Кошка, смотрящая на птиц. Книга вторая.

      С визита Антер в Северные Земли прошло больше года. В тот раз Лодилия быстро сложила мозаику из мелких фактов в единое целое, и Озили стали готовить к обряду поиска ипостаси в мире-пустоцвете.       Давр, старый слепой кентавр-провидец с поседевшими крыльями, вдруг увлёкся живописью. Молодые жрицы никогда не гнушались испачкать пальчики в красках или натрудить их о струны скрипки. Дел в храмах не так уж много, к тому же искусство раскрепощает дух. Но вот чтобы слепой кентавр взялся за кисти?! В глубине души Лодилия до сего момента была уверена, что Даврова живопись — это очередной розыгрыш, но теперь она своими глазами наблюдала, как уверенно тыкаются в палитру с красками кисти, как потом клюют холст, неизменно попадая в нужные места, слепой кентавр замирает на секунду, принюхивается и продолжает писать, не обращая внимания на то, что у него за спиной скрипит зубами Верховная. — Может хватит уже увековечивать помидоры? Давр на шаг отходит от мольберта, это выглядит так, будто он любуется положенным мазком, но только если не знать, что он слеп. — Хорошо, — покладисто соглашается он, — в другой раз напишу тыквы. — Давр, почему у нас ничего не вышло? Давр пожевал что-то под своей бородой, поскрёб пальцем переносицу, оставив на ней зелёную полосу краски. — А почему ты думаешь, что ничего не вышло? Лодилия вдохнула поглубже, подумала, что старость никому не в радость, и продолжила: — Потому что контакт не удаётся довести до конца. Озили каждый раз вышвыривает из сознания её инреальностной ипостаси какая-то сторонняя сила. — Ну, вот видишь, ты сама ответила на свой вопрос. — И что ты предлагаешь? — Я?! — изумился Давр несколько наигранно. — Я ничего не предлагаю. Я с самого начала говорил: не буди лихо, пока оно тихо. Лодилия приподняла подол длинного платья так при этом сжав кулаки, что с ткани осыпались бусины отделки, и поспешила покинуть покои провидца. — А девочку ты мне верни! — крикнул ей вслед кентавр. — Я без неё как без глаз! Лучше неё никто не умеет отмывать кисти. — Ишь, пристроил храмовую жрицу к себе личной подметальщицей! — сквозь зубы процедила Верховная быстрым шагом удаляясь по коридору в сторону церемониального зала. — Вцепился в девчонку будто клещами, никуда от себя не отпускает с тех самых пор, как ожил Бог на горе. Сдаётся, что он тогда уже знал, чьё она воплощение. Хрен старый. Ох, Хильге моя, Хильге! На какие небеса унёс тебя крылатый красавчик Лесь? Я и вправду без тебя словно однорукая стала. И не принимает душа никого, давно пора бы выбрать вторую оручницу…

***

      Два дня назад в церемониальный зал теряя на бегу сандалии вбежала Антер. Лодилия вздрогнула от неожиданности. — Амулет в закрытой реальности активирован! Неожиданно! Он должен был служить лишь точкой привязки пространства, как предмет из другого мира. Лодилия не предполагала, что его статика может быть чем-то нарушена. В мирах-пустоцветах туго с магией, артефакты там, как правило, бездействуют. Решение пришло молниеносно. — Готовьте Озили. Мы проведём обряд сопряжения душ в ночь Золотой Луны. — А что скажет совет? Мы ведь планировали в этот раз… — Антер встретилась взглядом с Верховной и захлопнула рот. — К чёрту совет! Я знаю, что совет меня поддержит, даром что ли мы убили столько времени на эту затею. И подберите жрице пару, мы должны максимально усилить её энергию. У неё есть партнёр, возлюбленный? — Нет, насколько я знаю. Лодилия хмыкнула: — Странно. Впрочем, теперь это не имеет значения. Мы должны подобрать наилучшего. Рассчитайте по знакам… Конечно, если она выскажет какое-то пожелание, попробуйте учесть, но только не в ущерб делу. Антер впервые видела такой Верховную, обычно Лодилия выглядела невозмутимой или ласково-снисходительной, а тут металл в голосе, черты лица заострились, глаза сузились. Антер передёрнуло: «Не хотела бы я попасть к ней под горячую руку. Это не Хильге.»

***

      Золотая — оранжевая, как спелый фрукт — Луна взошла над холмами Западного Круга. Ночь наполнилась зачарованным пением кентавров, оно вместе с лучами ночного светила затопило алтарную колоннаду на верхнем ярусе дворца. Сегодня вопреки многолетней традиции в зале присутствовал лишь узкий круг избранных для проведения обряда. Ни одной паре молодожёнов не предоставлена честь воссоединиться на главном алтаре Круга. На застеленной зелёным бархатом мраморной плите лежит Озили. Её мелко трясёт от волнения и свежего ночного воздуха. В головах у неё стоит Верховная Жрица. — Не волнуйся. Я знаю, что ты боишься. Надо расслабиться. Нам нужно, чтобы ты раскрылась. Ваши ауры совпадают почти идеально. Слейся с ним! Возьми его силу! Пусть вся ваша энергия уйдёт на пробой. Пение на улице достигло апогея, жрицы в алтарной колоннаде подхватили его. Молодой кентавр вскрикнул от пронзившей его боли — началась трансформация, первая сознательная в его жизни, что уже само по себе волнительно. Но следом за тем ему придётся взойти на алтарь к молодой жрице, которую ему представили всего два дня назад как подходящую для церемонии пару. Луна выбелила лица, положила на них синие тени словно бы для того, чтобы подчеркнуть глубину момента и муки героев.

***

      Её взболтали и выжали, как сок из лимона. Она третий день лежит ничком на койке чувствуя слабость во всём теле и пытаясь собрать кусочки воспоминаний в цельную картину. Ей кажется, если она во всём этом разберётся, разложит по полочкам, то само собой придёт облегчение. Первый в цепочке крик Алхеля, резкий, испуганый. Кентавр трансформируется, избавляясь на время полнолуния от своей животной половины. Озили очень хочется посмотреть, как это происходит. Любопытство так захватывает её, что она забывает о собственном страхе. Но Лодилия крепко держит ладонями её голову не давая пошевелиться. Озили может смотреть только вверх на лунный диск, занявший весь проём распахнутого окна. Крик затихает, и спустя некоторое время Озили боковым зрением улавливает движение тёмных фигур — жрицы укладывают рядом с ней Алхеля. Она слышит его частое дыхание, ощущает тепло его тела, чувствует, как крепко его рука сжимает её ладонь. Начинается непосредственно обряд, и Озили проваливается в чужое, нет, в своё сознание, размещённое в другой реальности. Это не впервые, но сегодня жрица должна пойти дальше. Она не может больше быть сторонним наблюдателем, она должна прорваться и заменить двойника собой, заставить ту женщину делать то, что думает Озили, то, что шепчет сейчас ей на ухо Верховная жрица. Но Озили почему-то упорно думается об Алхеле. Ей не верится, что знаки дают ей шанс связать свою жизнь с таким мужчиной. Он красавец! Что сейчас между ними происходит? Только ли бурное вихревое смешение аур, энергия которого и должна забросить сознание Озили в другой мир? Ей мнится, или он действительно притянул её к себе, обнимает и смотрит прямо в глаза? Боже! Какие глаза: тёмные, карие, в обрамлении длинных чёрных ресниц. Озили уже влюблена в эти глаза. Она тает в них, как сладкое мороженое в чашке горячего шоколада. Хлёсткий удар по лицу, пронизывающая боль, из-за которой прерывается дыхание. Озили падает, кричит, подскакивает на алтаре, очнувшись от собственного крика. За спиной исступлённо воет Верховная жрица. У них опять ничего не вышло!       Лодилия заходила проведать Озили. Она нежно взяла её ладони в свои, и Озили почувствовала, как в её тело перетекает томное, покалывающее тепло. Лодилия отвечает на незаданный вопрос: «Ты ни в чём не виновата, девочка. Это магия. Ключ защищает очень сильная магия». Но Озили всё равно стыдно, ведь она думала совсем не о том, о чём должна была. Так мысль её возвращается к Алхелю. По телу пробегает волна дрожи, чудится будто он снова рядом, хочется прижаться к его молодому сильному телу, ощутить властное прикосновение рук. Ухватить губами мягкую бархатную мочку уха. Надо не валяться в постели изнывая от неизвестности, а встретиться с ним. Хотя бы за тем, чтобы ещё разок заглянуть в его завораживающие глаза.