Истекший срок жизни

Глаза от протяжного света лениво не хотят открываться, чувствуя что сейчас — не самое лучшее время для того, чтобы мне куда-то идти… Мне как и любому человеку после обреченной депрессии стоит взять себя в руки и успокоиться, а не косо глядеть на преподавателей, что бегают по получасу в курилку, решая свои личные проблемы. Зарываюсь под пуховый плед и резко закрываю глаза, чтобы избавиться от дурных мыслей. Они мучают меня на протяжении двух месяцев, мысли о своей растоптанности и никому ненужности, что нарочно вселил в меня мой Егор. «Мой?» Давным-давно это слово потратило должный смысл, что уже никак не связывает меня и этого человека. Человека, что сделал мне больно, из-за которого меня пробирает дрожь и всхлипы по ночам, от надоедливых галлюцинаций, от того, что я чувствую как ты касаешься моего плеча, не сводя жестокую улыбку с глаз. «С меня хватит, хватит жить ожиданиями и постоянной разбитостью!» — ещё вчера я принимала эту фразу за то, что изменит мою жизнь, а уже вечером потерялась в воспоминаниях. И этот странный человек… Не хочу вспоминать всё, что связывает меня с Егором и тем безумцем… Сегодня,- я оплела свои волосы вокруг головы-, моя жизнь должна стать иной. Иной, Ангелина… Совершенно не тот, кто тебе нужен, а ты очень наивно продолжаешь скрываться от него, списывая на шутку… Ангелина! Он не умеет шутить, отчего ты это не поймешь? В мою голову вовсе уж ничего и не приходит, кроме как желания встать под кипяток, нарочно обжигая себя, сделать ещё больнее сломленному телу. Ну, или же просто — хотя бы умыться, начав обреченный на смерть день, ещё раз пройти этот «уровень», тоска по которому не покидает меня, ведь ты опять не можешь смириться. Ты не веришь сама себе, своим подлинным чувствам и эмоциям, но это не доведет тебя до добра, глупая девочка, перестань… Пожалуйста! Я вздрагиваю от такого чужого холода, что уже покрыл эту квартиру напрочь, от шума на кухне, который я всячески пытаюсь не замечать, а лишь просто встать под душ… Глупая вода проедает меня насквозь, я лишь хочу сейчас потеряться. Потеряться в себе, во времени и в глупых числах, которых уже не существует для меня. Это просто какие-то цифры, которые несут за собой огромный груз проблем. Посмотрев на свое лицо, я ещё раз убеждаюсь: природа не соизволила наградить меня хорошей внешностью, а ещё — хорошей самооценкой. Накидываю не спеша на себя довольно длинное чёрное платье, которого я глупо стыдилась. Очень глупо. Нет, оно было безупречно прекрасно, с темной пряжкой посередине, с короткими рукавами и скромным вырезом на груди. Беру с собой пару тетрадок и… Натыкаюсь на, спрятанное за слоем учебников, письмо, которое написано далеко не моим почерком. — Это что ещё такое? Времени думать и расшифровывать каждую букву попросту не было, так что, разумным следует бы взять тайное «послание» с собой в колледж, прочитаю как-нибудь на скучной паре. Унылый русский язык навлекает на меня смертную тоску, я перепробовала всё возможное, чем можно занять себя, но эта пара не спешила подходить даже к середине. Я слипающимися глазами наблюдала за преподом русского языка. Это был красивый мужчина, который выглядел примерно на 35 лет, скудно объясняющий абсолютно всё, но лишь не сами правила из русского языка. Сказать что наши девчонки из класса тайно западали по нему — ничего не сказать. Они сохли по нему, как глупые сучки, кидаясь ему на шею. Что-то ковыряя в руках, я вспомнила про обреченную записку, которая лежала почти рядом. Достав её, решаю придвинуть к себе учебник, дабы никто не думал, что я не слушаю нашего «любимого» учителя, хотя, это уже всем очевидно, даже ему самому. Начинаю читать. В нотках непонятных букв забредаю на подпись, в конце письмеца. «Егор и Ангелина, 3 сентября.» Во рту непреодолимое чувство, которое жжёт меня. Оно прожигает меня. Всё тело, от головы до пят. Чувство грусти, ностальгии по тем временам, когда мы наивно страдали дурью, используя милые выражения и фразочки, что знакомы любому- кто хоть раз в жизни любил. Наша любовь оказалась мешком глупых чувств, что игрались со мной. Полюбили, поиграли — хватит.- с этими словами я комкаю записку, не читая её содержимое. Хватит! Я устала, чертовски устала. Остальные пары прошли вполне терпимо, я старалась слушать и вникать, ведь в жизни есть масса удовольствий кроме парней и другого дерьма. Успешная работа, например. — Эй! — послышался шепот… Возле меня сидела Кристина, пытаясь что-то пробубнить. — Дорогая, что с тобой?! Что за внешность и лицо, ты плакала?-она проводит меня взглядом. — Нет, — отворачиваюсь и зарываюсь в изучение такого ядреного предмета, как обществознание. — Тебе нужно расслабиться, я предлагаю тебе сегодня сходить со мной и Герой в один клуб, там изумительный кальян. И кстати, не только… — девушка захлопала ресницами. — У меня на сегодня нет в планах нажираться и накуриться до потери пульса, котенок. — Всего один раз! Как смелость в голову жахнет — наберешь меня! — не отставая, твердила Кристина. Накидываю на себя куртку с шарфом и направляюсь к своему унылому дому… А может, стоит попробовать и рассмотреть предложение Кристинки? Она не всегда несет окаянную чушь и глупость, много в чем разбирается. Мои мысли прервал знакомый силуэт, что заставил меня попятиться назад. — Геля?! — произносит Егор. Отталкиваю его и пытаюсь пройти дальше, но он грубо хватает меня за руку. — Отпусти меня, — монотонно твержу, стараясь не впадать в припадок злости, в который уж точно хочется войти, высказав ему всё. — Не отпущу пока мы не поговорим. — О чем же ты хочешь поговорить, «дорогой»? Или может мне называть тебя — «любимый», или же «котёнок»?! — Перестань лицемерить! Ты мне ничем не обязана. Я хочу просто поговорить с тобой, — он до сих пор держал меня, проникая под кожу своими пальцами. — Мне больно! Но не больнее того, что ты написал мне. Поверь. — Ах, тебе понравилось? Я польщен, что сама Ярославцева оценила мое творение. — Белов, что-то ещё? - кратко бросила я. — М-да, — он прикусил языком губу. — Пойдем присядем куда-нибудь, поговорим по душам, кукла? — Куклой ты будешь называть всех своих девушек, с которыми спишь, а меня по фамилии. Ведь так, Белов? — Замолчи! — он с силой ударил по моей щеке, на которой оставался красный след. — Ты такая же стерва, что и была, — добавил Егор. — О чем же ты хотел поговорить? Я истекаю желанием услышать твои оправдания. — Оправдания? А их не будет, блядь, просто не будет. Я хочу высказать тебе всё, в лицо, раз ты не читаешь мои сообщения в интернете. Будет ещё больнее, Ярославцева. Ещё больнее. Застываю в изумлении. Мне страшно, мне чертовски страшно. До кончиков пяток меня пробирает чувство, что сейчас — именно тот момент, что бы сказать ему ответное. — Белов, в кого же ты такая мразь? Может в своих родителей, что позволяют тебе слишком много, или же твоим шлюхам, которых у тебя хватает на каждый день, Белов?! Что же ты молчишь, мне интересно, кто стал прекрасной дамой моего бывшего — подонка. Интересно, а ты её тоже бросишь? Или сначала затащишь в постель? — Наши отношения были ошибкой, Ярославцева. Я встречался с тобой на спор, что смогу затащить в постель такую серую мышь. О, узнаешь себя?! И я проиграл этот спор, но не смог бросить тебя. Ведь нужно время и все дела. А время не нужно, если ты не любишь человека, если он противен тебе. Ты мне противна, Ангелиночка. Катись к своим мужикам, которым ты не нужна. Не нужна никому: ни мне, ни другим. Да что бы ты сдохла, Ярославцева. Я узнала всё, что мне нужно. Всё что хотела узнать, теперь мне легче физически, ведь он отпустил мою руку, но в душе всё только усилилось. Меня пробирает на слёзы, которые я не собираюсь скрывать при нем, Егор мне совершенно чужой человек, которому не важно, что мои слёзы и истерики — из-за него. — Какая же ты сука… — я разворачиваюсь и ухожу, пытаюсь бежать, но не могу. Могу лишь медленно удаляться. — Кристина, твое предложение ещё в силе? — произношу уверенным голосом я.