***
Утром прощаюсь с чуть сонной Юми и направляюсь в сторону дома Кагеямы. Каким-то чудом я помнила, где находится его дом. Когда мы попали в грозу, я едва ли могла что-то запомнить, пожалуй самое яркое воспоминание это то, как брюнет фактически выдёргивает меня из-под машины. А утром, когда меня подняли не позже семи, я была слишком погружена в свои мысли, но почему-то смогла запомнить маршрут. С Тобио мы договорились на десять, но как не странно, сейчас только половина десятого, а до его дома осталось не больше ста метров. Думаю он не сильно огорчится такому повороту событий. В его же интересах потратить чуточку больше времени на подготовку. Надеюсь, у него не полный ноль, иначе я убью его, честное слово убью. Помнится в том году я помогла Юми, но даже с ее средним уровнем знаний мне было крайне тяжело с ней работать. Большинство действий я упускаю, так как многое решаю в уме. Обычно это превращается в получасовое разъяснение как из одного примера я получила совсем другое. Я же не виновата, что могу сокращать и преобразовывать в уме. — Эм, доброе утро?.. — я нажимаю на видеозвонок и почему-то чувствуя себя неловко. Дома у Юми я бываю слишком часто и никакой неловкости нет, ну, а с Тсукки тем более. Я почти как родная что в первом, что во втором доме. Несколько секунд стоит полная тишина, но кажется мое сбитое дыхание слышно даже через динамик. — Проходи! — слышится знакомый женский голос, а потом достаточно громкий писк электронного замка. За высоким забором оказывается ухоженный дворик с узкой каменной дорожкой, что ведёт от калитки до самой двери. На пороге меня ждёт мама Тобио, такая счастливая, что даже неловко. — Проходи, Тобио как раз завтракает. Присоединишься? — Да, спасибо… — сейчас я не многим лучше брюнета, который на днях и двух слов связать не мог. — Ками-сама, не нервничай ты так! Мы же не кусаемся! — где-то я это уже слышала, хотя сейчас это не так важно. Я лишь чуть заторможенно киваю, всовывая ноги в мягкие тапочки и оставляю рюкзак с вещами у порога. Брюнет и правда сидит на кухне за столом. Одет он в обычную чёрную футболку и серые шорты, в этом есть что-то домашнее и уютное. На столе перед ним стоит полупустая тарелка с карри и чашка зеленого чая. Такое чувство, что опять чему-то помешала. — Привет. — передо мною ставят тарелку с ароматным карри, и у меня едва слюнки не текут. Моя мама не готовит карри и ем я его только у Юми. Хотя очень его люблю. Раньше ещё ела на сборах, но и там это случалось довольно-таки редко. Все же, когда едешь на сборы, где команда условно двадцать человек, а готовить от силы умеют одна или две, вероятность съесть что-то вкусное резко снижается. По идее, я должна была уметь готовить хотя бы яичницу, но нет. Единственное, что я умею делать —плавать и думать. — П-привет. — я и не знала, что Кагеяма такой робкий. Я догадывалась, что у него проблемы с общением с людьми, но я и не думала, что тут все настолько плачевно. Разумеется, я тоже не «ас» в этом, но у меня все исходит от того, что я в принципе людей не люблю. В какой-то степени даже презираю. Но сейчас это не играет никакой роли. — Твои родители не против того, что ты помогаешь Тобио? — спрашивает Кагеяма-сан, когда мы уже доели и пьём чуть остывший чай. Вопрос загоняет меня в тупик. По факту моим родителям все равно, лишь бы в плавание вернулась. — Нет, все в порядке. — улыбаюсь и надеюсь это выглядит не так натянуто, как я думаю. — Ну вот и хорошо! — женщина улыбается и забирает пустые чашки. — Тогда идите заниматься. — Хорошо. Спасибо за еду! — я чуть кланяюсь, на что женщина легко улыбается. Интересно, у Тобио отец такой же добрый? По пути на второй этаж захватываю свой рюкзак, где лежат некоторые конспекты, которые мне уже не нужны, но наверное пригодятся парню. Комната у волейболиста просторная и светлая. Минимум мебели, стол, учебники под кроватью, гантели, мячи, спортивные журналы. Все говорит о том, чем занимается хозяин этого помещения круглые сутки. — Так, а теперь поведай мне, насколько у тебя все плохо. — усаживаюсь в его кресло-крутилку и скрещиваю руки на груди. — Только честно. — Табель на столе. — так-так, что тут у нас. В свой табель я обычно не заглядываю, достаточно видеть одобрительные взгляды учителей. Я никогда ниже семидесяти баллов не набираю. А как дела у Тобио? Когда я открываю табель, у меня чуть глаза на лоб не лезут. Серьёзно? Есть люди которые и двадцати баллов не набирают. Ками, да он же даже порог не проходит. Теперь понятно, почему Кей так бесится после занятий с ним. Та ещё наверное нервотрёпка. Захлопываю кусок картона так громко, что парень даже вздрагивает. Спокойно Аяно, мы ещё даже не начали, а ты уже бесишься. — Понятно. Значит, мы начинаем с азов. К моему великому удивлению Кагеяма не так глуп, как мне казалось. Он умеет решать, но косячит на самом простом. Простейшие квадратные уравнения он решает «на ура», но стоит дать чуть посложнее и он теряется. Вот просто сидит и откровенно тупит. Меня это немного раздражает, ведь такие уравнения самое просто, что может попасться на тестах. Это не логарифмы и тем более не уравнения повышенного уровня. — Ладно, надеюсь ты понял? — я запрокидываю голову на спинку стула и тяжело вздыхаю. Мы занимаемся от силы час, но я уже выдохлась. Морально. — Ну хоть что-нибудь? — Да, кажется… — выражения лица Тобио, это что-то с чём-то. Сосредоточеный взгляд, брови чуть сведены к переносице, а губы сжаты в тонкую линию. — Хорошо, тогда оставим пока алгебру. — если бы я не знала Тобио, то подумала, что он достаточно умный. Но нет, сейчас я сижу и подтягиваю его по одному из основных предметов. — Геометрия, Тобио-чан. Я заметила, как он скривился от моего «Тобио-чан». Интересно почему? Это же не «Шпала-кун» и тем более я не называю его «Королем». Но брюнет все равно кривится и меня это раздражает. Ему вообще возможно угодить? — Ты сейчас скривился. Почему? — Мне не нравится, когда меня так называют. — надо же, он смутился. Да ещё и так тихо сказал. Как будто стыдится этого. Что же, у каждого есть свои тараканы в голове, не мне его за это судить. — Тогда, что на счёт просто «Тобио», ты не против? — Нет. — Отлично. — я потягиваюсь, и парень наверное решил, что мы уже закончили. — А теперь геометрия! И не кривись так. С геометрией у него все оказалось куда хуже. Он же волейболист, у него должно быть развито пространственное мышление. Но как оказалось нет. Он тупит там, где тупить априори не должен. В итоге последней каплей стало то, что он не может найти диагональ в параллелепипеде, мне даже начало казаться, что я его сейчас убью. — Ты серьёзно?! Это же элементарно! Вот представь, что этот параллелепипед, это твоя комната. Как пойдёт диагональ? — От того, до того угла. — он тыкает пальцем на потолок и противолежащий ему угол уже на полу. — Так? — Верно. — спокойно Аяно, не надо тебе его душить. — Теперь соедини два противолежащих угла на полу. И нарисуй мне это. Кагеяма озирается по сторонам, а затем рисует все что мне нужно было на рисунке. С пару минут смотрит на рисунок и до него наконец-то доходит. Еще через минуту он аккуратно выводит над диагональю ответ. Слава всем богам, что он оказался правильным. — Правильно. Тебе все понятно? — кивает головой, но как-то вяло. — Если тебе что-то непонятно, говори, я объясню ещё раз. — Нет, все нормально. — Так, давай сделаем перерыв, у меня мозг кипит. — я сползаю со стула на пол и сажусь почти вплотную к Тобио. У меня есть просто непреодолимое желание с ним поговорить. Вот просто так, как будто мы с ним друзья. Но мы скорее товарищи по несчастью. Два «монарха», которых возненавидели собственные вассалы. Неважно какие цели мы преследовали, они все равно приняли все на свой счёт и окрестили отвратительными кличками. — Почему ты не ладишь с семьей? — вдруг спрашивает брюнет, что меня не мало удивляет, я и сама уже забыла о давнем разговоре с его мамой. А он ведь запомнил. Странно это, я всегда думала, что он из тех, кто не запоминает ненужную информацию или вовсе от неё абстрагируется. — Удивлена, что ты запомнил. — я прикрываю глаза, чтобы голос случайно не дрогнул. Всё-таки, это одна из больных тем. Я и моя семья. Это как пытаться смешать масло и воду, лишь налив их в один стакан. В каком порядке не наливай, все равно едины не будут. — У нас все очень сложно. Мой отец помешан на спорте. От меня всегда требовали золото на соревнованиях. Изо дня в день твердил, что я капитан и должна привозить домой только золото. После национальных я отказалась заниматься плаванием. Был скандал: отец и брат меня возненавидели. Мама и до этого была несколько пассивна, сейчас и вовсе забросила. — И ты не хочешь возвращаться? — Даже если и хочу, то не смогу. Ты же видел, в каком я состоянии была после одного шуточного заплыва. — я фыркаю вытягивая руки вперёд. — Я получила травму ещё до национальных. Мелкую. Такие обычно за пару дней проходят. Но пошёл воспалительный процесс, за день до открытия я поняла, что не могу давать большую нагрузку на плечо. Все национальные плавала под сильнейшим обезболивающим и даже оно не помогало. Это на самом деле очень страшно — стоять на старте и помнить, как больно было тогда. — Когда меня удалили с площадки, команда сказала, что я им не нужен. И после этого я все время боялся, что меня снова посадят на скамью. Считал, что если тебя удаляют с поля, то ты не нужен команде. — И поэтому ты не любишь, когда тебя называют «Королём». — он хмурится, и кажется кивает скорее себе, чем мне. — Я не говорила, наверное… Меня тоже называют «Королевой». Команда объявила меня предателем после национальных, да так и назвали: «Королева-Предатель». Меня немного потряхивает, а сердца бьется как ненормальное в тесной клетке рёбер. Я и не думала, что на душе станет так легко после этого разговора. Я… Это до потери пульса странно и неловко. Просто взяла и открыла душу почти что чужому человеку. Так почему на душе стало так легко и спокойно? Я никогда ничего не говорила ни Юми, ни Кею. Но сомневаюсь, что после разговора с кем-то из них было бы так же спокойно. Молчание какое-то уютное что ли. Как будто вот так и должно было быть. Мы как два старых друга, которые уже так давно знакомы, что даже слов не надо, чтобы понять друг друга. Ведь по-сути, мы и правда понимаем друг друга, как никто другой. Хотя наши мотивы были кардинально различны, итог был один и тот же. — Забавно получается. — не рискую посмотреть в глаза брюнета, боюсь, что взгляд выдаст меня. — Ты видел и знаешь намного больше, чем два моих лучших друга. — кажется, голос немного подрагивает. Я впервые делаю что-то подобное. И даже чувствую, как кончики пальцев чуть покалывает от волнения. — Так что… Хочешь… мы можем стать друзьями? Парень молчит долго и кажется говорить не собирается вообще. Могу лишь предположить, насколько он ошарашен. Думаю, у него никогда не было друзей, с таким-то характером и замкнутостью, но ведь никогда не поздно начать. Я все же решаюсь и поворачиваю голову к брюнету, и открывшаяся передо мною картина выбивает меня из привычной колеи. Вышибает весь воздух из легких, а тот что остался, застревает в трахее и носоглотке. Я едва не задыхаюсь, но взгляд упорно не отвожу. Тобио натурально светится от счастья. Его темно-голубые глаза чуть светлеют и так ярко сияют, что даже страшно. А эта чуть робкая улыбка. Он вообще знает, насколько он становится милым, когда так улыбается? — Друзья? — чуть улыбаюсь, даже как-то неловко протягивая ему мизинец. Он привычно зависает, а потом даже слишком быстро хватается своим мизинцем за мой. Стоит чуть сжать его палец, и он снова неловко улыбается уголками губ и кивает. Ками, Тобио так похож на счастливого ребёнка. Ясуда-сан как всегда оказался прав. Как только появляются трудности, я начинаю бежать от них. Не смогла признаться в чувствах и решила поиграть в дружбу. Ну что за идиотизм? И главный вопрос, как долго я смогу играть?Глава 9
2 марта 2018 г. в 22:46
«В глазах рябит от обилия света: прожекторы, сотни вспышек фотокамер, неоновые жезлы зрителей. Кажется, сама вода светится. Кто-то кричит и подбадривает. В ушах звон от громких голосов комментаторов, щелчков камер, плеска воды и звона сирены, когда касаешься стены. Даже не надо поднимать головы, чтобы узнать свой результат. Первая. Это было ожидаемо. В кроле мне равных нет. Это аксиома.
Дыхание сбито, в глазах все ещё мутно. И если бы кто-то из команды ко мне не подлетел, точно бы распласталась на кафеле. Прямо вот тут, в двух шагах от бортика. Плечо сводит, мышцы от перенапряжения становятся стальными и никак не хотят расслабляться. Ками, лишь бы этот кто-то не заметил, как меня бьет крупная дрожь.
— Я…
— Третья золотая медаль, Нитами. — это же Рин. А я думала она все ещё злится за своё серебро в брассе. — Сходи отдохни, у тебя плечо забито. Я понимаю, ты тут самая выносливая, но не перебор ли? Так и травму получить недолго.
— Спасибо Ри-чан, но я тут сама. — шатенка фыркает, помогая мне встать прямо. Накидываю на плечи олимпийку, даже полотенцем толком не вытираюсь. Слава Ками, остались только баттерфляй и эстафета.
Я скрываюсь в одном из многочисленных коридоров до того, как меня облепляют журналисты и другие члены команды. Плевать я хотела на то, что я капитан. Это не обязывает меня присутствовать на встрече с журналистами. Я себя оправдываю? Похоже на то.
В одной из многочисленных комнат отдыха наконец-то даю волю себе. Сползаю по стене, почти не сдерживая болезненные хрипы. Как же это, мать его, больно. Я чувствую, как от лопатки и до самой кисти мышцы словно один большой узел из нервных окончаний. Это ужасно, боль едва получается переносить, и то, только благодаря адреналину и обезболивающему в крови. Чертова гордость, почему мне не хватило мозгов сняться с соревнований? Ками, напомни мне, почему я решилась на этот идиотский поступок? Да только он не ответит, не скажет, что именно творилось в моей голове, когда за неделю до соревнований я слегка потянула переднюю дельту.
— Нитами, как плечо? — не знаю сколько я так просидела, но кажется от „приятных ощущений“ выпала из реальности. Судя по тому, как в коридоре тихо, меня долго не было. — Можешь не отвечать, вижу, что плохо.
— Тренер, как долго я тут сижу? — стараюсь лишний раз не шевелится, не хочу чтобы ещё больнее стало.
— Час, может полтора. — что же, это не так уж и много. Думала будет хуже. — Слушай, может не надо? Ты уже на пределе.
— Нет, меня ещё хватит на один день. — встаю на ноги, шипя ругательства; руку пронзают тысячи невидимых игл. — Я не поплыву эстафету.
— Они тебя возненавидят. — мужчина хмыкает. Хотя и понимает — наша команда и без меня сильна, но в эстафете они всегда рассчитывают на меня. На мою скорость и выносливость. Без меня им в лучшем случае светит бронза. Тренер это понимает. Но он не может снять меня с соревнований, отец его живьём закопает, но и не может не снять. Человек в нем побеждает.
— Пускай. — мужчина достает из сумки баллончик с „заморозкой“ и я без лишних просьб поворачиваюсь к нему спиной. — Они мне ещё спасибо скажут.»
Я сижу на кухне в доме Юми, и все никак не могу собраться и объяснить ей, почему я не могу остаться у неё до вечера воскресенья. В конце концов это ведь не сложно: рассказать лучшей подруге о чувствах к ее однокласснику и о том, что этому самому однокласснику я помогаю с математикой. Не сложно же? Да чёрта с два! Это тяжело и странно. Как бы не было глупо, но я бы в жизни сама не захотела рассказывать Юми об этом. Одно дело Кей, которому в общих чертах плевать на это, а с Юми другое. Она начнёт лезть, пытаться сделать как лучше. А мне этого не надо. Не люблю, когда в мои планы вмешивается кто-то третий, это раздражает и неимоверно злит.
— Вообщем, я завтра помогаю одному человеку с математикой. — мне немного страшно смотреть на Юми, поэтому я утыкаюсь в кружку. Как будто это меня спасёт.
— И? Я его знаю?! — почему Юми такая шумная? Почему нельзя просто спросить, а не кричать? С другой стороны, она отреагировала куда спокойнее, чем я от неё ожидала.
— Возможно. — о Юми, он сидит прямо за тобой. Но я тебе об этом конечно не скажу. Меньше знаешь, крепче спишь. — Я не хочу ничего сглазить, поэтому закрыли тему.
Юми даже как-то слишком быстро соглашается и меня это настораживает. Я ожидала криков, множества вопросов, но нет. Она реагирует преувеличенно спокойно. Это не типичное для неё поведение и меня это несколько удивляет. А ещё больше меня удивляет тот факт, что подруга почти не выпускает из рук телефон. Как будто на клей его приклеили. Это то мерзкое чувство, когда от тебя что-то скрывают, вот прям кричат о том, что у них есть что-то личное, то тебе не говорят, как бы хорошо вы не общались. Я как-то привыкла, что Юми всегда щебечет о своих мимолётных влюбленностях, а тут, как воды в рот набрала. Что же, возможно, это месть мне за ту историю с Минору.
Подруга забывает телефон в комнате, когда идёт в душ. Это скорее привычка, чем намеренный поступок. Я честно не собиралась в него заглядывать, но после десяти полученных подряд сообщений мое любопытство взяло верх. Контакт был не подписан, но номер был смутно знаком. Судя по тем сообщением, что я увидела, эти двое встречаются и уже довольно давно. Странно, Юми никогда мне рассказала о том, что у неё есть парень. А вот теперь стало даже интересно кто это. У меня меня не так много номеров и ещё меньше номеров знакомых парней. Это не Кей, не Ямагучи, а значит остаётся только один человек. Нацухи. Что же, почему-то я даже не удивлена. Но мысль о том, что я чуть не сказала ей про Кагеяму как-то пугает. Раз Юми девушка Нацухи, то чем меньше знает она, тем лучше мне. Чем меньше она будет знать, тем меньше информации получит мой брат. Не удивлюсь, если этот маленький паршивец ее использует. Но да ладно, дело это не мое.