Эрик
Собрание было именно таким, как я и ожидал, — многолюдным и скучным. Проводив Сьюки в зал, я узнал большинство лиц, которые оглянулись на нас. Я тоже был им знаком. Взгляды пренебрежительно оценивали меня и останавливались на моей женщине. Она была потрясающей. В своем наряде она затмила каждую великолепную бессмертную женщину в комнате, а это был немалый подвиг. Эти женщины олицетворяли собой века завидной красоты. Прелестные представители рода людского, выбранные вампирскими создателями за роскошные лица и соблазнительные тела. Они сохранились в нежизни, очищенные от грязи, спасенные от гниения зубов, тифа и неизбежной старости. Вечно юные. Однако рядом со Сьюки они казались безжизненными масками. Бледные луны рядом с утренним солнцем, которое поднялось над горизонтом и свело их слабое сияние к нулю. Моя золотистая спутница спокойно шла рядом, и я чувствовал, что становлюсь выше. Больше. Пока мне не показалось, что я удвоился в размерах. Сьюки Стакхаус была идеальна. Все головы поворачивались, чтобы взглянуть на нее. Она приосанилась, показывая, что не боится. Я вдохнул. Запах был слаб и запятнан серебряными украшениями, но воздух дрожал и переливался там, где она проходила. Аромат здоровой женщины переплетался с моим тайным садом и медовыми сотами. Его можно было принять за самые лучшие, самые чистые в мире духи, и я надеялся, что все так и подумают. Мои собратья роились вокруг. Было крайне важно, чтобы они не узнали, что запах меда на самом деле исходил от ее крови… И чтобы они не обнаружили тепло моего тела — верный признак того, что моя спутница наградила меня даром фей. Этот запах был моим. Медовая кровь была моей. И дар хождения под солнцем, дар, который позволил мне впервые за тысячу лет услышать жужжание пчел, тоже был моим. Я скопировал ее гордую осанку и повел ее к бару. И не удивился, увидев, как он подошел и поприветствовал нас. Когда передо мной склонилась черноволосая голова Доминго, я сдержал неприязненное рычание и инстинктивное желание оттащить Сьюки от вампира, который пытался украсть ее у меня с помощью дерьмовой дипломатической тактики. Я слегка опустил подбородок, приветствуя его. — Разумеется, — ответил я. — Мы польщены приглашением. Он выпрямился, поправляя смокинг. Остановил взгляд на Сьюки и мягко улыбнулся. Он понятия не имел, как близко подошел к тому, чтобы потерять голову. Я был не в настроении праздновать. — Надеюсь, мы не слишком нарушаем ваш режим сна, мисс Стакхаус, — сказал он. Сьюки держала свою Кровавую Мэри обеими руками, не позволяя ему взять ее за руку в знак приветствия — если бы он попытался. Не совсем приемлемо, но без выхода за рамки. Она улыбнулась в ответ. — Мои дни темны, мистер Доминго. Я даже не помню, когда в последний раз видела солнце. — Верно, — любезно согласился он. — Вы очень заботливая спутница. Шериф, без сомнения, будет скучать по вам, если вы вернетесь к дневному бодрствованию. Ублюдок. Я мысленно проклинал его, сохраняя выражение лица непроницаемым. Он тонко намекнул, что моя любимица опьянила меня. Может, это и правда, но ему не стоило копать под меня. — О, не знаю, — усмехнулась она. — Думаю, он бы прекрасно справился. Но я определенно была бы несчастна. Я чуть не взял ее руку, чтобы поцеловать, — она так искусно говорила именно то, что нужно. Вместо этого я придвинулся к ней, почти коснувшись носом ее лица. — Ты очень сильно ошибаешься, — драматично прошептал я, пользуясь данной мне возможностью сыграть снисходительного хозяина. — Я буду тосковать по тебе, пока не зачахну окончательно. Сьюки тихо рассмеялась и пожала плечами, продолжив говорить с Доминго. — Хорошо, что мне нравятся льстецы, раз уж я связана с таким плохим притворщиком. Он вежливо наблюдал за нами. — В самом деле. — Итак, — задумчиво произнес я. — Мне следует поздравить вас, Пауло? Вы тот, кого мы все пришли почтить? Он скромно поднял руки. — Нет, нет, нет, — отрицал он по-испански. — Я не новый магистр. Я не подхожу для столь ответственной должности. — Правда? — усомнился я. — Не соглашусь. Вы кажетесь очень способным политиком. Он улыбнулся моей лести. — Очень любезно. Однако тот, кто избран для ношения этой мантии, гораздо более достойный кандидат. Сьюки нервно отпила из стакана. Доминго поглядывал на нее краем глаза. — На самом деле, он хочет поговорить с вами. — Сейчас? — Si. — До официального объявления? Он пожал плечами. — Он боится, что, если мы подождем, он потеряет возможность обсудить с вами довольно серьезный вопрос. Слишком много собралось доброжелателей и подлиз. — Он пренебрежительно махнул на толпу. Серьезный вопрос. Блять. Мне не нравилось, как это звучит. — Я не хочу предвосхищать события, — возразил я. — Я буду рад дождаться своей очереди и поговорить с ним после церемонии. Он отрицательно покачал головой. — Это его желание. Боюсь, это не может ждать. Он шагнул в сторону и указал на лестницу. — Пожалуйста, следуйте за мной. Сьюки машинально взяла наши напитки, поставила их на барную стойку и взяла меня под локоть. Как я и думал, ее этикет был безупречен. Никто не знакомился с новым магистром, держа в руках выпивку. Это было неуважительно. Выражение ее лица было безмятежным. А голова шла кругом от страха. Я слегка сжал локтем ее пальцы и наполнил связь спокойствием. Кивнул Доминго, который понял мой знак и начал пробираться сквозь толпу к большой тисовой двери в алькове. Несколько пар глаз наблюдали за нашим побегом. Я услышал шепот, когда мы проходили мимо шерифа первого округа Луизианы. Он раздраженно сузил глаза, отвернувшись к своей спутнице-вампирше. — Господи Иисусе, он действительно собирается это сделать. Ебаная вульгарщина. Мое беспокойство усилилось. Я заблокировал его от Сьюки, насколько мог, позволив тяжелой двери громко закрыться за нами.***
Нас не долго держали в напряжении. Доминго провел нас в хорошо обставленный кабинет, не слишком отличающийся от моей библиотеки. Пятнадцать футов в высоту, книжные полки от пола до потолка, заполненные до отказа томами не моложе двухсот лет. В центре комнаты стоял большой стол — тисовый, как и дверь, в которую мы только что вошли, и кожаное кресло с откидной спинкой, пахнущее коринфской кожей. Окало Массава, атташе бывшего магистра, сфинкс с кожей цвета эбенового дерева, рожденный за тысячи лет до меня, восседал в нем. Он был безупречен. Черный костюм облегал жилистую фигуру, как вторая кожа. Он сидел прямо, словно проглотил палку. Рубашка была хрустящей, как иней. Он положил руки ладонями вниз на деревянную поверхность перед собой. Пиздец. Гребаный, невъебенный пиздец. Я склонил голову в знак уважения к старшему и к вероятному новому боссу. Хуй-его-разберет. — Атташе Массава, — поприветствовал я его старым титулом. — Для меня большая честь снова вас видеть. Я протянул руку, указывая, что Сьюки позволяла мне представить ее. — Вы помните мою спутницу, мисс Стакхаус? — Это был не вопрос. Вампиры ничего не забывали. — Конечно. Мисс Стакхаус, вы прекрасно выглядите. Ради вас птицы покинули бы деревья. К моему удивлению, Сьюки опустила голову и сделала небольшой изящный реверанс, отведя одну ногу назад и коснувшись носком пола. Она не склонялась ни перед одним монархом, которого я знал. Ее проворный разум, должно быть, пришел к выводу, что, хотя Рассел и эта рыжеволосая шлюха не стоили и мелочи в ее сумочке, Массава был не из тех вампиров, которых можно не принимать всерьез. Его поведение заставляло любого, кто не был дураком, держать язык за зубами, вести себя прилично и оказывать всю возможную любезность. Сьюки поклонилась, потому что почувствовала неподдельный трепет. Я ощутил укол ревности. Она не проявила никакого почтения ко мне при нашей первой встрече. Она встала рядом со мной, глядя на него из-под опущенных ресниц. — Мистер Массава, — поздоровалась она, подняла голову и нерешительно улыбнулась. — Это вы причина всего этого шума в зале? Я удивленно улыбнулся, как и два других вампира. Даже дерзила она чертовски мило. Массава слегка кивнул и указал на два больших кресла у стола, идентичных его собственному. — Да, заклинательница птиц. Так распорядились власти. Я принял эту должность. Я склонил голову, как того требовал этикет, затем сел. — Магистр, — пробормотал я. — Вы оказываете нам честь личной аудиенцией. Сьюки заняла место рядом со мной. Она безмятежно смотрела на мужчину, который удерживал в руках судьбы всех вампиров и, как следствие, всех питомцев, спутников, вампирских фанатов и случайных прохожих. Одно движение пальца — и любой из вышеперечисленных может быть заключен в тюрьму, зачарован, замучен, казнен. Вампир, который открыто питался человеком. Питомец, который стал чрезмерно навязчивым и сумасшедшим, грозя заявить об изнасиловании и принудительном кормлении, потому что вампир-обладатель бросил его. Донор крови с гепатитом D. Принадлежащий ему маленький ребенок. Старуха, ставшая свидетелем злодеяний вампира. Одинокий случайный аферист. Сьюки не проявляла ничего, кроме спокойной вежливости. Меня переполняла гордость. Настоящая заклинательница. Я позволил себе откинуться в кресле, устроившись поудобнее, чтобы не сутулиться. Сьюки часто дразнила меня из-за моей ленивой, сексуальной сутулости. Я слегка улыбнулся. Доминго занял второе место рядом с Массавой, когда его босс начал говорить. — Я попросил вас прийти не ради почестей, шериф. Боюсь, я позвал вас сюда, чтобы попросить о жертве. Мое нутро мгновенно сжалось. Я удерживал улыбку. Взгляд помертвел. Сьюки. Он хотел Сьюки. Я был глуп, думая, что он не сможет учуять природу феи. Я сглупил, думая, что ее медовая сущность не опьянит его разум, как мой. Было безумством приводить ее сюда. Показывать сотням гребаных животных, прячущихся по ту сторону двери в ожидании момента, когда Массава выведет ее обратно и наполнит бокалы для шампанского ее кровью. Она должна была стать тостом за его назначение. Его просьба о жертве. Моя Сьюки. Он заберет ее, и я умру, пытаясь остановить его. И потерплю поражение. Я уже подвел ее во дворце шлюхи, не справившись с волками. Я никогда не преуспею против Массавы, не говоря уже о гнезде такого размера. Даже Пламя и посеребренная кожа не спасут ее. Мой разум набрел на непрошеные мысли. Наш нерожденный ребенок тоже умрет… Я не помнил слов Клодин о нашей волшебной связи, защищающей нас от таких событий, и не помнил, как уничтожил целую комнату вампиров, которые пытались сделать то же самое. Я застыл в панике от его зловещего тона. Только когда Сьюки шокирующе спокойно положила руку на мою, успокаивающе сжимая ее, я понял, что пристально смотрю на мужчину, грубо игнорируя паузу, в которую должен был вклиниться мой вопрос. — О? — все, что мне удалось выдавить. Он поднял локти на стол, переплетая пальцы. — К сожалению. — И что же это будет? Я мгновенно смирился с собственной смертью. Я наброшусь на его горло, как только он произнесет ее имя. И проиграю. Но попробую. Я сделал ненужный вдох, вспомнив, что моя смерть также означает смерть Сьюки. В тот момент, когда Массава оторвет мне голову, Сьюки рухнет на кресло и ее Пламя погаснет. Моя смерть убьет ее; силы фей обеспечили это. Это было милосердием по сравнению с тем, что устроили бы ей вампиры. Укусы, изнасилование, неизбежное осушение. Но мне было невыносимо больно при мысли о мире без моего ангела. Она снова сжала мою руку. Притупляющая волна спокойствия попыталась заглушить мою панику. Сьюки отчаянно хотела, чтобы я держал свое дерьмо при себе. Я прикусил щеку и стал ждать. Массава наблюдал за нами черными всевидящими глазами, прежде чем, наконец, заговорил. — Мне нужна ваша помощь, Мистер Нортман. Список моих задач длинный и неприятный, и, к сожалению, я не могу позволить себе тратить таланты такого вампира, как вы, на должность шерифа. Два южных штата погружены в хаос. Власть хочет быстрого, жестокого восстановления порядка, прежде чем какие-либо непокорные вампиры воспользуются этим. Несмотря на ваше отвращение к политике, я требую, чтобы вы приняли пост короля. Сьюки вдохнула, мягко и резко. Я моргнул. Я не смел сделать ничего другого. — Луизианы? — И Миссисипи, — ответил он. Я снова моргнул. Сьюки испустила дрожащий, прерывистый выдох. — Мне следовало придержать свой напиток, — тихо сказала она. Я подождал несколько секунд и продолжил. — Ни один монарх не контролирует два штата. Заговорил Доминго. — Вы предпочитаете титул императора? — Не стоит, Пауло, — предостерег Массава, не глядя на него. — Я просто отметил, что это беспрецедентно, — сказал я. — Подобная… Ваша просьба. — Я сделал паузу. — Это просьба, не так ли? — Ни одного монарха никогда не принуждали, — ответил Массава. — Они восходят и отрекаются, когда пожелают. Я чувствовал себя запертым в его взгляде, неспособным посмотреть куда-то еще. — Я… Магистр, я… — Подумайте, прежде чем отказываться, — предложил он. — Я планирую все тщательно обдумать. Ваше предложение… неожиданно. На долю секунды его взгляд остановился на Сьюки. Я снова напрягся. — Как я и сказал, — напомнил он, — я не могу разбрасываться такими вампирами. Вы стары. Вы рациональны. Вы известны вампирам во всех штатах. Мне нужен такой человек, чтобы навести порядок. — Но почему два штата? Наверняка найдется два вампира, которым вы можете доверять. Ваше предложение может не вызвать уважения, на которое вы надеетесь. Некоторым это может показаться… вульгарным. — Спросите шерифа первого округа. Массава не отреагировал. — Я не собираюсь проводить опрос. И мое решение не обсуждается. В Луизиане и Миссисипи достаточно низкая популяция вампиров, чтобы их контролировал один король. Если у кого-то есть проблемы с вашей кандидатурой, они вольны переехать. — На его губах появилась крошечная, зловещая улыбка. — Или они могут сообщить мне о своем недовольстве. Я фыркнул. Как будто мое правление расстроит кого-то настолько, что он пожалуется непосредственно властям. Их клыки, земли, предприятия, их питомцы, их свобода имели гораздо большее значение. Власти забирали большее и за более пустяковые жалобы. Я посмотрел на обоих мужчин. — Мне нужно время, чтобы подумать. — Нет, — возразил Доминго. — Мы объявляем решение сегодня на церемонии представления Массавы. Вы можете отказаться, но вы должны решить сейчас. Я укусил себя за щеку и прощупал чувства Сьюки. Она была удивительно спокойна, учитывая тему обсуждения. Она так надеялась, что в конце концов о нас все забудут. Что останемся только она и я, обремененные своими небольшими полномочиями. Мы бы спокойно накапливали мое постоянно растущее состояние, игнорируемые миром, смеялись, трахались и встречали рассветы. Для нее этого было бы более чем достаточно. Даже без Сьюки в моей жизни этого было более чем достаточно. Теперь, когда она у меня была, это казалось неприличным везением. А неприличное везение, как всегда, было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Теперь она села как леди, скрестив лодыжки, и спокойно посмотрела в глаза моему потенциальному коронационному комитету. Звук ее голоса поразил меня. — Какие привилегии получает король, сэр? Три пары бровей слегка приподнялись от удивления. Доминго дружелюбно развел руками. — Весьма существенные, мисс Стакхаус. Вы с мистером Нортманом можете проживать в любом доме администрации, в том числе и в этом, или можете поселиться в своем собственном, хотя мы предлагаем вам пересмотреть это, учитывая потребность в обширном штате службы безопасности. Ежегодная стипендия в пять миллионов долларов, облагаемая налогом, конечно. Разрешение на сохранение всех текущих бизнес-холдингов, которые у вас могут быть. Дипломатическая, финансовая и военная поддержка со стороны администрации — в разумных пределах. Право голоса во всех решениях Совета, касающихся благосостояния Штатов. Более высокий уровень допуска. Доступ к большинству наших данных. Все, как вы говорите, привилегии будут изложены юристами при составлении договора. Она кивнула, и ее широкие темные глаза снова придали ей вид осторожного оленя. Я сильнее прикусил щеку. В дни человеческой жизни я любил охотиться на оленей. Их изящные тела, нежные лица и сияющие глаза создавали красивую добычу. Сьюки повернулась ко мне. Моя прекрасная лань нервно улыбнулась. — Звучит… интересно. Двое мужчин улыбнулись ее вежливости. Удерживая ее взгляд, я пробрался в ее разум, проверяя искренность этого утверждения. Стать королем (двух штатов, не меньше) означало бы катапультировать нас в гущу вампирской политики. Я стану известен на национальном уровне. Сьюки перейдет от официантки и компаньонки шерифа на завидную и хорошо заметную позицию королевской супруги. Мы не сможем больше скрываться в безвестности. Мы станем мини-знаменитостями. И все же я почувствовал в ней робкие ростки готовности. — Итак… Эта военная поддержка, мистер Доминго. Зачем нам это нужно? — спросила она. Испанец пожал плечами рядом с неподвижным Массавой. — Если узурпатор попытается занять трон или какие-либо вампирские группировки станут доставлять больше проблем, чем может исправить ваша команда безопасности, мы вмешаемся. Она снова скрестила лодыжки, наклонившись вперед. — А как насчет других сверхъестественных группировок? Вроде… оборотней или менады, которая напала на Бон-Темпс? Поможет ли власть, если кто-то из них причинит серьезные неприятности? Мужчина снова пожал плечами. — Конечно. Мы не одобряем подобное поведение. Они провоцируют хаос, часто используя людей для подстрекательства к насилию против вампиров, поскольку мы — единственные сверхъестественные существа, о которых они знают. Если монарх сочтет это достойным вмешательства, он может обратиться за помощью. Конечно. Меня настигло озарение. Я сразу почувствовал себя более расслабленным. Тщательно изучая спокойное настроение Сьюки, я понял, что именно поэтому она с осторожным оптимизмом смотрела на эту новую возможность. Вампиры могут желать мою спутницу, но армия, призванная защищать нас, даст любым вампирам-изгоям или возможным феям-похитителям хорошую причину, чтобы передумать. Чужакам вроде Герво. Королевам вроде Маб. Даже жалким перевертышам вроде Мерлотта. С королевским гербом Сьюки станет гораздо более трудной целью. Даже разговор с ней и вызов недовольства короля может спровоцировать гнев, который слишком дорого им обойдется. Просчитанный риск, который защитит нас. Возможно, жизнь в центре внимания сама по себе может быть привилегией. Я повернулся к Массаве. — Когда начнет действовать мое назначение? — Немедленно. — И мы можем остаться в Луизиане? Не в Миссисипи? — Для вас будут сохранены обе резиденции. Вторая располагается в Джексоне — и это расширяет ваши границы. Место проживания в Луизиане — на ваш выбор, как сказал Пауло. Я согнулся еще сильнее. Черт подери мою плохую осанку. — Я склонен согласиться. Я ждал возражений от Сьюки — либо против моего решения, либо из-за того, что я не посоветовался с ней. Но ничто не поднялось на поверхность в мощной извилистой реке эмоций, соединявшей нас. Она оставалась спокойной и наполненной любовью. Ее готовность играть второсортного питомца перед вампирами была вознаграждена моим молчаливым, горячим одобрением. Нам помогло то, что она держала язык за зубами. Маленькая сорвиголова, которую я встретил не так давно, быстро становилась слишком мудрой для своих лет. Доминго сухо усмехнулся. — Что мы можем сделать, чтобы превратить вашу склонность в уверенность? Мой разум прокручивал варианты. Конечно, были переменные, которые я не учел. С какими врагами я столкнусь из-за этого повышения? Каких союзников я могу получить? Дойдет ли эта новость до ушей Маб в царстве фей? Были ли у нее какие-нибудь планы на Сьюки? Усугубит ли это ее гнев и ускорит ли желание навсегда вернуть Сьюки в их мир? Смогу ли я проникнуть в их мир, если они это сделают? Если да, то смогу ли я использовать армию властей, чтобы добраться до нее? Массава внимательно наблюдал за мной. Наконец, он заговорил. — Пауло. Оставь нас. Испанец посмотрел на статного вампира. — Магистр? — Выйди. Думаю, я смогу убедить мистера Нортмана наедине. Доминго поколебался, затем подошел к шефу и поклонился. — Конечно. Когда он пересек комнату, Сьюки встала, схватив клатч и слегка кивнув Массаве, полагая, что тоже должна удалиться. Массава поднял руку и остановил ее. — Нет, — произнес он. — Садитесь, пожалуйста. Неуверенно посмотрев на нас, она снова кивнула и села. Как только дверь закрылась, Массава наклонил голову, прислушиваясь к удаляющимся шагам Доминго. Убедившись, что мы остались только втроем, он встал, облокотившись на стол и наклоняясь к нам, словно хотел что-то шепнуть. Глядя прямо на Сьюки, он сказал: — Серебро было хитрой уловкой, юная фея, но, боюсь, я все еще чувствую твой запах. Сьюки ахнула. Я зарычал. Мои клыки опустились на полную длину, и я пулей взлетел со своего места. Я с самого начала был прав. Массава был слишком стар, чтобы мы смогли его одурачить. Слишком стар, чтобы я мог убить его. Нас со Сьюки ожидала смерть в этой комнате. Древний африканец просто смотрел на меня. — Успокойся. — Да пошел ты. — У тебя нет выбора, викинг. Ты можешь хорохориться сколько угодно, но если я захочу твоей смерти, так и будет. Если я захочу девушку, то заберу ее. Сядь и веди себя прилично. У нас очень мало времени. Я остался на ногах, вклинившись между креслом Сьюки и столом, заслоняя ее от его взгляда. — Я сказал, иди нахуй, нубиец. Попробуй забрать ее у меня, и увидишь, что произойдет. Она моя! Несколько мгновений он смотрел на меня. Затем, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула, демонстрируя презрение к моей вертикальной позиции. Ссутулившись, он указал мне на кресло. — Она мне не нужна, Эрик. Пожалуйста, убери клыки и сядь. Сьюки встала у меня за спиной и положила руки мне на плечи. — Эрик? — мягко позвала она. — Он прав. Если ты будешь сражаться, это не закончится хорошо ни для кого из нас. Если он победит, ты умрешь. Если победишь ты… — Она отправила мне в голову видения о смерти королевы. — Нам придется очень многое объяснить. Она была права. Если каким-то чудом я бы превзошел Массаву или Пламя Сьюки поднялось из моего тела и уничтожило его, по ту сторону двери все еще присутствовала орда вампиров. Я не мог убить их всех. Это вызвало бы скандал национального масштаба. Титаническим усилием я втянул клыки в десны. Сьюки позади меня с облегчением вздохнула. Массава выглядел довольным. Пока что. Я не собирался признавать, что обстановка была цивилизованной и вежливой. Я сел, но подтащил Сьюки к себе и посадил на колени. Коснувшись ее незащищенной рукой, я ощутил ожог серебра. Она взвизгнула, пытаясь сдержать руками разрез на бедре и декольте, не давая груди обнажиться, пока сражалась со своей вампирской подушкой. Я обхватил ее одной рукой, стараясь не касаться голой кожи, вырвал из карманов водительские перчатки и надел их. Теперь, когда наш маленький секрет раскрылся, не было нужды рисковать, позволив ей сидеть отдельно. — Эрик! — прошипела она, шокированная. — Пусти меня! Я взглянул на Массаву и крепче обнял ее. — Говори, — рявкнул я на него. Я схватил Сьюки за талию и мысленно велел ей успокоиться. Никуда она не пойдет, так что лучше ей утихомириться. Моя возлюбленная обиженно фыркнула, но перестала ерзать. Ее ментальные сигналы врезались в кирпичную стену. Она знала, что я не собираюсь смягчаться. Наш босс равнодушно смотрел, как я борюсь со своим отравленным ангелом, заметив, как мы безмолвно пришли к пониманию. Он на мгновение улыбнулся. — Гениально, должен сказать. Другие гости думают, что ее украшения — просто безвкусная шутка. Только вампир солидного возраста может учуять под ними слабый запах атомов серебра. Скажи мне, есть ли безопасное место, где к ней можно прикоснуться? Губы. Ее идеальные, соблазнительные губы. — Нет, — холодно ответил я. — И я сказал, говори. Он на секунду прикрыл глаза, позволив усталости проявиться. Я не расслаблялся. Вампир его возраста мог соперничать со скоростью света. Уязвимый вид ничего не значил: он мог убить нас обоих за тысячную долю секунды. Я сомневался, что даже Пламя Сьюки сможет так быстро отреагировать на угрозу. Поэтому я оставался бдительным. — А я сказал, веди себя прилично. Тебе нет смысла бояться меня. — Он похлопал себя по груди, многозначительно посмотрев на меня. — Я бы никогда не стал воевать с Пламенем, шериф. Я не дурак. Если бы мое сердце билось, в этот момент оно бы замерло. — Как?.. — Еще одно преимущество преклонного возраста. С такого расстояния мне кажется, что я сижу напротив обогревателя. Сьюки сильнее прижалась ко мне, ее рот приоткрылся от удивления. — Вы можете это почувствовать? Вы ощущаете, что он теплый? Нубиец махнул рукой. — Да, мисс Стакхаус. И поскольку я не слышу биения сердца, могу с уверенностью предположить, что ты не оживила его. — Он остановился и улыбнулся ей чуть теплее. — Твой народ силен, но я сомневаюсь, что вы способны воскрешать мертвых. Полагаю, ты выбрала Эрика своим спутником. Правильно? Я не мог думать. Не мог выкрутиться, как обвиняла меня Сьюки. Я застыл в неверии. Откуда он мог знать? Секреты фей были потеряны на протяжении веков. Даже представители их собственной расы, вроде Сьюки, не знали о них. Как он мог знать? Сьюки, разинув рот, просто кивнула. Очевидно, в данный момент она тоже не могла притворяться. — Вы… Вы знаете, что я фея. Вы знаете о Пламени и выборе спутника. Как?.. Откуда вы знаете? Мой народ… То есть… Я имею в виду, даже Эрик никогда не слышал о… — Твой народ, — усмехнулся Массава, медленно качая головой. — Твой народ — тщеславные создания. Настолько поглощенные собой и своими силами, они порой забывают, что другие сверхъестественные существа почти столь же древние, как и они. К моему удивлению, он постучал себя по носу и подмигнул. — Для немногих из нас феи не так загадочны, как им хотелось бы думать. Сьюки полностью облокотилась мне на грудь. — Так… вы знали? Знали о нас, когда мы впервые встретились? Все это время? — Успокойся, заклинательница птиц. Да, я знал. Точно так же, как знаю истинные личности многих существ, которых я встречаю и которые обманывают себя, полагая, что они необнаружимы. За четыре тысячи лет я был свидетелем расцвета и исчезновения многих рас. Некоторые когда-то правили этим миром. Некоторые, подобно вампирам, скользили по нему, скрываясь в пещерах и молясь о невнимательности людей. Существа всех мастей и амбиций. Я их уже видел. Ты, — он указал на Сьюки, — желанное зрелище. Я не видел фей много-много лет. Сьюки сдержанно улыбнулась. — Я наполовину фея, сэр. — Конечно, — согласился он. — Половина. Но, тем не менее, отличное зрелище. Жаль, что вы так привязаны друг к другу. Я бы с радостью поохотился за тобой. За его задумчивым замечанием не было злобы. Просто сожаление. Я все равно громко и сердито зашипел, схватив свою возлюбленную за горло, скрывая от него ее пульс. Он сухо усмехнулся. — Я говорил искренне. Я не стану сражаться с Пламенем, шериф. Я видел результат. Любопытство Сьюки кольнуло мой разум. — В самом деле? — спросила она. — От другого вампира? — Не-е-е-ет, — ответил он тихо и протяжно. — Я никогда не видел и даже не слышал о такой невероятной вещи, как фея, выбравшая вампира. Но я видел, как вампиры пытались разлучить и съесть соединившихся фей. Результат был… непривлекательным. В комнате стало тихо, за исключением сердцебиения Сьюки. Мы все смотрели друг на друга. Я чувствовал под пальцами ее ускоренный пульс. Мои большие пальцы начали кружить: один под челюстью, а второй прямо под грудью. Ее попка напряглась у меня на коленях, реагируя на ласку. — Итак, — сухо сказала она. — Э-э… что теперь? Массава вопросительно поднял бровь. Она сглотнула. — Ну, вы знаете наш маленький секрет, но вы, кажется, невероятно милы к нам. И я надеюсь, что мы можем рассчитывать на вашу лояльность… — Ее голос слегка повысился, как будто это был вопрос. Массава кивнул, все еще не опустив брови. — Раскрытие вашей тайны никому не поможет. Вампиры, не знающие о силе Пламени, попытаются захватить тебя. Я навлеку на себя гнев Маб за то, что разоблачил одну из ее рода. Убийство шерифа приведет только к вашей смерти, так что никто не может надеяться обладать вами, убив вашего партнера. Так что — да. Можете рассчитывать на мою лояльность. Сьюки сморщила нос от такого холодного, расчетливого объяснения его молчания. Меня, однако, переполняло облегчение. Если бы он льстил нам скромными заверениями в том, что никогда не выдохнет ни слова по доброте душевной или потому, что уважает меня, или что пост магистра запрещал ему бросать вызов другому вампиру ради его спутницы, я бы начал строить планы убийства Массавы. Вместо этого он ясно дал понять, что рассмотрел нашу ситуацию со всех сторон, не увидел никаких преимуществ и решил не подвергать нас опасности и не убивать. Его образ мыслей был очень похож на мой. — Тогда остается ее вопрос, — наконец произнес я. — Что теперь? — Ситуация точно такая же, как в тот момент, когда вы вошли в эту дверь. Мне нужен надежный король для двух штатов. Вам нужна более сильная политическая позиция, если наследие вашей спутницы станет достоянием общественности. Фея, может быть, стоит того, чтобы бросить вызов шерифу, но большинство откажется от этого, если придется рисковать собой против короля. Я нахожу наше затруднительное положение взаимовыгодным. — Поэтому ты спросил именно меня? — Теперь его выбор обрел смысл. Он рассмеялся через нос. — Я спросил тебя, потому что лучший вампир для этой работы достаточно умен, чтобы отклонить предложение, зная, какая это будет боль в заднице. — Он бросил на меня понимающий взгляд. — Ты бы согласился, если бы не твоя подруга? — Нет, черт возьми. Он коротко взмахнул рукой. — Именно. Я продолжал прокручивать эту перспективу в голове. Массава казался искренним. Что еще более важно, его понимание родословной Сьюки, видимо, этим и ограничивалось. Он ни разу не взглянул на ее живот и не предположил, что чувствует запах плода. Я почувствовал огромное облегчение. Я тоже не мог учуять ребенка, но его нюх был на три тысячи лет острее моего. Моя заклинательница птиц заговорила со своего насеста у меня на коленях. — А что насчет Хедли? Власти приняли решение, что делать с моей кузиной? Я напрягся под ней. Она этого не знала, но было дурным тоном спрашивать начальство о предстоящих вердиктах или решениях. Магистр посмотрел на нее добрым взглядом. — Убийца королевы? Сьюки выпрямилась, не дрогнув. — И билет для короля. Это рассмешило Массаву. — Я думаю, так оно и есть. Насколько мне известно, власти все еще обсуждают ее дело. — Он на мгновение замолчал и посмотрел на меня. — Может быть, это станет дополнительной привилегией, шериф? — Я слушаю. — Девушка виновна в пяти смертях вампиров. Я никоим образом не могу помешать властям найти ее, но, возможно… — Он постучал по столу. — Возможно, в качестве приговора они согласятся передать ее под вашу постоянную опеку. Она будет в твоем ведении до своей естественной смерти, но будет свободна. Этого достаточно? Надежда Сьюки яростно взлетела между нами, совершенно неуправляемая, безумно хлопая крыльями. Я взмахнул запястьем. — Мне нужны гарантии. Если ты пообещаешь мне Хедли, я приму твое предложение прямо сейчас. Он сцепил руки и дважды поднял у правого и левого плеча. — Готово. Он встал. — Боюсь, мне придется смешаться с толпой до объявления. Через двадцать минут жду вас на сцене. — Он разгладил свой костюм. — Я бы посоветовал тебе уделить время тому, чтобы отметить свою спутницу, Эрик. Не считая серебра, она пахнет сокрушительно. Было бы целесообразно найти чистое место и укусить. — Оправив костюм, он пошел к двери. — Не все из них так цивилизованны, как мы. Дверь тихо закрылась за ним. Мы с заклинательницей были одни. Сьюки выдохнула так, словно сдерживалась, по крайней мере, минут десять. — Господь Бог всемогущий, — вздохнула она, вставая с моих колен. — Скажи, что я просто галлюцинировала все это. — Боюсь, что нет. Я в таком же шоке, как и ты. — О, я очень в этом сомневаюсь, — тихо усмехнулась она. Наклонившись, она поцеловала меня в щеку. — Ты спас Хедли. И Хантера. Снова. Спасибо, Эрик. Я подавил желание прижать ее обратно, зная, что это небезопасно. — Отплати мне. Заставь ее выйти замуж за волка. Она со смехом выпрямилась. — Не беспокойся. Я уже работаю над этим. Она снова вздохнула и сделала два шага к столу. Повернулась, оперлась руками о поверхность и подпрыгнула, усаживаясь между лампами Тиффани. Мы остались без аудитории, так что она скрестила ноги, и обтягивающее платье распахнулось, обнажив гладкие голые ноги. Она откинулась на локтях. — Итак, — прощебетала она. — Король, да? Я низко поклонился ей со своего места. — Моя королева. Она снова засмеялась. — Нет, сэр. Никаких королевских разговоров обо мне. Мне бы справиться с тем, что я теперь супруга короля. Боже, это звучит пошло. Словно какая-то посвященная шлюха, которой доверили уберечь короля от посинения яиц. — Она содрогнулась от отвращения. Ухмыляясь, я встал. — Тебе придется принять титул, отбросив недовольство. Ты понятия не имеешь, как глубоко это уважают в моем мире. Да, это подразумевает, что тебе доверено трахать меня, но это также неприкасаемая позиция. Я бы никогда не поделился тобой. Я могу легально убить любого, кто хотя бы посмотрит на тебя без моего разрешения. Твоя свобода — или, скорее, моя свобода как твоего хозяина — абсолютна. Я могу показывать тебя всем и брать на все мероприятия, могу спрятать тебя в запертой комнате, скрыв от каждой живой души. Я усмехнулся, когда она показала мне язык. Положил руки в перчатках на ее голые колени, осторожно раздвигая их. Она позволила ногам разойтись, платье поднялось на бедрах, а я скользнул между ними. Никаких трусиков. Она прикусила губу, осознав, насколько обнажена, и застенчиво опустила глаза. — Я хочу сказать, Сьюки, что мы вольны поступать, как нам заблагорассудится. Никакое поведение не является неприличным. Ты никому не подчиняешься. Я ткнулся в ее голую киску своим одетым, твердым членом. — Кроме меня. Она вздрогнула от телесного контакта. Брови вызывающе изогнулись. — Значит, я должна присягнуть тебе? Как и все остальные? — Ничего общего со всеми остальными. Брови поднялись выше, когда мои черные указательные пальцы проследили ее прекрасные ключицы. — Боюсь, твоя дань мне будет гораздо больше и чаще, чем от любого из моих подданных. — Это факт? Я снова толкнулся в нее. На этот раз сильнее. Она ахнула, откинувшись на спину. Мои пальцы в перчатках сдвинули шелковистую красную ткань, обнажив ее груди. Ее сердце бешено колотилось. Разум старался не поддаваться моим прикосновениям, пока я частично раздевал ее. — И-ищешь чистое место? — запнулась она. — Собираешься пометить меня, чтобы все увидели? Как монограмму на багаже? Я медленно проследил ее обнаженную грудь, сужая круги, пока не достиг сосков. Она захныкала, когда я нежно ущипнул их. — Нет, — ответил я. — Я не буду кусать тебя в этом месте. Слишком рискованно выпускать аромат твоей крови. Ее глаза трепетали. — Тогда что ты делаешь? Все еще массируя одной рукой грудь, другой я расстегнул ширинку, высвобождая эрекцию в нескольких дюймах от нее. — Я принимаю твою верность, — ответил я. Я рискнул и медленно вошел в ее складочки. Она всхлипнула, боясь за меня. Наша кожа соприкоснулась, и я понял, что мои надежды оправдались. Она не распыляла серебро так глубоко между ног. — Ты делаешь свою работу. Я погрузился на дюйм. Мы оба застонали. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как мы занимались любовью. Оральный секс, как в то утро, был удовлетворительным, но ничто не успокаивало мою дикую душу сильнее, чем когда ее плотные, горячие небеса обнимали меня. Один день казался вечностью. Я снова застонал, в очередной раз найдя нирвану в теле моей спутницы. — Эрик, — прошептала она, выгибаясь над столом, напуганная прикосновением ко мне, но все же вынужденная предлагать себя. Зная, что это безопасно, я погрузился в нее, пока она не забрала меня целиком. — Моя королева, — прошептал я. Так оно и было. Моя королева. Моя богиня. Мое абсолютно все. Я схватил ее за бедра и вонзился снова. И снова. И снова, пока не потерял себя в жестком, яростном ритме, который мы оба предпочитали. Она подняла руку, погладив меня поверх застегнутой рубашки. Мой взгляд был прикован к ее подпрыгивающим сиськам, и я не обратил внимания, когда она расстегнула три пуговицы и наклонилась вперед. — Вот моя верность. — Она раздвинула ткань и поцеловала меня в грудь, не шевеля губами. Я сделал паузу в толчках, держась как можно глубже в ней, и посмотрел на ее макушку. Она оторвалась от меня с влажным звуком и изучила идеальный красный след поцелуя, который запечатлела на моей коже. Гордо улыбаясь, она снова откинулась на спину, не отрывая глаз от моих, и медленно потащила мою руку от талии к своему рту. Глядя поверх тыльной стороны руки, она нежно прикусила кончик среднего пальца, зажав кожу перчатки между зубами. Держа меня за запястье, она зубами стянула черную кожу. Я попятился и снова врезался в нее, не в силах просто смотреть, как она соблазняет меня. Она издала восхитительный писк, когда киска растянулась шире, приспосабливаясь к моей грубости. Повернув голову, она открыла рот и уронила перчатку. — У тебя нет кольца, которое я могла бы поцеловать, — заметила она, глядя на мою бледную руку. — Полагаю, мне придется дать тебе одно. С этими словами она подняла бедра, отвечая на мои толчки, и глубоко засосала мой безымянный палец в свой горячий маленький рот. — Бля-а-а-ать, — низко и сердито прошипел я. Голова откинулась назад, и я поддался инстинктам. Все еще держа ее за бедро одной рукой, я перешел от занятия любовью к жесткому, ритмичному траху. Разум полностью отключился, слишком поглощенный ощущением горячего, влажного всасывания Сьюки в двух местах одновременно. Ее язык обвился вокруг меня. Внутренние стороны щек скользнули по пальцу. Киска пульсировала и трепетала вокруг отчаянного члена. — Люблю тебя, — выдавил я. — Моя королева. Мой ангел. Моя великолепная… идеальная… жена! — Я взревел, кончая и помечая ее именно так, как хотел. Мое семя наполнило ее и запечатлело запахом Эрика Нортмана, ее королевского владельца. Сьюки всхлипывала, выпустив мой палец изо рта и хватая меня за лацканы, зарываясь лицом в мою одежду. Ее обжигала и разрывала собственная кульминация. Моя. И весь мир узнает об этом. Моя, моя, моя, моя! Ее ноги обвились вокруг меня. Я дрожал и моргал, пытаясь восстановить зрение, спускаясь с непостижимой высоты. Сьюки задыхалась рядом со мной, вжимаясь лицом в черный костюм, уклоняясь от моей руки без перчатки. Мне нужно было ее обнять. Защищенная рука скользнула по ее спине. Другой рукой я обхватил обнаженную шею. Опустил голову к ее плечу. Настолько близко. Но всегда недостаточно близко. — Я люблю тебя, — повторил я. — Все это я делаю для тебя. — Я приблизился к ее уху, насколько осмелился, и прошептал: — Для нашего ребенка. Если ты носишь его. Я делаю это и для него тоже. Я уже начал свыкаться с этой идеей. Меня больше не волновала ее неправдоподобность. Если это было правдой и я оплодотворил свою вторую половинку, то он был моим, так же, как и она. А это означало, что мое мертвое сердце принадлежало ему — так же, как и его матери. Он будет защищен, несмотря ни на что. Как и его мать, он зародил во мне любовь, даже не пытаясь. Одной лишь возможности его существования было достаточно. Я был его. Сьюки дрожала, в ее венах жужжал адреналин. — Мой король, — прошептала она мне. — Ты всегда был моим королем. С того момента, как мы поцеловались несколько месяцев назад. Я… Я чувствовала то же самое. — Она подняла на меня глаза. Моя испуганная маленькая лань. — Надеюсь, что это так, — вздохнула она. — Надеюсь, что я беременна. Я хочу дать его тебе. Мое тело негодовало, когда я медленно вышел из нее. Я застегнул ширинку, а Сьюки очень осторожно застегнула рубашку и разгладила галстук. Тайная красная метка ее верности осталась скрытой у моего сердца. Защищенной кожей рукой я поправил платье на ее груди. Затем отступил, чтобы позволить ей спрыгнуть и разгладить длинную юбку. Она выглядела такой же нетронутой, как когда вошла. Только вампиры могли знать, что ее недавно оттрахали. И оттрахали хорошо. Она наклонилась и подняла перчатку, протянув мне, а я засунул ее в карман. Ее сердце все еще колотилось. Она взяла меня за локоть и указала на дверь. — Думаешь, он подозревает? — пробормотала она. Я мысленно попросил ее замолчать. Мы не могли обсуждать это здесь. Насколько я знал, у Массавы были камеры в этой комнате. Мне было все равно, снимал ли он наш секс, но я не собирался давать ему наводку на возможную беременность Сьюки. Она кивнула. Когда я махнул рукой на дверь, сообщая, что мы должны выйти, она усмехнулась. Я взглянул на руку и понял, что она сделала именно так, как сказала. На безымянном пальце правой руки отпечаталась идеальная полоса красной помады. Королевское кольцо. Только вместо того, чтобы целовать его, она создала его, засосав мой палец, выполняя свой долг супруги. Я оставил его на долю секунды дольше, чем следовало. — Ты опасна, — усмехнулся я, вытирая губную помаду шелковым платком. Она улыбнулась широкой счастливой улыбкой. Той, которая делала ее похожей на маленькую девочку, свободную от забот. — Я просто выполняю свой долг перед королем и страной. Когда мы вышли из библиотеки, я услышал голос Доминго, который уже начал произносить речь. Церемония объявления Массавы началась. Через несколько минут его назовут магистром. И в рамках его собственной речи меня нарекут королем Луизианы и Миссисипи. Поцелуй Сьюки все еще пылал на моей груди. Я сосредоточился на этом чувстве, готовясь к скучному продолжению ночи. — Я тоже тебя люблю, — прошептала моя фея, когда мы вошли в большой зал. Несколько голов повернулись в нашу сторону, но большинство не отвлекалось от испанца и нубийца, стоявших на сцене посреди огромного пространства. В комнате, полной сверхъестественного слуха, она добавила: — Мой король.