Сьюки
Несмотря на его шаловливые руки и явный интерес к большему, мы разговаривали. Верный своему слову, он действительно успокаивался, прикасаясь ко мне. Ладони обхватывали мои груди. Пальцы играли на ребрах, словно на клавишах фортепиано. Затем скользили ниже, медленно двигаясь между раздвинутых бедер. Он затронул все местечки, прикосновения к которым я любила. Но зарезервировал губы для разговора. Во мне смешивались удивление, гордость, веселье и разочарование, пока он продолжал возбуждать меня, говоря только о делах. Его это, кажется, вовсе не отвлекало. Напротив. Мое тело служило краеугольным камнем, центром его концентрации. Он прошелся от сосков до пупка, от горла до мягких светлых волос ниже тазовой кости. Я не была сексуальным объектом. Я была спиритической доской. Его вопросы постепенно становились ответами. Он дразнил меня, получая по букве за раз. Мои глаза закрывались от удовольствия, а язык запнулся на нескольких словах, но я сделала все возможное, чтобы продолжить беседу. Первым на повестке дня стояло решение Эрика нанять для Хантера сверхъестественных охранников. Я одобрила. Нам следовало постоянно контролировать связь на тот случай, если феи решат забрать меня к Маб, пока Эрик спит или находится слишком далеко. В какой-то момент придется продолжить мое обучение. Теперь, когда я могла обездвиживать, Эрик хотел исследовать это явление. Необходимо ли мне прикасаться к объекту, чтобы сделать это? Насколько сильна была моя способность, раз я могла контролировать Эрика? Или, может, я просто легко справлялась с ним, потому что он был моим? Я тут же предложила поэкспериментировать над каким-нибудь предметом в комнате, но он отказался. Он слишком любил свои книги, чтобы рисковать ими ради неуправляемого колдовства феи, подруга она ему или нет. Я не удержалась: подняла палец и засветила его. — Уверен? Что, если бы я могла заставить все твое собрание сочинений Марло танцевать канкан? (ПП: Кристофер Марло — английский поэт, переводчик и драматург-трагик елизаветинской эпохи, наиболее выдающийся из предшественников Шекспира). На моем пальце сомкнулся большой кулак. — Может, Софи-Энн не зря тебя связала. Очевидно, для тебя нет ничего святого, раз ты угрожаешь моим книгам. Я велела пальцу погудеть в его руке. Звучало так, словно он поймал пчелу. Он выдохнул, затрепетав от ощущения. — Ты рискуешь не только книгами, когда я взрываю тебе мозг, — заметила я. Он молча кивнул, уткнувшись подбородком в мое плечо. Его щетина мягко царапнула кожу, и я задрожала. Палец затих, и Эрик выпустил его. — Буду практиковаться снаружи, — уступила я. — Мои деревья в твоем распоряжении. — Бедные деревья. — Если бы они по-настоящему ценили свою жизнь, как мои книги, они бы позволили написать на себе что-нибудь интересное. — Шутишь? Они все видели, как я выпотрошила тот платан. Они, наверное, молятся, чтобы Марк Твен вытащил свою костяную задницу из могилы в Нью-Йорке и пришел, чтобы подписать каждый их листик. — Им следует молиться о пришествии Бена Джонсона (ПП: Бенджамин Джонсон — английский поэт, драматург, актёр и теоретик драмы). Я проявлю больше милосердия. — Древоубийственный сноб. Он усмехнулся. Со стола позади нас донеслось тихое гудение. Компьютер сообщал о новом электронном письме. Раздраженно заворчав, он запахнул мой халат, поставил меня на ноги, слез со стола и подошел к креслу. Я разгладила на себе ткань. — Что-то важное? — спросила я. — Я никогда не думаю иначе. Я поморщилась, недовольная прохладой, возникшей там, где меня обнимал мой теплый вампир. — Кто пишет тебе по электронной почте в девять утра? Он ссутулился в своем кресле и сдвинул мышку, заставив монитор загореться. Его глаза так быстро двигались, следя за текстом, что это совсем не походило на чтение. Внезапно наша связь застыла. Он сказал, не поднимая головы: — Отправка сообщения была отложена. Оно от Администрации. Черт, блять, подери. Не одна группа всемогущих психов, так другая. — Чего они хотят? Дело в Хедли? — Не совсем. — Он перечитал и перевел взгляд на меня. — Они назначили нового Магистра. Меня вызывают вместе с остальными шерифами и монархами семи южных штатов, чтобы присягнуть на верность. — Я думала, так делают только когда выбирают нового короля. — Нет, иерархия имеет ключевое значение для вампиров. Мы должны устроить шоу из нашего подчинения. — Хм, — неуверенно отреагировала я, наклонившись, поставив локти на стол и посмотрев на него. — Когда? — Сегодня ночью. — Какого черта? То есть, ты должен был его прочитать, только когда поднимешься сегодня вечером? Они присылают тебе такое небрежное уведомление? Он снова усмехнулся. Тепла в его усмешке не было совсем. — Столь небрежное уведомление означает, что я буду вынужден отреагировать, не успев подготовиться. Для этого не будет времени. Они хотят, чтобы мы прибежали, желая угодить, но не имея плана. Я хмыкнула. — Много они понимают. Его взгляд стал самодовольным и хищным, пока он внимательно изучал декольте своей феи. Через стол в мой разум скользнуло жирное, тщеславное чувство собственничества. Он обожал свое обладание мной. Он не только любил меня, он любил тот факт, что владение мной давало ему вечный козырь в рукаве. Неисчерпаемый подарок. Я улыбнулась, проецируя ответное высокомерное чувство. Мне досталась партия ничуть не хуже. — Да, — просто согласился он. — Ну и что? Кто новый босс? Или же они ставят его перед толпой забытых знаменитостей и показывают это все по ТВ? — Блять, упаси Господь показывать такое, — пробормотал он, щелкая мышкой в бешеном темпе. — Имя нового Магистра пока не сообщается. Еще один способ помешать нам строить заговоры. Он или она будет объявлен сегодня вечером. — Он посмотрел на меня, критически оценивая халат. — Тебе понадобится платье. Я моргнула. Что? — Что? — Платье, любимая. Я купил тебе много одежды, но пока не приобрел вечернее платье. Моя спутница должна выглядеть соответственно. Я снова моргнула. — В смысле, я пойду с тобой? — Я бы не стал формально одевать тебя, чтобы оставить дома. — Он посмотрел на меня как на идиотку. Я фыркнула. — Ну, да. Риторический вопрос. Я имела в виду, что это так себе идея — пойти на вампирскую вечеринку, когда я пахну, словно трубка для крэка, да еще и, возможно, беременна Мо. — Я слегка прижала ладонь к животу. Глаза Эрика проследили жест. Внезапно его пронзил неожиданный взрыв гордости и тут же исчез. Я наклонила голову. Странно. — Прискорбно, но необходимо. Я зарегистрировал тебя как свою спутницу. Доминго уже встретил тебя и будет удивлен, если ты не появишься. Он может задаться вопросом, не позволил ли я тебе спрятать твою кузину. Я сглотнула. — Думаешь, он задумается о Хедли? — Так как Софи-Энн отсутствует, ты услышишь шепот имени Хедли много раз. А она сидела на диване Джейсона, пока мы говорили. Ела глазунью и ждала вынесения приговора. Я коротко помолилась, прося Бога удержать ее задницу на этом диване и подальше от неприятностей, пока нам не удастся разобраться с беспорядком. И выпрямилась. — Думаю, мне нужно пойти по магазинам. Эрик кивнул. — Я буду тебя сопровождать. — Черта с два. Если не собираешься надеть паранджу. — Твой свет защитит меня. — Но не от того, что тебя могут узнать. Интересно, сколько жителей Шривпорта являются фанатами «Фангтазии»? Один взгляд в торговом центре, одно твое фото на парковке посреди дня — и наш маленький секрет становится международной новостью. — Я подняла руки, выделяя каждое слово. — Местный вампирский шериф замечен в «Hot spot» в половине двенадцатого дня. Чудо или мошенничество? — Я опустила руки. — Люди решат, что ты только притворялся вампиром, а Администрация дерьмом изойдет. Это его раздражало. — Ты не можешь пойти без меня, любимая. Я не могу рисковать. Я отмахнулась. — Днем со мной ничего не случится, Эрик. Я поеду в магазин, подберу что-нибудь симпатичное, потом сразу обратно. Если я попаду в беду, ты придешь и спасешь меня. Но мы не можем допустить, чтобы тебя увидели. Договорились? Он разочарованно сжал зубы. Он не хотел, чтобы я покидала его. Честно говоря, я не могла сказать, что мои чувства были иными. Его кровь в моем теле, должно быть, услышала нас. Она начала закипать при одной лишь мысли о разлуке. Мой свет в его груди дергал меня, давая понять, что если я решу покинуть этот дом, он будет рвать наши сердца, пока я не вернусь. Я расправила плечи. Я понимала их гнев, но это не подлежало обсуждению. Безопасность Эрика стояла превыше их эгоистичных требований. — Я предпочел бы вызвать профессионалов, чтобы они привезли что-нибудь и подогнали под тебя. — Очень мило, но я никому не позволю узнать, где ты живешь. Даже безобидной старушке-швее. Он досадливо подергал волосы и встал. — Хорошо. Пройдись по магазинам. Но держись людных мест и потом сразу же возвращайся домой. — Он заметил мои поднятые брови и слегка смягчился. — Пожалуйста. — Когда ты вежлив, мне не устоять. Он хмыкнул. — Если это заставит тебя прислушаться, я буду таким каждый день. Я поклонилась с преувеличенной любезностью. — Благодарю, — ответила я столь же вежливо. — Я слетаю быстрее колибри. А ты пока можешь сделать мне одолжение и отдохнуть. Тебе понадобятся силы. Его взгляд метнулся к компьютеру. Я подняла палец. — Никаких интриг! По крайней мере, пока я не вернусь. Сперва сон. Закулисные подлости позже. Ладно? Мой лис-вампир вздохнул, сдаваясь, расстроенный необходимостью отложить хитрости на несколько часов. Он подошел к своему столу, взял меня за руки и поцеловал их. — Твой свет — тиран. Он требует, чтобы я поддался твоим желаниям. Я улыбнулась, обняв ладонями его щеки. — Твоя кровь — воровка. Я была сильной, независимой и так далее. А теперь — посмотри на меня. Все это украдено. Он посмотрел. Медленно проследил тонкую кость на краю глазницы. — Хорошо, — тихо сказал он. — Я не мог быть одинок в этом. Моя улыбка стала смущенной. Я убрала его руку. — Ладно, хватит сентиментальничать. Я пойду собираться. — Я задумалась на секунду. — Можно мне одолжить твою машину? Моя все еще в Бон-Темпс. — Какую именно? — Ту, что не привлекает внимания. У тебя есть хотя бы Тойота? — Я бы предпочел, чтобы ты взяла танк. — Даже не собираюсь спрашивать, есть ли он у тебя. Не хочу знать. Он выскользнул из комнаты и вернулся так быстро, что мой халат колыхнулся от ветра. В его пальцах болтался на брелке одинокий ключ. — Возьми вот этот. Я приняла его. — Скажи, что это не танк. — Это бумер. — Что это такое? — Автомобиль производства БМВ. Я ущипнула переносицу. — Ты имеешь в виду бимер? Он покачал головой. — Распространенное заблуждение. Бимер — это мотоцикл БМВ. — Хм, — скептически отозвалась я. Надо расспросить об этом Джейсона. — У тебя есть БМВ. Думаю, это самое скромное, чего мне следовало ожидать, не так ли? Уголки его губ дернулись в улыбке. — Если хочешь, у меня есть Бугатти. Я отмахнулась от него и направилась к лестнице. Я не знала, что такое Бугатти, но полагала, что это и рядом не ночевало со скромностью.***
Когда я примеряла платье в небольшом бутике на Канал-стрит, телефон просигналил о входящем сообщении. Я сняла розовое шелковое платье-рубашку (совершенно не мой стиль) и вытащила мобильный из сумки, нажав на маленький конверт. Сердце екнуло в надежде, что это было от Эрика. Я видела его всего полчаса назад, когда он стоял в гараже, а я отъезжала. Если бы я плохо его знала, то могла бы поклясться, что мой великолепный воин-бойфренд дулся на меня. Дулся. Как маленькая девочка. Дразня, я помахала на прощание и умчалась по подъездной дорожке. Мы были вместе не так уж долго, но за это время разделялись всего три раза. Удивительно, что мы еще не устали друг от друга. Я мимолетно задумалась, позволят ли наши узы иметь некоторое пространство между нами. Или мы должны липнуть друг к другу постоянно, даже когда ссоримся. Даже когда кто-то из нас должен работать в одиночку Существовали ли хирургические операции по соединению двух людей? Сиамских близнецов было возможно разделить, так насколько трудно было бы обратить процесс? Я покачала головой. Дурацкая связь. Наверное, нам никогда не спланировать сюрпризы друг для друга. Не будь я достаточно близко к нему, чтобы принять телефонный звонок, я бы съела собственную шляпу. Я взглянула на сообщение. Его отправил Алсид. «Сьюки, мы идем с Хедли на обед. Она нервничала, когда звонила. Все нормально?» Мои уши оживились. Хедли звонила Алсиду? И пригласила на обед? Хм. Я быстро набрала ответ. «У нас все хорошо. С последнего разговора никаких проблем. Кажется, ты ей нра-а-авишься. С.» Я ухмыльнулась и бросила телефон обратно в сумочку. Это настроит его на нужный лад. Ему, конечно, не нравилось, что она принадлежит Эрику, но это не сдерживало его мысли от путешествия в романтические дали. Надеюсь. Они оба делали неудачные выборы и теперь нуждались в исцелении. И они не смогли бы найти никого лучше друг друга, даже если их так сурово столкнула жизнь. Конечно, вышла бы гораздо лучшая история «Как я встретил вашу маму», если бы однажды в «Старбаксе» просто перепутали их латте. Я развернулась в маленькой гардеробной и скорбно уставилась на кучу отобранных платьев. Все они были хороши, но ни одно по-настоящему мне не подходило. Я не думала, что Эрик станет возражать против любого из них. Он наверняка поприветствует любой мой выбор. Ему нетрудно было угодить, когда дело касалось меня. Он считал мой хлопковый халат соблазнительным. Милый, глупый мужчина. Мой взгляд переместился и поймал отражение в зеркале. Стоя в одном нижнем белье (на сей раз лавандовом), я наблюдала, как мои руки скользят по плоскому животу. Медленно дыша, я нажимала на кожу, ища свет, которого — как я пыталась себя убедить — там не было. Мои пальцы не ощутили ничего, кроме теплой плоти. Я посмотрела в глаза своему отражению. Неужели я и правда мама? Когда я мысленно произнесла это слово, у меня перехватило дыхание. С визита Клодин я употребляла формулировку «беременна». Не «мама» или «папа». Не думала о прыгающем, хихикающем малыше. Я представляла странное существо с лазерами в глазах и слоновьими ногами, покорявшее Эмпайр Стейт-билдинг и призывающее всех фей мира объединиться. Может, сбивающее самолет или два, пока они стреляли в него. Пиу! Пиу! Ребенок. Мое горло сжалось. Мне вдруг очень захотелось, чтобы Эрик позвонил. Последнее, что мне нужно сделать — это психануть в магазине одежды и заставить его прийти забрать меня, словно тупицу с беременными мозгами. По крайней мере, он мог попытаться меня уговорить. Но я кусала губы и заставляла себя успокоиться. Ничего не было точно известно. Клодин была феей, а не гинекологом. Она, может, и увидела во мне что-то, но она же сама сказала: скорее всего, этот Наследник для меня невозможен. Надо просто подождать и поговорить об этом еще с несколькими людьми. Начиная с Маб. Может, с доктором Людвигом. Кстати, хорошая идея. Я тут же написала Эрику и попросила его назначить встречу с ней. Причину я не упоминала. Он и сам знал, а я боялась, что за нами могут шпионить. Он быстро ответил. «Готово. Э.» Я собиралась снова атаковать кучу платьев, думая, что где-то в ней пропустила свой идеал, как вдруг меня испугал стук в дверь. — Мисс? Все в порядке? — Конечно! — машинально откликнулась я, но немедленно передумала. Я открыла дверь и выглянула в одном белье, грустно глядя на продавца. — На самом деле, нет. Сегодня я иду на важную вечеринку и мне нужно платье, которое заставит моего парня… — я подыскивала нужное слово. Консультант — женщина немного за сорок — улыбнулась. — Затаить дыхание? Слова поразили меня до смеха. — Точно. Затаить дыхание. — Чтобы его неподвижное сердце замерло. А несуществующее кровяное давление подскочило. Она кивнула и подняла палец. — Думаю, у меня есть то самое платье. Размер шесть, верно? Я кивнула. Она закрыла дверь и исчезла. Я осталась одна на секунду или две, пока не услышала, как она спешит обратно. Она появилась в дверном проеме с вешалкой в руке, прижимая платье к телу и демонстрируя его. — Что вы думаете об этом? Я не думала. Я не дышала. Я не проронила ни слова, глядя на платье, которое, как я уже знала, я куплю. Меня не волновало, даже если оно стоило десять тысяч долларов. Когда я медленно протянула руку и коснулась вишнево-красного материала, платье, клянусь, телепатически откликнулось. И мысли его были грязны. Это было оно. То красное платье, которое я покупала в своих фантазиях, чтобы удивить Эрика. Шелковистая ткань с легким блеском. Глубокий, откровенный вырез, готовый идеально продемонстрировать мое декольте. Юбка до пола, но с разрезом, который достигал бедра. Никаких сборок. Платье облегало все, что дал мне Господь, да еще как. Оно было смелее, чем появление на вечеринке голышом, но ничего не выставляло напоказ. Это довершало воображение. Женщина думала обо мне. «С ней все хорошо? Я подумала, ей понравится. Может, не тот цвет, может, не такая вечеринка? Почему она молчит? Я могу найти что-нибудь еще, если это не то, что она…» — Нет! — почти закричала я и быстро закрыла рот рукой. Она не могла его забрать! Оно было идеально. Мое «Догони меня, поймай и трахни» красное платье никуда не пойдет — только домой со мной, как с дерзкой шалуньей. — Я… Эм. Простите, мэм. Оно просто такое красивое. Я бы с удовольствием — с удовольствием — примерила. Можно? Ее улыбка расширилась, и она протянула мне вешалку. — Обязательно покажитесь мне. Его только сегодня привезли! Я с энтузиазмом согласилась, едва не сорвав его с вешалки, торопясь натянуть на себя. Застегнула его на боку, расправила и повернулась к зеркалу. У меня перехватило дыхание. Расширились глаза. Даже без макияжа, каблуков и украшений старая добрая обыкновенная я могла вызвать в этом платье массовую аварию. Я выглядела сексуальной. Я выглядела шикарной. Я выглядела неприкасаемой. Недосягаемой для всех, кроме моего великолепного воина. Я выглядела так, словно подходила Эрику Нортману, и никто не мог бы подумать иначе. Это было тщеславно и глупо, но я была одной из лучших. Я повернулась боком, чтобы увидеть, как в разрезе мелькнули мои загорелые ноги. Задница казалась малиновым произведением искусства. Самая. Лучшая. Задница. Я улыбнулась и покраснела от гордости. Бывали дни, когда я чувствовала, что я вполне ничего. Я открыла дверь и вышла к ожидающей публике. Внезапно я снова занервничала. Надеюсь, она увидит то же, что и я. Глядя в пол, я осторожно спросила: — Как я выгляжу? Симпатично? Она ответила не сразу. Я подняла глаза, надеясь услышать слова, не влезая в ее голову. Она прижала руку к горлу, затем к губам. — О, моя дорогая, — выдохнула она. — Ваш мужчина упадет на колени. Я прикусила губу. — Вы думаете? — Если бы я владела этим магазином, отдала бы вам платье даром. Грешно продавать его кому-то другому. Я согласилась. Кредитка практически выпрыгнула из моего бумажника. Я его не подведу. — У вас найдется подходящая обувь? И ожерелье или что-нибудь вроде того? Я бы хотела собрать полный комплект. Она уже подталкивала меня обратно в кабинку, чтобы я сняла платье, пока не помяла. — Милая, ты выбрала правильный магазин. И действительно. Она отыскала красные туфли на скромной платформе, чтобы я не убилась, ковыляя, как жираф на цыпочках. Показала несколько ожерелий, все из чистого серебра. Я покачала головой, мягко улыбаясь, и собралась спросить, есть ли у них бусы или тканевые чокеры, но остановилась. Одно из серебряных украшений представляло из себя цельный кусок металла с ярко-красным камнем. Из любопытства я подняла свое кольцо, чтобы сравнить камни. Их цвет идеально совпадал. Но серебро. Эрик не сможет к нему прикоснуться. Ничего страшного, полагаю. Вряд ли это распространено на формальных мероприятиях. И оно было ужасно красивым. Но мне вспомнилось что-то другое. Кое-что, что заставило меня поднять ожерелье с черного бархата и положить на прилавок рядом с платьем и обувью. — Вот это. — Прекрасный выбор. Хотите увидеть подходящий браслет и серьги? — Это очень любезно с вашей стороны, но мне не нужно их видеть. Просто добавьте их к покупке. Она залезла в стеклянный шкаф и достала и то, и другое. Они мне очень понравились. Серьги-подвески и пара широких браслетов-манжет. Я вставила «Визу» в терминал (цены я не проверила и не собиралась), пока она тщательно застегивала черный одежный чехол, а остальное укладывала в большой бумажный пакет. — Здесь поблизости есть аптека? — буднично поинтересовалась я. Она кивнула, возвращая мою карту. — Конечно. На другой стороне улице, через четыре магазина. Рядом с «The Body Shop». Я улыбнулась, сердечно поблагодарила ее за вещи и вышла. Перешла через улицу, заскочила в «The Body Shop» за косметикой и направилась в аптеку. Там было то, что я искала.