Долг

Я надеялся получить ответ, но, кажется, зря. Может, письмо не дошло? Или ты уже встретился с Аленом и проиграл? Или погиб в пути, даже не добравшись до Лондона? А может, просто не хочешь отвечать? Пусть так. Игнорируй меня, забудь, если угодно, но — я снова прошу тебя — не забывай свою дочь! Я рассказал ей всё: о Лине, о тебе, об Алене… У меня не хватает сил описать её реакцию на мои слова… Позволь кое-что поведать. Тайну, которую я скрывал от тебя годами, тайну о твоём отце. Помнишь герцога Орлеанского, Филиппа Эгалите? Это он. Как выяснилось, твоя мать была служанкой в доме герцога. Они нравились друг другу, но разное положение в обществе не позволяло им надеяться на счастливое будущее. Узнав о своей беременности, твоя мать сбежала, а испугавшись, что не сможет самостоятельно вырастить ребёнка, доверила тебя ассасинам. Когда я узнал обо всём этом, она была уже мертва. Я подробно описал герцогу своё расследование (помнишь письмо, которое ты когда-то ему доставил?), но он попросил сохранить всё в тайне — может, хотел рассказать тебе правду лично. Но прошло уже много лет после его казни… Скажи, Луи, что ты теперь чувствуешь? Хотелось бы тебе узнать всё это раньше? Провести хотя бы день с настоящим отцом? Обсудить сотни разных вещей? Или, может, просто побыть рядом, довольствуясь близостью родного человека? Но уже поздно. А теперь представь, что чувствует Арлетт. Неужели ты хочешь подобной судьбы для своей дочери? Луи благополучно покинул церковь тамплиеров: по приказу мистера Харриса его не пытались остановить. А вот «хвост» он заметил почти сразу же. Два человека неумело следовали за ним, то ускоряя, то замедляя шаг, — в зависимости от того, что делал Луи. Похоже, тамплиеры не оставляли попыток найти вражескую базу, тем или иным способом. Ассасин сделал круг, прошёл через дворы, сквозь пивную, свернул в переулок — и незадачливые преследователи отстали, запутавшись в своём же городе. Наконец, он добрался до владений ассасинов. У входа, нервно переминаясь, стояла Алиса. — Где ты ходишь? С самого утра пропал. Мы уже и не знали, что думать! — Пытался узнать что-нибудь про Алена, — ответил Луи, заранее решив не рассказывать правду. Ассасины вошли в здание. — В общем, ты много пропустил. Мы с Картером патрулировали рынок и… Да стой же ты, погоди! — Она схватила Луи за руку, когда он направился в свою комнату. — Какой-то детина пристал к продавцу, требовал отдать ему все деньги, а когда мы вмешались, начал орать, что скоро весь Лондон будет принадлежать им. Конечно, в городе безумцев хватает, но это…. что-то другое. Мы привели его сюда. — И что он рассказал? — Пока только много мата. — Тогда веди. Они прошли «жилые помещения» — восемь кроватей, прикрытых друг от друга перегородками и ширмами, — и добрались до противоположного конца склада. — У нас есть специальное место для пленных, — объяснила Алиса. — Хотя на моей памяти его не использовали. Девушка отодвинула засов, открыла дверь, и ассасины вошли в мрачную сырую комнату. Из мебели был только здоровяк, прикованный за руки к стене. Увидев посетителей, он встрепенулся, кинул на них злобный, без проблесков интеллекта взгляд и сказал: — Долго вы собираетесь держать меня здесь? Мои друзья придут за мной, когда узнают о вашей секте! — Так пусть приходят, — весело сказала Алиса. — Я не против познакомиться со всеми твоими друзьями. — Думаешь, мелкая дрянь, я шучу? Меня найдут и тогда с вами… — Никто тебя не найдёт, — негромко, но отчётливо сказал Луи. — Никто не знает, где ты. Да и если бы знали — ты им просто не нужен. — Нужен! — возразил пленный. — Он сам выбрал меня, сказал, какие свершения ждут нас… — Кто — он? Молодой блондин с акцентом? Со шрамом на правой щеке? — Здоровяк вдруг закрыл рот, затрясся. — Ты заметил, что у меня такой же акцент? Я хорошо знаю этого человека, знай и ты: он даже не заметит твоего отсутствия. Вы — просто ступеньки, по которым он взбирается. — Нет… Неправда! — ответил охрипшим голосом бандит. — Я ничего не расскажу… Луи обратился к Алисе: — Выйди. — Чего? Зачем это? — Выйди, пожалуйста, — повторил ассасин тоном, совсем не вяжущимся с «пожалуйста». Лицо девушки разгладилось, глаза раскрылись шире: она поняла, что задумал Луи. Не говоря больше ни слова, Алиса покинула комнату, а Реверди, постояв немного в задумчивости, повернулся к пленнику. — Однажды я потерял контроль над собой, — мягко сказал он, — и сильно изуродовал одного человека. Тогда я пообещал, что ни за что больше не допущу такого зверства. Но сейчас… — Скрытый клинок выскочил с громким щелчком, заставив пленника вздрогнуть. — Сейчас всё иначе. — Нет-нет-нет, погоди, погоди! Спрашивай! Я… я отвечу. — О, это было быстро, — сказала Алиса. Похоже, она лишь сделала вид, что послушалась Луи, и через пару секунд незаметно вернулась. — А я надеялась увидеть пытки. Реверди не стал отвлекаться на неё. Хотя девушка была права: бандит сдался, как только увидел прямую угрозу. Видимо, наконец осознал серьёзность происходящего. — Как ты познакомился со своим боссом? — спросил ассасин. — В бойцовском клубе, м-мистер. — Пленный вдруг сразу проявил вежливость и почтение. — Я участвовал в драках, а в перерыве он подошёл ко мне, предложил работу. Такой хорошо одетый учтивый господин — сразу видно, что деньги у него водятся. И всё верно, как вы сказали: шрам, акцент… — И сколько ещё у него таких как ты? — Человек тридцать-сорок. — Господи, — выдохнула Алиса. — Где он сейчас? — Я не знаю, мистер, правда. Он отпустил нас всех, посоветовал развлечься, отдохнуть до завтра. — А что будет завтра? — Я н-не… — Что? — прорычал Луи, подходя вплотную к пленнику. — Он назначил всем встречу утром! У церкви Святой Маргариты! Он сказал, что наши поиски наконец окончены… И это всё, что я знаю, честно! — Хорошо, — удовлетворённо сказал Луи. — Мы оставим тебя тут на несколько дней, и если окажется, что ты солгал… — Я не вру, мистер, богом клянусь! Ассасин кивнул и покинул душное помещение, Алиса выбежала за ним. Здесь они простояли несколько минут, наслаждаясь светом и простором после затхлой комнаты, глубоко вдыхая свежий воздух. Этот момент сблизил их — так, что оба это почувствовали. — Луи? — неуверенно сказала девушка. — Да? — Прости за то, что наговорила тебе тогда. Тебе правда очень тяжело, а я иногда бываю чересчур надоедлива. — Иногда? — Ладно, часто, — рассмеялась Алиса. — Я буду более деликатной. — Хорошо. — Так и… Что теперь? — Теперь мы выспимся, а завтра я отправлюсь к той церкви. — Один? Ты опять за своё? — воскликнула девушка. — Сколько у нас готовых к бою ассасинов? Пять? Шесть? У них несколько десятков людей. — Значит, мы будем действовать скрытно. — Вшестером — скрытно? — невозмутимо поинтересовался Реверди. — Вдвоём! — выпалила Алиса. — И только попробуй уйти без меня! Девушка развернулась и затопала прочь, не желая больше выслушивать возражения. Луи усмехнулся, впервые за очень долгий период. Он подумал, что такой могла бы быть его дочь, если бы не… если бы не… Оставив мысль незаконченной, ассасин отправился в свою комнату. Конечно, Луи попробовал уйти без Алисы. Он проснулся рано, ещё до восхода солнца, тщательно подготовился: взял свой любимый палаш, дополнительные болты для мини-арбалета. Решив пренебречь главным входом, ассасин открыл окно в своей комнате и бесшумно спрыгнул на холодную, покрытую туманом землю. — Доброе утро, — сказала Алиса, поджидавшая его. — Возможно, всё-таки стоило воспользоваться дверью, как нормальные люди. — Доброе, — пробурчал Луи. — Ты что, всю ночь здесь стояла? — Нет, мы с Картером меняли друг друга. Эй, Картер! — Я думал, мы договорились, что будем вдвоём. — И поэтому ты хотел уйти один? Из-за угла здания к ним вышёл ассасин в очках, с которым Луи познакомился в первый день. — Ну что, идём? — Ладно, сдаюсь, — вздохнул Луи. — Ведите. Где эта церковь? — В Вестминстере, — с готовностью ответила Алиса. — Давайте найдём кэб, а то далековато нам ехать. Они наняли экипаж. Удивительно, но даже в столь ранний час можно было найти людей, готовых за небольшую сумму отвезти куда угодно. Луи молчал; он вглядывался в окно, следил за проносящимися хмурым Лондоном, но думал вовсе не об этом. Несколько дней его голова была занята однообразными мыслями: как бы поскорее найти Алена, узнать, что он делает, остановить его. Одно и то же крутилось безостановочно, неизменчиво, и лишь сейчас, приближаясь к своей цели, Луи начал размышлять о других вещах. Сегодня ему предстоит встретиться с человеком, за которым он так усердно гонялся; сегодня многое решится. Но что дальше? Ведь была же у него жизнь до всего этого. «Можно остаться здесь, помочь бороться с властью тамплиеров в Лондоне. Или вернуться… — думал Луи. — Нет, размечтался! Никаких планов на будущее, пока я не покончу с Аленом. Любой ценой». — Слушайте, — обратился он к ассасинам. Те с вниманием, как к учителю, повернули головы. — Ален опасен, действительно опасен. Он — один из лучших фехтовальщиков Орлеана. Силён, вынослив, умён. Пользуется дымовыми бомбами. Не говоря уже о десятках дуболомов, которые собираются его защищать. Ни в коем случае не действуйте в открытую или в одиночку. Поняли? — Да, да. Остаток пути они проехали без разговоров. Второй день подряд ассасин посещал церковь. Но сейчас всё было иначе: место, компания, цель, ситуация. На улице рассвело и потеплело; погода была пасмурной. Луи и Алиса устроились на скамейке на приличном расстоянии от храма. Других людей почти не было: лишь редкие прохожие и гвардейцы, с подозрением разглядывающие ассасинов. Но скоро наступит середина дня, и территория Вестминстерского аббатства станет куда более оживлённой. — Успокойся, наберись терпения, — вдруг выпалила Алиса. Луи не слишком удивился. Кажется, он начал привыкать к причудам девушки. — Я спокоен. — Ой, да я вижу. Не паникуй, Картер — лучший разведчик в нашем Братстве. Узнает обстановку и сразу же вернётся. — Ты сама паникуешь, будто на первом задании. — Неправда! — воскликнула девушка, но как только на ухоженной дорожке показался Картер, она не выдержала и вскочила навстречу. — Ну? — На входе дежурят четыре громилы, и они явно не молиться пришли, — рассказал ассасин в очках. — Есть другой вход, сзади, там только двое; но внутри их куда больше. — Значит, нам туда, — решил Луи, и троица направилась к церкви. — Что вообще в ней особенного? Почему Ален пришёл именно сюда? Девушка пожала плечами, демонстрируя отсутствие интереса к истории, а Картер поправил очки и сказал: — Церковь существует с двенадцатого века, несколько раз её перестраивали, так что она может хранить множество тайн. Насколько я знаю, здесь похоронены Уильям Кэкстон, создатель первой типографии, и Уолтер Рэли. — А Рэли чем отличился? — полюбопытствовала Алиса. — Много чем. В шестнадцатом веке он был и капером, и предпринимателем, и фаворитом королевы Елизаветы. Не помню, из каких он мест, но едва Уолтер появился в Лондоне, его карьера моментально пошла в гору. Не понимаю, как можно быть настолько успешным во всём. Говорили даже, что он единственный полностью понимает королеву. — Всё возможно, если умеешь читать мысли окружающих, — задумчиво сказал Луи. — А во Франции он не был? — Кажется, был. Я помню, что в молодости он участвовал в каких-то войнах в Европе. — Если он был в Париже, — начал Луи, — и, допустим, нашёл Терновый Венец… а потом вернулся с ним в Англию… — …где сразу же стал фаворитом королевы и вообще успешным и знаменитым, — подхватила Алиса. — И если Венец похоронили рядом с ним… Всё это имеет смысл. — Скоро узнаем, — сказал Картер. — Мы почти на месте. Ассасины обошли храм и оказались у задней стены. Здесь была деревянная дверь, казавшаяся крошечной по сравнению с накачанными бандитами, охранявшими её. «Чего вам?» — спросил один из них, хрустнув кулаками. Вместо ответа Алиса ударила охранника скрытым клинком и быстро отскочила. Когда второй боец, яростно сопя, побежал на неё, Луи выстрелил ему в шею из мини-арбалета. — Теперь внутрь. И помните: действуем максимально скрытно. Если кто-то поднимет крик — мы пропали. Ассасины затащили тяжёлые трупы в церковь и прикрыли за собой дверь, оказавшись в полутьме. Это была маленькая комнатка, с мётлами и прочим инструментарием для ухода за территорией. Вглубь здания был только один проход. Луи осторожно наклонился, заглядывая туда, и тут же отдёрнул голову. — Там большой зал и пятеро охранников, некоторые вооружены, — прошептал он. — Повезло, что нас ещё не услышали. — Скрытно не пройти, — прокомментировал Картер, поправляя очки. — Что делать? — Нужно как-то… Алиса? Алиса! Девушка, не дожидаясь решения старших, снова пошла первой на врагов. Луи, сам позабыв о скрытности, бросился за ней. Он действовал сразу же, не задумываясь, просто потому что должен был, но если бы у него было время прислушаться к своим чувствам, ассасин бы удивился, насколько стала небезразлична ему Алиса. Фактор неожиданности — великая вещь. Приспешники Алена ещё не успели осознать происходящее, а двое из них уже лежали ничком. Луи вытащил палаш, на ходу рубанул одного по ноге и обошёл группу врагов; теперь оставшимся пришлось действовать на две стороны. Алиса с кинжалом сражалась против безоружного бандита. Здоровяк старался дотянуться до неё своими ручищами, но после каждой попытки зарабатывал новый порез. Луи же достались два наёмника. Один из них с ненавистью сжимал в руке нож, но атаковать не торопился, уже получив от ассасина ранее. Второй, вооруженный топором, замахнулся; Реверди резко сделал шаг вправо, увернулся от лезвия и поразил врага в грудь. Алиса к тому времени приблизилась к ослабевшему от ран противнику и добила его одним твёрдым ударом. Он и жертва Луи одновременно повалились на пол; остался последний, с рассечённой ногой. — Сто… Я сдаюсь, сдаюсь! — воскликнул он, бросил нож и упал на колени. — Пощадите! — Он может быть полезен, — заметил Картер, который до этого стоял в стороне и следил, чтобы в помещение никто не вошёл. Ассасины переглянулись и убрали оружие. — На кого ты работаешь? — спросил Луи. — На… Не знаю, он не называет своего имени! Наши говорят, это какой-то аристократ из Франции… Мы иногда устраиваем кулачные бои и… — Где он? — Они пошли вниз. — Бандит указал на дальнюю стену. — Там лестница… Послушайте, помогите… Кровь не останавливается… Его штанина была вся мокрая, а лужа на полу быстро увеличивалась. Картер многозначительно покачал головой. — Мы поможем, — мягко сказал Луи. Он сжал кулак, лезвие скрытого клинка выскользнуло над запястьем, а затем нашло кратчайший путь к сердцу наёмника. Тот охнул, что-то прошептал и повалился навзничь. Картер глядел неодобрительно, но молча, а Алиса и вовсе отошла в другую часть комнаты. — Эй, эй! Погоди! — Чего? — недовольно спросила девушка, останавливаясь у маленькой дверки, на которую до этого показывал громила. — Что я говорил тебе? — Что нам стоит торопиться. — Нет! — возмутился Луи. — Ну, то есть да… Но ещё я говорил действовать скрытно! — Мы либо скрываемся, либо рискуем и… — Тише вы, — прошипел Картер. — Здесь всё ещё полно врагов, и я не хочу, чтобы они все пришли сюда послушать ваш спор. — Скажи этой сорвиголове быть осторожнее. — Бесполезно, — хмыкнул разведчик. Алиса победоносно улыбнулась, открыла дверь и первой начала спуск. Луи мысленно пообещал не отпускать девушку от себя. Лестница тянулась недолго, ступени были крепкими и надёжными. Коридор, в который ассасины попали следом, также внушал доверие: стены выглядели ровными, аккуратными, каждый факел верно освещал свой участок, грязь отсутствовала. Через два десятка шагов раскинулся перекрёсток. — Куда теперь? — нетерпеливо спросила Алиса. Все проходы казались похожими друг на друга, будто архитектору не терпелось закончить работу и получить своё вознаграждение. Стены. Факелы. Ничего особенного. — Смотрите, — указал на стену впереди Картер. В глубине среднего коридора красовалась белая стрелка, указывающая прямо на ассасинов, в сторону выхода. — Похоже, они оставляют себе подсказки, чтобы не заблудиться, — пробормотал ассасин-разведчик, поправляя очки. — Почему ты думаешь, что это они? Кто угодно мог сделать указатели, — возразила Алиса. — Нет, рисунки мелом долго не держатся, — это нарисовали недавно. — Значит, пойдём по их же следам, — решительно сказал Луи. Ассасины прошли вперёд. На следующем перекрёстке указатель заставил их повернуть направо, затем привёл к лестнице вниз. Обстановка изменилась. Неровные ступени крошились под ногами, окутанные паутиной факелы нарушили свой строй. Круги света, призванные наделить путников чувством уверенности, показывали устрашающих жуков и прочих обитателей подземелья. Луи вспомнил запутанные коридоры под небольшим с виду Темплом. «Насколько же тогда велик и многообразен лабиринт этой церкви, которая много крупнее?» — Указатели можно больше не выискивать, — заметила Алиса. Она была права. В этих помещениях на полу скопилось столько пыли, что десятки свежих следов не могли не привлечь внимание. Ассасины шли дальше, оставляя на грязной поверхности и свои отпечатки. Поначалу они не торопились, боясь наткнуться на превосходящего количеством противника, но вскоре, так никого и не увидев, отбросили осторожность и ускорили шаг, опасаясь уже другого — опоздать. На очередной развилке цепи следов повернули налево, и Картер с Алисой повторили манёвр. Луи неуверенно замер, вглядываясь в полутьму. Что-то почудилось ему в коридоре впереди, привлекло секундным сиянием. — Луи? — Вы ничего не замечаете? Этот проход выделялся наличием лишь одного факела. В остальном та же пыль и грязная бесконечность. — Ты что-то увидел? — спросил Картер, настороженно оглядывая пространство перед ними. — Не уверен. Какая-то вспышка… — Возможно, стоит проверить, вдруг в глубине кто-то есть. — Нет, не в глубине. — Луи немного прошёлся вперёд. — Это было будто бы здесь… Всюду… Ему не хватало знаний английского языка, чтобы описать случившееся. То манящее сияние он не увидел, а скорее почувствовал, как некоторые чувствуют скорую смену погоды или приближающуюся опасность. Но тут было не предупреждение, а тихий голос подсказки. — Слушайте, — нетерпеливо сказала Алиса, — что бы там ни было, к людям Алена это отношения не имеет. Следы ведут в другую сторону, а мы просто теряем время. Луи всё никак не мог понять, что видел и как можно это описать. Проигнорировав слова девушки, он сделал ещё пару шагов, поравнявшись с единственным факелом, как вдруг участок пола под его ногой чуть опустился. — Так мы идём куда-нибудь или нет? — спросила девушка, не понимая, почему замер ассасин. — Ш-ш-ш! — Что «ш-ш-ш»? — Алиса, тихо… — прошептал внимательный Картер. И тут с потолка, подобно гильотине, стремительно опустилась решётка. С устрашающим скрежетом она грохнулась между ними, отделив Луи от других ассасинов. — Чё-ё-ё-ё-ёрт, — протянула Алиса. Картер попытался сдвинуть возникшую преграду, но та была намерена остаться здесь ещё на пару веков. Решётка выглядела простой, без узоров, с расположенными вертикально и горизонтально прутьями; но в этой простоте укрылись внушительность, надёжность и прочность. — Алиса права, — сказал наконец Луи. — Мы теряем время. Продолжайте идти по следам, а я посмотрю, куда ведёт этот проход. Картер кивнул, в его очках блеснула уверенность; девушка запротестовала: — Погоди, а как мы встретимся? — Ищи Алена, не меня. Он — наша цель. — Но… — Я как-нибудь выберусь, Алиса. — Беспокойство на лице девушки проступало даже через мрак. — Идите. Луи развернулся, снял со стены факел, позволив тени захватить освободившееся место, и пошёл прочь от решётки, от ассасинов, от всего остального лабиринта. Пару секунд он ещё слышал позади шаги своих спутников, а затем коридор пригласил его в царство одиночества. Вперёд. Шаг. Шаг. Шаг. Тьма. Шаг. Шаг. Шаг. Шаг. Шаг. Проём. Круговая лестница вниз. И снова такой же прямой коридор. Шаг. Шаг. Шаг. И снова тьма. «Ни одного факела за всё это время, — размышлял ассасин. — Будто сюда уже десятилетия никто не решался спуститься. Возможно. Но что насчёт верхних коридоров? Где все рабочие, служители? Неужели головорезы Алена обо всём позаботились?» Шаг. Перекрёсток. Три абсолютно идентичных пути: влево, вперёд и вправо. Но на этот раз ни указателей, ни следов, ни света вдалеке — все проходы одинаково темны. Потрескивающий в руке факел был единственным источником звука и света — дальше лишь мёртвая неизвестность. Луи внимательно осмотрел стены, тщетно надеясь обнаружить подсказки. Похоже, делать выбор придётся, полностью доверившись интуиции и удаче; возвращаться назад, к тупику с решёткой, глупо. Вперёд? Он пришёл на это место, никуда не сворачивая, так может, и сейчас надо придерживаться того же направления? С другой стороны, не стоит всё время двигаться по прямой, иначе коридор выйдет за пределы территории церкви Святой Маргариты. Чем же плох левый проход? Или правый?.. «Нельзя тянуть так долго, — начал терять терпение Луи, подходя то к одному повороту, то к другому. — Но и ошибиться недопустимо». И тут он заметил то, что раньше было скрыто. Пока ассасин топтался по перекрёстку, потревоженная пыль вспархивала с обжитых мест, взметалась недовольным роем, открывая взору похороненную здесь загадку. Теперь в полу было заметно отверстие толщиной с древко копья, а рядом — очертания слов. Реверди смахнул остатки грязи и разглядел выгравированную надпись. Уже долгое время ничто не могло удивить его, всколыхнуть застывшую душу, но сейчас Луи прочитал написанное несколько раз, чтобы убедиться в верности глаз и трезвости мыслей. — Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. Девиз, которому его учили с детства, — здесь? Но как? Строителями церкви и лабиринта были ассасины? Или сам Уолтер Рэли принадлежал к Братству? С другой стороны, слова в камне мог оставить кто угодно; более важный вопрос: «Зачем?». Ведь не для поучения невежественных умов надпись разместили на такой глубине. Подсказка? «Мы действуем во тьме, чтобы служить свету». Луи слышал эту фразу сотни раз, и очередное её повторение не придало нового звучания, как и не поменяло смысла. Пожалуй, стоит подойти к решению загадки с другого конца. «Зачем здесь эта дырка? — думал ассасин, склонившись над полом. — Насколько глубокая, не понять. Может, внутри что-то спрятано? Но достать это просто нечем: у меня только оружие, боеприпасы да факел». Факел. Ножка которого идеально подходит для отверстия. Конечно. Нужно не достать нечто неизвестное, а оставить кое-что. Оставить единственное, что указывало дорогу. «Действуй во тьме, если хочешь увидеть свет» — вот, что говорит подсказка. Луи поколебался, но, решив, что времени уже не осталось, воткнул факел в пол и застыл, прислушиваясь, присматриваясь. Его тень вытянулась, уверенно заплясала на стенах лабиринта, подгоняемая ненасытным пламенем. Но сам он подобной уверенности не ощущал. Ничего не изменилось. Что бы ни должно было произойти… Неожиданно участок пола вокруг факела вздрогнул — и провалился. Спасительный огонь последовал за ним и теперь испуганно трепетал где-то внизу, оставив ассасину слабый луч света, с трудом прорывавшийся из глубины. Очень слабый. Перекрёсток стал едва заметен в вернувшейся тьме. И всё. Пожалуй, только что Луи совершил наиглупейший за последнее время поступок: понадеялся на чудо. Поверил, будто следование загадочным указаниям пробудит волшебство и укажет лёгкий выход из ситуации. Нет, выход мог указать только факел. Теперь его нет. Ассасин ещё раз огляделся: время вышло, пора выбирать дорогу. И только сейчас обратил внимание на дрожащее свечение в правом проходе. Оно было едва различимо, но всё же выделялось в сплошном мраке. Приблизившись, Луи понял, что свет исходит из ещё одного отверстия в полу. Раньше заметить его было невозможно, но теперь провалившийся факел заполнил своим сиянием помещение внизу, указывая дорогу через брешь. Значит, этот коридор. Перекрёсток и отверстия-подсказки вскоре остались далеко позади. Реверди шёл размеренными шагами, опираясь правой рукой о стену. Не было видно ни дороги, ни самого себя. Луи впервые оказался в настолько тёмном месте, что не мог разглядеть собственную ладонь, поднесённую к глазам. Весь мир сводился к шершавой поверхности стены. Казалось, отпустить её — и он просто перестанет существовать. — Луи. Ассасин судорожно вздохнул, отшатнулся, свалился на пол. Логика неуверенно бормотала, что этого не может быть, но испуганные чувства твердили: «Да, мы слышали этот голос так же отчётливо, как сейчас слышим твоё колотящееся сердце». Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. Луи сидел на полу, зажмурившись и прижав ладони к ушам. Лина была мертва, но, тем не менее, это её голос только что раздался из тьмы. Прозвучал он не где-то впереди и не на границе сознания, а прямо здесь, будто девушка стояла всего в шаге от ассасина. Будто тянула к нему руки. Наконец, подгоняемый здравым смыслом и чувством долга, Луи поднялся. Потеря любимой ещё сказывается на нём. И сейчас, в момент слепоты, одиночества и неуверенности, сознание ослабло и запуталось. Иначе произошедшее не объяснить. Нужно сосредоточиться на миссии. Реверди подумал о том, как сильно, наверное, Картер и Алиса его обогнали. «Больше никаких остановок! — решил он. — Вперёд, уж куда-нибудь этот коридор выведет». Ассасин поднял руку, чтобы опереться на стену, но ничего не почувствовал. Сделал шаг вперёд. Ещё один. Развёл руки в стороны. Пусто. Шагнул ещё и нащупал угол. — Что за шутки? — прошептал Луи, теряя остатки самообладания. Коридор был прямой, никаких поворотов, других путей. А теперь что? Куда идти? Где он вообще оказался? Как можно действовать во тьме?! Луи взял себя в руки. Поддаться панике — значит, вновь стать уязвимым перед смутными мыслями и рисковать сойти с ума. Ален повеселится, если узнает, что охотившийся за ним ассасин спятил в подземельях. Спокойно. Есть же смысл во всём этом. Он вставил единственный обнаруженный факел в пол, тот провалился и осветил дальнейший путь. Сюда. Никто не станет придумывать всё это только для того, чтобы пришедший заблудился и сгинул во мраке. Нужно просто найти следующую подсказку. Луи открылся, дал волю чувствам. Ассасин не должен полагаться лишь на своё зрение, кроме этого он может услышать, унюхать, почувствовать, ощутить, уловить… Максимально сосредоточившись, он исследует каждый дюйм этого проклятого угла и отыщет нужный указатель. В воздухе появилась красная расплывчатая линия. Шириной с ладонь, она проступала из тьмы на уровне груди. Луи застыл, уже почти не доверяя своим чувствам, — полоса осталась невозмутимо висеть в двух шагах от него. Реверди прикоснулся к следу, но почувствовал лишь прохладу твёрдой поверхности. Похоже, линия была нанесена на стену какой-то специальной краской и тянулась сквозь тьму, как… указатель? Луи практически без раздумий последовал за ним — ни выбора, ни времени больше не было. Загадочный след по какой-то причине вызывал чувство исключительного доверия. «Так же и мотыльки летят на свет костра», — мрачно подумал ассасин; он понял, что уже видел похожее сияние: ранее, на перекрёстке с решёткой-ловушкой. Линия стремилась вдаль, постепенно прибавляя в чёткости и размерах. Пару раз она поворачивала вслед за движением стены — ассасин не отставал. Он вспоминал прочитанные когда-то истории о том, что некоторые люди обладают особым даром различать друзей и врагов, замечать скрытое и давно исчезнувшее. Луи слабо верил в существование подобных способностей, — тем более у себя, — но сейчас он определённо видел недоступное обычному зрению. Кроваво-красный след продолжал увеличиваться. Ассасин пошёл быстрее, чувствуя близость разгадки. Поворот — и из тьмы вынырнула другая полоса. Она копировала не только внешний вид своей сестры, но и её движения: линия двигалась параллельно первой, в нескольких шагах, словно отражение. Луи перестал опираться на стену, чётко различая границы прямого коридора. Спустя минуту полосы расширились, захватили потолок и слились в одно целое, осветив путь впереди лучше любого факела. Весь коридор превратился в большой красный указатель. Ещё через несколько секунд перед взором возник тёмный провал, изъян в этом указателе, — вход в комнату. Сияние здесь обрывалось; Реверди снова вступил во тьму. Помещение было таким же непроглядным, как и коридоры до этого, потому Луи не мог судить о его размерах или обстановке. Но едва он сделал шаг, комната ожила. То тут, то там, на стенах, полу, потолке, начали вспыхивать красноватые буквы, превращаясь в слова. В одно слово, повторяющееся множество раз. — «Бесс»? — произнёс Луи. Ассасин не понимал значение прочитанного. Неизвестное английское слово? Имя? Но чьё? Кем оставленное? — И это всё? — спросил он у пустоты. — Все эти испытания только ради одного слова? Оно настолько важно? Ответа, естественно, не последовало. Загадка привела лишь к следующей загадке, но выход указала. В противоположном конце комнаты буквы захватили всю стену, кроме прямоугольного участка высотой в человеческий рост. Луи, больше не обращая внимания на вспыхивающее отовсюду «Бесс», быстро добрался до неосвещённого места. Тёмное пятно оказалось дверью, которая легко отворилась, стоило лишь сдвинуть засов. И Реверди тут же ослеп и будто оглох. Луи резко отвернулся, заморгал, затем и вовсе отошёл обратно, вглубь комнаты, опасаясь пока неразличимых врагов. Никто не напал. Постепенно зрение вернулось, и ассасин смог осмотреться, взглянуть заново на таинственное помещение, которое теперь было легко различимо благодаря полосе яркого света, выбивающегося из приоткрытой двери. Все надписи исчезли, оставив стены грязными и обшарпанными — под стать коридорам подземелья. Исчезли ли подсказки из-за воздействия света, открытия двери, или ассасин просто перестал их видеть, — неизвестно. Теперь здесь не было ни намёка на что-то скрытое или тайное. Луи вернулся к двери и осторожно выглянул. Проход вёл на узкий балкон, а за ним — огромный зал. Помещение было круглым; к далёкому потолку поднимались восемь надёжных колон; в стенах располагалось множество дверей, между которыми горели факелы. Балкон в зале оказался единственным и находился на высоте трёх этажей. Какофонию звуков, которые дезориентированный Луи не смог разобрать сразу, составляли голоса прихвостней Алена. Они заполнили всё помещение: переговаривались группами, ходили от стены к стене, рассматривали колонны, проверяли, что скрыто за дверьми. Некоторые ходы вели в другие комнаты, другие — в новые сети коридоров, третьи и вовсе было невозможно открыть. Ассасин насчитал около тридцати человек. Самого Алена он пока не заметил. Зато обратил внимание на невысокого священника в тёмных одеждах, легко выделяющегося из толпы громил. — Поверьте, сэр, я понятия не имею, что вы ищете, — пытался убедить он одного из широкоплечих лысых наёмников. Акустика помещения позволяла легко слышать их разговор. — Я привёл вас в этот зал, как вы просили, но я даже не представляю, куда ведут эти двери и где может быть то, что вам надо. — Хочешь сказать, твоя помощь нам больше не нужна? — спросил бандит. Луи похолодел, а затем тут же почувствовал пламя ярости, мигом разжёгшее его сердце. Он узнал этот голос, пусть тот и использовал английскую речь вместо французской. Ален изменился. Конечно, он выглядел не как ассасин. И одежда, и внешность, включая побритую налысо голову, теперь соответствовали его окружению — потому Луи не сразу узнал предателя. Да и поведение стало иным: хладнокровным, надменным, лишённым детского задора. Ассасин быстро перебрал варианты. Использовать арбалет рискованно: расстояние слишком большое для этого миниатюрного оружия, а попытка всего одна. Значит, нужно подобраться ближе, но спрыгивать с такой высоты опасно, а возвращаться назад и искать другой путь бессмысленно. До того, как Реверди успел что-либо спланировать, до того, как порядком испугавшийся священник придумал наиболее безопасный для него ответ, по залу прокатились торжествующие вскрики. Двое крайне довольных бандитов выскочили из дальней двери и направились к Алену. Один нёс в руках небольшой ящик. — Мы нашли, босс! — радостно доложил он. — Эта штука была в одной из комнат, на такой, типа, подставке. — Постаменте, — сказал второй. — Это ведь то, что вам нужно, сэр? — Определённо. Отличная работа, парни. Ален взял найденный предмет и встал спиной к Луи. Тот, рискуя быть обнаруженным, перегнулся через перила. «Неужели он уже завладел Частицей? — беспокоился ассасин, пытаясь разглядеть, что делает его враг. — Как бы ни стало слишком поздно». — …не пойму… не открывается… что за буквы?.. — донеслись до Реверди обрывки французской речи. Ален оглядывал со всех сторон, вертел, встряхивал ящичек и бормотал на родном языке — видимо, от волнения. Никто не мог понять незнакомых слов; никто, кроме Луи. Похоже, у предателя не получалось открыть ларец. — Так, — вновь перешёл на английский бывший ассасин, обращаясь к собравшейся вокруг толпе наёмников. — Кто-нибудь из вас, умников, встречал в этих коридорах… — Луи, — прозвенел шёпот Лины. И снова он оказался не готов к такому. Дыхание перехватило, сердце на мгновение оцепенело, а затем пустилось бешеным галопом. Если случившееся ранее можно было списать на разыгравшееся воображение, то как объяснить пугающую реальность сейчас? — Вы слышали? Кто там? Что это было? — встревоженно переговаривались бандиты. С каждым подобным вопросом страх и смятение всё сильнее одолевали Луи, вытесняя здравомыслие. В голове осталось не так много мыслей, основной из которых была: «Они тоже слышали её». Лишь только один голос выделялся среди пучины безумия, привлекал к себе, отрезвлял. — …балкон вы должны были проверить в первую очередь! — свирепствовал Ален внизу. — Значит, надо было следить за ним! Мне не нужны свидетели! Постепенно Реверди понял, что бандиты слышали не Лину, а его самого. Видимо, он каким-то движением, громким звуком выдал себя, когда оказался застигнут врасплох шуткой разума. Ассасин не помнил, как очутился на холодном полу, вцепившись в него, будто от этого зависела собственная жизнь. — Нам стоит найти дорогу до балкона, босс? — Нет, — негромко ответил Ален, но его слова всё равно разнеслись по всему залу. — Мы уходим. Этого оставьте здесь. Священник тут же завопил, моля о помиловании; наёмники стали собираться; возникли суматоха и гвалт. Луи пришёл в себя настолько, чтобы понять: у него последний шанс. Всё делалось только для этого момента, все усилия, все жертвы — ради этой минуты. Если Ален уйдёт, Реверди потеряет всё. Потому ассасин спрыгнул вниз. Не задумываясь, без остатка отдавшись инстинктам убийцы. Несколько секунд полёта, состоящих из огромного светлого зала, множества людей, умирающего священника и Алена, передающего ящик в руки одного из своих подчинённых, — а затем приземление. Мягкое. Луи не стал отвлекаться на бандита, послужившего ему подушкой, и сразу же бросился дальше. Ассасин обогнул одного врага, оттолкнул другого. Наёмники поздно осознали, что происходит, выкрики начались только сейчас. Ален всё ещё стоял спиной и не замечал угрозы. Он должен заплатить. Луи преодолел уже половину расстояния. Его попытались остановить — безрезультатно. Один ничком свалился на пол, второй упал на колени, держась за горло. Бывший ассасин наконец обернулся, замер, не понимая, кто так неудержимо несётся на него. А когда узнал, и изумление затопило его глаза, Реверди был уже слишком близко, занося кулак с выпущенным клинком… Не зря Алена считали одним из лучших ассасинов орлеанского братства. Он среагировал мгновенно, перехватив руку нападавшего и с силой отбросив его на несколько шагов. Луи чуть не упал, сохранил равновесие, но потерял время: наёмники уже были готовы к повторному нападению. Они выхватывали своё разнообразное оружие и собирались пустить его в ход, но остановились, когда Реверди направил арбалет на Алена. Поняли невысказанную угрозу. — Теперь он заряжен, — сказал Луи. Ален усмехнулся только им понятной шутке, но остался настороже. Луи не узнавал его взгляд. Он помнил оптимизм и жизнерадостность, переполнявшие мальчика-блондина, бесконечное доверие, с которым он относился к окружающим; сейчас перед ним был совсем другой человек. Знакомым выглядел только шрам на щеке, который ассасин сам же и оставил. — Выжил. Чёрт возьми, ты выжил. И даже почти достал меня. — Я достал. — Ты же понимаешь, что, как только выстрелишь, подпишешь себе приговор? — Пускай. Предатель замолчал. Он оглядел зал, в котором все застыли, будто остановилось само время, и перешёл на французский: — А ты изменился. — Это тебя удивляет после всего, что ты сделал? — Нет, — серьёзно ответил Ален. — Не удивляет. — Зачем? — Луи был готов выстрелить и принять свою судьбу, но прежде хотел получить несколько ответов на вопросы, которые, подобно незаживающим ранам, безостановочно мучили его. — Что? — Зачем ты это сделал? Я сбежал из Орлеана, приплыл в совершенно чужой для меня город, спустился за тобой в это подземелье, чтобы спросить: зачем? — Я говорил. — Ален на мгновение посмотрел ассасину за спину. — Ты убил моего отца. — Скажи своему человеку, чтобы он замер, или босс ему больше ни монеты не сможет заплатить. Предатель поморщился, недовольно качнул головой, и движение позади Луи прекратилось. Убедившись, что больше никто не попытается напасть, ассасин продолжил разговор: — Я тебе не верю. Ты помнишь, сколько лет мы были вместе? Никто не может притворяться счастливым всё это время. — Счастливым?! — не выдержал Ален. — Ты лишил меня семьи! — И я же подарил тебе новую! Мы приняли тебя, вырастили, обучили, любили, сделали своим. У тебя был дом, родные люди, у тебя было всё! Так зачем?! Ради чего было становиться предателем, изгоем? Ради этого? — Луи обвёл рукой зал. — Эти люди никогда не станут близки тебе, не заменят нас, они предадут при первой же возможности. — Я должен был отомстить. — И это твой ответ? Потому что «должен был»? Моя жена и ребёнок погибли потому что «должны были»? — Ребёнок? Арлетт была под защитой Фабриса, я… — Другой ребёнок, идиот! Лина была беременна! Ален тут же хотел что-то выпалить, но осёкся, осознав сказанное; и вновь повисло молчание. Наконец он тихо ответил: — К чему всё это, Луи? Прошлое не вернуть и не изменить. Ты хочешь мести, а я хочу владеть Частицей. Тебе не остановить меня, когда я так близко. Луи скосил глаза на наёмника, который держал небольшой ларец. Бандит стоял намного ближе к Алену, чем к ассасину. — Значит, это и есть Венец? — хотел удостовериться Реверди. Последний вопрос. Затем он выстрелит — и будь что будет. — Наверное. В записях говорилось, что артефакт спрятали здесь, а этот ящичек выглядит очень важным. Вряд ли тут есть другие… Взрыв. Не в этом зале, но где-то очень близко и мощно. Многие не удержались на ногах. Помещение тут же заполнилось поднявшейся пылью, часть колонн треснула, потолок начал осыпаться. Луи оглох, заморгал, протирая глаза, потерял из виду Алена. Врезался в кого-то, сразу же пронзил его скрытым клинком. Неожиданно увидел парня с заветным ящиком, но отвлёкся на нападение другого наёмника. Луи вяло уворачивался от не менее вялых атак, пока внушительный кусок камня не обрушился на противника. Он потерялся. Вокруг были лишь пыль, дым (предатель всё-таки использовал свои бомбы) и тени. Реверди следовал за ними, но те растворялись едва появившись. Неожиданно он обнаружил лицо Алисы перед собой. Девушка что-то кричала, потом схватила его за руку и потащила за собой. Ассасин пытался вырваться, объяснить, что нужно найти Алена и Частицу, но язык еле ворочался, и его не слушали. Они оказались в одном из коридоров, и видимость мгновенно улучшилась. Тут же был и обеспокоенный Картер. Он кивнул девушке, что-то спросил у Реверди, но тот не понял, только помотал головой и просипел: — Там Венец… Нельзя их упустить… — Да-да, мы знаем, — еле слышно ответил разведчик. — Пойдём. — Мы должны вернуться… — Нам скоро будет некуда возвращаться! Сейчас главное — выжить! Луи только сейчас осознал, насколько плохо дело. Уши забились грохотом и криками людей, стены и пол заметно дрожали, с потолка то и дело сыпалась каменная крошка, а временами — немалых размеров камни. Круглый зал был разрушен, и следующими могли стать ближайшие коридоры. — Идём, — буркнул он. — Вы как хотите, а я лучше побегу, — сказала Алиса и рванула в лабиринт впереди. — Что вообще произошло? — спросил Луи, когда нагнал девушку. — Взрывчатка! Эти придурки зачем-то притащили с собой кучу пороха! — И вы решили всё взорвать?! — А что оставалось? — выдавил Картер. — Мы прекрасно всё видели. Ты там стоял в окружении десятков наёмников… Без шансов. Нужен был отвлекающий манёвр. Реверди гневно фыркнул, но ничего не ответил: не хватало воздуха, да и момент для споров был не лучший. Несмотря на то, что они достаточно удалились от эпицентра, последствия были заметны и здесь. По потолку бегали трещины, а на пути встречались груды камней. Однажды пришлось остановиться, чтобы осторожно преодолеть завал. Вибрация прекратилась, и дальше тяжело дышащие ассасины пошли пешком. Похоже, сегодня церковь передумала проваливаться под землю целиком, ограничившись несколькими комнатами. — Это ведь та же дорога, по которой мы шли? — спросил Луи. — Она, она, — ответил Картер. — Тогда где Ален и его компания? — Ассасин не видел новых следов на полу. — Видимо, нашли другой путь. Не беспокойся, мы наверняка их опережаем. Устроим засаду на поверхности. — У входа в подземелье, — подхватила Алиса. — Там узко, и от их численного превосходства не будет никакого… Девушка не договорила. Прямо над ними потолок развалился, и на ассасинов рухнула груда камней. Луи не терял бдительности и успел отскочить, в качестве повреждений получив очередную порцию песка в глаза. Картер был у стены и попал лишь под пару небольших кусков; всё обошлось ушибами. Основной урон пришёлся по Алисе. Первый камень ударил ассасинку по голове и тут же свалил её на пол; ещё несколько упали рядом. Следующий, внушительных размеров, с неприятным звуком приземлился девушке на ноги. Последний, самый большой, разделившись на две части, обрушился на спину. Когда всё закончилось, и пыль улеглась, из-под завала можно было разглядеть лишь покрытые грязью худые руки и голову с окровавленными волосами. — Быстрее! Помоги мне! — первым опомнился Картер. Реверди помешкал, но всё же пришёл на помощь. Вдвоём они стащили два огромных куска с неподвижного тела. Луи почему-то никак не мог осознать, что Алиса мертва. Это казалось невозможным, нереальным, далёким. Реальным было то, что его заклятый враг с каждой секундной всё ближе к поверхности. Если он уйдёт, всё будет кончено. — Она ещё дышит… — Что? — Алиса жива! Давай, нам нужно вытащить её из этого чёртового подземелья! — Картер стащил ещё один камень и уставился на Луи. — Чего ты встал?! — С ней мы пойдём слишком медленно… Упустим Алена. — Ты шутишь?! Она может умереть, а ты думаешь только о своей мести? — Ты не понимаешь. Дело не в… — Ну и вали! Беги, если он тебе важнее Алисы! Если собственные интересы выше Братства и друзей! Давай. Покажи своё истинное лицо. Луи больше не сомневался. Он оставил ассасинов позади. Конечно, Алиса была дорога ему. Дорога, как никто другой в этом городе. Он был благодарен и обязан ей. Но если поставить жизнь одной девушки против жизней всех тех, кто в будущем пострадает от действий Алена, выбор очевиден. Странно, что Картер не понимает этого. Через несколько минут Луи, без происшествий миновав множество коридоров, поворотов и лестниц, вновь оказался в церкви, в комнате, где они столкнулись с наёмниками. Казалось, будто с тех пор прошла целая вечность, однако, за окнами вовсю светило дневное солнце. Ассасин был уверен, что Ален здесь ещё не проходил, поэтому спрятался за одним из шкафов напротив двери в подземелье, приготовил арбалет и стал ждать. Как только предатель появится, Луи выстрелит и исчезнет до того, как бандиты что-либо поймут. Позже он выследит их и заберёт ящик с Частицей. Таким был план. Но Ален не появился. Несколько позже, когда уже стемнело, Луи пришёл в больницу. Быстро выяснив, где находится молодая девушка, попавшая под обвал, он добрался до коридора с нужной палатой, но дорогу перекрыл хмурый Картер. — Чего надо? — недружелюбно спросил он. — Как она? — Плохо. — Насколько плохо? — Голова разбита. Правая нога сломана. И рёбра. Дышит с трудом. В себя ещё не пришла. Мы даже не знаем, придёт ли вообще. — Картер стоял, сложив руки на груди. — Говоришь так, как будто во всём этом я виноват. — А кто ещё? Мы из-за тебя там оказались. — Я хотел уйти один. Вы сами меня не пустили. — И к чему бы привело твоё одиночество? Без нашей задумки с порохом ты был бы уже мёртв. — Ален — тоже! — И ты решил, что все будут в восторге от твоего самопожертвования? — Картер прищурился. — Погоди… Так ты его не убил? — Нет. Я прождал несколько часов у выхода, но без толку. Видимо, о тех лабиринтах он знает куда больше нашего. Воспользовался другим путём. Разведчик обернулся, по привычке проверяя больничный коридор, затем, вздохнув, снял очки и протёр их. — А тебе не приходило в голову, что Ален мог просто не выбраться из того зала? — спросил он. — Сам подумай: если нас зацепило в одном из дальних коридоров, то, может, их всех там просто засыпало? Луи покачал головой: — Он жив. — Твоя одержимость серьёзно настораживает, — произнёс ассасин. — Что будешь делать? — Найду Алена и покончу с этим. — Луи, мы всем Братством искали его несколько дней — и ничего. — Потому что он скрывался. Сейчас всё иначе. Ему нужен человек, который сможет открыть ящик с Частицей. — Либо я слишком устал, либо ты несёшь нелогичную чушь, — вновь вздохнул Картер. — Позволь хотя бы помочь тебе. Я соберу всех, кого смогу. — Нет. Времени осталось мало. А ассасинов — ещё меньше. Вы не справитесь, я больше не буду рисковать чужими жизнями. — Глупо идти одному! — Так значит, Алиса не очнулась? — проигнорировал его Реверди. — Тогда нет смысла к ней заходить. Вот. — Он протянул разведчику конверт. — Отправь в Орлеан, если я не вернусь. Картер машинально взял письмо в руки, ещё до того, как успел осознать смысл просьбы. — Погоди… — задумчиво сказал он. — Мне пора. — Нет, подожди… Стой! Ты сказал, что ждал у выхода из подземелья несколько часов? — Да. — И… — Да. Видел тебя с Алисой. — И не помог даже тогда? Луи молчал. — Ясно, — процедил Картер. — Убирайся. Молись, чтобы мы больше не встречались. Это была их последняя встреча.