Кошмары под снегом.

Почтовый ворон устало взмахнул крыльями, перелетая высокую каменную стену. Он давно не был дома – внутренний двор и крыши успели измениться. Описав круг, птица влетела в темнеющее под заснеженным козырьком окно. Стоявший на стене солдат втянул голову в плечи, чтобы хоть так защититься от пронизывающего ветра и ткнул напарника локтем. - Как думаешь, где теперь проблемы? – спросил он, намекая на возвращение пернатого гонца. – И кто поедет их разгребать на этот раз? Сам лорд Инквизитор, или просто отряд пошлют? - Ставлю выпивку за неделю, что это просто очередная мазня от аристократов, – второй солдат пожал плечами и продолжил всматриваться вниз. – Выражают свои восторги или неодобрение, а может, решили к нам сынка пристроить. Служить в Инквизиции теперь почетно! В Скайхолд пришла зима. Не то чтобы кто-то заметил особую разницу – разве что дни стали короче, да листья на кустах опали. Интендант, получивший в письме весьма прозрачный намек от своей предшественницы, добавил к пайку солдат по кружке дешевого вина в день – для согрева. Но дозорные обычно старались сберечь напиток до ночи. Никто не хотел переусердствовать и получить нагоняй от командира. Собравшиеся вокруг карты Инквизитор и Советники, уже чувствующие, как отмерзают пальцы ног, тоже предпочли разбавлять вино горячей водой. - Рабочие со дня на день завершат работу над утеплением гостевых покоев, – посол Монтилье переживала холод с подобающим мученице достоинством. Ферелденские и орлесианские мастера только постигали тонкости устройства скрытых в толще стен труб, что разносили тепло каминов по всей громаде Скайхолда. Возможность отопить зал военного совета только маячила на горизонте. – Меня заверили, что за главный зал и зал совета они примутся еще на этой неделе. - Нет нужды суетиться, Жози, – Лелиана пригубила своё вино и почти не удивилась, обнаружив в нем мёд. Десять дней назад она пообещала изнывающим в крепости шпионам, что с заданием в Тевинтерскую империю отправится тот из них, кто сумеет поймать Коула за набегами на кухню. Вакансия так и оставалась открытой. Шпионка сделала еще один глоток и перешла к делу: - Возможно, вы помните сообщения о том, что деревни в ферелденских предгорьях начали терзать кошмарные сновидения? Командир Каллен провел быструю ревизию воспоминаний. Солдат туда точно не посылали, но кое-что ему удалось припомнить. - Две деревни, одна почти на пути к Убежищу, – он отыскал на карте крошечную пометку, затерявшуюся среди прорисованных дорог и ущелий. – Вторая выше и западнее, бывшее шахтерское поселение. Поблизости у нас был агент, из числа магов. – Каллен замолчал, вопросительно глядя на шпионку. Та кивнула. - Агент сообщил, что это дело рук какого-то необычного – это его слова, а не мои, – духа, и вынужден был отступить, – инквизитор нахмурился и обменялся с другими Советниками встревоженными взглядами. Лелиана продолжила, подтверждая их опасения: – Согласно очень подробному докладу, не-сны с участием существа так истощили агента, что он начал опасаться за свой разум. Путь до Скайхолда займет у него не меньше пяти дней, и только тогда мы получим более подробный отчет. Вопрос «Что мы предпримем?» так и остался невысказанным. - Мы можем отправить в деревни солдат с застав или один из патрулей, – командир Каллен дисциплинировано доложил о силах Инквизиции, которые были к проблемным местам ближе всего. Иногда пара десятков человек могла в корне изменить ситуацию, но если в деле были замешаны духи, солдатам оставалось только велеть деревенским собирать вещи, и под охраной проводить их до Редклифа. - Возможно, сперва стоит понять, с чем мы имеем дело? – Жозефина обошла стол, чтобы лучше видеть точки на карте. Если кто-то из баннов и утверждал, что это его владения, то вряд ли вел записи о проезжавших через горы путниках и прочих странностях. – Деревни ненамного дальше от Храма священного Праха, чем было Убежище. Возможно, это отголоски закрытия Бреши. Только очевидец сможет объяснить, что же там происходит на самом деле, и к чему нам следует готовиться. - Если это часть плана Корифея, то мы не имеем права медлить, – Лелиана читала отчет и потому была обеспокоена больше прочих. Приславший его маг всегда славился уравновешенностью и даже разработал несколько методик, позволявших молодым магам оберегать себя во сне. Панический тон его послания говорил красноречивей содержания. – Только Солас и еще пара магов обладают достаточным знанием природы духов, чтобы разобраться, как этот демон терзает горцев. Чародей Рис один из них, и он как раз находится во Внутренних землях. Если отправить ему ворона сейчас, то он и сэра Евангелина доберутся до места за три дня. Инквизитор взвесил все «за» и «против». Посылать солдат, даже не зная, с чем им придется иметь дело, не было смысла, отчет же Риса – если чародей был так хорош, как о нем говорили – мог прийти одновременно с напуганным агентом и разве что дополнить его слова. Но если причиной бед был затаившийся в горах малефикар, или пойманный в ловушку дух – чародей и храмовница вполне могли разобраться с проблемой сами. - Отправляй письмо Рису и Евангелине, – решил он. И, дождавшись когда Лелиана кивнет, добавил. – Попроси их не рисковать собой понапрасну. Инквизитор никогда не встречал чародея и храмовницу лично, но когда-то они были друзьями Коула – а это многое говорило о людях. * * * Первый отчет Риса обогнал вернувшегося агента на день. Он был коротким, но достаточно подробным, и заставил Инквизитора подозревать худшее. - «Дух подобен демону Страха, но представляет собой нечто прежде неизвестное, – зачитал он вслух, пропустив вступление и описание мучимых бессонницей и деревенских жителей. – Демон ведет себя нетипично, воздействуя даже на других духов. Воздействие это настолько сильно, что по ту сторону Завесы возле деревни никого не осталось. С большим трудом мне удалось обнаружить нескольких демонов Желания, изменившихся почти до неузнаваемости. Теперь насылаемые ими образы являют собой гротескные и пугающие пародии на человеческие мечты»... Из наблюдений чародея Риса, дух принимает форму высокого тощего мужчины в черном, с неестественными чертами лица и телосложением. Инквизитор оперся кулаками на стол и обвел Советников тяжелым взглядом. - Звучит слишком похоже на Корифея, – озвучило общие опасения Лелиана. - Я отправляюсь на рассвете. – Инквизитор не собирался препираться по этому вопросу. Демон, обнаруженный Рисом, мог быть просто Ужасом, которым кто-то управляет, чтобы выманить из Скайхолда все войска. – Возьму с собой Соласа, Дориана или Вивьен и Коула. И тех, кто успеет собраться вовремя. Подготовьте лириум и почтовых ворон – они нам понадобятся. * * * Ведущие отряд разведчики специально выбрали дорогу, проходящую вдали от руин Убежища. Под сошедшей лавиной невозможно было что-то разглядеть, но вид навсегда изменившегося склона действовал на солдат и спутников Инквизитора подавляюще. Сам Инквизитор однажды специально выбрался к руинам, чтобы при свете дня увидеть место, где чуть не погиб, – и смотреть еще раз не собирался. Дорога была неровной, но наезженной – её использовали патрули Инквизиции, объезжающие долину, гонцы и некоторые торговцы. Погода стояла хорошая – хотя большинству путников прекрасным показалось бы теперь любое небо. После Бреши пелена черных туч радовала так же, как чистая кристальная синева погожего дня. Маги, на время забыв о разногласиях, ехали рядом и во всю спорили о подкинутой им загадке. - Как демон умудряется действовать на сны обычных людей? – в который раз повторил Дориан, подкручивая ус. Солас уже знал, что тщательно следящий за собой тевинтерец делает так только когда действительно обеспокоен. – В нормальных ситуациях люди же не видят созданные демонами пространства – только сны? - Удивительно, что за столько веков никто как следует не изучил то, как работает связь с Тенью у не-магов, – эльф постарался скрыть иронию, но собеседник её в любом случае не заметил, потому что одновременно с ним подал голос Коул. Дух ехал на низкорослой кобылке, которую большинство солдат считали запасной, опершись руками на переброшенные через её спину мешки. Лошадь отставала от кобыл магов почти на два корпуса, и человеку пришлось бы кричать, чтобы быть услышанным – но голос Коула каким-то образом игнорировал расстояние. - В башне старая чародейка с верой в сердце и Рис с Евангелиной ходили в кошмар одержимого, – поделился он. – Это было страшно. Маги удивленно переглянулись, пытаясь понять, о чем речь. - Евангелина обычный человек, но смогла попасть в сон. Старая чародейка знала, как это сделать, – духу не всегда удавалось донести до друзей свою мысль, но в этот раз у него получилось. Дориан хлопнул себя по лбу и воскликнул: - Ну конечно же! Ритуал! - Неужели кому-то хватило бы сил растянуть его на целую деревню? – пробормотал Солас. – Слишком много работы нужно было проделать незаметно! А сколько лириума ушло бы… Железный Бык, до того ехавший последним, поравнялся с Коулом и хмыкнул: - В кой-то веки парень говорит не только по делу, но и понятно. - Коул, выходит ты знаком с агентами, на встречу к которым мы едим? – Варрик закончил изучать местность и тоже присоединился к разговору. – Какие они, эти маг и храмовница? Инквизитор придержал коня и обернулся, чтобы увидеть, как дух теребит поводья и пытается полностью спрятаться под шляпой. - Рис похож на большое дерево, – наконец заговорил он. – Корни уходят глубоко в его знания и мир, который он так ценит. Каждый раз, узнав что-то новое, он становится еще больше и крепче. Ни одна буря не сломает это дерево и не вырвет с корнем, потому что он знает, где свет, и тянется к нему. Рис надежный и не отворачивается от беды, когда её видит. Когда я не знал, кто я есть, то держался за него. Я не мог видеть себя и понять себя, но Рис видел и пытался меня понять – а я в ответ пытался стать таким, чтобы… – дух покачал головой, пытаясь подобрать слова. Объяснить свои чувства было еще сложнее, чем чужие. – Чтобы ему не было страшно меня видеть. Чтобы не подвести его. Но я подвел и обманул Риса, и теперь ничего не исправишь. Евангелина – храмовник, храбрая и сильная, но совсем не страшная. Не такая, как другие в Белом шпиле. Она состоит из веры, заботы, долга и чести. Доспех Евангелины врос в нее до самого сердца и это правильно. Это её сила, чтобы поступать верно и защищать тех, кому это необходимо. Но она не вся из железа и камня – Евангелина теплая. Она как молодая трава, укрытая ледяной коркой до прихода весны. - Ох… – Дориан снова в смущении принялся подкручивать ус. – Никогда не думал, что так хорошо узнаю кого-то заочно. Надеюсь, меня ты будешь описывать не так многословно. Поверь, просто сказать, что я «великолепный» будет достаточно. Остальные предпочли промолчать – описания были запутанными и очень личными. Сообразив, что сказал что-то лишнее, Коул тоже смутился и почти исчез. - Я уверен, что они будут рады тебя видеть, – подбодрил его Инквизитор. Историю о призраке Белого Шпиля и его участии в начале восстания он знал очень поверхностно, но думал, что чародей и храмовница будут довольны, узнав, что дух не бродит по миру в одиночку. Он сам точно был бы рад узнать такое. А вот Коул думал иначе: - В прошлый раз я обманул Риса, хотя совсем этого не хотел. Он мне верил! – дух повысил голос едва ли не впервые за всё время их знакомства. Его кулаки стиснули поводья, а спина выпрямилась, словно он готовился отстаивать свою виновность в драке. Но уже через мгновение дух снова ссутулился и пожал плечами. – Я буду рад увидеть их с Евангелиной… Но они оба только расстроятся. Не нужно им говорить, что я приехал с вами. Варрик покачал головой, а Железный Бык и Инквизитор переглянулись. Коул же, словно забыв о неприятном разговоре, обратился к магам: - Помогли ли вам мои слова про ритуал? * * * Евангелина потеряла счет времени. Птицу она выпустила ранним утром, как только проснувшийся от собственных воплей Рис закончил писать отчет. Выглядел маг еще хуже, чем после прошлой ночи – но если его видения были хоть вполовину так плохи, как её собственные сны, то он просто отлично держался. Саму храмовницу преследовала череда видений, в которых она то вынуждена была убить ставшего одержимым Риса, то узнавала, что по незнанию натворила что-то ужасное. В Мельтхеме им еще удавалось выспаться, но в Грейроке, с трех сторон отгороженном от мира стенами скал, а с четвертой обрывом, влияние неведомого демона было в разы сильнее. Евангелина не расставалась с оружием ни на минуту и даже спала в доспехах, просто ослабив ремни. Она опасалась как внезапного нападения, так и того, что Рис не выдержит кошмаров. Самого мага совершенно не пугал вид верной стражницы с мечом наперевес – он как будто находил успокоение в готовности подруги его остановить. В то, что Евангелина пустит меч в ход только тогда, когда это будет оправдано, Рис верил настолько крепко, что это успокаивало уже саму храмовницу. Утром они искали поддержки в присутствии друг друга и верили, что смогут дождаться прихода подмоги из Скайхолда. Но вскоре после того, как ворон улетел, в деревню примчались ходившие выслеживать одичавших баранов мальчишки. Они наперебой твердили о людях в мощных доспехах, украшенных красным, но совершено не понимали, кого встретили и что странный отряд мог делать в их глуши. У агентов Инквизиции, наоборот, тут же возникли подозрения, и они, захватив только самое необходимое, поспешили к указанной тропе. След был четким – красные храмовники, её бывшие братья и позор ордена, даже не пытались скрываться. Осторожность, к которой привыкли Евангелина и Рис, помогла им подойти к отряду достаточно близко, чтобы рассмотреть блестящие на зимнем солнце шлемы… Но потом крутой нрав Морозных гор заявил о себе. Возможно, это была ловушка, а может на вершинах скопилось слишком много снега, но сошедшая лавина отрезала храмовницу от мага и швырнула почти в руки врагам. С тех пор прошло достаточно много часов – Евангелина не бралась гадать, сколько. Солнце скрылось, небо потемнело, ветер усилился и принес с собой холод. Её спина болела, плечи и ноги устали, а нос… Она сомневалась, был ли нос еще на месте. Снег скрывал коварные неровности горных троп, вынуждая двигаться медленно. Следы храмовницы были отлично видны на его поверхности, и если солдаты Старшего до сих пор не настигли Евангелину, то только потому, что им тоже приходилось идти осторожно. Совсем недавно Евангелине не повезло наткнуться на пару красных храмовников, пошедших в обход, чтобы перегородить ей путь. Первого она успела столкнуть в ущелье прежде, чем он успел поднять оружие. Со вторым пришлось сражаться по колено в снегу и под порывами ветра – это был, пожалуй, самый изматывающий бой в её жизни. Евангелина выжила – назвать конец боя, когда она залепила прорезь чужого шлема полной пригоршнею снега и оттеснила врага к обрыву, победой язык не поворачивался. Тем более, что шум привлек внимание других преследователей, и лязг их доспехов звучал всё ближе. Евангелина заставила себя забыть о ямах и камнях под снегом, и пошла быстрее. Создатель был на её стороне – за первым же поворотом тропа разделялась надвое. Храмовница снова почувствовала вес доспехов, о котором старалась не думать последнюю треть пути. Подниматься выше в горы смысла не было – после подъема у нее просто не осталось бы сил сражаться. Если путь вниз и был очевидным, у нее просто не оставалось выбора. Она начала спускаться, придерживаясь рукой за почти гладкую скалу. Здесь ветер сдувал большую часть снега прочь, оставляя лишь белый ковер в ладонь высотой. У Евангелины мелькнула мысль о том, чтобы вернуться и попытаться замести следы… но это заняло бы слишком много времени. Кроме того, шагов через пятьдесят тропа изгибалась, и большая её часть была слишком хорошо видна с развилки. Храмовница могла надеяться или пройти её как можно скорее, или отыскать укрытие и затаиться до полной темноты… Сомнительно, чтобы преследователи оставили бы ей такую возможность. На очередном шаге под сапог Евагелины попал скрытый под снегом камень или кусок льда. Её нога подвернулась, и женщина, сорвавшись с тропы, не то съехала, не то покатилась вниз. Склон не был отвесным, но уцепиться руками, чтобы замедлить падение, ей так и не удалось. Всё заняло не больше секунды – Евангелина готовилась удариться о камни или рухнуть вниз, но вместо этого врезалась в глубокий сугроб. Это было настолько внезапно, но при этом неудобно – снег моментально залепил ей глаза и забился за шиворот – что храмовница даже не усомнилась в том, что еще жива. Упала она вперед ногами, в ответ на первую попытку пошевелиться подвернутая лодыжка ответила пульсирующей болью. Снег был рыхлым, и на то, чтобы выбраться из него, ушло время. Но когда Евангелина выкопала себя и сорвала с головы шлем, то поняла, что её падение могло закончиться куда более трагично. Она срезала путь, достигнув нижнего изгиба тропы, и на пути вниз ей попался единственный сугроб… которого не было, когда храмовница изучала предстоящий путь. И, тем не менее, теперь огромная гора снега была – Евангелине оставалось только винить во всем густые сумерки и игру теней. Правая нога болела и отказывалась принимать на себя вес, но храмовница заставила себя встать и продолжить спуск. Довольно быстро она поняла, что недооценила наклон и ширину тропы, если кто-то ею и пользовался прежде, то только бараны и редкие охотники. И те летом. Она понимала, как опасно продолжать путь, да еще и в сгущающейся темноте, но не собиралась сдаваться. Создатель был на её стороне. Или кто-то другой. Пару раз что-то, похожее на порывы ветра подхватывало Евангелину и не давало снова сорваться. Опыт подготовил храмовницу к очень странным ситуациям. После пятого «дружеского толчка» она призналась себе, что это не может быть совпадением. Нога снова подвернулась, Евангелина едва не до крови прикусила губы, чтобы сдержать крик, и ветер заботливо прижал её к скале. С трудом переведя дыхание, храмовница увидела перегородивший тропу в нескольких шагах от нее сугроб. Не такой большой, как тот, в который она приземлилась, и куда больше похожий на снег, который просто сгребли в кучу. Размышляя о том, где найти силы, чтобы убрать его с пути, Евангелина дохромала до белой горы и остановилась. Облокотилась на отвесную стену тропы и попыталась сдержать нервный смех. Раньше снег загораживал вход в пещеру – черный провал, куда можно было протиснуться, встав на колени – но кто-то смел его прочь. Евангелина достала меч и, не тратя лишнего времени на раздумья, полезла внутрь. Если это была ловушка, она собиралась встретить врага с оружием в руках… и пока эти руки еще слушаются. Но в пещере было темно и тихо. Довольно быстро острие меча уткнулось в стену, и Евангелина поспешила опустить его, чтобы найти в поясной сумке огниво. Пещера была просто глубокой трещиной в скале, недостаточно высокой, чтобы она смогла выпрямиться во весь рост. Неровный пол был усыпан мелкими камнями, старыми кроличьими костями, сухими листьями, и хранил следы давно догоревшего костра. Должно быть, летом в пещере ночевали охотники. Стены вымерзли, но внутрь не задувал ветер – и что важнее, пещеру нельзя было увидеть с верхней тропы. Храмовница сгребла остатки углей, листья и ветки, и с трудом развела крошечный костер. Тепла едва хватало, чтобы согреть протянутые пальцы рук, но она сразу почувствовала, как возвращаются силы. Когда тепло добралось до запястий, женщина поняла, что уже давно голодна. Вяленое мясо из поясной сумки было на вкус просто ужасным, в отличие от лепешек, которые им с Рисом дала в дорогу жена деревенского старосты. Что произошло с Рисом? Она была уверена, что видела его плащ после лавины, когда убегала. Добрался ли он до деревни?.. Евангелина заставила себя сосредоточиться на работе челюстями. Когда голод немного отступил, а распухшая лодыжка была избавлена от сапога, пришло время задуматься о череде невероятных совпадений. Конечно, со стороны Создателя было бы мило помочь тем, кто стоит за его дело… Но сэра Евангелина де Брассар крепко верила в то, что в этом мире Он обычно действует чужими руками. Кто-то помогал ей. Кто-то, кого Евангелина не видела. Кто-то вроде… Коула. Воспоминание, о духе походило на укол раскаленной иглой. Евангелина оглянулась. «Я ведь должна увидеть его, если помню», – лихорадочно подумала она. Но тощего мальчика с отросшими светлыми волосами нигде не оказалось – да и откуда ему было взяться в горах. Но поддерживавший храмовницу ветер был. Как и сугроб, которого просто нельзя было не заметить. Как и расчищенный от снега вход в пещеру. «Даже если это не наш мальчик из Белого шпиля, то кто сказал, что он такой один?» – решила Евангелина, еще раз обдумав происходящее, насколько позволяли боль в ноге, холод и усталость. Если дух по какой-то причине решил помочь ей, то он и сейчас должен был быть поблизости – храмовница принялась внимательно, до боли в глазах смотреть по сторонам. Но сколько бы она ни смотрела, в пещере кроме нее никого не было. Евангелина задумалась над тем, окликнуть ли своего невидимого соседа или сдаться и списать происходящее на причуды погоды, но тут у входа послышался шорох. Храмовница потянулась к лежащему рядом оружию, но незваный гость вошел слишком быстро. Худой высокий мальчик – это уже становилось традицией – пригнулся и вошел в пещеру. Его посох больше походил на пастуший, чем на оружие мага, а волосы, в отличие от гнезда на голове Коула, были совершенно белыми и чистыми. - Ты развела огонь? Отлично! – с непонятным Евангелине восторгом сказал маленький маг. Он бросил на женщину всего один взгляд, не обратив даже малейшего внимания на оружие в её руке и настороженный взгляд. Даже голос его звучал так, словно он беседовал с сообразительной собакой – довольно, с облегчением, но совершенно не ожидая, что собеседница его поймет. – Я отвел ветер и принес еще немного веток. А с остальным тебе придется уж как-нибудь самой справляться. Удачи! Маленький маг беззаботно перекатился с пятки на носок и развернулся к выходу. - Подожди! – окликнула его Евангелина. Мальчик будто окаменел, а потом так быстро развернулся и подскочил к костру, что храмовница только чудом не выбросила руку с мечом ему навстречу. - Ты меня видишь! – с восторгом выдохнул он, до боли напомнив Евангелине реакцию Коула, когда тот понял, что его не забыли. Глаза у мальчика оказались ярко-синими и восторженными, а рот - широким и привычным к кривой улыбке. Евангелина осторожно кивнула. Маленький маг – почти наверняка дух – сел, скрестив ноги, и зарылся пальцами в волосы, словно в надежде выцарапать из головы какую-то мысль. - Обычно люди меня не видят, – он посмотрел на храмовницу со смесью восторга и сомнения. – Разве что некоторые дети… Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Мальчик был даже моложе Коула и, не смотря на длинную, дорогого синего цвета шерстяную рубаху с капюшоном, совершенно босой. - Привет, – дух, наконец, решился и обратился к ней. – Я Джек Фрост… Не думаю, что вы здесь знаете это имя, но ты видишь меня, так что стоит представиться. Евангелина решила сразу прояснить, насколько странное существо осознает себя. - Я Евангелина де Брассар, приятно познакомится с тобой, Джек. Скажи, ты – дух? – Случай с Коулом показал храмовнице, что обитателям Тени, особенно по какой-то причине застрявшим по эту сторону Завесы, бывало сложно понять собственную природу. Джек задумчиво почесал затылок. - Да. Наверное, я дух, – решил он. Выглядело так, словно мальчик уже какое-то время подыскивал правильное слово. - Это твоё тело, Джек, или чье-то еще? – храмовница обязана была уточнить, хоть и понимала, что до того доброжелательный Джек вполне мог солгать в ответ. – Дух чего ты? - Думаю, что руки-ноги мои, чьи же еще – с непонятной иронией усмехнулся дух. – Конечно, они белее, чем были до того, как я утонул… Наверное, то моё тело так и лежит на дне. А это моё тело почти никто не видит. – Он покачал головой, словно удивляясь её вопросу или чему-то еще, что в нем услышал, потом добавил: – Я дух зимы. - Но таких духов не бывает, – осторожно возразила Евангелина. В отличие от Коула, Джек понимал, что не был человеком, но от этого казался еще более непредсказуемым. Дух тяжело вздохнул, потянулся и оперся локтями на свои костлявые колени: - Грубо говорить, что меня нет, когда мы вот так разговариваем, знаешь ли. Вообще-то, чтобы меня увидеть, надо в меня поверить… Так что, если меня не существует, то пора прощаться. – Он одним плавным движением поднялся, стряхнул со штанов приставший сухой лист и поудобнее перехватил посох. Уже поворачиваясь к выходу из пещеры, он бросил: – Маленький совет от парня, которого здесь нет, – постарайся не спать. Кромешник лютует. Ты можешь и не проснуться сама. - Постой! – Евангелина подалась вперед, и в последний момент вместо того, чтобы схватить мальчика за руку ухватила за край рубашки. Дух или нет – она всегда не любила взрослых, которых хватают детей. Чем бы Джек ни был на самом деле, он знал что-то о происходящем. Кроме того, до сих пор он скорее помогал ей, чем пытался убить. С её стороны было просто нелепо объявлять всех духов злонамеренными – Евангелина теперь жила только благодаря одному из них. - Я уже знала одного духа, похожего на тебя, его звали Коул. Но он точно не был духом зимы, о таких духах я никогда прежде не слышала. Прости, – может, за время в ордене её манеры и несколько потускнели, но Евангелина всё еще могла постараться быть вежливой со своим спасителем. Тот мигом перестал дуться и вернулся к костру. Некоторое время Джек с интересом рассматривал доспехи Евангелины и её оружие. Выглядел он при этом таким же заинтересованным, как и любой мальчишка. Храмовница решила заговорить о том, что беспокоило её куда больше очередного невидимого ребенка: - Ты не видел красных храмовников…. Людей, от которых я убегала? - Парни в огромных доспехах тебя ищут, но я замел следы снегом и добавил немного льда в начале тропы, – успокоил Джек. – Они ни за что не догадаются, что ты пошла сюда. Многие уже думают, что ты поднялась выше в горы, или сорвалась и разбилась. - Я должна сообщить о том, что их здесь несколько десятков, – пробормотала Евангелина. – Если только Рис вернулся в деревню… Но маг видел только малую часть отряда. Если подкрепление из Скайхолда уже подошло или придет утром, то солдаты моли недооценить опасность. Кроме того, никто не знал, что Евангелина осталась жива, а у нее самой, с вывихнутой ногой, не хватило бы сил спуститься вниз. После минутной заминки Джек, внимательно наблюдавший за лицом храмовницы, спросил: - Твой друг, тот с которым ты поднялась в горы, он сейчас в деревне? Как ты думаешь, увидит ли он меня, если я приду рассказать, где ты? Я принес тебе все ветки, какие смог найти, но их мало… А когда люди замерзают до смерти – это совсем не весело, можешь мне поверить. - Рис должен быть в старом храме, – ухватилась за возможность Евангелина. – Он маг, так что должен увидеть. - Маг – это не гарантия, – Джек с сомнением тряхнул головой. – Я же сказал – чтобы видеть меня, необходимо ВЕРИТЬ. Ты светишься от веры, а другие люди – нет… Но я всё равно попробую. Дух снова поднялся и вышел в ночь, напоследок повторив просьбу не засыпать. * * * Банн, когда-то владевший шахтерским поселком, был человеком амбициозным. Он мечтал превратить Грейрок в источник богатства для своих потомков, в то, чем род мог бы гордиться. Если верить записям Жозефины, подвела его именно амбициозность – вместо того, чтобы первые лет десять разрабатывать жилы, тратя доходы только на улучшение дороги к поселку, он возвел посреди Грейрока часовню. И не просто деревянную церквушку, а монументальное сооружение из белого камня, самую малость уступающую в размерах часовне Редклифа. Ожидалось, что Грейрок разрастется, и деревенские будут впечатляться благочестием своего хозяина. Расточительный банн умудрился не только потратить на доставку лучшего белого камня все доходы – когда рядом хватало худшего, но считай бесплатного, – но и влез в долги. Его сын тратил всё до медной монеты на то, чтобы сохранить родовые земли, экономя на всём, до чего мог додуматься, и многие шахтеры предпочли переселиться на равнину, где работать было если не выгоднее, то безопаснее. Крышу часовни Инквизитор увидел издали, но, въехав в деревню, был поражен заброшенным видом святыни. Она была просто слишком большой для крошечной деревни – местным жителям не хватило ни сил, ни денег, чтобы поддерживать здание в порядке. По правде говоря, большая часть средств, собираемых старой, как горы, святой сестрой, уходила на то, чтобы не дать крыше обвалиться. О более тонком ремонте или дровах, чтобы обогревать громадину зимой, речи не шло. Железный бык, завидев строительные леса вдоль фасада, присвистнул. Инквизитор и его спутники были немало удивлены, узнав из отчета, что штаб инквизиции позволили разбить прямо в молельном зале. Теперь же им всем стало понятно, что тот большую часть времени простаивал пустым. Если деревенские не додумались использовать молитвенный зал и комнату за алтарем, чтобы хранить овощи. Высокий мужчина в теплой мантии, вышедший на крыльцо чтобы поприветствовать Инквизитора, мог быть только чародеем Рисом. Именно таким его и можно было представить по рассказам – необычно живой и подвижный для ученого, и слишком интеллигентный для искателя приключений. - Я и не надеялся, что вы прибудете лично, лорд Инквизитор! – чародей был взволнован, но когда Инквизитор протянул ему руку для приветствия, рукопожатие оказалось крепким. – Надеюсь только, что еще не поздно. Инквизитор отметил, что спутницы чародея, Евангелины де Брассар, нигде не было видно. Обернувшись, чтобы представить своих товарищей он заметил, что Коул тоже исчез, но это как раз было неудивительно. - О чем мы должны знать? – с недопониманием между друзьями можно было разобраться позже, враги не стали бы ждать. Чародей кивнул в сторону толпы, собравшейся поглядеть на вновь прибывших: - Лучше пройдем в часовню, вам не помешает согреться, а мне удалось развести огонь в задней комнате. Хранитель и Железный Бык обменялись взглядами. Сколько бы маг ни старался держать себя в руках, от них не укрылись его усталость и крайнее беспокойство. Когда двери часовни закрылись, Рис поспешил перейти к делу: - Боюсь, что должен сообщит вам об еще одной проблеме, Инквизитор. Чем бы ни был демон, терзающий жителей деревни, нам не удалось разгадать эту загадку. Но сегодня утром мы видели в горах небольшую группу красных храмовников. К несчастью, их цели так и остались нам неясны, а сошедшая лавина разделила меня с сэрой Евангелиной. Я могу только молиться о том, чтобы она была всё еще жива. Кто-то охнул и уронил на пол вырезанного из камня кролика. Или чародею просто почудилось – деревенские дети разбрасывали свои нехитрые игрушки повсюду, и он мог просто не заметить игрушку раньше. - Железный Бык, – скомандовал Инквизитор, – возьми с собой Дориана и Варрика, и отправляйтесь на место лавины, возьмите кого-то из местных в проводники. А мы с Соласом останемся здесь и выслушаем, что удалось выяснить о демоне и кошмарах.