Pretty kitty

Сьюки

      Время шоу.       После столь необходимого вечера, проведенного за занятием любовью, мы крепко проспали утро и большую часть дня, запутавшись друг в друге. Через разбитое мной окно проникал прохладный ветерок. (Я надеялась, что Эрик мог его починить, так как стекольщики вряд ли согласятся приехать в болото). Когда мы проснулись, его настроение резко улучшилось. Массаж принял очень неожиданный оборот: глядя на пальцы, я увидела, как на кончиках вспыхивает свет и переходит в кожу Эрика. Благодарно постанывая, он даже не замечал, что массаж стал немного более сияющим. Я молчала, улыбаясь про себя. Вряд ли он оценил бы новость о том, что его вампирская кожа искрится.       Как только он счел это безопасным, мы отправились обратно в Шривпорт. Он хотел быть в боевой готовности, когда поднимется занавес.       Сейчас было только девять часов вечера. Малочисленная толпа в «Фангтазии» состояла в основном из живых, но наш первый гость уже появился. Джессика, бесконечно далекая от искреннего и веселого подростка, которого я видела меньше месяца назад, сидела одна за столиком возле сцены. Бледная даже в самом здоровом состоянии, теперь она казалась призрачной. Обычно блестящие рыжие волосы безжизненно падали на плечи и выглядели тусклыми и болезненными, как старая запекшаяся кровь. Глаза запали от недостатка отдыха и избытка кровавых слез. Она надела простые джинсы, рваную толстовку и пару конверсов, которые знавали лучшие дни. Сидела она сгорбившись, свесив руки между ног и почти касаясь головой стола. Перед ней стояла нетронутая «Настоящая кровь». Должно быть, таким образом ушли впустую десятки бутылок: Сэм нагревал одну за другой, настаивая, что ей нужно есть, а получал лишь двадцатидолларовый убыток.       Печальная, мертвая сирота.       Иногда она поднимала глаза на пустой трон Эрика. Он пока не появлялся — и никогда не появлялся, пока обе стрелки часов не переходили с больших чисел на малые. Люди приходили не ради пунктуального владельца бара. Они приходили ради тигра, который посещал и покидал публичную часть вольера по собственному желанию. Может, он сядет на свой насест и внушит им трепет. Может, бросится на стену, чтобы посмотреть, как они отскакивают. Может, они покинут зоопарк, вообще его не увидев, но черт возьми, разве не увлекательно думать, что он, возможно, сидит где-то позади и поедает газель?       Я закатила глаза.       Люди были идиотами.       Но не Джессика. Ей просто больше некуда было идти. Поэтому она ждала.       Стоя на цыпочках, я наблюдала за происходящим через окошко задней комнаты. Внезапно за моей спиной возникла стена, которой не нужно было вставать на цыпочки, чтобы заглянуть мне через голову.       — Что ты делаешь? — спросил он.       Я даже не обернулась.       — Испытываю чувство вины. Не надо заставлять ее ждать, малыш. Это жестоко. Никто и не заметит, если ты дашь ей поблажку и устроишь раннюю аудиенцию. Ты только посмотри на нее. — Я прижала пальцы к стеклу. — Она сломлена.       — Нет, — мягко ответил он. — Будь она действительно сломлена, она бы умерла. Дети, уничтоженные смертью своего создателя, просто отказываются жить дальше. Они затевают ссоры с более сильными противниками. Или совсем перестают есть. Зачаровывают какого-нибудь человека, чтобы он их заколол. Самые сильные выходят на солнце и остаются там. Джессика скорбит, но в то же время борется. Я вижу это. В конце концов она исцелится.       Я сомневалась, что мы говорим об одном существе.       — Борется? Она выглядит вялой, как простокваша в парике.       — Дай ей время. Она свернется в очень твердый сыр.       Я фыркнула. Повернувшись к нему, я на мгновение отвлеклась на своего весьма симпатичного тигра. Черные кожаные штаны, завершенные широким грубым ремнем и старинной серебряной пряжкой, которая больше походила на БДСМ-реквизит, чем на аксессуар. Придется закрыть разум от всех посетителей женского пола, воображающих, как он медленно вытаскивает его из петель на поясе, обматывает вокруг костяшек пальцев или превращает в хлыст. Или просто расстегивает его и требует, чтобы его сосали, пока мертвое тело не оживет.       К сожалению для них, он был недоступен. И вечная надежда засосать его до воскрешения была моей работой.       Наряд завершала черная майка. В низком вырезе виднелся талисман. Волосы он зачесал назад. В целом получился суровый, неумолимый образ.       А вот мой костюм совершенно сбивал с толку.       Я стояла в его кабинете перед самым открытием, широко раскинув руки.       — Что предпочитаешь? — спросила я, указывая на себя. — Кожу? Шипы? Булавки? Столько подводки, что я ослепну? Давай, разукрась меня в стиле «Фангтазии».       Он задумчиво посмотрел на меня. Мне удалось найти в доме еще одну пару бесформенных спортивных штанов. Я накинула их и собрала волосы в конский хвост. Я выглядела совсем как «Скромница Джейн», полностью готовая к превращению в образ, приятный моему вампирскому королю. Он настоял, чтобы сегодня ночью я сидела у его трона — впервые с тех пор, как нас соединила связь. Я не была там с ночи нашей первой встречи. В последние несколько недель, когда он приводил меня на работу, я оставалась в задней части клуба, помогая ему с административной работой и присутствуя на частных встречах. Но не была частью зоопарка.       Но сегодня вечером буду. Поэтому я приготовилась сыграть свою роль.       После того очень долгого — как мне показалось — времени Эрик, наконец, повернулся к бесконечным грудам коробок, в которых он хранил новую одежду для меня (почему бы просто не разместить вещи на вешалках?) и осторожно извлек довольно простую коричневую. Я взяла ее, немного удивленная тем, что готичная одежда поставлялась в такой унылой упаковке. Открыв ее, я нахмурилась.       — Я ничего не понимаю.       Он уже сидел за столом и яростно печатал на клавиатуре. На мгновение поднял глаза на открытую коробку у меня на коленях.       — Ты не одобряешь?       Я снова посмотрела на прекрасное кораллово-розовое платье. Оно несло те же забавные девчачьи черты, что были у многих моих сарафанов, хотя это платье предназначалось для более причудливых выходов. Лиф представлял собой замысловатое плетение из шелковистой ткани, аккуратно очерчивающее бюст. Без бретелек. Расклешенная юбка доходила до колен. Завышенная талия начиналась прямо под сиськами, скрывая настоящую форму живота. Под платьем лежали белые пластиковые браслеты для запястий и повязка того же оттенка розового. Туфель я не увидела, но у Эрика всегда находилась пара для меня, так что я не боялась остаться босой и беременной.       И все же.       В этом наряде я не походила на компаньонку вампира. Я походила на себя.       — Ты правда хочешь, чтобы я надела именно это?       Он откинулся на спинку стула, обращая все свое внимание на меня.       — Ты предпочитаешь кожу и шипы? Я не покупал для тебя ничего подобного, но можем обыскать офис Пэм, если хочешь.       Я провела руками по нежному переплетению. Оно проходило между грудей и спускалось к нижней части живота. Красивое, счастливое платье.       — Это именно то, что я бы выбрала, если бы ты дал мне на выбор все платья в мире. Но дело не в этом. Мы выставлены на всеобщее обозрение. И прямо сейчас мы выглядим как Гомес Адамс и «Я мечтаю о Джинни». — Я шутливо нахмурила брови. — Я почти уверена, что это нарушает брендинг.       Холодные синие глаза оценивающе осмотрели меня. Он коротко ответил:       — Черт с ним.       И теперь я стояла здесь. Розовая с головы до пят, свежая, как клубничный крем. В баре, полном белых ворон, я была самой сияющей.       Но публичный осмотр короля и его клубничной супруги состоится позже. Сейчас я просто хотела, чтобы он помог моей подруге.       Он на мгновение задумался, потом смягчился.       — Пэм, — тихо обратился он к вампирше, находившейся в другом конце комнаты. — Приведи девочку. Будь нежной.       Пэм, которая восхищалась своими ногтями, стоя у двери, повернулась и прошла через зал к столу Джессики. Джессика подняла голову, когда Пэм что-то ей сказала.       — Может, мне оставить вас наедине? — спросила я, не глядя на него. — Я не хочу вмешиваться в ее боль.       — Нет, — ответил он. — Ты моя супруга. Ты присутствуешь при любых встречах, если только их не посещает высший вампир и не просит тебя уйти. Девушка несущественна.       Я повернулась и неодобрительно посмотрела на него.       Он заметил это.       — Девушка, — он медленно изменил формулировку, — не связана с политикой.       — Ясно.       Пэм жестом пригласила Джессику пройти к нам. Та кивнула, нервно дернув головой, вытерла щеки и встала. Она поспешно попыталась разгладить свою простую одежду, видимо, понимая, что не одета должным образом для визита к королю. Пэм бесстрастно наблюдала за этим, а потом сказала ей что-то, что наверняка звучало как «Эрику похуй на твой наряд, милая. Ему не похуй лишь на то, что ты должна прийти, если он позвал».       Для Пэм быть нежной означало, что она использовала «похуй» не более двух раз в одном ругательстве.       Джессика снова кивнула, поскорее опустив руки, и зашаркала к нам.       Эрик взял меня за руку.       — Подойди. Сядь рядом со мной. Выражай соболезнования только в том случае, если она сломается. Не говори о Билле, пока она тебя не спросит. Ладно?       Мы вошли в его кабинет, и я последовала его совету. Села за стол рядом с ним на свой новый стул, скрестив лодыжки и выпрямившись. Я постаралась выглядеть царственной и доброй. Раздался легкий стук в дверь.       — Войдите, — позвал Эрик.       Джессика открыла дверь, и я тут же возненавидела себя за то, что участвую в этом разговоре. Вблизи она выглядела еще хуже. Трупы, по крайней мере, были расслаблены и неподвижны, каким бы ни был конец. Джессика же казалась измученной и мертвой одновременно. Худшая из комбинаций. Она жалобно посмотрела на Эрика и не рискнула отойти от двери, как только та закрылась за ней. Ее страх перед королем и ненавистным врагом ее создателя был практически осязаем.       Я потянулась к Эрику и безмолвно попросила его быть добрее к ней.       Он почувствовал это, но не подал виду.       Вместо этого он указал на стул перед своим столом.       — Джессика. Садись.       Глядя на него так, словно он целился в нее из пистолета, она повиновалась. Опустилась на сиденье, приняв такую жесткую позу, что это выглядело болезненным.       — Эрик, — поздоровалась она, затем вздрогнула и вскочила со стула. — Мне очень жаль. Я не знаю, как к вам обращаться. Мне сначала поклониться? Меня не учили, как приветствовать короля, так что я могу называть вас как-то ина…       Он поднял руку и оборвал ее.       — Эрик вполне подойдет. И сидеть — это тоже нормально. Другие монархи требуют соблюдения формальностей, но я — нет. — Он помолчал, пока она робко усаживалась на стул. — Во всяком случае, не от друзей.       Я вздохнула с облегчением и благодарно погладила связь.       В течение следующего получаса Эрик терпеливо объяснял нашу версию событий. Королева. Выбор Билла принять ее сторону — замечательный, но политически некорректный. Моя кузина и ее решение остановить Софи-Энн любой ценой. Наше с Эриком ограниченное участие во всем этом деле. Хедли, пришедшая к Эрику после того, как она сожгла всех остальных. Джессика слушала, не сводя глаз с ковра. Время от времени задавала вопросы. С каждой минутой она все сильнее сутулилась; катарсис сгибал ее пополам.       Ни один из вампиров не взглянул на меня. Я была более чем счастлива остаться незамеченной.       Дослушав до конца, она подняла глаза.       — Хедли убила Билла? И ты стал ее покровителем?       Я напряглась. Мы ступали по тонкому льду. Взгляд Эрика стал холодным и решительным.       — Да.       — После того, что она сделала с одним из нас? Одним из ваших собственных подданных?       — Хедли спасла нас от рыжего кошмара, который мог привести к еще большему количеству смертей. Отыскав убежище Софи-Энн, власти сразу же казнили бы Билла. Твой создатель в любом случае облажался. Вмешательство Хедли оказалось удачей. Если у тебя есть какие-то инфантильные планы мести, откажись от них. Хедли — моя. Прикоснись к ней — и я сам убью тебя, а перед этим поохочусь на тебя ради забавы.       Джессика тут же съежилась, подтянув ноги вверх, словно к ножкам стула медленно приближалась лава. Спрятав лицо за завесой волос, она пробормотала:       — Я не собиралась причинять ей боль. Я просто злюсь, вот и все. И… грущу, наверное. Я потеряла второго отца, причем лучшего из двух.       Я почувствовала, как что-то в Эрике резко изменилось. Но никто, кроме меня, ни за что бы не догадался.       — Ты имеешь на это право, — мягко согласился он. — Потеря создателя — это боль, несравнимая ни с чем другим. Злись. Скорби. Но ничего не предпринимай.       Она шмыгнула носом. В уголках глаз виднелись красные слезы.       — Да, сэр.       Эрик устроился в своем кресле поудобнее, сигнализируя, что неприятности закончились. Среди нас воцарилась атмосфера спокойствия. Он оценивающе посмотрел на Джессику и продолжил:       — Чего ты хочешь, Джессика Хэмби?       Она нахмурилась.       — Сэр?       — Хочешь. Чего ты хочешь? Сейчас ты живешь в довоенной лачуге своего создателя и работаешь среди фритюрниц, ожидая своего часа. Это те мечты, которые ты надеялась осуществить?       Она усмехнулась.       — Мои мечты состояли в том, чтобы выбраться из-под родительского крова. С тех пор я просто счастлива жить на свободе.       — Скука скоро одолеет радость. Тебе нужен долгосрочный план. Итак, чем бы ты хотела заниматься?       Она нервно облизнула губы. Эрик заметил, что она боится отвечать ему.       — Говори откровенно, — сказал он.       — Хорошо, сэр. Свобода и бессмертие не оплатят счета. У меня нет денег. Никакого образования. Никакого дома, кроме особняка Билла. Я даже не знаю, что будет теперь с его имуществом. Жить под его половицами и работать у Сэма — это все, что я могу сделать. Пока.       Я посмотрела на Эрика. Его, кажется, позабавили ее слова.       — Ты не думала о том, чтобы очаровать богатого человека ради денег и крова?       Ее светлые глаза расширились. Она решительно покачала головой.       — Я хорошая девочка, сэр. Я украла пластиковые часы из «Уолмарт», когда мне было шесть, но на этом все. Бог наказывает жадин и воров. Я предпочту разобраться со всем сама. Уж времени у меня предостаточно.       Эрик еще больше развеселился, услышав о ее христианской морали. Я сморщила нос от его пренебрежительного отношения к нашей новомодной религии и ее основным убеждениям. Викинги, конечно, не обворовывали друг друга без возмездия. Все ненавидели мошенников.       — А что с твоим человеческим любовником? Высоким парнем? Я так понял, он — твой.       Боль еще резче проступила в ее чертах.       — Я рассталась с Хойтом после того, как почувствовала, что Билл умер. Он был хорошим человеком, но ничем не мог мне помочь. Ему нужна милая девушка. А мне нужно побыть одной. Мы решили остаться друзьями.       Эрик, должно быть, восхищался ею. Он искренне улыбнулся ей. Я расслабилась еще больше и впервые почувствовала, что мы можем наладить хорошие отношения с «ребенком» Билла.       Наконец он заговорил:       — Мне нравится твое упорство. И мужество. Твое превращение, хотя и вынужденное, обогатило наш вид. Билл случайно создал отличного вампира.       Джессика натянуто улыбнулась.       — Когда он покончил с самобичеванием, он тоже так думал.       Эрик внезапно подался вперед, его пальцы с нечеловеческой скоростью порхали по клавиатуре.       — Теперь ты под моей ответственностью, так что я могу обеспечить тебе возможность «разобраться со всем». Продолжай быть хорошей девочкой, становись активным членом нашего сообщества, образцом для подражания. Можешь оставаться в доме Комптона, если хочешь, но я могу предоставить тебе собственное жилище, если ты захочешь рассмотреть такую возможность. Со следующего семестра продолжишь обучение в Университете Луизианы.       Глаза Джессики расширились еще больше.       — Я всего лишь официантка. Я не могу позволить себе и половины того, что вы…       — Ты не официантка. Теперь ты администратор. Будешь отчитываться перед Пэм. И будешь посещать ночные курсы в свободные ночи. Я выделю тебе двадцать тысяч долларов на удовлетворение насущных потребностей. Когда поработаешь у меня какое-то время и приобретешь нужный опыт, подашь резюме в Лигу.       Ее глаза превратились в светофоры.       — Эрик… сэр, я…       Он перестал печатать и поднял глаза.       — Что?       — Я… не могу…       — Я не стану изображать короля перед кучей ночного белого мусора. Твое положение важнее для меня, чем для тебя. Власть всегда наблюдает. Они смеются над такими королевствами, как Небраска и Джорджия. Я буду Христом, если заставлю подданных томиться под моим правлением. Ты умна. Ты молода. Яркие молодые люди учатся и устраиваются на работу. Если в течение нескольких следующих десятилетий ты реализуешь свои планы, ты поймешь, что такое быть по-настоящему свободной.       В комнате воцарилась холодная тишина, пока Джессика размышляла над этим. Наконец она улыбнулась с некоторой теплотой.       — Когда Сэм сказал, что вы хотите меня видеть, я думала, что вы меня убьете.       «Господи, почему?» — безмолвно гадала я.       Но они с Эриком понимающе смотрели друг на друга.       — У нас были разногласия, — сказал он. — И мы бы убили друг друга, чтобы завоевать Сьюки. Но я не желал убить его лично. Что касается моих чувств о твоем происхождении — грехи отца умирают вместе с ним. Я чувствую своего рода симпатию к тебе. То, что ты сделаешь с моей помощью и советами, так или иначе укрепит мою причастность.       За ушами потеплело, но я старалась не краснеть. Мне не нравилось слышать, как они собачились из-за меня. Это напомнило мне о менее вежливых манерах Эрика во время наших ранних встреч. О его грубости и соревновательной погоне за мной. И мне определенно не нравилась мысль о том, что один из них убил бы другого, чтобы завоевать меня. Как будто я была кровавым трофеем или средневековой принцессой, пассивно наблюдавшей, как претенденты колотят друг друга на арене. Но я подавила отвращение. В конце концов, он победил. Я действительно выбрала его.       Джесс, кажется, впервые заметила меня.       — Ты хотя бы скучаешь по нему? По Биллу? Я спрашиваю только потому, что он по тебе ужасно скучал. Любил тебя больше всего на свете.       Эрик напрягся, его руки вцепились в клавиатуру, пластик протестующе заскрипел. Я направила в связь свою любовь. И ответила:       — Для меня ужасна мысль, что он умер, Джесс. Мне искренне жаль. Но нет, я не скучаю по нему. Он больше не был частью моей жизни. Но я сожалею. Хотела бы я, чтобы все вышло по-другому.       Я проверила эмоции Эрика, желая посмотреть, как он отнесся к моему ответу. Он был напряжен. Может быть, думал, что я сдерживалась. Может, и так. Совсем чуть-чуть. Я улыбнулась Джесс.       — Но я очень надеюсь, что мы сможем стать друзьями. Ты мне всегда нравилась.       Она улыбнулась в ответ.       — Я тоже.       Эрик взял телефон и набрал сообщение. Я воспользовалась моментом: встала, обошла стол и обняла Джессику за плечи. Прохлада ее тела застала меня врасплох. Я уже забыла, каково это. Она неловко приняла объятия, похлопав меня по рукам, но стараясь не смотреть мне в глаза.       Шмыгнула носом и снова вытерла глаза.       — Что теперь?       Не успел Эрик положить телефон, как в комнату вошла Пэм. За ней следовал парень, на вид не старше двадцати одного года — возраста, при котором разрешалось войти в бар. Человек. Она уперла руки в бока и остановилась у стула Джессики, указав подбородком сторону парня.       — Волонтер.       Одетый в джинсы и толстовку Университета Луизианы (помяни черта!) парень неуверенно улыбнулся всем нам.       — Эта леди сказала, что одна девушка попала в беду и нуждается в помощи. — Он посмотрел на Джесс, потом на меня, когда я снова села рядом с Эриком. Его взгляд скользнул по мне и вернулся к Джессике. — Это не может быть она, — сказал он обо мне. — А ты выглядишь как самая грустная девушка, которую я когда-либо видел.       Я вторглась в его сознание и прислушалась.       «Никогда не делал этого раньше. Леди сказала, что ей нужна помощь. Сомневаюсь, что они причинят мне боль. Блондинку не беспокоит, что она заперта в комнате с тремя вампирами. Ты, блять, ебанулась? Все в порядке, они же спросили, хочу ли я помочь. Могли просто зачаровать меня. Все будет в порядке, я хочу знать, хочу помочь. Девушка красива под всей этой грустью».       По крайней мере, Пэм не притащила его против воли. Он немного нервничал, но хотел быть здесь. Не из-за какого-то готического вампирского фетиша. Пэм моментально чуяла такое, так что я испытала благодарность за ее выбор. Ей удалось отыскать доброго самаритянина.       Я надела маску хозяйки дома и представила их друг другу, как человека человеку.       — Это Джессика. В последнее время она чувствовала себя не слишком хорошо, а «Настоящая кровь» не особенно помогала. Может ли она покормиться от вас? Она не причинит вам вреда, а вы поможете очень милой девушке.       Джессика смущенно опустила голову.       — Прошу вас. В этом нет необходимости, я в порядке.       — Тихо. — Эрик разрезал комнату пополам своей холодной командой. Он сверлил молодого человека взглядом. Мальчик немного поежился, но остался стоять и смотрел прямо на него. Я никогда не встречала его раньше, но я им гордилась. Не все люди были льстивыми испуганными кошками. Я выпрямилась в кресле. Среди нас были и смелые.       Ко всеобщему изумлению, парень наклонился и коснулся плеча Джессики. Ее взгляд метнулся к нему, и он слабо улыбнулся.       — Вы христианка, мэм?       — Рождена и воспитана.       — И вы знаете, что добрые дела — это наше ремесло. Меня учили делиться тем, что я имею, с нуждающимися. У меня нет ничего, кроме крови в венах. И знаешь, что? Такой красавице не помешает немного свежей крови.       Она взглянула на него из-под ресниц.       — Вряд ли это подходящее место для такого славного продавца Библий, как ты. Что ты здесь делаешь?       Он усмехнулся, пододвинул второй стул и сел рядом с ней. Очевидно, он не понимал, что Эрик был королем, и начисто забыл о двух гораздо более страшных вампирах поблизости. Он ласково похлопал Джессику по колену.       — Даже продавцы Библий проявляют любопытство. Господь забыл упомянуть вампиров в своей книге. Я решил, что сам приду посмотреть. — Он помолчал. — Я Джимми Остергаард. Я изучаю химию. Приятно познакомиться, Джессика.       Он протянул руку. Джессика приняла ее. Его улыбка стала еще шире.       — Ты холодная.       Она улыбнулась в ответ.       — А ты — нет.       Они практически забыли о присутствии в комнате троих взрослых. Наконец Эрик заговорил:       — Пэм, отведи их в свой кабинет. Дай им уединиться.       Джимми шутливо потянул ее за руку.       — Пойдем. Суп готов.       Эрик указал Джессике на дверь.       — Ступай с ним. Кормись осторожно. Ты морила себя голодом, и теперь можешь увлечься. Когда закончишь, возвращайся к Пэм. Она объяснит тебе твое новое положение.       Джессика кивнула.       — Благодарю вас, сэр. Я обещаю оправдать ваши ожидания.       — Посмотрим.       — Обязательно.       Молодые люди направились к выходу, а Пэм задержалась на мгновение, пока они не оказались в холле.       — Администратор? — спросила она с легкой усмешкой.       Эрик пожал плечами.       — Придумай что-нибудь.       Она показала ему средний палец и захлопнула дверь.       Мы остались одни. Я потянулась к его руке под столом.       — Все прошло хорошо.       — Как я и предполагал.       Дверная ручка повернулась, и Пэм просунула голову обратно. Вот тебе и уединение.       — Кстати, придурок-изобретатель поручений, пришла твоя шарлатанка.       Она снова захлопнула дверь.       Мы посмотрели друг на друга, и я глубоко вздохнула.       — Интервью с вампиром продолжается.