4 октября 1799 г.
— Дядя Фабрис? — Да, Арлетт? — Когда я увижу маму и папу? — Чуть позже, милая. Пока они не могут встретиться с тобой. — Почему? — Просто… Просто они сейчас очень заняты. Фабрис отвернулся, чтобы девочка не заметила слёзы в его глазах. «Господи, как объяснить пятилетнему ребёнку, что такое смерть?» — с отчаянием подумал он. — Наберись терпения, Арлетт. Скоро всё будет хорошо. — Конечно, это было ложью, и он ненавидел себя за неё. Но какой был выбор? — Мне нужно кое-куда отойти, а ты пока напиши им письмо, ладно? Позже я передам. — Хорошо, дядя, — сказала она и послушно села за стол. Фабрис вышел из своего кабинета, прикрыл дверь и прислонился к ней, с шумом вздохнув. В этот раз ему удалось её отвлечь, но сколько писем придётся написать девочке, прежде чем она узнает правду? Сколько ещё продлится эта ложь? «Всё будет хорошо. Конечно». Фабрис вытер глаза и двинулся вперёд. Первая дверь, вторая, третья, четвёртая… Он постучал в пятую и, не дождавшись ответа, вошёл. Из-за единственного окна, которое сейчас было завешано, небольшая комната казалась ещё меньше. Когда Фабрис закрыл дверь, помещение погрузилось в полутьму. — Арлетт снова спрашивала о родителях, Луи. Он не ответил. Перед отъездом Фабрис поручил Ромену и Лансу внимательно следить за Аленом; к счастью, близнецы выполнили приказ тщательно и добросовестно. Три дня назад они незаметно последовали за ним, Луи и Линой к загадочному дому и, конечно, забеспокоились, когда те не вернулись. Пробравшись внутрь, они с ужасом обнаружили мёртвую Лину и бессознательного Луи; Алена же и след простыл. Ассасины, как смогли, оказали первую помощь, затем доставили Луи к врачу. Произошедшее далее Фабрис знал и сам. Терзаемый тревогой, он вернулся в Орлеан на день раньше запланированного срока, и сразу же направился на базу. Обошёл все комнаты, заглянул в свой кабинет, в библиотеку, и лишь в оружейной заметил Арлетт и старого мастера, который демонстрировал девочке разные клинки. — Винсан, где Луи и Лина? — спросил он. — Отправились куда-то с белобрысым юнцом. — С Аленом? — уточнил Фабрис, бледнея. Он резко развернулся, намереваясь броситься к выходу, но тут же остановился, — путь преграждал тот, о ком они только что говорили. — Добрый вечер, Фабрис, — произнёс юноша, нахально улыбаясь. Улыбка вышла пугающей из-за испачканного в крови лица. Арлетт, увидев это, спряталась за Винсана. — Уже вернулся? — Где они? — Кто? — протянул Ален и бросил взгляд на девочку. — Луи и Лина. Я знаю, что они ушли с тобой. — Чего ты так переживаешь? Они чуть задержались, сейчас будут. Слушай, не дашь мне пока переговорить с Арлетт? Мы были на рынке и купили подарок для неё. — Не дам, — твёрдо ответил Фабрис и взял саблю со стойки с оружием. — Я тебе даже на шаг к ней подойти не дам, подонок. Ассасины! — с яростью закричал он. — Нас предали! Скорее сюда! Ален в замешательстве отступил назад, его улыбка увяла. Когда же с лестницы на второй этаж послышался топот множества ног, он рванулся к выходу. К сожалению, предателю удалось сбежать. Спустя несколько минут пришли близнецы и рассказали о случившемся. Фабрис распорядился, чтобы Луи и тело Лины принесли на базу. С тех пор Луи лежит в тёмной комнате наверху, ничего не ест и почти не говорит. Арлетт же пребывает в неведении, потому что никому не хватает духу раскрыть ей правду, а родной отец пока не готов встретиться с девочкой. Фабриса беспокоило состояние Луи. Его апатию можно понять, но нельзя допустить. Необходимо как-то расшевелить парня, пробудить в нём тягу к жизни, иначе всё может закончиться очень плохо, — не хватало Арлетт потерять ещё и чудом выжившего отца. — Ты знаешь, я любил Лину не меньше тебя, — осторожно начал он. Луи не пошевелился; выражение его лица, скрытого тенью, было неясно. — И мне безумно больно осознавать случившееся. Но ещё хуже то, что я сам отчасти виноват в этом. — Фабрис присел на край кровати. — Ален никогда мне особо не нравился, что-то в нём было не так — мы с Винсаном чувствовали это. Ты ещё молод, ты не мог этого понять, но, пожил бы с наше… На секунду Фабрис подумал, что Луи, может, и вовсе спит, но нет — в темноте тускло сверкали его глаза. Мастер-ассасин продолжил: — Месяц назад я узнал о смерти Хамона, одного из ассасинов, с которым вы были на том разведывательном задании, когда встретили Алена. Жаль, но такое случается, подумал я. А неделю назад до нас дошло письмо, в котором говорилось о гибели Саина — второго ассасина. Какова вероятность того, что это — совпадение? Я решил отправиться в Париж и самостоятельно всё выяснить, на всякий случай приказав близнецам присматривать за Аленом. Саин, казалось бы, умер от падения с высоты, но при тщательном осмотре мы разглядели след от клинка, — и я поспешил обратно. Но опоздал. Я не должен был скрывать, Луи! Мне следовало рассказать всё сразу: о наших погибших братьях, о своих подозрениях и намерениях, предупредить, чтобы вы были осторожны… но я не стал. Побоялся мешать своей паранойей вашему счастью. И к чему это привело… Старый дурак! Фабрис вскочил и захромал по комнате: его подгоняли эмоции. Но это откровение, вызвавшее в нём ярость и досаду, совершенно не повлияло на Луи. «Он сдерживает чувства или совсем ничего не испытывает? — подумал мастер-ассасин. — В любом случае, у меня остался всего один способ его расшевелить». — Есть ещё кое-что, — сказал он, остановившись посреди комнаты и вглядываясь в лицо Луи. — Я не хотел рассказывать, но молчать об этом тоже… неправильно. Мы готовили тело Лины к похоронам и… кое-что обнаружили… Это не было заметно сразу, но… — Фабрис с дрожью вздохнул. — Она была беременна, Луи… Мне жаль. Прошла секунда. Десять секунд. Полминуты. И по-прежнему никакой реакции. Луи ничего не сказал, не двинулся, даже темп его дыхания не изменился. Фабрис ощутил такое отчаяние, которое не испытывал никогда. Не сказав больше ни слова — да и что говорить? — он вышел из комнаты. Постояв немного в нерешительности, ассасин отправился к Винсану: спустился по лестнице, дошёл до оружейной… И замер, чувствуя, как дыбом встают волосы. Со второго этажа звучал ужасающий, дикий рёв. Наверное, так не кричат даже смертельно раненые звери, которые теряют последние капли жизни. Луи же лишился куда большего.10 октября 1799 г.
Луи выглядел намного лучше. Теперь он ел достаточно, свободно говорил, больше двигался; пропали равнодушие и бледность лица. Но большую часть времени ассасин всё равно проводил в отведённой ему комнате, по-прежнему избегая встреч с Арлетт; и взгляд его потерял живой блеск и энергию. Фабрис был рад этим изменениям. Каждый день он заглядывал к Луи, чтобы проверить его состояние и поговорить на какие-нибудь простые темы — к обсуждению случившегося они старались не возвращаться, — но сегодняшний визит имел конкретные мотивы. — Что-то хочешь сказать? — спросил Луи и встал у окна, которое уже ничем не было прикрыто. — Я таких задумчивых мин давно не видел. — Кое-что хочу. — Поначалу Фабрис действительно не был уверен, стоит ли открывать эту информацию, но теперь отступать было уже поздно. — Заручившись поддержкой ассасинов в других городах, мы выяснили, куда сбежал Ален. — А-а. — Лицо Луи выразило скуку, и он отвернулся к окну. — Тебе не интересно? — Да нет. — И не хочется найти его? Отомстить? — изумился Фабрис. — Не хочется. Отправьте туда ассасинов или свяжитесь с местным Братством… Где он там? — В Лондоне. — Ну да, вот, займитесь этим. А я устал, слишком устал. Фабрис не знал, что ещё можно добавить, поэтому, что-то пробормотав, вышел из комнаты. Удивление в нём постепенно заменялось облегчением. А он-то боялся, что Луи, ослеплённый жаждой мести, бросится в погоню. Но парень выразил полное равнодушие. Похоже, он был просто лучше их, понимая, что убийство порождает лишь убийство. А на следующий день Луи исчез. Пропали его наруч, одежда, палаш, часть денег и еды. Всё, что осталось — это записка на кровати: Однажды Винсан сказал, что во мне присутствуют и хитрость и доверие, но рано или поздно придётся выбрать что-то одно. Лина умерла, а вместе с ней умерло и моё доверие к людям. Так что теперь хитрость — это всё, что у меня есть. Мне стыдно за обман и за свои действия, но иначе нельзя. Я отправлюсь в Лондон, потому что всё это — моя вина. Фабрис, я создал Алена. Я убил его отца, привёл в Братство, уговорил Совет обучать его и сделать ассасином. И вот результат. Кроме того, будто этого мало, он ищет Частицу Эдема, которая позволит ему добиться чего угодно. Ален невероятно опасен, но я найду и убью его. Не потому что хочу отомстить, а потому что это — мой долг. Пожелай мне удачи, отец. Прощай.