Pretty kitty

Сьюки

      Ну, следовало отдать Эрику должное. Он знал, как построить потрясную бэт-пещеру.       Пока вампир вел меня по огромному укрепленному подвалу (если это место вообще можно назвать таким банальным словом, как «подвал»), я в очередной раз порадовалась, что связана с мужчиной, достоинства которого не ограничиваются красивым лицом. Мозг, живущий в этой голове, принадлежал гению. Командный пункт — так я окрестила помещение, где располагался автопарк и ряды Скайнет-компьютеров, — оказался весьма впечатляющим. Но затем вампир повел меня по коридорам, ведущим в жилые помещения, и мне пришлось присвоить ему более высокий уровень гениальности.       Если бы не отсутствие окон, эта цитадель походила бы на прекрасный, просторный дом.       Не знаю, чего я ожидала. Может, шлакоблочных стен, армейских коек с колючими шерстяными одеялами, узких металлических стеллажей, забитых сублимированными пайками. Противогазов, свисающих с гнутых гвоздей. Ящиков, полных разномастных раций, работающих на ржавых батарейках. А единственным украшением были в моем воображении служили простые часы. С каждым поворотом их тиканье становилось все громче, медленно сводя с ума обитателей бункера.       Словом, бюджетное бомбоубежище пятидесятых годов.       Я была идиоткой. А если бы подумала как следует, то поняла бы: сейчас меня окружало именно то, чего следует ожидать от мужчины, который ничего не делает наполовину.       Сначала мы прошли в гостиную. Выкрашенные в теплый серый цвет стены дополняли красивые пейзажные фотографии диких мест: луга, бурного прибоя, туманного утеса, осеннего леса. Со спинки большого угольно-черного дивана все еще свисали бирки. Я приподняла этикетку и посмотрела на Эрика, подняв брови до линии роста волос. Вампир обычно не жертвовал красотой ради комфорта, в котором его тело не нуждалось. Он склонил голову набок, словно объяснял очевидное.       — Для твоей спины. И кровообращения. Беременные женщины должны поднимать ноги как можно чаще.       Я улыбнулась, но промолчала. Прошла мимо Эрика, подняла его руку и поцеловала костяшки пальцев. Затем выпустила ее и перешла к огромному телевизору напротив зоны отдыха. Темный экран окружали стопки блокбастеров. Все фильмы, какие я только могла пожелать. Больше, чем можно посмотреть за одну жизнь (к счастью, теперь у меня было несколько). Я с широкой улыбкой повернулась к своему спонсору.       — Как тебе не стыдно. Я предпочитаю книги.       Он ответил мне такой же усмешкой.       — Хорошо, что я заодно установил Barnes&Noble.       — Лучше бы не устанавливал. Мне нравится приличный выбор хороших книги, а не пятьдесят экземпляров «Кода Да Винчи».       — Маленькая заучка-сноб.       Покинув уютную комнату через боковую дверь, мы вошли в скромную библиотеку, от пола до потолка наполненную новой и старой классикой, коллекцией нуарных детективных романов и, как я успела заметить, немного нездоровой литературной пищи в мягких обложках. После библиотеки Клодин ни одно книгохранилище уже не впечатляло меня с точки зрения размера, но эта комнатка сделала меня в миллион раз счастливее, чем жуткий книжный мавзолей феи.       — Вот о чем я говорила.       — Рад, что ты одобряешь.       — Ты же знал, что так будет. Ты прекрасно обустраиваешь окопы.       — Я много практиковался.       Я взяла его за руку, переваливаясь по коридору в направлении предполагаемых спален. Первая явно была нашей. Большая, уютная, оснащенная кроватью размером с двустворчатую дверь сарая. Все было окрашено в приятные тона, а деревянные тумбы и шкафы явно стоили целое состояние. Я подошла к комоду и посмотрела в зеркало. Ухмыльнулась отражению Эрика и выдвинула верхний ящик, подтверждая свои подозрения. Он оказался полон женской одежды. Я открыла следующий. И еще один.       Все были набиты битком.       — Ты действительно обо всем подумал, да? — спросила я зеркального Эрика.       — Я думаю о тебе. Вот и все, — ответил он моему отражению.       — Что в других комнатах?       — Кладовая. Кухня. Склад. Ванная. — Он сделал паузу, затем продолжил, понизив голос на октаву. — Детская.       Я вздрогнула.       — Ты правда думаешь, что она нам понадобится? Здесь, внизу? Разве все это не закончится с рождением Адама? Массава хочет убить меня до родов, а если он не преуспеет, то смысла уже не будет. Адам станет неуязвим, как только придет в этот мир.       Эрик направился ко мне. Вторгся в мое личное пространство, протянул руку мне за спину и закрыл забытый ящик.       — Я не стану экономить на безопасности только потому, что какой-то древний роман, написанный мелодраматичной похитительницей, утверждает, что все будет хорошо. Адам — мой. Его братья и сестры — мои. Это место может послужить нам и в качестве защиты от будущих врагов. Поэтому в детской не одна кровать. На складе их сорок. В кладовой стоят пятидесятигаллоные бочки детской смеси. В морозильной камере есть целый бассейн яблочного пюре. Я не знаю, что за хуйня Yo Gabba Gabba, но у нас есть каждая их кукла (ПП: образовательный музыкальный детский сериал). Рядом с шахматной доской, на которой я буду их обучать. Мы будем готовы ко всему. — Он обхватил мой живот. — И ты. И мои малыши. Ничто и никогда больше не отнимет тебя у меня.       Я отстранилась, оглядывая его.       — Их мать тоже не умеет играть в шахматы.       — Впереди много лет. Успеешь меня превзойти.       — А что я получу, если когда-нибудь выиграю?       Эрик ослабил хватку на моем животе. Пальцы вампира двинулись на север, дразня нижнюю сторону отяжелевшей груди.       — Получишь звание победителя гроссмейстера. Если убьешь мою армию, будешь сама диктовать условия. А я буду беззащитен.       Я замурлыкала от волнения, представив, как всухую побеждаю могучего воина в игре, в которой пока не знаю даже названий фигур. Но это не помешало мне вообразить, как я беру одну из фигурок и со всей возможной помпой сбиваю короля Эрика. О, как бы он смотрел на меня после моей первой победы! С удивлением. Гордостью. И легким раздражением. А я бы рассмеялась, откинулась на спинку стула, скрестив руки и ноги, и сообщила бы, что после падения шахматного короля его вампирская задница принадлежит мне.       Эрик уловил направление моих мыслей.       Его руки полностью обхватили мои груди, дразня соски.       — Прежде чем это произойдет, я много, много раз тебя обыграю. — Голубые глаза сверкнули. — И я не слишком снисходителен к побежденным.       — Как ты относишься к сексуальным услугам в обмен на снисхождение? — хихикнула я, выгибаясь навстречу его рукам.       — Хитрая… маленькая… шлюха, — каждое слово сочилось мягким укором. — Думаешь, мной можно так открыто манипулировать?       Я постучала пальцем по подбородку и задумчиво закатила глаза.       — А что, если сексуальные услуги приведут к появлению детей? Ты проявишь снисходительность, если я создам новых спиногрызов?       Он зашипел сквозь зубы, кипя от злости. Манипулировать Эриком было гораздо проще, чем он думал. Хватило одного обещания родить еще детей. И я была более чем счастлива использовать деторождение в качестве мирного договора.       — Ты бы выменивала жизни моих маленьких ангелов на еду и сигареты?       Не удержавшись, я захихикала еще громче.       — Да, черт подери. А еще я хочу иметь эксклюзивные права на пульт от телевизора. Соглашайся или отвали.       Он сдался, прекратив притворяться серьезным, и усмехнулся.       — Ты — крепкий орешек. Ладно, я уступлю. Когда я превзойду тебя — много раз превзойду, — я проявлю милосердие. При условии, что ты будешь постоянно трахать меня и рожать новых ангелов.       — Договорились, мистер надзиратель. — Я отступила от него на шаг. — Кстати, здесь очень мило. Трудно вспомнить, что мы готовимся к войне.       Телефон Эрика издал странный звук. Вампир достал его из кармана, посмотрел и нахмурился.       — Что?       — Сигнал.       — И о чем он сообщает?       Эрик нахмурился еще сильнее, взял меня за руку и повел (в моем пингвиньем темпе) обратно в Командный пункт.       — Что здесь кто-то есть.       — Может, один из наших.       Вампир покачал головой.       Мы подошли к панели Скайнета. Эрик наклонился к двум объединенным мониторам, которые транслировали несколько разных видео с камер, размещенных по всей территории. Он подвел курсор к одному из квадратов и кликнул. Видео развернулось на весь экран. Камера смотрела прямо в темнеющее небо.       Эрик, не глядя на меня, начал объяснять:       — Камеры не просто снимают. Программа записывает все движения. Деревья на ветру, проезжающие машины, животных. Технология позволяет расшифровать то, что кажется подозрительным. Когда определенные действия продолжаются дольше тридцати минут, звучит оповещение.       Мы смотрели на зернистое изображение. Я прищурилась. Вряд ли компьютер видел угрозу в облаках. Но в этот момент на экране лениво пролетела большая хищная птица, поднимаясь над домом на добрую сотню футов.       Я вздохнула с облегчением.       — Просто ястреб.       Льдистые глаза Эрика не отрывались от экрана. Птица описала большой неспешный круг. Я потянула вампира за руку.       — Пойдем. Мне нужно присесть, а тебе — ввести меня в курс дела.       Он проигнорировал мой рывок. Не отрывая взгляда от экрана, Эрик выдвинул из-за стола кресло на колесиках, указал на него, затем склонился и начал быстро печатать на клавиатуре. Я недоуменно нахмурилась, но заняла предложенное место. Вспыхнул другой монитор, выдавая огромное количество технической болтовни. Она прокручивалась так быстро, что я ничего не успела прочитать, кроме заголовка. «УДАЛЕННЫЙ ДОСТУП».       — Что ты там делаешь?       Видео с ястребом мгновенно закрылось красной сетью. Появилась и точка прицела, расположенная прямо на ничего не подозревающей птице.       — Эрик, не надо!       Но было уже слишком поздно.       Он нажал Enter.       Я не слышала выстрела — нас окружали горы стали и цемента, — но видела результат. Пуля вонзилась в пернатое тело, птица затрепыхалась в воздухе и резко устремилась вниз.       Я вскочила на ноги и сильно ударила Эрика по руке.       — Какого хрена ты творишь? Птица ни на кого не нападала! Господи, Эрик, ты не можешь убивать невинных животных только за то, что они случайно пролетают над нашим… — Тут угол обзора камеры изменился, следуя за траекторией падения птицы, и я ахнула.       Это была не птица.       Я с ужасом наблюдала, как последние пятьдесят футов в воздухе вертится голый мужчина, а затем врезается в землю с тошнотворным всплеском крови.       Будто и не заметив моего упрека, Эрик спокойно поднял другую камеру, обеспечивая лучший обзор. Закрыв лицо руками, я увидела сквозь пальцы сломанное тело, согнутое и скрюченное, словно куча веток. Из его головы и сломанных ног щедро текла кровь.       — Боже мой.       Эрик увеличил изображение.       Рядом с босыми ногами мужчины лежал телефон.       Удовлетворенный, вампир выпрямился, уставившись на экран так, словно хотел на него плюнуть. Затем повернулся ко мне.       — Прошу прощения. О чем ты говорила?       В его вопросе не было особого сарказма. Эрик лишь доказал свою точку зрения. Мой гнев мгновенно сменился благодарностью. Я согнулась над Адамом, пытаясь обнять его как можно сильнее.       — Как ты вообще это понял? Он казался обычной птицей. Как ты узнал, что он оборотень?       Вампир погладил меня.       — Система безопасности регистрирует нетипичное поведение даже у животных. Этот орел кружил над нашим участком уже два часа, несмотря на встречный ветер. Уже почти стемнело. Орлы не охотятся по ночам. Я не видел телефона в его когтях, но других подсказок было достаточно. Если бы погиб настоящий орел, я бы скорбел по нему. Но я убил тупого перевертыша, который даже не подумал сменить схему полета, пока шпионил за нами.       — Ты просто чудо.       — Верно. Но не из-за убийства ебаного перевертыша.       — И все же.       Он отстранился. Глаза были гневными, но добрыми.       — У нас очень мало времени. Что ты хотела узнать?       — Что такое «трубкозуб»?       — Ночное млекопитающее, родом из Африки.       — Очень мало времени, помнишь? Не заставляй бить тебя по яйцам, — пригрозила я.       Эрик снова проверил свой телефон и что-то набрал — наверное, восстановил свои причудливые ловушки, — и махнул рукой в сторону жилых помещений.       — Сядь, пожалуйста. Адам такой большой, что тебе, наверное, больно его носить.       Я вздохнула и заковыляла в указанном направлении. Войдя в гостиную, я опустилась на смехотворно удобный диван и нетерпеливо хлопнула в ладоши.       — Я слушаю.       Эрик встал прямо передо мной, будто разговаривал с членами совета директоров.       — Очень хорошо. Трубкозуб — код для определения местоположения этого дома.       — И все, кому мы доверяем, знают об этом? — уточнила я, запихивая подушку за поясницу.       — Верно.       — Цветочные композиции?       — Код для оружия.       — А с оружием, кажется, у нас все прекрасно, — я покосилась на него, чтобы убедиться.       — Наши боеприпасы попросту не могут закончиться, — ответил вампир.       — Потрясающе. Тогда что же такое «Месопотамия»? И не вздумай, — я ткнула в него пальцем, — рассказывать, что это древний регион Азии. Не заставляй меня вставать, чтобы треснуть тебя. Я только успела устроиться. — Я похлопала по подушке рядом с собой.       Эрик отвел глаза.       — Месопотамия — это тоже код.       — Господи, что бы я без тебя делала.       Вампир хмыкнул, повернулся и посмотрел в дверной проем. Наверное, проверял мониторы с расстояния в шестьдесят футов. Затем взглянул на свой телефон.       Я постучала пальцем по своим часам.       — Тик-так, приятель.       — Тебя так долго не было. Я с подозрением относился ко всему. Поэтому… принял меры предосторожности.       Я подождала еще секунду. Потом протянула:       — И-и-и-и?       — Что ж… После того, как тебя похитили, произошло несколько вещей… — Эрик принялся повествовать о событиях, произошедших той ночью в баре, милосердно замалчивая свое почти самоубийство. Об этом я никогда больше не хотела слышать. Вампир дал мне дополнительный повод поцеловать Пэм, рассказав, какую жертву она принесла, чтобы оттянуть время встречи с Массавой.       К тому же, по словам вампира, он почерпнул нечто невероятно ценное, увидев ее выступление.       — Серебро она выпила сама, но ее легенда была безупречна, — сказал Эрик. — Донор, который тайно ненавидит вампиров, выпил серебро, а затем предложил свою испорченную кровь. Случись это на самом деле, Пэм испытала бы такую же агонию.       Продолжая рассказ, вампир смотрел куда-то вдаль. А потом вдруг уставился прямо на меня.       — Ты заботишься о многих хрупких смертных. В предстоящей битве они будут очевидными целями. Мысль о том, как тебе может быть больно, если придется оплакивать их… Мысль о твоих слезах, когда ты держишь на руках нашего сына… — он снова отвел взгляд. — Эта мысль меня разозлила.       Я молча ждала продолжения.       Наконец Эрик заговорил снова:       — Месопотамия — моя попытка спасти твою семью и друзей. Серебро — одно из звеньев защиты.       Я снова прищурилась.       — Зна-а-ачит… Они все посеребрены? Здорово, но не думаю, что это сильно помо…       — Нет, — перебил вампир. — Они пьют серебро. Все пьют.       Я фыркнула.       — Что?       Эрик наклонился ближе.       — Каждый член твоей семьи. Каждый житель твоего города, который работает на Мерлотта или спонсирует его. Даже твой забавный бывший котенок Эрик. Они поглощают, а некоторые даже купаются в коллоидном серебре.       На этот раз я не фыркнула, а лишь слегка приоткрыла рот.       — Что?       — Это уже преимущество. Только очень маленькое. Людей, которые пьют серебро, нельзя есть, но все равно можно убить. Пэм взяла на себя смелость опрыскать каждую припаркованную машину серебряным аэрозолем. Любой человек, который спрячется в таком автомобиле, окажется в относительной безопасности. Не так уж много, но лучше, чем ничего, если на твоих близких нападут.       Я изо всех сил пыталась сесть поудобнее, а диван упорно затягивал меня в свои глубины.       — Ничего не понимаю. Как… То есть… Почему они вообще согласились на это? Или… Я имею в виду… Это же больше двухсот человек, Эрик! Как ты объяснил…       — Большинство из них понятия не имеют. Я встретился с Герво и Мерлоттом. Объяснил им ситуацию — до некоторой степени. Герво согласился залить в скважины твоей семьи несколько галлонов, которые я привез. Мерлотт сделал то же самое со своими барами и продуктовыми магазинами. Его клиенты ничего не знают. Конечно, это не все население Бон-Темпс, но довольно неплохой процент. Хедли была поставлена в известность, как и Хантер. Джейсон… — Эрик с почти виноватым видом сделал паузу, — не был.       Нахуй этот удобный диван.       Я вскочила со своего места и яростно обняла вампира.       — Ты подумал обо всех, кто мне дорог, хотя и не чувствуешь того же самого. У тебя вообще есть недостатки?       — Я же объяснил. Мои причины полностью эгоистичны. И если вампир достаточно сильно возжелает кого-то из них, шансы по-прежнему ужасны.       — Ну уж нет, приятель. Этого тебе не отнять. У меня удивительный муж. Я не могу представить ничего лучшего, чем защита моих людей.       Эрик с притворным безразличием пожал плечами.       — Еще я купил машину твоей кузине. Она, по крайней мере, ценит мои подарки.       Я рассмеялась и сжала его сильнее.       — Вот видишь? Ты идеальный.       Он позволил мне подержать его в объятиях еще немного, затем выпрямился, словно не замечая моего веса, и осторожно усадил меня в кресло. Я положила руки на свой огромный живот и прочистила горло.       — А остальные звенья?       Эрик склонил голову.       — Я нанял Лафайета Рейнольдса для охраны как можно большего количества объектов недвижимости, включая автостоянки и даже оживленные участки дорог. Даже могущественным вампирам будет трудно пробиться через них. А если им это удастся, придется передвигаться со скоростью человека. Стаю Герво я тоже нанял. По ночам они рассредотачиваются и охраняют город. Думаю, вместе с подопечными Рейнольдса они сумеют отбить атаку. Хантер каждый день сканировал свой дом и постоянно обнаруживал перевертышей. Вот как я узнал, что надо следить за животными. Я нашел каждого, кто обнюхивал дом Хедли, и разобрался с ними.       Я рассеянно кивала, наслаждаясь каждым словом.       — И что ты сейчас приказал Алсиду?       — Доктора, волка и перевертыша я зачаровал, чтобы они забыли некоторые вещи. Людвиг и Герво вспоминают расположение этого дома только тогда, когда я называю кодовые слова. Массава мог и сам их зачаровать, поэтому рисковать было нельзя. Сейчас сюда едет доктор, защищенная двадцатью фунтами серебра и тремя членами стаи. Пэм и Джессика выполнят серию маневров, сбросив все возможные хвосты, затем тоже придут. Битва уже началась, поэтому я приказал Герво спрятать твою семью в подполье. Если Хлоя все еще их охраняет, Хантер телепатически свяжется с ней и попросит, чтобы она пока что забрала их в мир фей.       — А если она откажется?       — У волка на этот случай тоже есть приказы.       — Куда он их увезет?       — Далеко. Очень далеко. С деньгами и дополнительной охраной.       Я устало вздохнула и покачала головой.       — Я уже говорила, что ты великолепен?       — Я люблю тебя, но прибереги похвалы. Война еще не началась, и я не вижу никакого заметного преимущества.       — У нас есть связь. У нас есть оружие. У нас есть друзья. У нас есть гнев и чертовски сильная мотивация.       Он слабо улыбнулся.       — И правда.       Я улыбнулась в ответ, и мы немного помолчали.       Наконец, я спросила:       — Итак, мы просто ждем кавалерию?       Улыбка Эрика стала еще шире.       — И Адама. Да.       Его телефон пискнул. Громче и резче, чем прежде. Вампир быстро извлек его из кармана и прочел сообщение. Его лицо потемнело от гнева. Я резко вдохнула: связь наполнилась страхом Эрика. В основание моего черепа будто вонзилась сосулька.       — Что? Что произошло?       Щелкнули клыки. Пластиковый корпус телефона захрустел в хватке вампира.       — Доктор, — ответил он. Слабый огонек надежды погас в его взгляде. — Я снабдил каждую машину трекером, записывающим передвижения и местонахождение. Ее устройство зарегистрировало неполадку, а затем прекратило передачу.       Я сглотнула, и вопрос вырвался против моей воли.       — И какая была неполадка?       Эрик положил свою руку поверх моей, лежавшей на нашем ребенке. Его теплая кожа впервые не доставила мне никакой радости.       — Пожар.