Walking in my shoes

Вопрос. Какие у тебя были отношения с братом во время школьного обучения?

- Что вы читаете, принц? - Слова, слова, слова. - И что говорится, принц? - Про кого? Шекспир. Гамлет

Всё это время я ищу нужное слово - то единственно верное слово, которое в полной мере отразило бы суть моих отношений с братом. Что нас связывало? Кровь? Права? Обязанности? Соперничество? Противостояние? Вражда? Полярность? Холодность? Равнодушие?.. Нет. Не то. Я не нахожусь с ответом. Я теряюсь. И растерявшись окончательно, понимаю... Пустота. Вот оно. Нас объединяла пропасть. Мы оба смотрели в бездну. Каждый со своей стороны. Первородство. Регулус задержался в пути. Я опередил его и родился первым. За это меня назначили большим и ответственным, а его - маленьким и беззащитным. До своего рождения я был покладист и не причинял маме неудобств. Реги - напротив, так торопился на свет, очевидно, желая наверстать упущенное, что мама едва его не потеряла. Он порядком ее напугал, и с тех пор ей казалось, что его повсюду поджидают опасности. Она берегла его как только могла. И считала, что все вокруг обязаны заниматься тем же: не входить, не тревожить, не прикасаться, не дышать, не открывать форточку, не отпускать далеко, не подшучивать, не провоцировать, не затевать игр на лестнице, гладить по головке, кормить с ложечки, сюсюкать, одобрять, обнимать, кидаться по первому зову, водить за руку. Если бы у меня был старший брат, вынужденный везде водить меня за руку, я бы очень скоро озверел, честное слово. Но Реги такое положение вещей устраивало. Это было очень удобно. Можно было расслабиться и лишь изъявлять желания. Случись что - я сторож брату своему, с меня и спрос. Предназначение. Он очень любил книги. Мог часами копаться на полках, доставать то одну, то другую, переставлять их местами, раскладывать по алфавиту, по размеру, по толщине, держать на коленях, как кошку, перелистывать туда и обратно, обводить пальцем каждую букву, изучать каждое слово - от начертания до этимологии, зарываться в груду томов, конспектировать, проводить параллели, строить теории, делать выводы. Лет в семь он заявил, что намерен сотворить свою собственную книгу под названием «Единое Информационное Собрание Всевековой Общеважной Мудрости, обязательной к ознакомлению в целях духовного проницания, за авторством Регулуса А. Блэка, ибо он так считает». Для осуществления столь великой задачи нужна была сущая малость: собрать все книги в мире, вырезать из них то, что Регулус А. Блэк счел за самое важное, и склеить в один фолиант. - Не очень толстый, я думаю, - добавил он после того, как изложил мне концепт. - Я думаю начать с домашней библиотеки. Потом думаю выкупить магазин у Флориша с Блоттсом. Денег попрошу у отца. Он, я думаю, не откажет. Есть только одно затруднение. Резать книги - нехорошо. Вот я и подумал, что ты мне поможешь. Тебя, несомненно, накажут за порчу, но ты ведь уже привык... А? В следующий раз, начитавшись славянской литературы, он замыслил усовершенствовать транспортные средства путем внедрения в обиход летающей бочки, управляемой метлой. Сделав все необходимые расчеты и чертежи, он предоставил их мне. С тем, разумеется, чтобы я помог ему разрешить одно затруднение. Я был уже не просто большой, а совсем большой: закончил первый курс в Хогвартсе, имел волшебную палочку и знал заклинание левитации. Да, конечно, ему известно, что мне запрещено использовать магию за стенами школы и меня за это накажут, но я ведь уже привык, а дело стоящее, тем более что и Кричер уже согласился выступить в роли летчика-испытателя и даже присмотрел в подвале подходящую бочку. - Для начала я думаю запустить его в лестничный пролет. Из окна - это уж потом. Во всем нужна последовательность. Я думаю так. Он всегда много думал. Много, долго и глубоко. К любому делу подходил обстоятельно, со всей ответственностью, с чистыми помыслами и открытой душой. Он видел мир как систему взаимодействия разнонаправленных сил, считал, что каждому в этой системе отведена своя функция, и был убежден, что за счет поддержания всех этих функций способен ее улучшить. В конце концов, если мама служила миру несущей конструкцией, отец охранял эту конструкцию, обеспечивая реализацию юридических прав, я раскачивал ее, являясь источником диссонанса, то Реги отвечал за ее сохранение и усовершенствование. Он знал, что рожден привнести в систему «духовное проницание», верил в свое предназначение и искренне удивлялся, когда я отказывался ему помогать. Тем самым я уклонялся от возложенной на меня обязанности нарушать установленный порядок вещей. Это было непростительно. Регулус А. Блэк думал именно так. Наследственность. Он сидит под Шляпой, такой маленький и беззащитный, а я - такой большой, совсем большой - сижу за столом и трясусь как осиновый лист. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!.. Он умный, он очень умный. Очень усидчивый. И старательный. И добросовестный. Он сможет стать ученым. Или исследователем. Или даже аврором. Да! Он очень смелый. Он едва не запустил Кричера с лестницы, хотя мать строго-настрого запретила ему там играть. Пожалуйста! Ну? Ну пожалуйста!..» - Слизерин! Дернуло. Оборвалось. Заныло... Джеймс, сидящий рядом со мной, кладет руку мне на плечо. Я усмехаюсь, глядя, как Реги с достоинством спускается с пьедестала и направляется прямиком в гадюшник. Ну и ладно. Разве я ожидал чего-то другого? Разве я на что-то надеялся? Разве я мог допустить мысль о том, что мой брат способен оскорбить маму так же, как это сделал я? Упаси Мерлин! Конечно же нет. Становление. В Хогвартс он ехал в одном купе со мной. Из Хогвартса - со своими. Из поезда он вышел раньше меня. Наскоро попрощавшись с друзьями, досадуя, что не могу задержаться дольше, я догнал его на платформе, по привычке взял его за руку, потянул за собой... И остановился, почувствовав, как его ладонь выскальзывает из моих пальцев. Реги наградил меня коротким укоризненным взглядом и пошел дальше один, уверенный и спокойный, чтобы через минуту оказаться в объятиях матери и обменяться первым взрослым рукопожатием с отцом. Вот так он и вырос. В одно мгновение. На моих глазах. Единственный, кто связывал меня с семьей до сих пор, больше во мне не нуждался. Он был моим мостиком через бездну. Теперь до конца жизни мы будем по разные стороны. Демонстрация. Джеймс разгоняется так, что теряется из виду, и с налету, одним рывком, на одном импульсе, на одном дыхании ловит снитч. Регулус не таков. Он неподвижен. Замер над стадионом. Застыл. Затаился. Следит за траекторией. Вычисляет скорость. Определяет угол. Глаз у него наметанный. Ждет. Секунду, другую, третью... шестидесятую... Кажется, он забыл, зачем он здесь... Вдруг - выпад. Молнией. Коброй. Добыча в руках. Дело сделано. Он доволен. Он это предусмотрел. Он знал. Он сделал верный расчет. Как всегда. Система работает. Всё в порядке. Он счастлив. И кто бы мог подумать, что когда-то, навернувшись с детской метлы вниз головой, он поклялся, что никогда больше на нее не сядет? Если бы вы только знали, какое это мучение: болея всей душой за свой факультет, всем сердцем желать успеха сопернику!.. Принадлежность. В день выпускного бала, улучив нужный момент, как это умеет делать только Регулус А. Блэк, он подходит ко мне в коридоре, чтобы поздравить с окончанием школы и протянуть мне руку - через столько лет. - Смотри! Я опускаю взгляд на мертвую голову, на змею, распластавшуюся по его предплечью, и чувствую, как прогибается и трещит подо мной хрупкий мостик, на который я только что вновь ступил с такой готовностью - и так опрометчиво. - Ты смеешься?.. - Когда членам нашей семьи раздавали способность смеяться, ты всё заграбастал себе, - отвечает Реги своим обычным серьезным тоном. И вдруг улыбнувшись, предлагает внезапное: - Я думаю, почему бы нам в этот раз не поехать домой вместе? Мама соскучилась. Я качаю головой и делаю шаг назад. - Ты надо мной смеешься... Реги одергивает рукав. Его улыбка гаснет. Порыв ледяного ветра сносит наскоро наведенный мост. - Ты непростительно невнимателен, Сириус. Тебе это еще отзовется. Он уходит, а я думаю: что если бы я так и остался на этом мосту?.. Р.А.Б. Он не вернулся к ужину. Не предупредил, что задержится. Не прислал сову. Не дал знать о себе ни на следующий день, ни через день, ни через неделю. Это было совсем на него непохоже. Это было из ряда вон. Если такой внимательный, заботливый, пунктуальный, ответственный, преданный, любящий сын не выходит на связь с родными, этому может быть только одно объяснение. Только одно... Позже отец рассказал мне, что видел, как Регулус бросает в камин колдографии с изображением человека, провозгласившего себя Лордом, которые он собирал так долго и хранил так бережно. А мама вспомнила, что уходя в тот вечер, он вместо привычного «до свидания» обронил: «Прощай». Я хотел промолчать - не сдержался. - Они убили его. Это ясно. Он решил, что с него довольно, и они его уничтожили. Всё. Можете о нем забыть. Вы никогда его теперь не найдете... Молодцы вы, просто молодцы! Браво. Допоощрялись. На этот раз мать сама указала мне на дверь. А отец, прежде чем спустить меня с лестницы, подвел к гобелену в гостиной... В этом есть и моя вина. Вместо того чтобы разделить с братом предначертанное на роду, я парадоксальным образом его подставил: выполняя заданную мне функцию, я поломал систему, вырвался из нее, пошел вразрез, так что в конце концов он просто был вынужден, взяв на себя роль хорошего сына, отдуваться за двоих. Сделаться хорошим до крайности. Встать по другую сторону бездны, чтобы уравновесить взаимодействие сил. Он жил, пока верил в предназначение. А лишившись веры, пошел ко дну... Возможно, тем самым он совершил акт «духовного проницания». Хоть я и не знаю точно, что он имел в виду под этим определением, я склонен думать, что так оно и есть... Да. Именно так я и думаю.