- Весёленькое дельце.
Глубоко вздохнув, Купер прислонился затылком к кирпичной стене подвала, и тут же отдернул голову, вспомнив про грязь, которую Амелия размазывала по своей одежде. Сделав глубокий вдох, он осмотрелся.
Приятно было наполнить легкие кислородом опять, казалось, что он задержал дыхание на несколько минут, пока прислушивался, как Амелия вылезала в окно, а потом слушал её шаги по тротуару аллеи, пережив ужасные мгновения, когда полицейский посветил фонариком туда, где она стояла, невидимая. Но потом свет исчез, а Купер уловил только чуть слышный стук её туфель, когда она уходила. Амелия ушла, Амелия была невидима, Амелия была в безопасности. Самое главное: Амелия выбралась отсюда и уходила от полицейского, который стоял там, чтобы пресечь бегство. Скоро она будет в безопасности в гостинице, и сможет принять ванну, чтобы смыть с себя всю грязь.
Так, теперь ему надо было составить план для себя. Времени было мало. Если бы только машина времени была спрятана здесь, а не в заброшенной комнате Большого Центрального Вокзала!
О, Большой Центральный Вокзал. В этом, кстати, виновата Амелия. Она начиталась книг Скотта Фитцжеральда, и очень хотела приехать сюда, она выглядела такой привлекательной во всех этих платьях с высокой талией и она была такой счастливой! Не то чтобы он не хотел сюда. После долгого и трудного для Амелии года, за который она смогла сдать экзамены и поступить в колледж, Купер хотел дать ей возможность отдохнуть и беспечно повеселиться. И у них получилось быть беззаботными, так ведь? Она даже умудрилась как-то затащить его на Кони Айленд и искупаться в океане.
Это десятилетие подходило по духу импульсивной Амелии. Время было такое же дерзкое, стремительно меняющееся, как и она сама. Не было ничего красивее, чем его взбудораженная и довольная жена, он купался в её радости и улыбках целую неделю. Даже проблема с противозачаточным не разрушило их настроения. Не важно, что случится в этой поездке, с ним навсегда останутся воспоминания об Амелии, бегущей по улицам Нью-Йорка во всех этих легких платьях, где бы он не очутился сам.
Амелия была молодая и город тоже, оба были словно танцоры, яркие как неоновые огни и громкие как медные трубы.
Пока она не настояла на этом дурацком походе в подпольное заведение. Он же уже сказал ей нет, ещё дома, до отъезда. Множество раз сказал. Однако её решимость и исследования никуда не делись. Такова уж Амелия, верно? Когда они очутились здесь, она, по-видимому, была всем довольна, и он решил, что она забыла. Но потом эта идея всплыла опять, и её невозможно было переубедить. Он сдался только потому, что понял, - иначе она пойдет туда одна.
Но на следующий день он примирился с этим решением. Амелия подошла к изучению истории очень основательно и скрупулёзно. К тому же, он и так знал, что разочаровал её, когда отказался ехать к Стейтен Айленд (на пароме!), чтобы посмотреть на статую свободы, и потом ещё раз, когда отказался гулять по Бруклинскому мосту (так высоко!). Чем больше он об этом думал, тем больше соглашался с решением. Они пойдут, они повеселятся и потанцуют, и Амелия вырвется из своей привычной разумной рутины. И это будет история, о которой можно будет рассказывать друзьям по возвращении! Мало что радовало Купера также, как рассказы Амелии в группе их друзей. К тому моменту, когда они начали одеваться этим вечером, он и сам уже был взволнован предстоящим, особенно когда Амелия надела этот расшитый набор, от которого перехватывало дыхание. Но потом…
Нет, он не мог злиться на неё. И потом, сейчас не было времени зацикливаться на чем-то. Как такое могло получиться, что он – путешественник во времени, способный покинуть эпоху, проводить недели в другом времени, а потом вернуться к моменту, который отделял только 5 минут от его отправления – оказался запертым в ситуации, когда у него совершенно нет времени подумать?
Покачав головой, ругая себя за то, что тратит время на воспоминания о своей жене, Купер пересек комнату и подошел к двери, чтобы посмотреть замочную скважину в комнату, из которой он и Амелия «вытанцевали» под прикрытием «плаща», чтобы добраться сюда.
Полиция всё ещё была там, Купер смотрел на них и слушал их разговор. Они не планировали уходить в скором времени. И, конечно же, рано или поздно они захотят выяснить, что находится за этой запертой дверью, - видимо, пока что они плохо выполняли свою работу.
- Сконцентрируйся на плане, - пробормотал Купер себе, выпрямляясь. У него не было с собой «плаща», он отдал его Амелии и не жалел об этом, её безопасность была важнее всего для него, - возможно, он попался, и ему придется использовать свой интеллект и мудрость в разговоре с полицейскими, чтобы как-то выбраться отсюда … -
- Офицер! Офицер! Слава богу!
Его голова повернулась к окну, он резко выдохнул. Нет! Не может быть! Она же пообещала! Что она делает?
Прорычав, Купер осторожно пошел к окну, увидел Амелию, по её щекам текли слёзы, внезапно её голос стал визгливым и в нем появился какой-то акцент, он бросилась на полицейского, стоявшего в конце аллеи.
- О, офицер, я потерялась и так напугана! Какой-то мужчина подкараулил меня на улице, он хотел меня обесчестить, и я кинула ему в лицо сумочку и попыталась сбежать, но он погнался за мной в тёмный переулок, и… я так напугана! Вы должны мне помочь!
Купер проворчал, его челюсть напряглась. Зачем она это делает? Он же четко объяснил ей, чего не делать, он сказал ей бежать, думать только о себе, и она обещала так и сделать! И вот она оттягивает внимание на себя, болтает какую-то ерунду как будто она глупая дурочка, рассказывая невероятную историю про нападение незнакомца –
Но… Купер нахмурился. Он вдруг понял, что ей хочется поаплодировать. У неё получалось неплохо. Нет, у неё получалось гениально. Она выглядела так, как и представлялась – наивной старой девой из Канзаса. И, в этот момент, она ей и была. Ну, не старой, правда. Купер слушал, он был и зол и восхищен одновременно, - её история становилась более неправдоподобной и более сомнительной с каждым словом. История была нереалистичной, как какой-то толстяк мог гнаться за ней и остаться незамеченным, несмотря на такую яркую внешность? Что на неё нашло, что она выдумала такое описание?
Только когда полицейский обнял её покровительственно и они начали уходить вдаль, Купер заметил улыбку на лице Амелии, - она заставляла полицейского двигаться с ней, даже когда он хотел остановиться, - и он понял. Злодей по описанию был полной противоположностью Купера. Амелия давала ему путь к отступлению.
Как только Амелия и полицейский скрылись из поля зрения, Купер протянул руку к оставленной Амелией сумочке, чтобы достать оттуда зеркальце. Он опять проверил аллею в обе стороны. Всё чисто. Он глубоко вздохнул. Но надолго ли?
Тут он услышал громкий шум позади себя, что-то стучало в дверь. Полицейский подбирался все ближе к двери подвала, и навряд ли простой замок его остановит. Купер взял последний жетон на метро, бросил сумочку, разулся, просунув ботинки в окно, поставив их снаружи. Вздохнул немного, он приподнялся в окно, надеясь, что снаружи он будет в безопасности.
Он, точно также, приземлился на живот, двигался медленно, встал, взял ботинки и побежал по аллее к спасительному темному её концу. Он заставлял себя не думать о грязи, или крысах, или мусоре, - обо всём том, что цеплялось на его носки. Он пробежал быстро, не зря же он готовился в спортзале как раз к таким ситуациям, и Купер, без раздумий бросился в первый же попавшийся поворот.
Купер остановился, переводя дыхание и давая глазам время привыкнуть к темноте. В отличии от Амелии у него не было выбора вообще. Эта темная аллея – единственный выход. Он наклонился и обулся, завязал шнурки. Купер выпрямился и покрутил головой. Нет, ему нельзя рисковать и опять возвращаться на центральную освещенную аллею, хотя оттуда были видны огни улицы. Ему надо идти в другую сторону, хотя эта аллея, тянущаяся с востока на запад Нью-Йорка, выводила к противоположному концу квартала.
Купер выставил руки вперед, не кулаки, но приготовившись защищать себя если понадобится при первой необходимости. Тут было очень темно, и чем дальше он шел, тем темнее становилось, - так ему казалось. Он решил, что у него нет выбора, и ему просто придется идти медленно, производя как можно меньше шума. Если Амелии поверили – а она была очень убедительна – полиция может начать поиски нападавшего, а не только одетых в вечерние наряды, выглядящих так, словно они только что убежали из подпольной забегаловки. Дважды он наступил на что-то в темноте, и замедлился, у него даже живот заболел от мысли, на что он мог наткнуться тут. И тут и правда было холоднее, или же это ему только кажется? Он поёжился, немного обрадовавшись, что Амелия не пошла по этой опасной, темной, холодной аллее одна. Не то что бы он одобрял её действия.
Он замедлил шаг ещё, когда на алее начало светлеть – он приближался к концу квартала. Он увидел троих стоящих там людей, Купер не знал, можно ли показываться перед ними? Как это будет выглядеть, если человек внезапно появится из аллеи, грязный, и, как он мог представить, с безумным взглядом? Ему надо быть осторожным и не попадаться на глаза. Когда он выберется на дорогу, смешается с толпой, там уже другое дело. Он будет среди людей, которым всё равно, как он выглядит.
Самый высокий мужчина повернулся, и на его груди сверкнул жетон полицейского в свете уличной лампы.
- Фрак… - пробормотал Купер, приседая за какой-то металлический мусорный бак, которые стояли по краям аллеи. Полицейские стояли в отдалении. Возможно, было бы разумно остаться в этом же квартале, хотя восточно-западные кварталы Нью-Йорка казались бесконечными, когда он по ним ходил пешком.
Он пригнулся и наблюдал, ноги Купера начали болеть от напряжения и положения. Почему так долго? О чем можно говорить так долго? Были ли те двое, стоявшие рядом с полицейским, пойманными из забегаловки или нет, или же их приняли за выдуманных Амелией нападавших?
Несомненно, Амелия уже вернулась в гостиницу. Конечно же, как только она увела полицейского, она придумала способ, как мягко уйти из-под его опеки, чтобы поспешить к ближайшей станции подземки и вернуться всего на одну станцию назад. Только одна остановка. Купер хотел бы быть с ней. Не просто потому, что хотел снова быть в безопасности, хотя его учащенное дыхание говорило ему о том, что безопасность самое необходимое сейчас, но скорее, чтобы подержать в объятиях свою красивую жену ещё раз.
Он пытался и, он считал, что у него получилось быть сильным для неё в том подвале. Он не хотел, чтобы она сомневалась в его плане, он притворился уверенным в том, что у него получится убежать невредимым без неё, без «плаща». Но в действительности он был в ужасе. Что, если их найдут и арестуют, что если обыщут их номер и найдут их поддельные деньги? Их посадят в тюрьму, они потеряются во времени и, что еще хуже, потеряют друг друга.
А теперь, спасибо её не повиновению, Амелия была в безопасности. Она убежала, она вроде бы смогла убедить полицейского, что чуть не стала жертвой преступления, и она, скорее всего, уже вернулась в гостиницу. Он не сомневался, что его умная и способная жена может разобраться с инструкцией к машине времени и что она достаточно смелая, чтобы вернуться домой как можно быстрее.
Но вернется ли она? Пальцы Купера сжали металлический край мусорной корзины. Она уже спасала его сегодня, подвергая себя опасности ради его безопасности, рискнет ли она ещё раз ослушаться его по каким-то своим соображениям?
- Фрак… - пробормотал он опять. Конечно же, она не станет его слушать. Женщина, которая смело шагнула в машину времени с незнакомым мужчиной, не оставит спокойно того же мужчину и уж тем более не бросит его затерянным во времени. И он не хотел, чтоб она такой была. Купер хотел видеть Амелию с высоко поднятой головой каждый день её жизни – способную бросать вызов и противоречить ему. О, его это приводило в ярость, он не отрицал. Но он ни за что на свете не променял бы это на покорность.
- Эй, мистер, мелочь не посмотрите?
Купера был вырван из своей задумчивости, он резко пригнулся вниз, но смог не опрокинуть корзину, за которой прятался. Он не заметил, как к нему подошел молодой человек в изношенной одежде с темной стороны аллеи.
«Пожалуйста, пожалуйста, уходи», взмолился Купер про себя, не смотря на бездомного, в надежде, что тот уйдет и не выдаст его присутствия.
- Эй, ты! – кто-то, возможно полицейский, выкрикнул со стороны. Тонкий луч света появился, освещая незнакомца. Да, конечно, это был фонарик полицейского.
- Что ты там делаешь?
- Я просто попросил немного денег на еду, сэр, - ответил бездомный, - надеялся, что джентльмен не откажет мне.
Купер задержал дыхание, когда луч скользнул по стене над его головой.
- Тут нет никого. Убирайся отсюда или же я тебя заберу за бродяжничество.
Ничего не ответив, незнакомец развернулся и побежал по темной аллее. Купер его даже пожалел, хотя и был доволен, что спрятался так хорошо. Он досчитал до трёхсот, потом медленно поднял голову, чтобы осторожно посмотреть поверх мусорных баков. Он выдохнул, увидев, что путь свободен.
Он встал и отряхнулся, приводя себя в порядок насколько это было возможно, вышел на дорожку. Пара, идущая ему навстречу, странно на него посмотрела, но он просто засунул руки в карманы, кивнул им и, посвистывая, пошел вдоль по улице.
***
Дело не в том, что он не хотел оставаться с ней тем утром. Он не хотел оставлять Амелию одну опять так быстро, особенно когда увидел, как сильно она расстроена. Но он решил, что опасность позади. Амелия была сильно и смелой обычно, и он решил, что она просто переволновалась накануне. И она знала про встречу с Теслой, это было важной частью поездки; он с нетерпением ждал её и Амелия понимала это. Купер также знал, что она не будет завидовать этому его приключению – встрече со своим идолом, возможности провести целый день с ним за обсуждением науки.
Ему приходило в голову написать записку. Но Амелия так мирно спала, что Купер постарался как можно быстрее удалиться из спальни, опасаясь разбудить её. И, опять-таки, она знала про его планы. Лучше дать ей и поспать и разрешить делать, что бы она не захотела, не важно, поступит ли она как он предположил или нет.
***
Но ближе к обеду, когда Купер сидел в гостиничном номере Тесла, у него появилось неприятное чувство. Амелия. Теперь он понял, что это было подло оставить её просыпаться там одну, безо всякого напоминания о себе. Она была так напугана прошлым вечером. Купер даже не стал рассказывать ей всю историю о том, как он прятался и как близко он был к разоблачению, потому что не хотел расстраивать её ещё больше. Вместо этого он рассказал ей о станциях метро и о том, что пропускал поезда, на тот случай, если его будут преследовать.
Амелия. Он никогда не видел её такой напуганной, как прошлой ночью. Она пошла за ним в машину времени, не проронив ни слезинки, и она выступила против отца не раздумывая. И каким надо быть человеком, каким надо быть мужем, чтобы бросить её одной в таком состоянии? Да, она казалась намного спокойнее, когда рассказывала ему сказку на ночь, но если у неё был пост-адреналиновый стресс, то он мог длится до 48 часов.
Теряя нить разговора с Теслой, поскольку он отвлекся, Купер представил, что случилось бы, если бы Амелия выполнила его инструкции и немедленно покинула бы гостиницу, чтобы добраться до машины времени и исчезнуть. Его не было долго, вполне возможно, что он мог опоздать. Его волновало не то, что он мог остаться в этом времени, а то, что он остался бы тут без неё. Он поёрзал в своём кресле. Ему надо вернуться к Амелии, признать, что он вел себя просто ужасно и молить её о прощении.
- Мне надо идти, - сказал он, внезапно вставая, один из любимейших ученых Купера с удивлением посмотрел на него, - простите. Большое спасибо за уделенное время. Всё было просто замечательно, но … но… понимаете, есть одна девушка. Я её люблю и должен сказать ей об этом.
Узкое лицо Теслы растянулось в улыбке, которую прикрывали усы:
- Ах, нет ничего лучше, чем любовь нежной женщины. Надеюсь, вы достойны её, - тут его лицо потемнело и его акцент, и до этого очень явный, сделал его слова едва понятными:
- Хотя надеюсь, что она не из этих современных женщин, которые отказываются от своей женственности и обрезают свои волосы.
Купер улыбнулся. Тесла остался в истории как спорщик и несчастный человек, но сегодня он был просто гостеприимным хозяином. Да, он терпеть не мог женщин либеральных взглядов, и его ненависть к легкомысленным женщинам была всем известна. И это была ещё одна причина, почему Купер не взял Амелию с собой. Хотя ему и казалась привлекательной идея посмотреть на противостояние двух своих самых любимых людей…
- Не волнуйтесь. Амелия никогда бы не стала отрезать свои волосы, - он взял свою шляпу и выбежал до того, как Тесла успел что-то ответить.
***
Амелия подстриглась.
Купер знал, что у него открыт рот от удивления, но он не мог оторвать глаз от неё, смотря, как она приглаживает короткие пряди рукой. Прическа была короткой, с длинной челкой и небольшими завитками, падающими ей на щеки. Она выглядела старше, мудрее, опытнее. Какой и считал её Купер.
- Тебе не нравится, - сказала она, нахмурившись.
- Я… э … ну, не ожидал этого, - казалось, он всё ещё не мог подтянуть челюсть, чтобы произнести что-то осмысленное. Это последнее, чего он ожидал. И это полностью изменило внешность его жены.
- Тебе не нравится, - повторила она, нахмурившись сильнее, хотя её голос не изменился, и было непонятно, почему она хмурится. Из-за его реакции, вероятно, но вдруг она жалеет об этом?
- А тебе? – он смог облизать губы и закрыть рот.
- Я не знаю. Я так быстро приняла это решение. И мне нравится ощущение легкости на шее, и ощущение ветра… но теперь… - на мгновенье в её глазах мелькнула искорка, и Купер обнаружил, что форма челки и вся прическа изменили форму её лица и она выглядит невероятно привлекательно, - я думаю, может, я погорячилась, когда думала после вчерашнего дня, что усвоила все уроки, - она пожала плечами и посмотрела вниз, - тебе нравятся мои косички.
- Амелия, - мягко сказал Купер, отбросив пиджак в сторону, свободной рукой он прикоснулся к щеке, - я люблю тебя не только за косички. Это твои волосы, и, если тебе этого хочется, ну, кто я такой, чтобы останавливать тебя?
Пауза, удар сердца, и Купер надеялся, что она поверила в его искренние слова. Возможно, Тесла и прав насчет любви нежной женщины, но Купер ни на что не променял бы любовь этой резкой и своевольной женщины.
- Я рада, что ты понимаешь, - Амелия подняла подбородок, привычным жестом, демонстрирующим неповиновение, и у Купер быстро забилось сердце. О, да, её глаза!
Он рассмеялся облегченно и обвил руками её талию.
- Кроме того, сейчас мне видна твоя шея. А чёлка подчёркивает твои красивые глаза, - он нагнулся и провел губами по её подбородку и шее.
- М-м-м-м…, - промурлыкала она вместо ответа.
Одно за другим, и прежде чем он понял, что происходит, перед Купером оказалась обнаженная спина Амелии, он видел её темные волосы и высокую шею, длинная линия позвоночника прерывалась полоской жемчуга, эти длинные чулки, и каблуки, и эта подвязка! Белая полоска не скрывала от него её кожу, только подчеркивала её окружности.
Потом, позже, он наблюдал, как её коротко подстриженные волосы двигаются вперед-назад по её щеке, и она подняла взгляд, смотря на него, её зелёные глаза огромные и сверкающие под этими прядями, челка, и её губы вокруг… Он умолял. Он, Купер Шелтон, умолял её, он не гордился тем, что пришлось признаться, как сильно он её хотел. Войдя в неё, он застонал так же громко, как и она, она была ещё желаннее после недоступности в течение нескольких дней.
Эти воспоминания останутся с ним навсегда: как они занимались любовью на полу гостиничного номера, длинная полоска жемчуга, двигающаяся между её грудей, ощущения от прикосновения к подвязке пальцами, резкий укол её каблуков, когда она обхватила его ногами, прижимая его к себе. Но самое яркое воспоминание – это её взгляд из-под коротко подстриженных волос.
