Живые в не живом

За столом они сидели рядом, и сейчас их глаза снова встретились. Магнетизм возник между ними. Никита несмело поднял руку и, словно боясь навредить, коснулся девичьей щеки, убрав прядку за ухо. Ощущая теплую ладонь на лице, Кира слегка напряглась. Никита приподнял брови, и его лицо застыло в изумлении, впервые во взгляде появилась нерешительность. Кира больше походил на подростка стесняющегося собственных действий, чем на всемогущего человека. О чём он думал в этот момент? Что хотел выразить этим жестом? Кира не знала ответов. Её милые щёчки залились румянцем, в груди приятно запекло. — Мне нужно идти… — вставая оповестил Ник Кира не могла заснуть. Она переворачивалась с бока на бок, пытаясь избавиться от стоявшей перед глазами сцены в кухне. Щека покалывала, вспоминая странный жест Ника. Кира тёрла её, стараясь избавиться от этого ощущения. Оно заставляло сердце девушки немного подтаивать, как пломбир под весенним солнышком. Образ Ника не отпускал, мучил её. С одной стороны хотелось, чтобы Ник не лез к ней в голову. Но его пленительные черты то и дело заполоняли разум. Тело покрылось испариной, в груди всё дрожало. Неужели… Неужели он ей нравится? Неужели так сильно ей хочется вернуть его присутствие? Это недопустимо! Кира не могла позволить чарующему влечению продолжать расти. Как бы сильно её не тянуло к нему, Кира поклялась мысленно себе в том, что не упустит над собой контроль, не даст чувствам возобладать над ней. Ведь известный садист Никита Киоссе может жестоко надругаться над тем, что она чувствует… Лунный свет мягко лёг на крышу, пронизывая полуночный мрак. Лёгкий ветерок заставлял поскрипывать старый флюгер. Мимо него скользнула вытянутая тень, она замерла у самого края. Высокая фигура присела, свесив длинные худощавые ноги. Луна отразилась в блеске начищенных туфель. Рука оправила кофту и ворот чёрной рубашки. Глаза вглядывались вдаль. Бледное лицо выражало тоску. Тишина. Слышен лишь ветер. Никита сидел спокойно, оперившись на ладони и откинув назад сгорбленную спину. Ничто вокруг не ведало причину его появления. Чаще всего он приходил, чтобы навредить или поиздеваться. А сейчас… Сейчас никакой чёткой цели у него не было. Он знал лишь только то, что ему хочется быть здесь. Правда, гораздо лучше ему было оказаться под крышей. Но этого он позволить себе не мог. Точнее не могла позволить его демоническая суть, что всё ещё заставляла его поёжится от мысли о том, что он — могущественное создание в ком-то нуждается. Его однозначно ждут сейчас. Вот только ждут не там и не те. А чего ждал сам Ник, сидя на холодной крыше? Он не знал. Вернее… С одной стороны он и не хотел знать. Признание того, что ты отчаянно нуждаешься ком-то, означает автоматически признать свою слабость. Ибо стоит этого кого-то у тебя отнять, и ты сразу становишься поверженным. А Никита Киоссе не привык быть таким. Он привык упиваться собственной силой и независимостью. Наблюдать за людьми, как за куклами в кукольном театре. А как весело ломать их судьбы! Мог ли он знать, что ломая очередную, Ник притянет такие перемены в собственную, что оставалась неизменной?.. Никита раздражённо выдохнул. Как же он ненавидел себя за то, что чувствовал… Теперь он навеки потерял покой и безмятежность… На следующее утро Кира с грустью оглядывала свою постель. Находясь в полусонном бреду, она скомкала одеяло, вспоминая как ещё вчера проснулась на этом же самом месте в объятиях Ника. Ей безумно захотелось, чтобы когда-нибудь это повторилось. Но полностью проснувшись Кира мысленно отругала себя за подобную выходку. Она однозначно и бесповоротно запретила себе мечтать о стройном. В целом, день проходил спокойно. Где-то в районе четырёх девушка решила принять ванную. После не очень долгого расслабления в тёплой воде, она бросила свою одежду в корзину с грязным бельём и принялась выбирать себе чистую. Из кучи в шкафу были выбраны старые чёрные штаны и любимый свитер. Взглянув на себя в зеркало Кира сразу вспомнила про то лето, когда впервые повстречала Никиту Киоссе… Внезапно ей в спину вдарил ледяной поток зимнего воздуха. Девушка обернулась и увидела перед собой Ника. Он стоял спиной к раскрытому окну. Его глаза обводили Киру с ног до головы. Девушка растерянно улыбнулась. Приход Киоссе в этот раз оказался для неё приятным сюрпризом. Она несмело подошла к нему, заглядывая в приветливое лицо. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, нервно теребя вспотевшие от волнения ладони. — Я здоров, детка. Так что не переживай. — Никита игриво подмигнул. — А…А зачем ты пришёл? — Если честно, то… Я тут подумал… — Никита пытался подобрать правильные слова. — Ты меня спасла и… В общем… Я бы хотел поблагодарить тебя. — Так ты пришёл сказать спасибо? — сложив на груди руки, сказала Кира. Никита хитро прищурился. — Ооо, детка. Есть более интересные способы выражения благодарности, чем простые слова. После этого Никита повернул Киру к себе спиной и прикрыл ей глаза своими руками. Мэйбл открыла глаза и… — Где это мы, Ник? — глядя округлившимися глазками на всю эту красоту промолвила Кира. Никита, довольный такой реакцией своей детки, ответил: — Здесь ты ещё не была, детка! Это крыша. — Что? — Кира обернулась и шокировано взглянула на Ника. Кира смотрела на Ника глазами полными непонимания. Тот потянулся рукой к её подбородку и, аккуратно его коснувшись, повернул. — О, Господи… — проронила Кира. — Это… океан? — Да… Кира сделала шаг вперёд и взглянула на сияющее над собой небо. От восторга она даже забыла про то, что стоит на крыше голыми ногами. Зато это заметил Ник. Он скинул с себя кофту и, оставшись в рубашке и брюках, накинул его Кире на плечи. Девушка дрогнула, почувствовав тепло от упавшего на плечи предмета одежды. Удивительно, но холод перестал ощущаться не только в спине, но и во всём теле. — Такая красота. — восхищённо прошептала она. — Похоже на магию из мультика про волшебных фей. Никита фыркнул. — Никакой магии тут нет, детка. Кира продолжала с восторгом глядеть в небо. Никита всё это время не отрываясь наблюдал за своей деткой. На его долгую жизнь выпало много таких вот красочных моментов. Они давно уже особо сильно его не впечатляли. В отличии от той, что стояла перед ним, подняв голову к светящемуся волшебством небу. Никита подошёл к ней и внезапно взял на руки. Кира машинально сомкнула на его шее руки, болтая спущенными вниз коленками. — Я могу показать так, чтобы было ещё интереснее. Никита потянулся к ней и накрыл губы Киры своими. Ощущая их, та приглушённо застонала. Поцелуй был приятен и сладок. Настоящий, полный нежности и взаимных чувств. Не то, что те, когда Ник мучил свою детку. Этот был особенный, заставивший девушку крепко прижаться к нему, к единственной опоре в этом пространстве. От поцелуя не веяло каким-то пошлым подтекстом. Он был со вкусом влюблённости и желания просто быть максимально близко к тому, кого твоё сердце желает больше всего. Они растворялись друг в друге. Ничто в этот момент не интересовало их больше, чем этот чудесный момент. Никита ласково поглаживал свою детку по спине, а она забиралась пальцами под рубашку, гладила выпирающие позвонки. Обоим хотелось, чтобы этот момент был вечным, чтобы всё вокруг продолжало искриться и мерцать, окружая их слияние необыкновенной красоты волшебством красок.