Pretty kitty

Эрик

      Маленькие морщинистые руки методично двигались по ее мягкому подтянутому животу.       Я держал клыки под контролем. Добрый доктор всего лишь делала свою работу. Она не испытывала никакого интереса к Сьюки, когда попросила мою возлюбленную раздеться и лечь на диван, чтобы она могла ее осмотреть. Сьюки не хотела снимать одежду. Я не хотел делать это в моем офисе в «Фангтазии» вместо удобной кровати дома.       Сьюки отругала меня за то, что я «рассказал каждому засранцу в трех штатах», где я отдыхал.       Доктор Людвиг ругала Сьюки за то, что она «воображала, что доктору не насрать скромность, а оплата у нее не почасовая, так что будь любезна раздеться для осмотра».       Я смягчился и сказал доктору Людвиг встретиться с нами после закрытия.       Сьюки, тоже расстроенная, сняла платье и осталась в нижнем белье, ожидая указаний.       Я наблюдал из-за стола, замечая каждый след, который женщина оставила на ее прекрасной коже. Должно быть, я тихо зарычал, когда доктор перешла от прослушивания ее сердца между грудей стетоскопом к изучению живота, мягко нажимая опытными пальцами.       — Молчи, вампир, — рассеянно предупредила она, не отводя глаз от Сьюки. — Я ничего не чувствую. — Я так и знал. Мне даже нравилась эта женщина. Она была так пренебрежительна и неприветлива к моему виду, не выказывая никакого страха. В ее поведении сквозила манера раздраженной тещи. В этом она напомнила мне Сьюки. Она словно даже не подозревала, что я могу быть настолько груб, что убью ее за откровенность. Я фыркнул и опустил взгляд, заглушая вибрацию в груди.       Сьюки нервно наблюдала, ее пальцы сжимались в кулаки и снова разжимались, пока она держала руки по бокам. Даже ее разум вспотел от нетерпения. Я мысленно поделился с ней спокойствием, поглаживая нашу связь и медленно избавляя ее от скользкой пленки нервозности. Сьюки кивнула, ощутив мое воздействие. Решив нарушить молчание, она спросила доктора о сегодняшнем укусе — почему он зажил так быстро. Людвиг только хмыкнула и что-то нацарапала.       — Я займусь этим, — только и сказала она и продолжила осмотр.       Сьюки не нужно было так волноваться.       Что бы ни нашла в ней доктор, независимо от диагноза, Сьюки будет в порядке. Я позабочусь об этом. Доктор могла встать и спокойно сообщить нам, что Сьюки несет помет щенков. Мы справимся с этим.       Казалось, прошла целая вечность, пока Людвиг измеряла все жизненные показатели, брала на анализ две пробирки крови из руки Сьюки и стаканчик мочи. Затем доктор собрала все это, включая двенадцать тестов на беременность, которые Сьюки пробовала в течение недели, получая пустой результат, и сказала, что она может одеваться.       — Ну так что? — спросил я.       — Поздравляю, Нортман. У тебя очень здоровый человеческий питомец. Восхитительно здоровый.       — Она не мой питомец, и я не собираюсь платить две тысячи долларов за то, что уже знаю.       Людвиг настороженно посмотрела на меня. Взвалила сумку на плечо и села по другую сторону моего стола. Не спрашивая разрешения. Прелестно, блять.       — Если я узнаю, что она действительно беременна, мне нужно обещание, что ты не прервешь роды.       Связь переполнилась изумлением Сьюки.       — Что?!       Пожилая женщина не разрывала зрительного контакта со мной.       — Она твоя компаньонка. Даже твоя королевская супруга. Но если она беременна от другого мужчины, мне нужно, чтобы ты поклялся, что не превратишься в самца льва и не убьешь детеныша, который не от тебя. — Она презрительно скривила губы. — Твой вид — иррациональные собственники, но у тебя, кажется, немного больше мозгов, чем у остальных. Поклянись, что ребенок, — если он есть, — родится, и ты позаботишься о нем.       Я поднял брови. Такая самонадеянность.       — И что, не будет никаких условий?       Она невесело рассмеялась.       — Я не питаю иллюзий. Ты будешь делать все, что заблагорассудится. Если девушка сама захочет сделать аборт, так тому и быть. Если захочет растить ребенка под твоей крышей — да поможет ей Бог. Захочет отдать дитя родственникам или агентству по усыновлению — я подниму руку в поддержку. Но дело в том, что это ей решать. А ты не убьешь и не съешь этого ребенка. Вот мои условия, если хочешь моей помощи. Деньги можешь оставить себе.       Как я уже говорил, она мне нравилась.       — Если моя спутинца беременна, я буду ухаживать за ней так, как она пожелает. Ребенок не пострадает. Я сочту за честь, если она решит вырастить его в моем доме и под моей защитой. Если ты когда-нибудь снова предположишь, что я его убью, съем или позволю воспитывать незнакомцам, я убью всю твою семью. Начиная с Итана и Элайеса.       Она моргнула при упоминании внуков. Губы сжались в тонкую упрямую линию. Она не собиралась спрашивать, откуда я о них знал. Я был королем. Я, блять, знал все.       Наше соперничество прервало нетерпеливое притопывание маленькой черной балетки. Мы посмотрели на Сьюки, теперь полностью одетую, стоящую у двери с весьма недовольным выражением на лице.       — Закончили обсуждать меня, словно я в коме?       Доктор поднялась со своего места, поправляя ремень сумки. Мы даже не пытались выглядеть пристыженными.       — Отлично, — произнесла Сьюки, словно мы рассыпались в извинениях. — Ну и что? В чем дело, док?       — Когда у тебя были последние месячные? — спросила Людвиг.       — Почти четыре недели назад.       — То есть, новый период вот-вот начнется?       — Да, мэм.       — Тогда, если ты беременна, это случилось всего пару недель назад. Домашние тесты на беременность могут быть неточны, потому что уровень гормона, который отвечает за положительный результат, еще низок. Но так как твои тесты совершенно пустые, я самостоятельно проведу анализ крови и мочи. Однако… — она глубоко вздохнула, глядя на нас. — Что-то произошло. Я могу точно сказать, что вы отличаетесь, мисс Стакхаус. Не трудись отрицать это. Тесты, скорее всего, покажут, что ты не человек. Тем не менее, по сравнению с прошлым осмотром, брюшная стенка утолщилась. Ты слегка вздрогнула, когда я ощупывала грудь. Пульс немного ускорен — это указывает на больший объем крови, чем обычно. Если бы я осматривала обычного человека, я бы сказала, что ты на третьем месяце.       — Ну нихуя себе! — выдохнула Сьюки и тут же шлепнула рукой по своему несдержанному рту.       Я поднялся со стула.       — Невозможно.       — Вполне возможно, — поправила Людвиг, подходя к двери. — Это первоначальный диагноз. Я позвоню для подтверждения, как только проверю ее кровь. И, Нортман, — она повернулась и бросила на меня еще один испепеляющий взгляд. — Ты дал мне слово. Девочка и ее ребенок должны быть в безопасности. — Она задумчиво склонила голову набок. — И я возьму две тысячи долларов. В качестве платы за то, что твой грязный рот произнес имена моих внуков.       С достоинством, которое никак не соответствовало пяти футам роста, она вышла.       Сьюки посмотрела ей вслед, не отнимая руки от лица. Она даже не дышала, так была потрясена.       — Людям нужен воздух, Сьюки, — мягко напомнил я.       Она разко вдохнула и повернулась ко мне. Глаза были широко распахнуты.       — Да, черт подери. А этот человек нуждается в двойном виски.       Я погрозил пальцем.       — Ни за что, пока не закончишь грудное вскармливание.       — Пошел ты, — раздраженно произнесла она. Гневно бросилась на диван, платье закружилось от движений. — Это так глупо. Во-первых, трудно понять, беременна ли я. Скорее всего, нет, потому что мой мужчина — вампир. И я, внезапно, уже на третьем месяце?! Неужели мы трахались так мощно, что совершили путешествие во времени? Черт! — Она хлопнула себя по лбу и откинулась на подушки.       Я внимательно наблюдал за ней.       — Был кто-то еще, Сьюки? Человек? Три месяца назад?       Она тут же вскочила, открыв рот от возмущения.       — Как ты смеешь?! Был Билл! И все!       Я тщательно сформулировал в мыслях искреннее любопытство и отправил ей в голову, как букет цветов.       — Ты не должна ничего объяснять о жизни до меня. Я просто спрашиваю. Пары часто ссорятся. Некоторые расстаются. Мстят с помощью секса. Это нормально. Тебе не нужно скрывать от меня свое прошлое.       Она промаршировала через комнату, грозно встала перед моим столом и ткнула изящным пальцем мне в лицо.       — Да пошел ты, — повторила она, сверкая глазами. — Я знаю, что не должна тебе объяснений. Я знаю, что я должна, а что нет. Если бы кто-то был еще… Если бы это можно было объяснить по-другому… Я бы сказала тебе. Ты же знаешь!       Она повернулась на каблуках и зашагала в другой конец комнаты, как можно дальше от меня.       Не успел я предположить что-нибудь еще, как она снова повернулась, тыкая пальцем в моем направлении.       — О! И ты покупаешь ее внукам акции Диснейленда. Угрожать убить их? Ты серьезно? Я бы с тебя живьем шкуру сняла, если бы она не отрастала так быстро!       Она снова повернулась, скрестив руки на груди и пыхтя от ярости.       Я медленно поднялся из-за стола и подошел к ней.       — Нет! — огрызнулась она через плечо. — Не подходи. Я злюсь на тебя.       — Я знаю, — ответил я, делая очень медленные шаги. — Моя прекрасная фея еще более великолепна, когда она раздражена и требовательна.       Она с отвращением фыркнула и пошла к двери. Я мгновенно переместился и заслонил проем, возвышаясь над моим маленьким шаром сердитого блеска.       — Мой ангел, — усмехнулся я ей.       Она ударила меня кулаком в живот.       — И велосипеды-внедорожники. Ты покупаешь им велосипеды-внедорожники.       — Поцелуй меня, и у них будет целый велопарк.       — Это бриллиантовое колье, фото которого ты мне подарил? Покупаешь по одному для каждого жителя в доме престарелых «Shady Pines».       — И для мужчин тоже?       — Для мужчин по два!       — Договорились.       Она раздраженно вскрикнула, улыбаясь сквозь нахмуренные брови. Ее руки обхватили меня медвежьей хваткой.       — Ненавижу тебя!       Я обнял ее в ответ, наслаждаясь мягким материалом прекрасного платья.       — Ангел, — снова нежно обвинил я.       Она замерла в моих объятиях, наша связь превратилась из огня в шелк. Я поцеловал ее в макушку и произнес ненавистную фразу:       — Может быть, Билл ответственен за твою беременность?       Она напряглась, и шелк превратился в колючую проволоку.       — Ни в коем случае.       — Как ты можешь быть уверена?       — Потому что так оно и есть, черт возьми. Если я беременна, то от тебя. Так сказала Клодин. Так говорю я. У меня были регулярные месячные, плюс я никогда его не выбирала. Это невозможно.       Ее доводы были справедливы, но мне больше нравилось ее решительное отрицание. Феи были очень упрямыми существами, так что я действительно верил, — даже больше, чем ее наблюдениям, — что если Сьюки хотела ребенка от меня и ни от какого другого вампира, то ее тело подчинилось ее воле.       Я улыбнулся, уткнувшись в ее макушку.       — Я тебе верю.       Несколько мгновений мы молча стояли, наслаждаясь ощущением объятий друг друга, пока у меня в кармане не зазвонил телефон.       Сьюки отошла, чтобы дать мне ответить.       — Поторопись, — сказала она. — До рассвета осталось меньше часа. Нам нужно вернуться домой. Или в какое-нибудь безопасное место, если хочешь побыть под солнцем.       На экране мигало имя Герво.       — Что?       — Ваше Величество, — язвительно произнес он, словно имел в виду «мудак».       — Я уже в пижаме, волк. Это важно?       — Я у задней двери твоего бара. Прежде чем я заберу Хэдли домой на день, могу ли я попросить аудиенции? — его южный выговор выделял каждое слово и насквозь пропитывал сарказмом.       — Две минуты. — Я закончил разговор и посмотрел на Сьюки. — Герво снаружи. Он хочет поговорить.       — Прямо сейчас? — спросила она, собирая наши вещи. — Он дотянул до последнего? Разве он не может просто забрать Хедли домой и поговорить с тобой завтра на закате?       — Я быстро.       Она улыбнулась.       — Скажи, что она ждет его в баре. И что это грубо — мешать вампиру ложиться спать.       — Хорошо, любимая.       Я направился по коридору к запасному выходу. Волк работал охранником Хедли уже почти неделю. Поначалу ныл и стонал, утверждая, что не нанимался на должность гребаной няньки, что у него была взрослая работа, где от него зависели люди. Эти переговоры меня всегда утомляли. Я предложил ему просто назвать свою цену.       — Сто тысяч в месяц, — бросил он, прекрасно зная, что я никогда не заплачу ни цента сверх оговоренного.       — Договорились, — ответил я.       Его глаза округлились.       — Что?       — Сто тысяч долларов каждые тридцать дней. Будешь охранять девушку ценой своей жизни, возить ее, куда захочет, установишь охрану в новом доме, который я ей купил, и будешь сопровождать ее на работу в «Фангтазию» и обратно. И так до дальнейших распоряжений. Каждые три дня будешь присылать мне отчет обо всех действиях. А цену ты предложил сам.       — Да ты прикалываешься.       — Да, я ведь такой охуенный шутник.       — Один и две десятых миллиона долларов в год? За присмотр за маленькой девочкой, пока она ходит по магазинам и пылесосит?       Я щелкнул пальцами.       — Если она захочет, можешь ее еще и трахнуть. При условии, что это тебя не отвлекает. Я заявил права на нее и ее ребенка только ради Сьюки. Администрация сплавила ее мне, так что их интерес к тому, что я с ней делаю, умер. Я лишь даю ей работу и приют, вот и все.       — Закрой свой чертов рот, — прорычал он. — Ты не ее сутенер. И работа официанткой на службе упырей — явно не мечта всей ее жизни. Она должна работать там, где захочет.       Несмотря на мой хмурый вид, я был доволен. Сьюки одобрила бы охранника, который послал меня к черту за столь вольное обращение с ее кузиной и требовал, чтобы она могла сделать свой собственный выбор. Я равнодушно вскинул руки.       — Она работает здесь, потому что она бывший питомец, бывшая наркоманка, бросившая школу, и не имеет никаких полезных навыков, а защита ей нужна получше, чем может обеспечить менеджер «МакДака».       — Ты — крупная рыба, Нортман, но не единственная в море. Она может работать на меня в строительной компании. Офисным помощником или кем-то в этом роде. Моя стая будет пристально следить за ней.       Точно. И при этом стая не сожрет ее, как могут некоторые из моих менее уважаемых клиентов. Она не была Сьюки, но все равно пахла и выглядела лучше, чем девяносто процентов того, что проходило через мой клуб.       Я снова нетерпеливо махнул рукой.       — Тогда спроси ее. Если она предпочитает документы, а не напитки, то пусть работает на тебя. — Я понаблюдал, как в его мозгу ворочаются шестеренки, и добавил: — Предлагаю подумать о трахе непредвзято. Сьюки считает, что вы двое подходите друг другу.       Перед уходом он бросил еще несколько отборных ругательств.       Сейчас, открыв заднюю дверь, я увидел, что здоровяк прислонился к грузовику и сосредоточенно вдыхал ночной воздух своим чутким носом.       — Что?       — Добрый вечер, сир, — небрежно сказал он. Протянул руку через открытое окно и достал с сиденья какие-то бумаги. — Отчет. Ее дом укреплен в пух и прах. Я обратился к другу — лучшему в этом бизнесе, — и он оборудовал жилище по последнему слову техники. Защита военного класса. А это, — он поднял еще один лист, — список ее передвижений. Все места, где она была за последние три дня. — Он протянул их мне.       — У тебя электронная почта не работает, Герво? — Я взял бумаги, поглядывая на темное небо с притворной нервозностью. Скоро должно было взойти солнце. О, блять, нет!       Он посмотрел на меня. А когда заговорил, то обращался к меркнущим звездам.       — Думаю, у нас могут возникнуть проблемы. Хотел поделиться лично.       Он снова посмотрел на меня, слегка наклонившись и понизив голос.       — Последние тридцать шесть часов у нас был хвост.       Блять.       — Опиши.       — Женщина. Хорошенькая. Даже красивая. Лет тридцати пяти. Следует за нами в толпе. Ни разу не видел ее в машине. Она держит серьезную дистанцию. Обычно я бы ее не заметил, но она пахнет как миллион Сьюки. Слаще сахарной ваты. Не могу определить, что это за аромат, но он устроил мне королевский стояк, который было охеренно трудно спрятать от Хедли.       Фея. Очевидно.       — Она знает, что ты ее заметил?       Он пожал плечами.       — Даже не знаю. Я больше чую ее, чем вижу. Что мне с ней сделать?       Убей.       — Наблюдай за ней.       — Ты знаешь, кто она? Смогу ли я остановить ее, если она попытается что-нибудь сделать?       Нет.       — Неизвестно.       Он медленно выдохнул.       — Великолепно. — А через мгновение добавил: — Я не чувствую в ней угрозы, но никто обычно не преследует кого-то, если просто хочет подарить корзинку кексиков. Если ты знаешь, с чем я столкнулся, ты должен сказать мне. На этой неделе Хедли начинает свои контролируемые визиты к Хантеру, и у меня под присмотром будет уже два ягненка вместо одного. Могу я разместить стаю вокруг места их встречи? На случай проблем?       Герво начинал мне нравиться. Я относился к нему с той же отстраненной симпатией, что и к доктору.       — Можешь. Каждый раз, когда Хедли и Хантер будут вместе, можешь приводить любую поддержку, которой доверяешь. Я могу знать эту женщину, а могу и ошибаться. Во втором случае она может оказаться одной из тех, кто виновен в исчезновении Сьюки.       Герво глухо зарычал.       — Если она попробует провернуть это дерьмо с Хедли, лишится рук. Какого хрена ей вообще нужно от Стакхаусов?       Воссоединения семьи.       — Неизвестно.       — Черт возьми, — выругался он и пнул сапогом осколки стекла. — Кто-нибудь присматривает за Джейсоном?       — Нет.       — Почему нет?       — По-твоему, Джейсон пахнет сахарной ватой и сексом?       — Он пахнет чертовски хорошо, но не так вкусно, чтобы хотелось откусить.       — Именно. Думаю, мы можем предположить, что женщины Стакхаус сводят сверхъестественных существ с ума сладким запахом, которым Джейсон обделен. Уверен, эта женщина и ее люди не интересуются им.       — Возможно, тебе следует обсудить это со Сьюки, — ответил он. — Она будет убита горем, если ее единственный брат пропадет. Или того хуже.       И снова в точку. Сколько гребаных оборотней в итоге будет у меня на зарплате?       — Спрошу.       — Хорошо, — он взглянул на небо с таким самодовольством, словно напоминал ночному созданию, где ему место. — Пора тебе, наверное, вырубаться на день.       — В самом деле, пора. Хедли ждет тебя в баре.       Он кивнул и последовал за мной. Его светловолосая соблазнительница сидела на высоком барном стуле. Она застенчиво поприветствовала его. Маленькое желтое платьице кокетливо обвивало колени, пока она пыталась его разгладить. Канарейка в окружении ворон. Она уже принесла мне до нелепости большую сумму денег от вампиров, которым нравилось фантазировать о ее невинном вкусе и облике. Она и Герво старались не встречаться взглядами. Явный признак того, что через неделю они объездят друг друга по полной программе. Предсказуемые смертные.       Я нашел свою светловолосую соблазнительницу там, где и оставил — у себя в кабинете.       Она игриво взвизгнула, когда я схватил ее и вылетел за дверь в светлеющее небо. Она была права. Мне нужно было немного побыть под солнцем, чтобы ввести ее в курс дела.