A Caress of Stars

Широкая физиономия Ариуса Баро то выплывала из темноты, словно Массер из-за туч, то меркла. Когда она проявлялась особенно явно, можно было разглядеть выражение: сочувственная брезгливость. Так смотрят аристократки из Квартала Знати на побирушек; могут кинуть пару монет, но закрывают лица расписными веерами. Кеван в долгу не оставался: сплевывал. Кровавые плевки быстро темнили опилки. Кеван поливал себя холодной водой и прикладывал к носу, рту и заплывшим синяками глазам смоченную в зелье восстановления тряпку. Вдобавок Кеван пытался огрызнуться, но голова еще казалась хрупкой, как винный кувшин. Кувшин с трещиной. Красное вытекает, а если задеть неловко, разлетится вдребезги, и все вино уйдет в... "Опилки. Песок". "Арену". Ариус протягивал Кевану флакон с зельем. Кривился. Зелье паршивое, Кеван и сам это знал, попалась какая-то дешевая бормотуха. То есть, бодяжная дешевка. То есть. Лицо-Массер раздвоилось, стало заодно и Секундой. Кеван закрыл глаза. Зря: так он лучше слышал, что Ариус говорит. - ...прости, Каменный Меч, но кажется, пора тебе завязывать с этим делом. Понимаешь, чемпионы здешние, такое дело, недолог век, это тебе не стражником на посту дрыхнуть. О, кстати, я договорюсь. Стражником тебя возьмут. Еще бы, сам бывший чемпион, Кеван Санду Каменный Меч... "Бывший". Кеван прополоскал рот и сплюнул особенно смачно. Скривился: порезал язык осколком сломанного зуба. Следующий глоток воды коснулся обожженного боевыми выкриками горла, миновал путь вдоль сломанных ребер и приятно лег в желудок. - Бывший, - с трудом выговорил Кеван. Луны снова соединились в мордастого имперца. - Послушай, мы с тобой друзья, - Ариус сел рядом на перевернутый ящик. - И я всегда восхищался тобой и твоими победами. Ты был лучшим... сколько? Десять лет? - Одиннадцать. В этом году - двенадцать. Нет, Кевану не удалось так ответить. Промычал что-то невнятное. "Двенадцать" вышло получше. Это было важно. - Да-да, двенадцать, - зачастил Ариус. Ящик под ним скрипел. - Лучшим из лучших. Ни одного поражения, победа за победой. Недостижимый идеал. Каменный Меч. Но... Кеван, ты ведь понимаешь, ты уже не юноша... "Спасибо, что напомнил". Под взглядом Кевана Ариус подался назад и чуть не рухнул в заплеванные опилки. - Пойми, лучший способ уйти: на пике славы. Сегодняшний бой удалось... вывести на ничью, но этот Золотой Орел хорош, даэдра мне в койку, хорош... Кхм, прости, Кеван... Ариус все еще держал флакон зелья, сдавливая толстыми пальцами горлышко, словно пытаясь задушить. Кеван молча отобрал "бодягу" и хлебнул неразбавленного. Так лучше. Еще добавить после коловианского бренди, конечно же, неразбавленного, и можно жить дальше. - Мы ведь друзья, правда? - Кеван вздрогнул от хлопка по плечу. Хорошо, что не ниже, где кровила рана-ожог. - Ты чудом остался жив сегодня. Да и ставки на тебя последнее время, кхм, я не хотел поднимать этой темы, но... Кеван уставился перед собой. Никаких раздвоенных рож. Еще бы вдохнуть свежего воздуха, под Ареной несет потом, кожей доспехов, железом, подгнившей кровью. Золотой Орел хорош, значит. Всего лишь остроухий с дурацкой магией вместо честной битвы. Ладно, не он первый. До него была данмерка с кинжалами - как ее там, Нить Тенет, якобы даэдрапоклонница, посвященная то ли Мефале, то ли Боэтии; Кеван не разбирался в мерзости даэдра и знать не хотел, в чем различие. А еще прежде - ящер, невозмутимый и обманчиво-медлительный. Бьет-Своим-Хвостом, его звали, и это было его настоящее имя, а не прозвище для Арены, зато и подходило идеально. Кеван не проиграл, но ничья для Великого Чемпиона - все равно, что поражение. По крайней мере, он и впрямь еще жив. Каменный Меч не так-то просто сломать. - Кеван? Т-ты...как ты? - Нормально, - пробурчал он. Впрямь стало легче, подействовала то ли вода, то ли зелье. Ариус наконец-то перестал мерцать луной. Чугунная боль в затылке отпустила, остальное - ерунда, на теле Кевана тысяча шрамов, одним больше или меньше - незаметно. - И... что скажешь? Кеван уставился в водянистые глаза распорядителя. "Я чемпион. Непобедимый Великий Чемпион Арены. Я не могу просто уйти и стать стражником. Лучше умереть". Он вздохнул и едва сдержал стон: позабыл о сломанных ребрах. Даэдрово тело. Почему так легко ломается и так сильно болит? Двенадцать лет на Арене и еще пять в наемниках, так бы торчал в наемниках, или сгинул бы в какой-нибудь заросшей паутиной крипте. Спасибо Ренальду, надоумил попробовать силы. С тех пор много воды утекло. "Ренальд". Старый хитрец. Кеван набрал воздуху в легкие, игнорируя боль, словно в пылу сражения. - Последний бой, - проговорил он. - Реванш. Хочу снова сразиться с этим остроухим. Ты сумеешь раздуть сенсацию. Подумай о ставках. Жирная физиономия Ариуса лоснилась. Крупные поры на носу напоминали черную соль. Когда он улыбнулся, Кеван снова подумал о лунах и пятнах на них. - Я закончу карьеру на Арене, но сначала встречусь с Золотым Орлом. - Три дня, - распорядитель вскочил с ящика. - Я могу тебе дать только три дня. Подлататься, подготовиться, сам понимаешь, у нас все быстро, уже сейчас принимают ставки на завтрашние бои... Кеван дотронулся до разбитой губы. На кончиках пальцев осталась кровь. - Три дня. Идет. Передай этому Орлу, что я ощиплю его, как курицу, и приготовлю из него жаркое. Ариус зычно заржал. Ренальд Маренс лет семь как жил на Талос Плаза, в добротном доме - даже слишком добротном, думал Кеван, когда приходил к нему и разглядывал даггерфольскую резную мебель из рубинового ясеня, позолоту на перилах, подсвечники в виде обнаженных женщин и пестрые ковры, привезенные с родины самого Кевана - правда, в Хаммерфелле он никогда не был. До того, как Ренальд Маренс разбогател на артефактах и магии, а Кеван стал Великим Чемпионом, они ютились в одной конуре на окраине Портового района, наемничали и радовались, когда удавалось раздобыть ужин и бутыль лейавинской кислятины к нему. Теперь Ренальд выписывал себе камлорнские вина, а у крыльца гостей встречал вышколенный слуга и каменные львы. Морды у львов были глупыми, как у нализавшихся валерьянкой котов. Кеван каждый раз решал, что не станет говорить приятелю об этом. Ренальд ничуть не изменился за дюжину лет. Мелкий и верткий, похожий на рыбешку - из тех, что объест наживку с крючка и уплывет прочь; смуглая кожа и миндалевидный разрез глаз заставляли подозревать, что прабабка загуляла с босмером. Прежде он носил жесткую черную бородку - без нее принимали за подростка, но теперь он уважаемый господин Маренс, в бархатном камзоле с золотой вышивкой и агатовыми пуговицами и бреется гладко, как все добропорядочные граждане Империи. На Кевана он набросился с объятиями. - Как хорошо, что ты заглянул! Я вот только вспоминал наши похождения... и попойки. Знаешь, у меня в подвале дюжина бутылок Сурили нового урожая, а с кем их пробовать? С этими занудами из Университета? Пфф, - Ренальд поджал тонкие губы. На Кеване он почти висел, и тот аккуратно отстранился. Ренальд всегда излишне бурно проявлял чувства. - Все они болваны, все! А ты, друг мой, совсем про меня позабыл со своей славой Великого Чемпиона! Они поднимались по лестнице, и Кеван остановился, опустил голову. На зеленоватом мраморе вились прожилки, похожие на шрамы. "Я больше не Чемпион". "Я кусок старой бесполезной ветоши". - Рен, - сказал Кеван. - Нужно поговорить. - Конечно, друг мой, - тот сжал широкую темную ладонь Кевана своими птичьими лапками и поволок вверх. Должно быть, в кабинет или оранжерею. В кабинете у него книг до потолка и велкиндские камни вместо светильников, а в оранжерее фруктовые деревья с Саммерсета и экзотические пепельные травы Морровинда. Кеван терпеть не мог велкинды, потому что они напоминали о мрачных криптах и ордах зомби. Наемникам достается грязная работа. Ренальд выбрал оранжерею. Та будто сияла багряно-розовым из-за вишневого цвета. - Ауридонская вишня, - похвастался он. - Красиво, - пожал плечами Кеван. - Пахнет, как шейка принцессы, - ухмыльнулся Ренальд. Его улыбка исчезла, когда он вгляделся в Кевана. - Что у тебя приключилось? Я вижу, да, я всегда вижу, когда что-то не так. Я великий маг... и твой друг. Рассказывай, - жестом он указал на плетеные стулья с атласными подушками. Розовыми. Под цвет лепестков. Рядом скользнул один из этих неслышных и невидимых слуг, и на плетеном же столе появилась бутыль вина, два бокала и нарезанный треугольниками сыр. Крохотные кусочки сыра. Кеван так и не понял вот этого всего. В годы наемничества он жил в крысиной норе в Порту, сейчас в лучшей комнате "Тайбера Септима", но в остальном жизнь Чемпиона почти не изменилась. Треугольный сыр на тонких палочках оставался диковинкой. - Я больше не Великий Чемпион, - без обиняков проговорил Кеван. Ренальд вздернул бровь. - Ты решил закончить карьеру? Что ж, мудрое решение. Каждый раз, когда ты приходишь, я вижу на тебе новые шрамы. Вот этого не было, - он довольно бесцеремонно ткнул чуть выше губы Кевана, где зарубцевался один из ожогов от магии Золотого Орла. Даэдров остроухий. - Вроде того. Кеван умел держать лицо, даже разбитое в кровоточащее мясо, но лгать не получалось, Ренальд снова осторожно коснулся предплечья и преданным псом заглянул в глаза. - Тебе нужна помощь? "Нет", - едва не ответил Кеван. Каменный Меч не просит помощи. Даже у друзей. Даже у того, кого однажды вытащил из двемерской ловушки с ножами-лопастями - опоздай на пару минут, и неудачливый наемник превратился бы в очень постную мясную нарезку. Того, кого отбивал у беспокойных айлейдских призраков. Не говоря уж о том, что Ренальд брал Кевана "беседовать" с мужьями девиц, с которыми крутил интрижки. Девиц, а порой и почтенных на вид замужних матрон, было немало, Ренальд в молодости не пропускал ни единой юбки. - Да, - сказал Кеван. Он опустил голову. Вино в бокале напоминало цветом зелье. Попробовал - на вкус тоже. - Баро, жирный ублюдок, гонит меня в шею. Я... почти проиграл. Последние несколько боев. У меня три дня, а потом реванш. Даэдров остроухий, понимаешь, он нечестно играет, все эти огненные заклинания, и... Кому он врал. Нет, не умел врать. Кеван залпом допил вино. - Может, Баро и прав. Мне пора на покой. Немного деньжат я скопил, куплю себе домик, женюсь и буду выращивать эту... вишню. Неплохо же, а? Ренальд мягко произнес: - Конечно. Ты все равно Великий Чемпион. - Именно. От удара кулаком стол скрипнул. В тонком плетении осталась глубокая вмятина. - Но я хочу уйти Великим Чемпионом. Непобежденным. Понимаешь? Ренальд гладил его пальцы. Этот жест всегда казался Кевану каким-то излишне интимным, но он позволял его, почему бы и нет. Друзья ведь. - Я сейчас занимаюсь артефактами. Когда-то мы лазали по руинам и разгребали чужое дерьмо, а теперь я плачу за подобную работу. Артефакты неплохо расходятся, знаешь ли. Но я продаю не все. Кое-что у меня есть. Как раз то, что тебе нужно. На темной доске стола амулет терялся. Камень и камень себе, Ренальд показывал какие-то метки и... как это он сказал, гравировку? Знак Воина, одним словом. Того Воина, который на небе, звездного Воина. То, что тебе нужно, сказал он Кевану. Тот забрал, а теперь отчего-то засомневался. Ренальд не взял ни септима, но оно понятно, по дружбе. Вот только сам этот амулет... Магия какая-то, верно? Кеван не любил чародейство, а зачарованные предметы - из тех, что отводят глаза противнику и морочат голову, и вовсе на Арене запрещены. Еще даэдра призывать нельзя. Сам дерись. Кеван всегда считал магию надувательством. Но Ренальд сказал, что это даже не магия. Это вроде молитвы богам. Кеван всю жизнь молился в часовне Стендарра, иногда захаживал в Храм Акатоша, и очень смутно помнил странные имена богов, которые слышал в детстве от отца с матерью - Ту'вакка, Тава, Леки, Сеп... Леки, вроде бы, покровитель воинов. Наверное, тот самый Звездный Воин и есть. Кеван поднял взгляд от амулета. Его комната в "Тайбере Септиме" так и не стала "родным домом", и каждый раз, возвращаясь от Ренальда, он ощущал свою неприкаянность особенно остро. Пускай у того дурацкие львы у входа и картина с толстой голой бабой в спальне. Зато спальня его собственная. "Последний бой Каменного Меча!" "Бой-реванш!" - уже вопили на всех углах мальчишки-посыльные "Вороного курьера". Ставки будут в десятках тысяч, догадывался Кеван. Баро, старый пройдоха, отсыплет в бездонные карманы три четверти, но и одной хватит Кевану на дом. "С садом", - решил он. Никакой оранжереи и ауридонской, будь она неладна, вишни. Дом где-нибудь недалеко от Скинграда. И виноградник. И он сможет вернуть Ренальду долг, хорошим вином, к примеру. К амулету с резьбой-звездами тянулся кожаный ремешок. Кеван накинул его на шею, думая: боги, магия или нет, победа и дом с виноградником того стоят. День поединка пришелся на десятое Середины Года. Он выдался жарким, жарче обычного, в воздухе висела зыбкая дымка. Под Ареной дышать было нечем, хоть топор вешай, Кеван мечтал поскорее выбраться наружу просто, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Кожаный поддоспешник лип к телу. Баро вертелся вокруг Кевана. - Ты молодец. Отлично держишься. Считай, что уже победил. Кеван оскалился. - Скажи лучше, Ариус, на кого ты поставил? Распорядитель отвел взгляд. Покрытые испариной обвислые щеки покраснели еще больше. - Поменяй ставки, пока не поздно, - Кеван сжал пальцы вокруг рукояти меча и тронул амулет на шее. Каменный Клинок с каменным амулетом. Неплохо. - Поторопись. Будем жарить птичку на вертеле. Баро прищурился и промолчал. Исчез он из виду с поразительной для своей туши ловкостью, и вскоре раздался его же зычный голос над Ареной. - ...решающий поединок между прославленным Великим Чемпионом Каменным Мечом и претендентом на это звание искусным боевым чародеем Золотым Орлом. "Пора". Кеван закрыл глаза. Обычно он возносил короткую молитву Стендарру, а сейчас вновь сжал амулет, думая о Звездном Воине и тех хаммерфельских - йокуданских еще, - божествах, чьи имена остались в его памяти далекими призраками. Может быть, они не забыли его. Нет. Не "может быть". Они помнят. Он выходил на Арену двенадцать лет, давным-давно сбился со счета боев и побед, и все же каждый раз был подобен рождению. Или смерти. Гладиаторы нередко погибали на Арене. Порой Кеван задумывался: смерть в бою - достойная, но смерть на потеху публике?.. А потом выбрасывал мысли прочь. Толпа гомонила и выкрикивала его имя. Голубое небо залито раздавленным яйцом солнца. Горячий воздух пахнет свежим деревом - опилками под ногами, а скоро запахнет железом и кровью. Чего еще надо? Зрители выкрикивали его прозвище - Каменный Меч, - и он поднял клинок и широко улыбнулся. Его соперник носил легкий золотистый доспех, украшенный металлическими "перьями". По опыту Кеван знал, что перья можно выдернуть и швырнуть в соперника, и они режут не хуже кинжалов. Сейчас он появился в столпе света, пришлось отвернуться, чтобы отраженный свет не слепил глаза. Еще одна уловка. Золотой Орел, даэдра его побери. Высокий эльф - редкий гость на Арене. Альтмеры слишком дорожат своей шкурой, чтобы рисковать ею даже ради славы и денег. Кеван слышал, этот хвалился, что превратит Кевана в горсть пепла и развеет по ветру, и подумал об ауридонских вишнях в оранжерее Ренальда. "Нет уж. Это ты станешь пеплом, остроухий, и я удобрю тобой деревья с твоих родных Островов". Кеван уставился на соперника в упор. Отчего-то мелькнула мысль: я не знаю его имени. Наплевать. Кому оно нужно, точно не им, и точно не зрителям. Ставки на Каменного Меча и Золотого Орла. Гладиаторы Арены лишены имен, старая традиция. - Звездный Воин, помоги мне, - прошептал Кеван. И ринулся в бой. Соперник взял себе напыщенное прозвище, однако и в самом деле напоминал хищную птицу. Он реял поодаль, держался спокойно и едва ли двигался - но стоило замахнуться, уклонялся от ударов, чтобы нанести свой. Золотой Орел дрался коротким острым мечом с красноватым отблеском огненного зачарования. Кеван уже познакомился с ним прошлый раз. И c кинжалами- "перьями". Ни в коем случае не забывать про перья. Первое "перо" Кеван пропустил секунд через пятнадцать. Орущие трибуны замерли, когда кинжал мелькнул у его живота. Воткнулось... или нет. Отскочило. Будто от гранитной глыбы. Альтмер опешил. И без того длинное лицо вытянулось еще больше. - Это нечестно! Запрещенная магия! Блефовал. Гладиаторов проверяют перед боем. - Нет, - ответил Кеван. Он наступил на "перо" и втоптал в опилки. - Благословение богов. Золотой Орел не сдался. Все остроухие упрямцы, да и куда уже отступать - признай поражение или ничью, и его растерзают, перережут горло в ближайшей подворотне, будь он хоть тысячу раз искусным бойцом. Слишком высоки ставки. Он атаковал Кевана. Золотые перья мелькали вместе с огненными шарами. Он пытался подобраться сзади, пырнуть в спину. Дважды подставил подножку - коварный прием, Кеван едва не рухнул, но удержался на ногах и врезал вертлявому эльфу под дых так, что тот повалился на спину, выпучив глаза. Трибуны визжали от восторга. Кеван стоял в центре арены, в основном отражая атаки. После неудачи с перьями Орел затаился и долго плясал вокруг. Танец успел наскучить Кевану, выматывал - на то и рассчитывал альтмер, однажды враг запутается и сделает ошибку. Кеван и впрямь оступился. Открыл спину, неуклюже замахнулся. Метил явно в пустоту. Золотой Орел издал пронзительный вопль и швырнул сгусток пламени. Прошлый раз такой же чуть не сжег Кевана целиком. Повезло, увернулся, отделался крупным ожогом. Зато альтмер выбил ему зуб. Прошлый раз Кеван сражался без покровительства Звездного Воина. Он развернулся на полдороги. Огненный шар растекся по щиту. Альтмер подошел близковато - и поплатился. Удар щитом вновь опрокинул его на спину, вскочить он не успел, Кеван поставил ему ногу на грудь. Изо рта эльфа текла кровь. Амулет на шее Кевана скользнул по коже. Прежде Кеван редко убивал противников на Арене, и всегда - случайно; ни разу не добивал. Победы достаточно, в бою они враги, но спустя пару дней могут выпить кружку или две эля за одним столом. Золотой Орел едва не отобрал у Кевана титул Великого Чемпиона, это правда. И все же он не отличался от сотни других претендентов. Ни единой причины ненавидеть. "Мы не враги". Кеван занес меч над грудью эльфа. Сияющий доспех был весь покрыт вмятинами, пылью и опилками. Чуть выше ключиц - оголенная полоска шеи, кадык прыгает от глотков, кожа влажная от пота. "Мы не враги". Кеван поднял клинок - будто бы готовясь отвести его, так всегда поступал непобедимый и милосердный Чемпион. А потом вонзил в горло эльфа. В глазах того, кто назвал себя пафосным и глупым прозвищем Золотой Орел, мелькнуло удивление. Он умер быстрее, чем почувствовал боль. Трибуны взвыли. Из раны хлестала кровь. Кеван улыбнулся: он знал, что Звездный Воин будет доволен жертвой. Вот и все, что имело значение - не победа и не восторженные вопли, не выкатившийся пивной бочкой Баро, не деньги и не пряно пахнущий лавровый венок. Кеван не видел ни трупа соперника, ни трибун, ни лиц. Только звезды. В тот вечер "Вороной Курьер" восхвалял непобедимого Чемпиона Арены, а спустя три дня разразился сенсацией: тот бесследно исчез. Он шел и оставлял кровавые следы. Подошвы сапог и сами сапоги давно изорвались. Его ноги стали сплошной раной. Он шел и не замечал боли. Губы потрескались от жары. На коже лежал слой песка и грязи. Если по пути попадался ручей, он пил из ручья, если встречались съедобные ягоды или грибы - срывал и ел, не ощущая вкуса. Многодневный путь истощил его, но упорство и сила духа были сильнее голода, жажды и усталости, он почти не спал, почти не останавливался. Он знал, что должен идти - и шел, пока не достиг своей цели. А потом он очнулся. "Проклятье", - едва удержал равновесие. Правую ногу свело судорогой, пришлось привалиться к древней даже на вид каменной статуе. Где стояла эта статуя? В рукотворной пещере, испещренной орнаментами, резьба потемнела от старости, но сохранилась нетронутой. Неяркие зеленоватые светильники, скорее всего, магические, рассеивали темноту. Пещера напоминала храм, на месте, предназначенном для алтаря был вырезан неглубокий бассейн. Вода в нем сохранилась свежей. Бассейн отражал блеск светильников и статуи. Самая большая из них расположилась на постаменте в центре водного резервуара и изображала стоящего на одном колене мужчину в диковинном доспехе, будто сложенном из надгробных плит. Мужчина опирался на огромный двуручный меч. Судорога отпустила. "Проклятье". Он вспомнил свое имя - Кеван. Каменный Меч - его прозвище. Великий Чемпион Арены. "Каменный Меч". Он тронул амулет на шее - и отметил, насколько привычным стало это движение; похоже, пока шел - повторял его сомнабулически раз за разом. Амулет Звездного Воина позволил ему дойти. Нет, не так. Звездный Воин позвал его. В животе похолодело. Кеван заставил себя сделать шаг. Он вступил в прозрачные воды бассейна, и окрасил их в темно-розовый. Кеван сжал амулет изо всех сил. Он лишь слегка вздрогнул, услышав глуховатый голос. "Добро пожаловать в мою Цитадель". - Цитадель? - переспросил Кеван. Ренальд ничего не говорил ни о каких цитаделях. И о том, что статуя Звездного Воина заговорит с ним; но страха не испытал, только облегчение, куда страшнее оказалось бы проделать в беспамятстве такой долгий путь, и обнаружить в его конце пустоту. "Цитадель, построенная верными мне. Цитадель Хель Ра". Название было смутно знакомо Кевану - слово из детства, подобно именам йокуданских богов. Кажется, где-то на окраине Хаммерфелла или Краглорна. "Я пришел в Краглорн из Сиродила". Кеван снова вздохнул. Пришел. И это хорошо. Или нет. - Я принес тебе жертву, Звездный Воин. Язык будто бы сам проговаривал слова. Кеван удивился им. На миг Кевану захотелось проснуться. Он согласен вернуться в утро перед боем. Он проиграет, даэдра с титулом, славой и деньгами; зато пощадит соперника. И не отправится пешком за тысячу миль - беседовать со статуей, изображающей одно из созвездий. Он думал об опасных артефактах. Об айлейдских и двемерских магических ловушках. Ренальд не подсунул бы другу ничего подобного... Правда? В голове снова зазвучал голос Воина. "Твоя жертва принята. Ты сражался достойно - и достоин стать одним из моей армии". - Что? А как же дом и виноградник, мелькнуло в голове Кевана. Он ведь хотел закончить карьеру гладиатора и купить дом. Выращивать виноград и делать вино. "Воины Ра-Гада вечно служат мне - время не властно над ними, как не властно над камнем и песком", - гудел Звездный Воин. Кеван схватился за голову - лопнет череп, вот-вот лопнет, будто молотом колотят. В бассейне плескались волны, пещера вибрировала в такт голосу. Кеван повалился на колени. Кровь хлестала носом и растворялась в воде. Статуя Воина словно сделала глубокий вдох и выпрямилась; гигант вознес исполинский меч. "Будь же частью Анка-Ра - воинства моего". Амулет вспыхнул и стал погружаться сквозь кожу, мясо и кости в тело Кевана. Он всхлипнул - скорее от изумления, чем от боли. Вместо крови из ноздрей посыпался песок. Дом и сад, подумал Кеван, вытягивая перед собой руки. Я хотел уйти на покой. Жить до старости. Может, жениться. Я был наемником и гладиатором, искал безделушки и сражался на потеху публике, неужели я заслужил такого? Нет, не так. Неужели я достоин? Ладони потемнели желтовато-серым песчаником с прожилками золота или лунной руды, Кевану еще хотелось вопить и умолять о пощаде; но не настолько, чтобы оскорбить глупым страхом древнее божество своих предков, того, чьим именем Ра-Гада завоевывала Хаммерфелл. "Прими же мое благословение, солдат Анка-Ра и служи мне во веки веков, пока стоят камни Нирна". Кеван склонил голову. Гранитные суставы двигались с легким скрежетом. "Я Кеван Санду Каменный Меч. Клянусь. Служить. Вечно". Амулет лег в груди вместо сердца. Кеван видел звезды. Ренальд Маренс спал, и ему снился сон. Один из тех вещих снов, что управляли его жизнью последние несколько лет: с ним говорила загадочная фигура, что называла себя Старейшим Духом - а еще Ренальд не мог понять, мужчина оно или женщина. Круглая маска с прорезями для глаз закрывала лицо, похожая на чешую броня - тело. Какая разница. Оно говорило. Ренальд подчинялся и получал награду. Все просто. Благодаря снам - и фигуре - он разбогател, ему открылись тайные знания. Последний раз оно приказало отдать безделушку, на вид не стоящую и септима, Кевану. Тот выиграл свой самый важный бой, не так ли? Правда, потом исчез. "Где Кеван? Ты ведь знаешь", - спящий дрожал сквозь забытье, он не отличался храбростью и редко сам заговаривал со Старейшим Духом, но Кеван был другом - единственным настоящим другом, и Ренальд решился. Фигура обратила к нему пустоглазое лицо. Ренальд впервые разглядел инкрустацию сердоликом в виде острых змеиных зубов. "Близится время. Пока же направь стопы твои в землю, куда ушел он. Твой друг служит Воину, но ты достоин большего. Я жду тебя в моей вотчине, крепости Санктум Офидия, где будет возрожден Чешуйчатый Двор, - и ты станешь его частью".