Pretty kitty

Эрик

      Ебаный доктор. Ебучие некомпетентные волки, которые ее якобы защищали. Чертов загадочный пожар. Хуев орел-перевертыш, хлопающий своими блядскими крыльями над моим гребаным домом и сообщающий хуй-знает-что этому мудаку магистру.       Сьюки смотрела на наши руки. Ее лоб сморщился от страха, а губы вытянулись в твердую, решительную линию. Она уже мысленно похоронила Людвиг, уложив ее рядом с нашими многочисленными мертвыми знакомыми, готовясь пережить еще одно испытание — рождение ребенка. Я крепче прижал к нему наши руки, стараясь подкрепить ее решимость.       — Возможно, она жива, — успокоил я. — Она всего лишь человек, но очень сильный. И оборотни готовы ей помочь. Возможно, на них напали, а может, просто двигатель загорелся. Мы не можем знать наверняка.       Губы Сьюки печально скривились.       — Конечно. У нее двигатель перегрелся, как только она выехала, чтобы помочь нам в борьбе с магистром? Она мертва. И оборотни мертвы. Если все они пили серебро, а машины были покрыты тем же материалом, то вампиры просто импровизировали и позволяли огню делать всю работу. Они, может, и сильные, но и люди, и оборотни, и все остальные чертовы виды реагируют на огонь одинаково. — Сьюки подняла руки, изображая пальцами небольшие язычки пламени.       — Вероятно. Но не подтверждено.       — Вероятно. И пока она не пройдет через парадную дверь, ты — мой новый акушер.       Я кивнул, но ничего не сказал. Не желая выражать свой страх, я набрал номер доктора. Возможно, бессмысленно, но было бы глупо даже не попытаться связаться с ней. После нескольких гудков звонок перешел на голосовую почту. Разумеется. Я попытался дозвониться до приставленных к ней волков. Сплошные гудки.       — Черт, — пробормотал я по-шведски.       — Лучше найди зажим, док, — тут же ответила Сьюки.       Даже сейчас, когда она заговорила со мной на одном из моих родных языков, я удивился.       — У тебя уже начались схватки?       — Нет, — фыркнула она.       — Тогда помолчи. У нас есть время.       Она саркастически пробормотала что-то, но я уже отвернулся, открывая приложение, которое показывало мне координаты всех GPS. Пэм была уже близко и ехала быстро. Грузовик Герво (предположительно, там же ехали Хедли и Хантер) направлялся к аэропорту. Когда они припаркуются на долгосрочной стоянке, я потеряю их из виду. Как и было задумано. Дав сигнал к побегу, я не спрашивал волка, куда именно он поедет. Он и сам не знал. Мое зачарование заставляло Алсида выбрать случайное место в радиусе не менее пяти тысяч миль от Шривпорта. Где-то в Штатах, или в Мексике, или на островах Персидского залива. Он не определится с выбором, пока не доберется до аэропорта в компании трех членов стаи и пяти сотен тысяч наличных. Его команду будет ожидать частный самолет. Рим. Сибирь. Корея. Свазиленд. Мозг волка метнет дротик в карту, и тогда они исчезнут. Навсегда. Если только он не узнает от меня новостей через блог, посвященный какому-то идиотскому кабельному шоу. Эту часть информации я тоже глубоко похоронил в его подавленной памяти. В обозримом будущем Герво будет проверять блог дважды в неделю.       Грузовик Джейсона был припаркован на его подъездной дорожке. Вероятно, он сидел дома, ел курицу из ведерка и смотрел порно онлайн.       Фургон Мерлотта стоял позади бара.       Машина Людвиг и автомобиль ее охранников находились примерно в пятнадцати милях отсюда. Но я ни при каких обстоятельствах не собирался покидать Сьюки, даже ради расследования аварии, перелет до которой займет у меня не больше двух минут.       — Пэм и Джессика уже почти здесь. Они помогут, — предложил я.       — Отлично, — пробормотала она.       Раздраженный ее отношением, я оказался прямо перед ее лицом. Моя скорость, как и всегда, поразила Сьюки.       — Не надо отчаиваться, — предупредил я. — Сейчас мне нужна сильная Сьюки. Нужен мой огненный ангел. Нужна моя чертова бесстрашная фея. И Адам нуждается в ней. Ты слышишь меня?       Она уставилась на меня, быстро моргая, пока не ушло страдальческое выражение, а затем решительно вздохнула.       — Ты прав, — сказала Сьюки. — Мне очень жаль. Свистать всех наверх, не так ли? Обещаю больше не ныть.       — Ной, сколько душе угодно. Только убей всех, кто тебя бесит. Не сдавайся еще до того, как они сюда попадут.       — Да, — кивнула она. — Я тебя услышала.       — Хорошо. — Я протянул ей руку. — Боюсь, я не смогу дать тебе отдохнуть, как надеялся.       Сьюки отмахнулась и медленно поднялась с дивана.       — Как будто я смогу сидеть на заднице, когда вокруг такое творится. Я готова из кожи выпрыгнуть.       Я схватил Сьюки за талию и притянул к себе, плотно зажав живот между нашими телами.       — Пожалуйста, не надо. Мне нравится эта кожа. — Я провел пальцем по ее щеке.       Она улыбнулась и оглядела свой фиолетовый наряд.       — Мне нужно переодеться.       — Почему? Думаешь, потенциальные убийцы будут хихикать над твоей пижамкой?       Сьюки показала мне язык.       — Я теперь занимаю высокую должность, ясно? А приличные люди одеваются, когда ждут гостей.       — Понятно. И каков дресс-код для приема убийц?       — Простое домашнее платье, усыпанное горошинами солнечного света, умник.       — Очаровательно.       Ее руки предупреждающе вспыхнули на моей груди. Я замурлыкал: они завибрировали мучительно близко к моему Пламени.       — Попозже появятся более крупные солнечные горошины.       — Покажи.       — Я же сказала, позже. А те, что я сейчас подготавливаю, не для тебя.       — Тогда покажи мне другие.       Сьюки ухмыльнулась. Ее руки напряглись, и я приготовился к взрыву чистой радости. Но затем они потускнели и оттолкнули меня.       — Похоже, они появятся намного позже.       Моя грудь так сильно пульсировала от разочарования, что клыки сами собой щелкнули. Мое Пламя прекрасно знало свою хозяйку, но почему-то решило помучить меня, когда Сьюки захотела побыть жестокой. Я только и делал, что лелеял это дикое маленькое солнце, но моя преданность оставалась незамеченной. Сердце сжалось от гнева. Из легких вырвался воздух.       — Больно, — прошептал я, отпуская ее.       Сьюки собрала волосы в тугой конский хвост, убирая светлые пряди с лица. Затем посмотрела на меня снизу вверх.       — Что больно?       — Быть твоим.       Она склонила голову набок.       — Почему? Потому что я решила не стрелять в тебя? Думаю, ты сможешь прожить без этого несколько часов, большой ребенок.       Я протянул руку и положил кончик пальца на ее бледно-лиловую грудь, прямо над сердцем.       — Хотел бы я быть феей. И подарить тебе свой свет, чтобы ты могла познать это чувство. Эту… боль.       Она помолчала, накручивая волосы на палец.       — Неужели все так плохо?       Понимая, что она имеет в виду, я кивнул. Нет, было не так уж плохо. Но весьма серьезно.       Сьюки задумалась и приблизилась ко мне. Положила голову мне на грудь, ухо прижалось прямо к сердцу. Когда она заговорила, я сразу понял, что она обращается не ко мне.       — Отпусти его, — прошептала она. — Ты — часть меня, а теперь и его часть. Он — наш. Он никогда не предаст нас. Будь подобрее, маленький засранец. Хватит его мучить.       Я собирался сказать Сьюки, что это бесполезно. Что я сотни раз пытался урезонить этого вора, но безрезультатно. Пламя в моем теле было тюремщиком. Ревнивой демоницей. Богиней солнца, гордой и мстительной. Она закатывала истерики и вызывала дикие приступы желания. Она была прекрасна — для тех, кто мог смотреть на ее ужасающее великолепие. Она была безумна. Беспощадна. И мы с ней соединились навечно.       Я обожал ее.       Но даже не надеялся, что смогу ее приручить.       А у Сьюки, учитывая ее нежность и невинность, не было вообще никаких шансов.       Она крепко зажмурилась и зарылась лицом в мою футболку.       — Повинуйся мне, свет.       И вдруг пол под моими ногами стал жидким. Я слегка пошатнулся, потом выпрямился, прижимая к себе Сьюки. Меня наполнил покой — разлился по телу от паха до макушки. Я тихо застонал. Глаза закрылись. Это было не просто умиротворение. И не моя стандартная доза.       Свет Сьюки, словно вода, распространился от белых костяшек пальцев, лежащих над сердцем, наполняя все мое тело. Моя голова оставалась ясной. Я по-прежнему помнил о каждой своей задаче. Но страхи исчезли. Как и неуверенность. Осталась только тишина. Сьюки однажды сравнила мой разум с бешеным роем пчел. Теперь я был спокоен и полон решимости, словно собор.       — Потрясающе, — прохрипел я.       Сьюки с надеждой посмотрела на меня.       — Хорошо? Лучше, чем световые шары?       — Нет. Но гораздо полезнее. Теперь я чувствую себя сосредоточенным. Усиленным. — Я взглянул на нее с благоговейным трепетом. — Откуда ты это знаешь? Откуда ты всегда знаешь, что делать? Эти твои способности… — Я покачал головой. — Должно быть, это ты — самое могущественное существо на свете.       Она фыркнула, похлопала меня по груди и отступила.       — Ха! Думаешь, в этом случае я бы пряталась под домом в Луизиане?       — Тебе двадцать шесть лет. Совсем дитя. К тому моменту, когда тебе исполнится двести, ты станешь единственной религией в мире.       — Заткнись! — воскликнула она в ужасе, виновато подняв глаза к потолку. — Прости, Иисус. Он просто шутит.       Я уже собирался сказать Иисусу, куда он может пойти, но Сьюки предостерегающе подняла палец.       — И еще! Быть твоей — тоже не праздник. Когда тебя нет рядом, моя кровь превращается в жидкий крик. Я едва могу выйти из комнаты — ноги тянут обратно. Так что хватит плакаться.       Учитывая ситуацию, я не мог поверить, что готов продолжить спорить о том, кому из нас приходится хуже, но Сьюки настолько сводила меня с ума, что я почти сдался. Открыл свой клыкастый рот, готовый возразить, что вампирская кровь даже рядом не стоит с волшебным Пламенем, но тут же его закрыл. Загудела внешняя дверь гаража. Кто-то ввел правильный код для спуска в туннель. Я снова проверил GPS. К дому подъехал автомобиль Пэм.       Я неторопливо прошел мимо Сьюки.       — Я все равно выиграю.       — Черта с два!       К счастью, моя женщина слишком отяжелела от беременности, поэтому не могла угнаться за мной. Я вышел в главный гараж и стал ждать машину Пэм, которая должна была появиться из темного, похожего на пещеру входа.       — Эй! — Голос пыхтящей Сьюки эхом разнесся по залу. — Не смей сваливать посреди разговора!       Повернувшись к ней спиной, я улыбнулся.       — Сделай что-нибудь с этим.       — Не думай, что мне слабо!       В туннеле загрохотал двигатель. Из глубин вынырнул темно-синий Мерседес Пэм. На переднем сиденье сидели рыжая и блондинка. Сьюки, задыхаясь, подошла ко мне, и я получил удар острым локтем в ребра.       — Придурок.       — Не ругайся перед гостями. Твоя бабуля упала бы в обморок.       — Не смей вовлекать бабулю!       — Ш-ш-ш, — снисходительно прошептал я. Пэм заглушила двигатель, и они вышли. Блондинка оделась в черное и выбрала обувь на плоской подошве. Ее наряд тихо позвякивал — я слышал бренчание серебряных цепей о деревянные колышки. Звучало так, словно вампирша была сделана из деталей часового механизма. Джессика по-прежнему не слишком заботилась о внешности, хотя в последнее время выглядела гораздо лучше. Она явно начала регулярно есть. Волосы и кожа ожили. На ней были простые джинсы и облегающая белая футболка. Рыжая вампирша нервно улыбнулась нам.       Увидев огромный живот Сьюки, они замерли. Зрачки мгновенно расширились. До них донесся аромат ее здоровой крови. Запах Адама был замаскирован, но хватило и очарования его матери, чтобы клыки вампирш удлинились. Она всегда чудесно пахла. Беременность делала любую женщину более аппетитной, а Сьюки буквально светилась. Заметив выражения их лиц, она покраснела и осторожно приблизилась ко мне.       Сьюки смутилась, получив их невербальный комплимент. Я проявил к наглости вампирш меньше снисходительности.       — Держим хуи в штанах и докладываем, — потребовал я без намека на юмор.       Они тут же опустили глаза, возвращая зубы в человеческое состояние. Для этого явно пришлось приложить усилия.       — За нами следили. Мы остановились и мило поболтали с преследователями об их невеселой работе. Я предложила другие варианты. Мы даже задействовали PowerPoint и…       — Пэм, — перебил я.       Джессика смущенно покосилась на меня.       — Она их убила. Вышибла из них все дерьмо.       — Вампиры?       Рыжеволосая кивнула.       — Сколько?       — Четверо.       Я наклонил голову.       — Хорошо. Что-то еще?       Пэм с гордостью ухмыльнулась, мысленно прикидывая, сколько тел прибавилось на ее счету.       — На шоссе сорок три горели две машины.       — Вы остановились? Поискали выживших?       Она вздернула бровь.       — Вообще-то, я прибавила скорость.       Я вздохнул. Прискорбно, но, вероятно, мудро. Нападавшие могли поджидать Пэм, используя доктора в качестве приманки и надеясь, что мое дитя придет ей на помощь. К счастью, мое дитя было корыстной сукой.       — Вы хоть что-нибудь разглядели?       Пэм промолчала, а Джессика решительно покачала головой.       — Ничего. Не было даже тел на сиденьях. Если в автомобилях кто-то и умирал, то они либо лежали внизу, либо в багажниках.       — Вряд ли, — сказал я. — Доктор ни за что не пренебрегла бы ремнем безопасности. Да и Массава наверняка захочет их допросить. — Я пристально посмотрел на Пэм. — Ты поехала сюда сразу после того, как увидела аварию?       Она отрицательно качнула головой.       — Я проехала еще пятнадцать миль и стала наблюдать за дорогой. Джессика следила за лесом. За нами никто не гнался. Прежде чем уехать, мы протащились по тротуару футов пятьдесят, а затем покрыли оставшуюся грязь двухдюймовыми гвоздями.       — Гвоздями? — недоверчиво уточнила Сьюки.       Гордость Пэм удвоилась.       — Никогда не выходи из дома без ведра с гвоздями, милая. Камни и деревья можно сбросить с дороги за считанные секунды, но даже вампирам нужно время, чтобы убрать с пути крошечные гвозди.       Сьюки присвистнула.       — Думаю, я должна тебе поцелуй.       Пэм усмехнулась и провела языком по губам.       Я зарычал.       — Хуй. В штанах.       Сьюки положила обе руки на сгиб моего локтя.       — Может, ты хочешь ввести их в курс дела? Рассказать то, что они еще не знают?       Я шагнул к Пэм и кратко описал все то, что сообщил Сьюки несколько минут назад. Вампирши внимательно слушали.       Джессика выглядела испуганной.       — Значит, остались только мы? Рассчитывать больше не на кого? Ни против армии, ни против древнего египтянина?       Сьюки нежно улыбнулась ей. Я на мгновение пожалел о том, что втянул недоросль в бой, который наверняка отнимет у нее жизнь.       — Больше не на кого, — ответил я. — Ни одному вампиру нельзя доверять. Массава обладает слишком большим влиянием. Надежда защитить Сьюки с помощью предоставленной властями армии бессмысленна, если командующий этой армией хочет ее смерти. Люди на данном этапе являются дополнительной слабостью. Всех, кто имеет значение для Сьюки, я увел в сторону ради из защиты. Оборотни сопровождают доктора и Герво. Думаю, те, что были с Людвигом, уже мертвы. А Герво, когда я в последний раз проверял, ехал в аэропорт. Как и планировалось.       Вампирши переваривали услышанное. От Сьюки пришла волна страха — она подумала о возможной поимке Хедли и Хантера. Я мало что мог сделать для ее спокойствия. Ради защиты ее кузины я приложил все усилия, но вампирское сообщество знало об этой девушке, и в ее прошлом были такие события, что забудут о ней нескоро. А Массава ничего не забывал. Если бы он был заинтересован в Хедли, Герво оказался бы столько же эффективным препятствием, как бумажный зонтик. А Хантера обнаружили бы совершенно случайно, словно неожиданную вишенку на торте. Его либо съели бы на месте, либо отдали бы Массаве или просто продали. Я возлагал куда больше надежд на его взрослых спутников, чем на ребенка.       Но я бы скорее проглотил язык, чем сказал Сьюки об этом.       Джессика ощутила царившую в комнате печаль.       — Уверена, они в порядке, — сказала она вслух. Никто не ответил.       — Что теперь? Будем вязать пинетки? — спросила Пэм.       Я закатил глаза.       — Прибереги свои деревянные спицы для более конструктивных вещей и отправляйся на патрулирование. Пятнадцать минут назад я застрелил шпиона-перевертыша. Найди других и приведи сюда. Хочу узнать, когда Массава планирует наступление.       Девушки почтительно склонили головы перед своим создателем, другом и королем. Джессика подняла глаза.       — Но разве он не приведет с собой армию? Разве мы не увидим их за милю отсюда?       Пальцы Сьюки слегка напряглись в моей руке.       — Эрик?       Я покачал головой, потирая ее кисть.       — Таких, как он, так просто не увидишь. Они наступают исподтишка. Как бы я ни готовился, мне не разгадать его план.       Моя спутница прижалась ко мне и прошептала в ткань футболки:       — Эрик?       Пэм раздраженно цокнула языком.       — Так с чего же начать? С леса? Дома? С этой дорожки для боулинга, которую ты называешь подъездной?       — Начни с периметра дома, потом проверь выезд. Никто должен пройти, если только он не связан и не готов к допросу. — Я извлек из заднего кармана два телефона и бросил их вампиршам. Они легко поймали трубки. — Одноразовые. Звоните, если будет что-то подозрительное. Или если вас будут убивать. Мне придется пересмотреть стратегию.       Пэм сделала неприличный жест, а Джессика серьезно кивнула, будто действительно собиралась позвонить и предупредить меня, если ее проткнут колом.       Вампирши быстро вернулись в темный туннель. Я потерял их из виду в считанные секунды.       Кто-то осторожно потянул меня за рукав.       Я взглянул на Сьюки. Она смотрела на меня широко распахнутыми от страха глазами. Каждая косточка в моем теле превратилась в лед. Но не из-за ее глаз.       Кожа. Эта прекрасная кожа, из которой я велел не выпрыгивать, сияла чистым, мерцающим золотом. Сьюки обернулась дочерью Мидаса во всем ее ужасающем великолепии.       — Эрик?       — Что, Сьюки? Что такое?       Она облизнула губы, а потом прикусила.       — Я чувствую их. Повсюду. Они идут.       — Что с тобой происходит? Кто идет? — Я обхватил ее обеими руками. Сьюки не покинет меня. Даже если ее телепортируют, я отправлюсь вместе с ней.       — Феи, — дрожащий, испуганный писк. — Я чувствую их присутствие. Их много.       Сьюки взяла мою руку и положила на свой красивый живот, уютно устроившийся между нами.       — И он тоже. Он тоже идет. Прямо сейчас.