Живые в не живом

Они не сказали друг другу ни слова, когда поцелуй был прерван. Кира уткнулась Нику в ключицу, а он крепко прижал её к себе, запустив нос в макушку шелковистых волос. — Нам пора уходить. Никита взял Киру на руки, на секунду замерев от ласкового прикосновения маленькой руки к своей скуле. Они оказались в комнате. Киоссе нагнулся и поцеловал её в лоб. — Спокойной ночи, детка. — и снова этот ласковый шёпот. Он приподнялся с кровати, но тут он почувствовал, как его схватили за рукав. — Никита! — проронила Кира. — Может… Ты останешься сегодня со мной? Парень взял Киру за руку и, заглянув в её глаза ответил: — Прости, сегодня я не могу остаться. Но я обещаю, что обязательно навещу тебя, детка. Никита ушел. Кира разочарованно вздохнула и упала на подушку. Усталость после такой впечатляющей прогулки быстро сделала своё дело. Кира уснула, чувствуя аромат Ника, оставшийся на кофте, который он забыл забрать. POV Никита Я поддался и всё же нарушил запрет. Теперь мне гораздо лучше с ней. Кажется, назад пути нет. Я прошёл точку не возврата. Переступил свою гордость. Привязался… Я так ненавижу себя и… Чёрт! Ты мой наркотик, Кира… Я не думал, что у людей так может быть… И за эти мысли я тебя ненавижу! За то, что они словно спрут поглощают меня своими щупальцами. Заставляют снова и снова вспоминать о тебе и отказывать себе в удовольствии помучить тебя. Я ненавижу тебя, детка… Но лишь потому, что невообразимо сильно...... люблю? «Несколькими неделями ранее» Кире не приходило на ум, что всё то время, пока она мысленно считала количество дней, проведённых без Киоссе, он неотрывно следил за ней. Глаза не оставляли Киру ни на секунду, стоило ей покинуть стены комнаты. Никита убеждал себя, что просто следит за тем, чтобы к его детке не прикоснулись не те руки. Он выглядывал из-за толстых стен и, по началу, чуть ли не плевался от того, насколько на первый взгляд глупое и детское поведение Киры его злило. И ей даже в голову не приходило просить о чём-то непомерно роскошном у такого могущественного человека, как Никита Киоссе. А ведь многие с большим удовольствием пошли бы на сделку с ним, желая получить все мыслимые и немыслимые блага жизни. Но шли дни и Киоссе уже не поджимал губы в яростном недоумении. Злость сменилась интересом. Он исследовал её, наблюдая за поведением. Существо всё больше поражалось необычайно правильному складу характера Киры. Она не была эгоистичной. На лице милая улыбка, а глаза примечают каждую необычную деталь в окружающей обстановке, дополняя её в своей голове фантастическими образами. Теперь Никита Киоссе позволял себе проводить больше времени за слежкой. Почему же он продолжал создавать иллюзию своего отсутствия? Он был напуган. Прежде подобное с ним никогда не случалось. Тогда, на подсознательном уровне, он учуял тонкий аромат сладкого чувства, которое тайно проникло в его сердце. Он уже не презирал Киру, а… восхищался? Нет, это глупость. В своей жизни Киоссе мог восхищаться только одним существом — собой. И понимая, что возможно в ближайшее время это может измениться, Ник просто-напросто растерялся. Сколько раз он обещал себе не приходить и не следить за ней. Сколько раз хотел напугать её ночью, но глядя на невинное личико психовал от собственного бессилия и уходил. И это не могло остаться без внимания… Его детка мирно спала в кресле, когда Ник, скрывшись в тени продолжал за ней наблюдать. «Кажется, я совсем свихнулся, — подумал про себя он. — Не могу оторваться от неё» — Так это правда? Много ли вещей способно окатить человека волной ледяного страха? Думаю, нет. Но этот холодный голос.....ему удалось вызвать дрожь в ногах Ника. Он, естественно попытался скрыть это. Он развернулся и непринуждённо воскликнул: — Надо же, кто заглянул на огонёк! Артем Пиндюра! — Я же просил меня так не называть, Ник. — раздражение в низком басу. — Где твоё уважение к старшим? — Ладно, ладно. Всего-то на три года. Но так и быть, — Никита театрально поклонился. — Приветствую вас, Тема. Что привело вас в скромную земную обитель? — Ты. — голос звучал жёстко. Он был выше Ника. — Я? — Никита снисходительно усмехнулся. — Опять хочешь узнать, где можно встретить самых распутных девок, готовых прыгнуть в твои объятия? Увы, друг мой, сведения устаревшие. Ничего нового тебе не скажу. — Мне неинтересно твоё по-прежнему глупое чувство юмора, Киоссе. — строго произнёс Тема. — Ты, похоже, забыл, где твоё место. Слишком частыми стали твои визиты. Никита вдруг всё понял. Он закатил глаза и громко причмокнул языком. — Тебе доложили что ли? — Что удерживает тебя? — Да я просто развлекаюсь! Завёл себе тут игрушку и периодически её мучаю. Парень приподнял одну бровь. — Странный способ кого-то помучить. Глазея из-за кустов. — Я… — Никита запнулся. — Просто… Тема ринулся к окну, оттолкнув Ника плечом. — Какое интересное существо. — сладко протянул перень, разглядывая Киру, которая спала в тёплом свету каминного огня. — Такое чистое и доброе сердце. Давно таких не встречал. Хмм… даже нет ни одного порока, который можно было бы использовать против неё же. Может и мне развлечься с ней? Никита косо взглянул на Тему сжав кулаки. — Как думаешь, она будет громко кричать, когда в её жалкое тельце вопьются тысячи моих проклятых осколков? Никита увидел, как Тема начал поднимать руку, чтобы сотворить то, что он только что сказал. Никита схватил его за плечи и отшвырнул в сторону. Парень плюхнулся на пол и издал озлобленный рык. — Ты совсем обезумел? Не забывай, что я сильнее тебя. — Прости, Артем. Вынужденная мера. Эту девушку могу терзать только я. Тема поднялся с пола и взглянул на Ника исподлобья. — Хищник защищает жертву? Что за странная позиция, Киоссе? — Просто я — элементарный собственник. — непринуждённо проговорил Ник. — Разве? — Тема многозначительно взглянул в глаза Ника. — А мне кажется что тут дело в другом. Киоссе сглотнул и заметно напрягся, хлопая ресницами. — Да. От кого, а от тебя я не ожидал такого. Что это? Неужели человеческие чувства? Парня передёрнуло. Он сузил брови и на его лбу появилась нервная морщинка. — Какая удивительная картина… — восклицал Тема. — Человеческая плоть так на тебя действует, что ты себе позволил увлечься женской особью? Киоссе! Ну ты и извращенец. Никита молчал, его душило от внутренних противоречий, что разом начали войну. Тема заглянул в глаза и Ника вновь передёрнуло. — Тебе даже сказать нечего… — произнёс Тема. — Поверить не могу, что кому-то удалось сделать из тебя типичного человечишку. Ник вскипел от злости и огрел своего собеседника рукой по голове, издав возмущённый рык. Тема устоял под ударом и ухватил мелкого по сравнению с собой парня за руку. — Да как ты смеешь?! — взревел он. — Мелкотня! — Я никогда не стану мясным мешком! — шипел Ник, сверля взглядом Тему. — Станешь. Если будешь продолжать липнуть к этой девке… Даже в гневе ты выглядишь слишком жалким. Он вырвался из лап Темы и запустил в него удар кулаком. Парень успел увернуться и отбежать назад. В его взгляде промелькнула искра азарта. — Ладно, Киоссе! Тебя пора бы перевоспитать! Тема перевернулся и ударил Ника под дых. Парень испустил болезненный стон и скукожился. — Надо же! — воскликнул Тема. — Ты настолько ослабел? Где же твоя хвалёная стойкость? Никита резко распрямился и ухватил Тему за голову. Его острые ногти впились в шею Темы и по его кофте покатились кровавые ручьи. Тема принялся громко и надменно смеяться, не давая Нику насладиться ложной победой. — Заткнись! — прикрикнул на него Ник. — Оох, Киоссе. Похоже, ко всему прочему к тебе добавилась ещё и наивность. Тема вырвался, и Ника отбросило куда-то по диагонали. — Я знаю отличное лекарство от безумия… — парень прищурился и распахнул кофту. Никита приподнял глаза. Со свистом в него полетели десятки черных осколков. В бледном свете луны промелькнули бордовые брызги на мгновение повисшие в воздухе, а после окрасившие кофту в кровавые пятна. Одно из стёкл оказалось особенно большим и врезалось прямо в живот. Никита издал дикий вопль и выгнулся. — Подумай над своим поведением, парень. Если конечно тебе удастся выжить. Никита не удержался и полетел вниз. В глазах помутнело, руки и ноги словно совсем отняло. Дикая резь в каждом участке тела. Никита упал на твёрдый пол и ударился головой об пол. Но вдруг… этот голос…: — Никита?