От лица Аннабет
Откровенно говоря, да и как бы глупо это не звучало, я желала увидеть кого угодно, но только не Уилла. Пьяного Уилла, ходившего вокруг темного тупика в этом маленьком, но довольно страшном, зловещем, неприятном повороте, где, явно мне назло, никто не заметит в конце одиноко стоящую фигуру, тем более фигуру, находящуюся в неадекватном состоянии.
Знаю, мне стоило сразу же уйти, как только я заметила его, но я не смогла. Меня охватила грусть, жалость, непонимание. И мне очень хотелось помочь Уиллу, несмотря на недавний инцидент. Уилл был мне по-настоящему дорог (но не так, как Перси), и терять дружбу с ним было для меня невыносимо, хоть я и не обязана его ни прощать, ни понимать.
Мое «желание помочь» может стоить мне жизни, но я была готова к этому и начала медленно приближаться к Уиллу, стоящему ко мне в профиль.
— Уилл? — позвала я его, на что парень, покачиваясь, повернулся ко мне лицом; вид был, откровенно говоря, ужасным: растрепанные грязные волосы, старая рубашка, пропитанная спиртным, разорванные на коленях брюки и глаза. Глаза, налитые сумасшествием, безумием, они смотрели на меня, и я невольно осознавала, что в них читалось… желание.
Он стал медленно приближаться ко мне.
— Надо же! — эти слова были наполнены сарказмом и презрением. — Сама Аннабет Чейз соизволила обратить на меня, простого смертного, внимание! Не желаешь присоединиться? — улыбнувшись и покачав полупустой бутылкой в руке, он стал, так же покачиваясь, медленно приближаться ко мне.
— Уилл, тебе нужно протрезветь, — я снова попыталась вразумить его, но он не в какую.
В ответ на мои слова Уилл на минуту опускает взгляд на свои ноги и становится похожим на поникшего. Я подумала, что вон он — знак, но мои надежды покатились коту под хвост, когда после он нагло и самодовольно, но при этом как-то странно ухмыльнулся посмотрел на меня.
Сначала до меня не доходила суть дела, но вскоре все стало ясно так, что по коже побежали мурашки, волна страха с лихвой накатила на меня. В следующую секунду я уже оказываюсь зажатой к холодной кирпичной стене — Солас бросил свою бутылку, та с треском разбилась на мелкие осколки, а сам чуть ли не рыча, как зверь начал «рвать» пуговицы на моей рубашке.
Я истошно билась в истерике, пыталась вырваться из хватки, но все бессмысленно — Уилл впился в мои губы поцелуем, за который я, слава Богам, смогла оттолкнуть его и влепить пощечину.
Но к моему величайшему сожалению это только разозлило парня. Он в буквальном смысле впечатал меня в стену, заведя руки за голову. Я кричала, рыдала, звала на помощь, делала все возможно и невозможное, лишь бы вырваться из плена.
Когда дело дошло до побоев со стороны Уилла, я почувствовала, как кто-то его оттягивает его от меня. Из-за пелены слез я не могла четко видеть, что происходит, но, судя по звукам, некто, спасший меня, точно его ударил.
Мне ничего больше не оставалось, как от бессилия скатиться вниз по стенке, обхватить колени руками и продолжать истошно рыдать, в то же время приводя себя в чувство. Но… Ах, да какое там, к черту, чувство! Меня только что чуть ли не… не… даже произнести этого не могу. Кем ни был этот человек, я благодарна ему за мое спасение.
Впрочем, очень скоро я уже могла лично сказать ему: «спасибо». Ох, и какого же было мое удивление, когда передо мной опустился на корточки и аккуратно взял за руку Перси. Я понимала, что это идиотизм, и что нет повода брыкаться, но мне почему-то стало страшно находиться и рядом с ним.
Отдать должное парню, он не упрекнул меня в глупости моего поступка, а нежно обхватил мои руки своими, поднял за подбородок голову и, взглянув на секунду глаза, в которых читалась благодарность вперемешку со страхом, и заключил меня в крепкие объятия. Перси ничего не говорил, только прижимал меня к своей груди и гладил по голове.
Когда я уже более-менее пришла в себя и отстранилась, все еще всхлипывая и содрогаясь от страха и понимания произошедшего и сказала, вернее пыталась сказать, Перси сам все сделал:
— Все хорошо, Аннабет, — сколько нежности и доброты было в его голосе! — Давай уедем отсюда.
Я же, будучи все еще не в себе, не могла нормально идти, поэтому, ничего не говоря, парень подхватил меня на руки и аккуратно посадил на сидение машины и включил двигатель.
До дома было ехать не далеко, максимум три минуты, но и за это время меня успела тронуть забота Перси: всю дорогу он крепко держал меня за руку, выражая свою поддержку. Когда мы приехали, он помог мне дойти до дома. Мальчики на данный момент были у бабушки с дедушкой, поскольку снега у них там навалилось много, и плюс приехал их друг, и потому мы спокойно прошли в мою комнату, где Перси усадил меня на кровать, а сам через несколько минут вернулся со стаканом воды. Залпом осушив стакан, я наконец-то смогла говорить.
— С-спас-сиб-о, — заикаясь, начала я, — П-перси. Ес-сли бы н-не ты… — договорить мне дали.
— Аннабет тебе не за что извиняться, — сказал парень, беря мое лицо в руки. — Не надо думать об этом думать. Все хорошо. Все кончилось. Ты в безопасности.
Ничего не говоря он снова притянул меня к себе и крепко обнял, а я уткнулась в его шею, вдыхая запах морского бриза и успокаиваясь. В тот же миг я провалилась в глубокий сон, сон без кошмаров и криков.
***
От лица Перси
Аннабет уснула у меня на руках. Я думал подождать, пока она не уснет, а потом уже уйти. Но, видя безмятежное и такое умиротворенное лицо Воображала, я не мог не прикоснуться к ее нежной щеке, провести вдоль лица, посмотреть на нее.
Во мне смешались двойные чувства: страх за потерю любимого человека и необычайная любовь к этой девушке. Кто бы мог подумать, что я отчаянно буду цепляться за нее. Видя ее там, в проулке, я не мог скрыть свой гнев. Мне хотелось убить Соласа на месте. Растоптать его, превратить в ничто. И только громкие и тяжелые всхлипы Аннабет остановили меня.
Господи, а если бы я не проезжал мимо? Да даже думать об этом не желаю!
И вот сейчас, она спит, не подозревая, что на нее смотрят. Мне хотелось в этот момент только одного — заснуть с ней рядом и забыться, что я, собственно говоря, и сделал…
… Знаете все эти фразочки в книгах и фильмах, где девушка спит крепким сном, а парень обнимает ее со спины, или где парень просыпается, а на его груди мило посапывает девушка, или еще что-то, настоящее вранье. Ничего подобного.
Стоило мне проснуться сегодня утром, как первым вопросом стал: «Где Аннабет?». Я чуть было с ума не сошел, не увидев ее на кровати. Но вдруг с кухни послышался звук, очень напоминавший миксер. Ни секунды не думая, я спустился вниз и застал Воображалу у плиты. Судя по всему, она готовила блинчики.
— Аннабет? — она была поникшей, сутулой, плечи опущены. А когда я ее позвал, она и вовсе дернулась и настолько резко повернулась, что ударилась рукой об стол.
— П-привет, — с запинкой сказала она. Я сделал шаг навстречу.
— Ты… ты в порядке? — как же я боялся услышать ответ, но…
— Да.
Повисла тишина, нарушаемая только звуком миксера в руках девушки.
— Перси, я, — я тут же поднял на нее голову, — хотела поблагодарить тебя. И… и спросить: может, мы снова сможем стать… стать друзьями? Я хочу, чтобы ты снова стал моим другом.
Я ощутил себя мальчишкой, словно только что получил заветную игрушку. Столько раз я пытался выпросить прощения у Аннабет, а сейчас она сама признает, что прощает меня. Но вот проблема. Мне совсем этого не хотелось. Поэтому я в один шаг сократил между нами расстояние прикоснулся к столь заветным губам.
Честно сказать, на все сто процентов был уверен, что Бет оттолкнет меня, но, о, Боги! , она ответила! Нехватка воздуха все же заставила нас прервать поцелуй. Тяжело дыша, я сказал:
— Аннабет, прошу, прости меня, я не знал тогда, что делал. Я…
Но Чейз заткнула меня самым лучшим способ — поцелуем, после которого я уже смог досказать:
…Люблю тебя.
Я тоже, — и это были самые лучшие слова в моей жизни.
От лица Аннабет
В конце концов мы с Перси начали встречаться. А в пятницу, встретив родителей, хотели рассказать им об этом вдвоем, но этот идиот опередил меня, поставив всех в глобальный шок. И, что самое удивительное, наши отцы совершенно спокойно это приняли, сказав: «Наконец-то», а мамы еще долго не могли поверить. Впрочем, и они не были против. Уилла я больше не видела, вероятно, он уехал домой. Друзьям мы с Перси решили не говорить поначалу, решив немного посмеяться над ними. Но они все узнали буквально на следующий день, когда Талия случайно увидела, меня с Перси в парке, мило беседующих и целующихся. Конечно, для них это была тоже новость века, но они быстро привыкли к новому статусу наших отношений.
А после окончания школы оказалось, что вся компания, не считая меня и Перси, будет учиться в одном университете. Я же, как и Перси, поехала учиться в Лондон на один год, после чего уже училась и работала в компании отца.
На мое двадцатилетие Перси сделал мне предложение. Это был самый счастливый день в моей жизни.
Да и вообще, все было в жизни после того признания в любви хорошо.
К о н е ц
