Pretty kitty

Эрик

      К моему бесконечному ужасу, меня разбудила боль. А значит, я еще не умер.       Я больше не был теплым. Не лежал на пушистом облаке, обняв жену и сына, окруженный другими мертвыми душами, и музыка Энии не звучала среди всеобщей элегантной безмятежности.       Кожа стала липкой и холодной от цемента, на котором я лежал. Голову словно проткнули насквозь, а тело раздавили. Я попытался пошевелиться. Но потерпел неудачу.       Рядом приглушенно бормотали три женских голоса. Молодой и испуганный. Взрослый и стервозный. Старый и диктаторский.       Я застонал, пытаясь открыть глаза.       Голоса умолкли.       Кто-то подошел ближе. Я не понял, кто именно. Пальцы резко раздвинули мои губы.       Мне дали кровь. Единственную кровь, которую я мог пить.       — Сьюки… — хрипло пробормотал я, не пытаясь больше открыть глаза. Кровь казалась несвежей, загустевшей, но все же она капала мне на язык. Сьюки кормила меня. Слава богу. Она не умерла. Не пропала без вести. Сидела рядом со мной и одаривала сладостью, которая текла по ее венам. Под раздиравшим тело напором боли в сердце вонзилась капля радости.       Сьюки не отвечала.       — Ангел? — прохрипел я. Я был так счастлив, что даже не заметил, насколько остыла кровь.       — Да, сладенький? — сухо отозвался диктаторский голос.       Я поморщился, катая кровь на языке. Вкус казался правильным, но жидкость была несвежей. Я сглотнул, ощущая, как тело успокаивается, но в то же время недоумевает. Грудь отозвалась довольным урчанием, но сердце по-прежнему сковывала удушающая цепь. И кровь ее только разозлила. Хватка усилилась, и металл впился в нежную плоть. Я ахнул. Рот наполнился еще одним глотком холодной крови. Я снова сглотнул. И снова мое тело обрадовалось, но трещина в сердце лишь становилась шире.       — Пожалуйста… — взмолился я. Возможно, голос Сьюки успокоит боль. — Скажи, что любишь меня.       — Сначала купи даме хот-дог, Нортман. Пришли пару любовных записочек. Тогда и поговорим, — сказал голос.       Это казалось неправильным.       Я открыл глаза и заставил веки оставаться поднятыми, прогнав тьму усилием воли.       Я лежал на полу в подвале «Фангтазии». Из бара доносилась приглушенная музыка. Рядом со мной стояла на коленях доктор Людвиг, заглядывая мне в лицо. У подножия лестницы замерла Джессика, переводя взгляд с меня на вход и обратно. Слева стояла Пэм, скрестив руки на груди. В красном полосатом корсете она походила на циркачку. Выражение лица представляло нечто среднее между гневом и ужасом.       Моего ангела здесь не было.       — Сьюки, — повторил я очень четко, крутя головой из стороны в сторону и проверяя каждый угол промозглой комнаты. На стуле у подножия лестницы сидел Джейсон Стакхаус. Судя по полному отсутствию беспокойства на лице, его зачаровали. На коленях он держал ведерко, от которого несло остывшим жаревом.       Доктор вытащила пробку из наполненного кровью флакона и поднесла его к моим губам.       — Да, — ответила она, переворачивая пузырек над моим языком. — И это последняя ее капля.       Еще более холодная, старая кровь наполнила обожженное горло. Не идеально, но, тем не менее, очень кстати.       — Откуда у тебя ее кровь?       — С сегодняшнего посещения, — ответила Людвиг. — Я планировала провести еще несколько тестов, пока мне не позвонила твоя ассистентка фокусника и не рассказала о припадке. Я захватила остатки на случай, если тебе понадобятся нюхательные соли.       Я упал, признавая поражение.       — Значит, она мертва. Ты должна была позволить мне покончить с собой.       Пэм сердито зашипела, а Людвиг раздраженно щелкнула языком. Покопавшись в медицинской сумке, она вытащила ручной фонарик, включила и посветила мне в лицо.       Я закрыл глаза: от яркого света голова страдала еще сильнее.       — Не глупи. Ты же знаешь, зрачки вампиров не расширяются при свете.       Она легонько стукнула меня фонариком по лбу, выключила его и убрала обратно.       — Верно, только при ебле и крови. Но все-таки должно пиздецки жечь.       — Что?       — Сьюки в порядке, Эрик. Не знаю, какого черта происходит, но она определенно не мертва.       — Я это почувствовал. Мое тело тает. Ее Пламя убивает меня.       — Уверена, оно злится, но это хороший знак. Тот факт, что ты вообще это чувствуешь, доказывает, что Пламя не погасло, а значит, Сьюки не умерла. Твоя кожа по-прежнему теплая. Ультрафиолетовый фонарик на тебя не влияет. Следовательно, Сьюки жива.       Выходит, Людвиг знала о моем иммунитете к ультрафиолету. Я сердито покосился на Пэм. Она вызывающе подняла бровь в ответ. Я не стал спрашивать, о чем еще она сказала доктору, особенно в пределах слышимости Джессики. Придется позже провести с Пэм беседу о благоразумии.       — Тогда где же она?       Людвиг оглянулась через плечо на Пэм.       Пэм, в свою очередь, повернулась и пристально посмотрела на Джессику.       Джессика смотрела на всех нас, словно испуганный олень.       — Пэм отправила меня к вам домой, чтобы найти ее. У ворот я встретила Джейсона. Он оставил Сьюки кучу сообщений на телефоне, потому что она не отвечала на его звонки. Я не знала, что ему сказать, поэтому зачаровала его, вошла внутрь, чтобы посмотреть и…       — Ты дала ей мои коды безопасности?       — Поцелуй меня в зад.       Я закатил глаза и покрутил пальцем перед Джессикой.       — И…?       Джессика походила на ребенка, наблюдающего за ссорой родителей.       — И… ничего. Мне очень жаль, Эрик. Я всюду искала, правда, искала. Сьюки приготовила еду, в кастрюле было картофельное пюре. В морозилке взорвались и вытекли пивные бутылки. В кухне остался запах ее адреналина. Сьюки не просто вышла через парадную дверь. Я учуяла еще один аромат — просто восхитительный. Словно сладкие хлопья. Я пыталась следовать за запахами, но они никуда не вели. Проверила каждую комнату и весь двор. Она просто… исчезла.       Применив огромное усилие, я заставил себя сесть. Несмотря на гнев, Пэм мгновенно оказалась рядом, предлагая плечо и поддержку. Я принял. Слишком был слаб, чтобы отказываться.       Я щелкнул пальцами в сторону Джейсона.       — Приведи его сюда.       Джессика осторожно забрала у него ведерко и отставила в сторону, затем привела парня ко мне и попросила сесть. Мое сердце взвыло от боли: он посмотрел мне в лицо двумя знакомыми темно-карими глазами. Гребаная генетика. Я направил свою волю в его разум более грубо, чем следовало бы.       — Где Сьюки? — рявкнул я.       Он медленно покачал головой.       — Не знаю, чувак. Она позвала меня на ужин. Сказала, что хочет поговорить о чем-то. Я пришел по адресу, который она прислала, но никто не ответил на интерком. Может, указала не ту улицу или типа того. Курицу будешь? — Джейсон повернулся и с тоской посмотрел на стоявшее на полу ведерко.       Я пощелкал перед его лицом, привлекая внимание.       — Что она еще сказала? Упоминала фею?       — Кого?       — Клодин.       — Подругу Дженны Джеймсон?       — Блядь. В котором часу Сьюки тебе позвонила?       Он небрежно сунул руку в передний карман.       — Сейчас проверим.       Я выхватил у него телефон и проверил сам. Два последних действия — звонок и сообщение от Сьюки сорок шесть минут назад.       Неужели это все?       Джессика переминалась с ноги на ногу, покусывая ноготь.       — Ничего, что я его привела? Я не знала, как поступить…       — Все в порядке, — прохрипел я, махнув Джейсону, чтобы он вернулся к ней. Джессика взяла его за руку, что-то прошептала и повела обратно.       Пэм бесстрастно наблюдала за происходящим.       — Ты должен попить из него. Или из посетителей, если тебе так больше нравится. Из тебя вытошнило по меньшей мере три пинты.       — Я не могу.       — Уверена, Сьюки поймет, к тому же, тебе даже будить его не придется…       — Я не могу, Памела. Связь не позволяет мне кормиться от любого, кроме моей феи.       Пэм вздрогнула, будто я ударил ее.       — Ты, блядь, шутишь? Какого хуя нам делать…       — Найди ее. Найди ту сучку, которая ворвалась ко мне на кухню, заставь ее отвести меня к Сьюки, а потом рви ей глотку, пока конфеты не посыплются.       — Ее родственницу? Это она забрала Сьюки?       — У тебя будет собственная фея. Сможешь поиграться всласть. Как только я с ней разберусь.       Позади меня прочистила горло Людвиг. Я успел о ней забыть.       — Прекратите говорить при мне об убийстве, тупые говнюки. — Она схватила мою руку за мизинец, макнула палец в пробирку из-под крови, вытащила и протянула мне. — Не трать понапрасну.       Я сунул мизинец в рот и облизал дочиста.       — Как ты себя чувствуешь? — Она проделала то же самое с другой пустой пробиркой. И снова я облизал кровь.       — Словно ты извлекла мои органы и заменила разбитыми бутылками.       — Наглядно. Хорошая новость в том, что, насколько я могу судить, физически с тобой все в порядке, — Людвиг взяла теперь уже чистые пробирки и собралась положить в свою сумку. Я выхватил их у нее из рук. В этих трубочках оставались крохотные кусочки моей женщины.       — А я уж было подумал, что ты ебаный доктор, — выплюнул я. Пэм протянула мне салфетку, и я вытер окровавленное лицо. Нет смысла выглядеть хуже, чем уже есть.       Старухе хватило наглости посмотреть на меня скучающим взглядом.       — Тебя вырвало, вот и все. В остальном все нормально. Боль, которую ты чувствуешь, неосязаема. Ее вызвало расставание со Сьюки. Гален видел несколько примеров спутников фей, которые были разлучены. Они страдали, но выжили. Боль создана для того, чтобы заставить тебя вернуться к ней, а не умереть.       — Это работает. Не могу думать ни о чем другом, кроме как о поисках Сьюки.       — Ну, придется, — язвительно ответила Пэм. — Массава уже семь минут ждет. Тебе нужно собраться с силами, чтобы его отвадить. — Она одарила меня высокомерной ухмылкой. — Если только не хочешь избежать встречи под предлогом внезапного исчезновения.       — Как мне провести встречу с Магистром, если я едва могу сидеть? Сожги клуб дотла, если придется. Я не могу позволить ему увидеть меня в таком состоянии. Это вызовет вопросы. Сейчас нам со Сьюки требуется ноль внимания. Пока я не узнаю, что с ней случилось.       Меня настигла новая волна тошноты. Я подавил ее. Не мог позволить себе потерять мою, возможно, последнюю еду на неопределенно долгий период.       — Эрик, — голос Джессики задрожал. — Ты выглядишь дерьмово. Словно у тебя геморрагическая лихорадка, как на канале Дискавери. В жизни такого не увидишь.       Она была права. Тем больше причин поддаться вопящим инстинктам и найти Сьюки. Ее присутствие мгновенно излечит любую мою лихорадку.       Дверь над нами резко распахнулась, и по ступенькам спустились тощие, словно коктейльные палочки, ноги на ужасно непрактичных каблуках.       — Пэм! — воскликнула Джинджер, дико оглядывая нашу группу. — Магистр здесь! Я пыталась тянуть время, как ты сказала, но он не хочет пить или еще что-нибудь! Что мне с ним делать?!       — Вот дерьмо, — простонала Джессика.       — Заткнись, мать твою, — прошипела Пэм Джинджер, глядя в потолок. Магистр был где-то над нами. — Сука тупая. Он видел, как ты сюда спустилась?       — Да, конечно. Ведь ты здесь, — Джинджер выглядела смущенной. Словно не проявила неосторожность, показав Массаве, где ее хозяева. А ведь могла бы обойтись телефонным звонком. Да что, блядь, такое с моим персоналом? Наверное, стоит провести семинар об обсуждении проблем в частном порядке. А я-то, дурак, думал, что это и так понятно.       — Ты сказала ему, что Эрик здесь? — спросила Джессика.       Джинджер посмотрела на нее бесхитростным взглядом.       — Да, я сказала, что посмотрю, свободен ли он.       — Черт возьми! — Пэм протянула руку и ударила ее по лицу. — Значит, ты сказала ему, что Эрик здесь, и дала Массаве повод думать, что у него есть дела поважнее, чем прийти на встречу? Джинджер, я проткну тебе грудь соломинкой и осушу тебя, как чертов Capri Sun (ПП: сок в пакетиках).       — Хватит! — прорычал я. — У меня нет выбора. Я должен его увидеть.       Людвиг решительно покачала головой.       — Ты даже стоять не можешь. Будешь проводить встречу в этом дерьмовом подвале?       Телефон Джинджер запищал. Она проверила сообщение.       — Черт! Бармен говорит, Массава идет сюда! — Она была на грани истерики. Снова.       — Черт, — повторила Джессика, инстинктивно приседая на корточки, готовая прятаться или драться.       — Черт, — пробормотала Людвиг, отходя от меня, но зная, что идти некуда.       Черт, черт, черт!       — Ох, да нахуй эти тревоги, — пробормотала Пэм, направляясь к серебряному шкафу в углу комнаты. Не обращая внимания на ножи, проволоку и другие орудия пыток, она схватила вполне невинную стеклянную бутылку.       Пэм не колебалась ни секунды.       Она сорвала пробку, откинула голову и выпила весь наш запас коллоидного серебра.       Я даже не успел осознать, что она сделала, как эхо ее боли пронзило мое уже сломанное тело и снова отшвырнуло меня на пол. Пэм закричала в агонии, полностью заглушив мои стоны. Бросившись прочь от шкафа, она рухнула на пол, корчась, пока серебро разъедало ее тело, как кислота.       У меня не было времени. Массава будет здесь через несколько секунд.       Я приподнялся, и меня снова чуть не стошнило. Схватил доктора за руку и толкнул к Пэм.       — Осмотри ее, — прошипел я сквозь стиснутые зубы.       Пэм была настоящим гением.       К счастью, доктор тоже не тупила. Тут же положила руки на Пэм.       — Не дергайся, — приказала она твердым, громким голосом. — Нортман, держи свое дитя под контролем.       На лестнице послышались шаги.       — Пэм, — сказал я так же громко. — Что я говорил о более тщательном выборе доноров? Джессика, перестань оставаться гребаным наблюдателем и помоги доктору.       Джессика была не так умна, как Людвиг, но умела выполнять приказы. Она метнулась в сторону Пэм и схватила ее за руки. Людвиг смотрела на дым, который вырывался изо рта моего создания.       Даже не глядя на дверь, я ощутил, как в комнату вошел очень старый вампир.       Пэм кричала без остановки. Звук был оглушительным.       — Она потребила очень много, — стоически произнесла доктор. — Полагаю, ее донор выпил серебро, прежде чем покормил Пэм.       — Да, блядь, неужели! — заорала Пэм.       Я позволил ей кричать еще несколько секунд. Несмотря на то, что цену за это платило мое дитя, я хотел, чтобы Магистр увидел часть шоу. Когда он получил представление о происходящем, я повернулся к лестнице. Джинджер стояла у подножия на коленях. Массава возвышался над ней, снова одетый в безупречный костюм, и наблюдал за нашим маленьким спектаклем. Джейсон сидел на стуле, глядя на нас с праздным любопытством.       — Магистр, — я поклонился, невзирая на весьма низкую позицию. — Как ваши дела?       Он покосился на меня.       — Своим чередом, — сказал он. — Хотя, полагаю, моя ночь менее красочна, чем ваша.       Я намеренно поморщился.       — Боюсь, вы застали нас в неподходящее время. Мое дитя стало жертвой отравителя.       — А человеческая женщина? Она что-то вроде медицинского работника?       Людвиг уставилась на него со своим обычным суровым выражением лица.       — А ты думал, я пришла сюда ради атмосферы? — Она повернулась ко мне. — Ты. Перестань страдать фигней и помоги мне. Рыжая слишком молода. Если рана твоего ребенка причиняет тебе такую сильную боль, отключи свою связь с ней, но обездвижь ее задницу, чтобы я могла провести осмотр.       Я вздохнул, изображая скучающего создателя, и подошел, чтобы помочь удержать Пэм, пока крошечная женщина продолжала тыкать и нажимать. Бросил на Массаву взгляд, полный мучительного сожаления.       — Нельзя ли перенести встречу? Боюсь, мне трудно сконцентрироваться, когда Пэм так больно. Черт, я тысячу раз приказывал персоналу зачаровывать еду и спрашивать о серебре, но Пэм немного спешит, если видит хорошую пару сисек.       Он слегка поднял руку, словно отпуская меня.       — Конечно. Можем отложить это до завтрашнего вечера. — Массава понюхал воздух, склонив голову в знак признания. Он не видел Джейсона, но без проблем определил его присутствие.       — Кто этот мужчина?       — Д-донор, — пробормотала Джессика, заикаясь и глядя в пол, когда обращалась к вампиру, который был намного старше ее по статусу и возрасту. — Чистый. Я… я привела его для Пэм, чтобы помочь.       — Последний шанс на курицу, люди. Соусный поезд уже в пути.       Все проигнорировали ультиматум Джейсона.       Массава уставился на юную вампиршу, которая изо всех сил старался растаять у меня за спиной, пока мы продолжали сдерживать Пэм.       — Понятно.       Вопли Пэм постепенно перешли в стоны. Я неторопливо, по-отечески шикнул на нее.       И поднял глаза на нубийца.       — Тогда до завтра. Пожалуйста, простите за неудобства.       Он смотрел еще несколько секунд. Дольше, чем необходимо.       — Никаких проблем, — ответил он наконец. — Сегодня я впервые опережаю график. — Он многозначительно посмотрел на меня. — Передайте мисс Стакхаус мои наилучшие пожелания.       С этими словами он повернулся и поднялся по лестнице.       Едва он успел закрыть дверь, как Джинджер разразилась целой вереницей ругательств. Я рявкнул, приказав ей заткнуться.       Выждав еще двадцать секунд в полной тишине, чтобы убедиться, что Массава ушел, я наконец позволил себе упасть. Шоу отняло последние силы.       Затем я взглянул на Пэм с тем ужасом, который скрывал от Массавы. Теперь, когда представление закончилось, она успокоилась, но ее боль разбивала мое и без того раненое сердце. Ее глаза кровоточили. Как и уши, нос и рот. Пэм сильно кровила. Я протянул дрожащие пальцы и погладил ее по щеке.       — Я чертовски сильно люблю тебя, — прошептал я, беспомощно глядя на нее. — Что я могу для тебя сделать?       Она улыбнулась сквозь плотную маску боли.       — Дай мне сорок пять секунд побыть в «Тиффани», и все, что мне удастся надеть, станет моим.       — У тебя будет девяносто секунд.       — Я тоже тебя люблю. — Преодолев агонию, она приподнялась и приблизила губы к моим. — Если еще раз поймаю тебя с колом у сердца, то проделаю им дырку в твоем члене.       Дитя мое. Она была той еще штучкой.       Я поцеловал ее ладонь, затем повернулся к Людвиг.       — Исцели ее.       Она фыркнула, выпрямляясь и отбрасывая фальшивую настойчивость.       — Она слишком удачно выбрала момент. Массава бы заметил, если бы мы беспокоились о чем-то вроде серебряной цепочки на ее шее. Но она… выпила это дерьмо. Потребуется время, чтобы серебро вышло из организма. Мы ничего не можем сделать, кроме кормления и отдыха. — Она посмотрела на Пэм сверху вниз с чем-то вроде уважения. — Очень хорошо сыграно.       Пэм рассмеялась и закашлялась.       — Благодарю. А теперь исцели его, — она ткнула в меня большим пальцем.       — Легко. Найди мисс Стакхаус.       Я закрыл глаза, надеясь, что откликнется моя кровь в теле возлюбленной. Но мой зов, как и в кабинете, остался без ответа. Я покачал головой.       — Мне нужна фея.       — О чем, черт возьми, вы тут толкуете? — заговорщически прошептала Джессика.       Я проигнорировал вопрос.       — Отвези меня домой.       Она быстро кивнула.       Я посмотрел на Джейсона и снова позвал его. Когда он опустился рядом со мной на колени, я спросил:       — Если бы вампирша поранилась, помогая твоей сестре, ты предложил бы свою кровь?       Джейсон задумчиво наморщил гладкий лоб.       — Не знаю. Думаю, да. Она хорошо выглядит?       Я указал на Пэм.       — Не будь ты зачарован, покормил бы эту женщину по своей воле?       Обычно я не спрашивал — просто приказывал. Пэм была осторожна с едой, и после кормления они не становились мудрее, так что я был вне опасности. Но последние остатки здравого смысла, которые удалось сохранить, говорили, что Сьюки ни за что не позволит использовать Джейсона против его воли. Он был идиотом, но это не имело значения. Выводить его из транса я не рисковал, но мог хотя бы спросить согласия.       Через мгновение он медленно кивнул и выпятил нижнюю губу.       — Да, конечно. Если она помогла Сьюки, то никаких проблем. — Он выдал Пэм отработанную, ленивую ухмылку. — Как твое имя, Голубоглазка?       Видимо, на кофейно-темных глазах их со Сьюки сходство заканчивалось.       Я снова посмотрел на Пэм.       — Мне пора, — прошептал я, надеясь, что она поймет.       Пэм резко выдохнула.       — Спасибо за ужин.       — Будь с ним помягче. Затем сотри всю ночь и отпусти парня восвояси. Он уснул перед телевизором, понятно?       — Да.       Джессика подставила мне плечо. Положив на него руку, я с трудом поднялся на ноги. Глаза Джинджер едва не вылезли из орбит от страха. Это была одна из причин, по которой я предпочел ей Джейсона. Она дерьмово реагировала на давление. А еще весила фунтов девяносто, и то в промокшей одежде.       У меня болела голова. Еще одного человека мне не зачаровать.       — Джессика…       — О, конечно, — она увидела мой жест в глазах женщины. — Джинджер, — Джессика пристально уставилась на нее. — Возвращайся наверх. Это просто очередная смена. Эрик и Пэм уже ушли. Ты не знаешь, где они и когда вернутся. Хорошо?       Джинджер одарила ее зомби-кивком, который я видел сотни раз.       — Конечно, — пробормотала она. — Просто очередная смена.       Я повернулся к Людвигу.       — Оставайся с Пэм. За твою сегодняшнюю помощь я заплачу столько, что сможешь отправить внуков в Гарвард.       — Кембридж.       — Да хоть в оба. Мне все равно. Просто… спасибо.       Она снова опустила голову, возвращаясь к своему занятию. Взяла запястье Джейсона и поднесла ко рту Пэм. Я повернулся к лестнице, не желая смотреть, как мое дитя делает укус. Мне не хотелось быть здесь, когда в воздухе разольется запах крови Джейсона. Возможно, со временем придется смириться с тем, что его аромат немного похож Сьюки, но сейчас я не мог с этим справиться. Мы с Джессикой помчались по лестнице так быстро, как только могли. Я заскочил в свой кабинет, чтобы взять ключи от джипа, который держал на случай непредвиденных обстоятельств. Проклял себя за то, что улетел сегодня вечером и оставил свой Lotus, стремясь поскорее добраться до Сьюки. Теперь это решение вышло боком.       Я бросил ключи Джессике.       — Ты за рулем.       Она подняла руку, чтобы поймать их.       Но ключи так и не достигли ее руки.       Между нами вспыхнул яркий свет, и другая женская рука схватила их в воздухе.       В кабинете появилась Клодин. Мои ключи болтались в ее пальцах… а на одном из них было кольцо с рубином, которое я подарил Сьюки.       — Эрик, — выдохнула она. — У нас очень мало времени. Мне нужно рассказать тебе о том, что случилось со Сью…       Я не дал ей договорить.