Нет судьбы, есть закон сопротивления

Бо-о-о-же... Противный звук наполняет квартиру, от чего я резко сажусь на кровати, осматривая комнату, в которой нахожусь. Как же я давно здесь не была. Глубоко вдыхаю, ощущая, как лёгкие заполняет по-настоящему родной запах. Полностью раствориться в моменте мне не даёт неумолкающий звон, и я просто вынуждена расстаться не только с поглотившей меня атмосферой, но и с тёплым одеялом. Неужели сам Панарин удостоил своим вниманием? Что-то не верится. — Алина Лаврентьева? — хм, это ещё кто? Я утвердительно киваю, после чего получаю небольшой пакет с ярким символом популярного магазина. А-а-а, так ты курьер. Интересненько. Коряво ставлю подпись в нужных бумагах и, игнорируя пристальный и непонятный мне взгляд парня, скрываюсь за дверью. Прости, но курьеры явно не в моем вкусе. На счёт отправителя у меня абсолютно нет вопросов, а вот содержание вызывает большой интерес. Я аккуратно выуживаю из полученного пакета небольшую картонную коробку и невольно расплываюсь в улыбке. Панарин купил мне новый телефон. Какая прелесть.

***

Я ополаскиваю чашку под струёй холодной воды, параллельно зевая так, будто не спал всю ночь. Что вообще за странная вещь этот сон? Сколько не спи, всё равно будет мало. Поток моих странных мыслей прервал звонок в дверь, и я искренне поражён её скоростью. Уже прибежала. — Привет. Чёрная майка, сверху которой накинуто серое расстёгнутое пальто, рваные синие джинсы и аккуратный пучок из светлых волос. Придраться как обычно не к чему. Выглядит идеально. — Привет, — она первая делает шаг вперёд, и уже в следующую секунду я ощущаю на губах знакомый вкус. — Отошла? — отстраняюсь и вопросительно приподнимаю одну бровь. Хочу, чтобы она признала, что я снова прав. Я всегда прав. — Угу. Цена ссоры — новый телефон. В наших отношениях у всего есть цена.

***

Я стою за стойкой в «Fitness House» и ненавижу весь мир. Первая рабочая неделя лишила меня последних сил, а закончившийся только что кофе добил окончательно. Хочу домой. Забираю карточку-абонемент у подошедшего парня и не глядя считываю штрих-код. Как же меня все достали. Будний день. Утро. Что вы в спортзале-то забыли? Работать не пробовали? Вообще, с моего рабочего места открывается неплохой вид на зал, в котором без перерыва занимаются симпатичные парни. Но после каких-то никчёмных трёх часов сна плевать мне сейчас даже на них. — Эй, молодой человек, — я снова отвлеклась и чуть не пропустила очередного посетителя. — Ваша карточка? — Моя? Вот же бля. А он какого здесь забыл? — Да, — я правда пытаюсь не показать никаких эмоций. Кроме безразличия, конечно. — Карточка на вход. — Арина, — он небрежно бросает взгляд на бейдж и протягивает моё имя. Нормально разговаривать, вероятно, совсем не его. Самодовольная ухмылка так и не сходит с лица. А запомнить, интересно, слабо? Я буквально позавчера представлялась. Или у хоккеистов память настолько коротка? — Тебя не учили, что людей с вот такими браслетами надо пропускать, не останавливая всякими глупыми вопросами? Он закатывает рукав, демонстрируя мне vip-браслет. Кто бы сомневался. — А как я должна была догадаться, что у Вас под рукавом находится браслет? — специально выделяю местоимение «Вас», демонстрируя, что не планирую переходить с ним на «ты». Обойдётся. — Он не так часто встречается. Можно и запомнить. Я убеждена, что пререкания не приведут ни к чему хорошему, поэтому опускаю голову вниз и делаю вид, что безумно занята. Хочу, чтобы он поскорее исчез из моего поля зрения, и отдаляющиеся шаги не заставляют долго ждать. Отлично, давно пора. Снова зависаю и тупо смотрю вперёд, за стекло. Мне приказали улыбаться каждому, кого увижу, а я только что еле удержалась, чтобы не послать vip-клиента на все четыре стороны. Хоть эта работа меня и бесит, но потерять её сейчас совсем не вариант. Надо как-то настраиваться на рабочую волну. С завтрашнего дня. А пока… Пока я пялюсь на успевшего размяться и приступить к тренировке Панарина. Ровный загар, пресс, кубики которого сами бросаются в глаза и... Руки. При каждом упражнении его тело напрягается, и вены выделяются больше обычного. Их становится видно даже на таком расстоянии. Я обвожу взглядом каждую мелочь и чувствую, как губы сами приоткрылись от нехватки кислорода. Идеал. Интересно, сколько усилий было приложено ко всему этому? Каждый участок напряжен, и, кажется, изъянов в спортивной форме этого парня найти невозможно. Эта работа сведёт меня с ума. Поднимаю глаза вверх чтобы убедиться, что во время тренировки он выглядит так же самоуверенно. — Блять, — мгновенно отвожу взгляд в сторону и чувствую, как щеки наливаются краской. Он видел, как я пялюсь на него. Превосходно. Я судорожно перебираю какие-то непонятные бумажки. Понятия не имею, что на них написано, и откуда они вообще взялись на моей стойке. Это неважно. Я хочу домой. В универ. Куда угодно, главное подальше отсюда. Мысли мечутся в хаотичном порядке, и я искренне надеюсь, что он пройдёт мимо. Какого чёрта он вообще смотрел на меня? Хотя это я на него смотрела. Блять. — Понравилось? У меня в голове возникает невероятное желание спрятаться. Сесть под стойку. Притвориться фикусом. Что угодно. — Вы что-то хотели? — я буквально выдавливаю из себя слова. Подобие слов. Чёртовы руки. Убери их с моей стойки! — По-моему, это ты чего-то хотела. Всё, что я сейчас безумно хочу — завершить этот разговор, но понятия не имею, как это сделать. Поднимаю голову вверх и тут же понимаю, насколько это глупый поступок. Глаза. Такие синие. Твою мать, в нём есть хоть что-нибудь неидеальное? — Молодой человек, я помню, что у Вас есть vip-браслет, но это не значит, что Вы можете обращаться ко мне на «ты», — хватаюсь за любую возможность не говорить о себе. — И Вы слишком много на себя берёте, — судорожно хватаю ртом воздух. Чувствую себя полной идиоткой. — Спасибо, что выбрали наш зал. Ждём Вас снова. Ночь. Ночью в городе совершенно другая атмосфера. Проспект кишит всё теми же людьми, что и днём, однако это уже не тот проспект. Суета испарилась, уступая место некоторому раскрепощению и уюту. Товары на витринах сияют огнями, а за окнами кафе так по-домашнему сидят люди. Даже обычные светофоры вносят свой вклад, добавляя в антураж то зелёный, то красный цвет. Поток машин не заканчивается. Никогда. Фары непрерывно мигают, а из окон то и дело слышится громкая музыка. Город не спит. Он дышит другим воздухом. Пропитан другими эмоциями. Со стороны эта картина восхищает. Однако оказавшись за пределами уютного и тёплого кафе, я поняла, что реальность не несёт абсолютно ничего похожего. — Новикова, — я переступаю с ноги на ногу в обречённых на провал попытках согреться. — Супер телефон. Супер телефон, — недовольно вскидываю руки вверх, тут же запихивая их обратно в карманы. — Какого чёрта он не работает? — Он замёрз. Замёрз? Дурацкие айфоны. Люди отдают за них бешеные деньги, а они отключаются, когда им вздумается. Видимо, пришло время ловить машину. — Я всё. Не могу больше, — подхожу к краю дороги и вытягиваю правую руку. Надеюсь, кто-нибудь остановится до того момента, как она окончательно отмерзнёт. — Ты это видела? — Ксюша искренне возмущена поступком проехавшего мимо нас мужика, который откровенно показывал какие-то неприличные знаки. Мне вот, если честно, сейчас вообще плевать. — Лучше бы остановился, мудак. — А вот с этим я полностью согласна. Наш вид просто не может не вызвать сочувствия. Когда у меня будет машина, я обязательно буду спасать замерзающих на обочине людей. — Ого, — аатомобиль плавно притормаживает, вызывая восхищение, и я даже не уверена, что стоит в неё садиться. — Мы пойдём туда? — Эм, — Ксюша недовольно хмурится и, кажется, даже не собирается радоваться тому, что на нас обратил внимание водитель дорогущего Порше. Я была уверена в обратном. — Обернись, а. Я следую совету подруги и все встаёт на свои места. Неужели Питер настолько маленький город, чтобы из раза в раз сталкивать нас с одним и тем же человеком? Это начинает пугать. — Я пас, — Ксюша отрицательно качает головой, вытягивая руку обратно в тщетной попытке поймать другой автомобиль. Серьёзно? Новикова, ты меня пугаешь. — Ну Ксю, — я не хочу упускать возможность сесть в шикарный тёплый Порше. — Я умру от холода. Поехали. Пожалуйста. Сесть в машину к самодовольному любимчику публики и переспавшему с моей подругой парню не самый хороший вариант, но я убеждена, что в салоне тепло и на данный момент это самый весомый аргумент. — Едь, — Ксюша вновь недовольно хмурит брови, и я немного в шоке от её реакции. Буквально в нескольких шагах находится тот самый «шикарный секс», а она отказывается садиться к нему в машину. Да ладно? Я не верю. — Новикова, поехали, — я толкаю блондинку в сторону машины, надеясь, что её неожиданное проявление гордости пошатнётся. Нет, я, конечно, одобряю её игнорирование Панарина, но почему именно сейчас? Когда это вообще не кстати. Мы выглядим как две идиотки, которые не могут нормально сесть в машину, которую сами же ловили. Я представляю это со стороны, и желание оказаться в салоне угасает. Если честно, выглядеть полной дурой перед известным хоккеистом не очень хочется. Стрёмно. — Вы садитесь? — окно иномарки неожиданно приоткрылось, и мы вовсе застыли на месте. — Или я поехал? — Новикова, села быстро, — я толкаю эту упрямую женщину в машину и облегчённо выдыхаю. Мне очень хочется домой, и её принципы сейчас совсем не в тему. Я обвожу взглядом салон, искренне надеясь, что Панарин занят дорогой и не видит мой восхищённо приоткрытый рот. Всё настолько дорого и пафосно, что страшно касаться обыкновенных чехлов. Ксюша обиженно отвернула от меня голову и уткнулась в окно. Новикова, «вернись» в салон, тут намного интереснее. — Вы вместе живёте? — машина остановилась возле Ксюшиного дома, и я разочарованно выдохнула. Тут уютно. — Я дойду, тут недалеко. — Оставайся, — Тёма обернулся назад, заставляя меня удивлённо распахнуть глаза. Парень, ты совсем охренел? Не хочешь обратить внимание на девушку, которой телефон купил? — Я подвезу. — Он прав, Арин, — я услышала голос уже вышедшей из салона подруги и поняла, что пора последовать её примеру. Ситуация выходит из-под контроля. — Ты же так замёрзла, пусть подвезёт, — Ксюша захлопнула дверь, и машина практически в то же мгновение сорвалась с места. Блеск. — Ты чё делаешь? — ненавижу, когда за меня что-то решают. Я хочу выйти. — Останови, а. Я же сказала, что дойду. — Сиди, а, — вижу в зеркало закатанные глаза хоккеиста и раздражаюсь ещё сильнее. Зачем он вообще всё это делает? Заняться нечем, кроме как развозить по домам застрявших в центре девушек? Или у богатых свои причуды? — Куда тебе там? — 67 дом, — сдаюсь. Быстро и совершенно беспонтово. Мы подъехали к указанному мной адресу. И что теперь делать? Просто выйти и всё? Платить ему за дорогу же совсем глупо. Или… Ой блин, Алексеева, шла бы ты лучше пешком. — Можешь расплатиться как твоя подружка. Он озвучивает причину моего замешательства, и я понимаю, насколько предсказуема. — Так, — я нервно сглатываю, замечая, что молчу уже дольше, чем положено. — Давай я просто спрошу, надо ли давать тебе деньги. Молчание начинает напрягать, и я бы даже предпочла ему какую-нибудь глупую шутку. Поржи надо мной, что ли. — Деньги, — Панарин разворачивает корпус и складывает руки на спинке водительского сиденья. — Не-е-е, давай чё-нибудь поинтереснее. — Эм, — я чувствую, как начинаю нервничать. Раньше я видела это лицо исключительно на фотографиях, а сейчас он сидит прямо напротив, и это, если честно, давит. Слишком много Панарина. Хочу выйти и забыть. — Можно я пойду? Тишина. Стало ещё хуже. Я совершенно не знаю, куда деваться от этого взгляда. Собственные мысли начинают пугать, но его улыбка сейчас почему-то милая, не самодовольная, как тогда в зале. Хватит смотреть на меня. Выпусти уже, пожалуйста. Это несложно. Просто открой дверь. И всё. Щелчок. И я снова могу дышать. — Спасибо, — я выхожу из машины и не могу не поблагодарить хоккеиста. Культурная девушка из культурной столицы. Ахуеть можно.