Pretty kitty

Сьюки

      Я проснулась через час. Присутствие Эрика ощущалось по-прежнему очень ясно, хотя я была одна.       Я растянулась на его смехотворно удобной кровати и почувствовала пульсацию его разума. Приятный ожог укуса на бедре и его бедра, врезающиеся между моими.       — М-м-м, — мурлыкала я вслух, лаская нашу связь с ленивым одобрением. — Восхитительно.       Я знала, что он не мог меня слышать, но он мог чувствовать меня, как и я — его. Я наполнила его воспоминаниями о том, как он трахал меня за пределами всего правильного и приличного. Он понял, что я не сплю, и я улыбнулась моментальному перерыву в его мрачном сосредоточении. Он испытывал удовольствие с оттенком упрека: наслаждался моими ласками, но был раздражен отвлечением. Я засмеялась и отстала. Убийца веселья.       Я встала и устроила себе экскурсию в его Нарнийский шкаф, настолько набитый одеждой, что где-то позади мог запросто прятаться средневековый лес, полный оленят. В частности, выделялась одна секция. Он показал мне ее вчера. Раздел, наполненный женской одеждой размера шесть. Остров яркого и теплого в океане черного и серого. Сарафаны, милые шорты, нежные топы, сандалии и женские кроссовки. Десятки вещей, и ничего темнее бирюзового.       Я щелкнула языком, совершенно ошарашенная.       Если бы меня спросили две недели назад, я бы сказала, что Эрик Нортман — получи он такое право — настаивал бы на том, чтобы одевать меня, как вампирскую куколку. Черная кожа, красные кружева, подвязки, скандально короткие подолы. Фасоны, что подталкивали вверх сиськи и прятали животики. В «Фангтазии» подобная мода встречалась на каждом шагу. Достаточно взглянуть на Пэм. Она могла предпочитать пастельные тона, но в присутствии Эрика становилась гребаной Эльвирой.       Я выбрала джинсовые шорты и сняла с вешалки персиковую майку. Бренды были вне моего ценового диапазона, но стиль полностью копировал мой.       Эрик. Он снова меня ошарашил.       Я быстро отыскала белье, подобрала сексуальный кружевной комплект и оделась. Глядя на себя в зеркало в полный рост, я поняла, что Эрик, очевидно, не хотел сексуальную Барби. Он хотел меня. Хотел окружить меня заботой, а не переломить и превратить в копию Пэм. Вспомнив кое-что, я быстро изучила вешалки и ящики. Эрик однажды сказал, что мне очень идет красный цвет. Я недоуменно фыркнула. За исключением нескольких комплектов нижнего белья, в шкафу не было ни единой красной вещи. Ему нравилось, как я выглядела в этом цвете, но он не приобрел ничего крупнее пояска.       Я надела пару маленьких белых теннисных туфель и приняла решение.       Вскоре, в самом ближайшем будущем, я выйду и куплю самое обтягивающее, самое сексуальное, кричащее «Догони меня, поймай и трахни» красное платье, которое когда-либо видела Луизиана. Нанесу распутную красную помаду и непременно покажусь Эрику до конца ночи. Куплю красные каблуки, которыми можно колоть лед. Выберу нижнее белье, которое превратит моего расчетливого вампирского магната в грубую, беспорядочную путаницу животной похоти. Если он думал, что может удивить меня своей добротой и желанием угодить моим вкусам, я подам ему ответный крученый. Закончив планирование, я побрела в ванную комнату, убедилась, что выгляжу презентабельно, и спустилась вниз.       Я захватила из шкафа платье и смену белья для Хедли. Она, наверное, сейчас убила бы за душ и чистую одежду.       Я шла по темному коридору. Из библиотеки донеслась приглушенная беседа.       Говорила Хедли. Ее голос звучал увереннее, чем в особняке королевы, сильнее, хотя и казался более усталым. Связь говорила, что внимание Эрика сейчас сосредоточилось на моей кузине. Я повесила платье на руку и открыла дверь.       — Привет, ребята.       Они оба обернулись.       Я мельком увидела Эрика за столом, прежде чем он вдруг оказался прямо передо мной. Схватил меня, поднял и поглотил мои губы жестким, требовательным поцелуем. Он не был глубоким или медленным. И закончился раньше, чем я успела ответить хоть чем-то, кроме удивленного писка. Он отстранился. Лицо было серьезным, но разум пульсировал от волнения при виде меня. Эрик Нортман ничего не делал наполовину, даже приветственные поцелуи.       — Привет, — прошептала я. Меня немного стеснял столь пылкий прием.       — Привет, — ответил он, все еще прижимая меня к себе.       Я смущенно улыбнулась и высвободилась из его объятий. Дамы не лапают своих кавалеров перед аудиторией. Эрик ослабил хватку, но не отпустил меня.       — Ты уже знаешь? — тихо спросил он.       Я нахмурилась.       — Что знаю?       Он слегка повернулся и позволил мне увидеть Хедли. Она сидела за столом в одном из его кресел. Алсид был прав: слошь кожа до кости. Хуже того — из-за темных кругов под глазами и впалых щек моя очаровательная кузина походила на скелет. Учитывая, что вчера она испила крови вампира, ее внешний вид был непостижимо грустным.       Эрик указал на нее подбородком, потом посмотрел на меня.       — О Хантере. Ты знала, что ребенок тоже телепат?       Мои глаза округлились. Я пялилась на Хедли как на диковинку. О Боже. Она сказала ему. Рассказала большому страшному вампиру о своем вкусном маленьком мальчике-телепате. Я замешкалась, но ответила:       — Да, я знала. Хедли попросила меня поговорить с ним. Он весьма одарен.       Эрик поймал мой подбородок и заставил на него посмотреть. Он не злился, но хотел моего внимания.       — И ты ничего мне не сказала?       — Ни звука, — честно сообщила я. — Это был не мой секрет. До вчерашнего дня я думала, что Хедли его спрятала. Я не имела никаких оснований полагать, что ты возьмешь за него ответственность.       Его глаза сузились.       — Мы с тобой связаны. Ты должна была рассказать мне о нем вне зависимости от его статуса.       — Мы были вместе неделю, малыш. У меня было другое на уме. К тому же, — я укоризненно посмотрела на него, — ты меня вообще не предупредил, когда присвоил Хедли и Хантера. В следующий раз открой капот, прежде чем покупать машину.       Он был раздражен, но знал, что спор проигран. Отпустил меня и вернулся к столу. Я подошла к Хедли, неловко обняла ее и отдала одежду.       — Я рада, что ты ему рассказала, — призналась я. Отстранилась и погладила ее по волосам.       Она слабо улыбнулась и пожала плечами.       — Я так устала, Сук. Я знаю, что не заслуживаю сочувствия. Во всем этом виновата только я. Но, — слабо уточнила она, — он ведь просто ребенок. Социальные службы отдали его отцу. И там его некому защитить. И он просто… Ну, он очень похож на тебя в этом возрасте. Я в ужасе от того, что может прийти другой вампир и отобрать его.       Я кусала губы, все равно испытывая к ней сочувствие.       Эрик изогнул бровь, наблюдая за нами из-за своих переплетенных пальцев.       — Каким образом он похож на Сьюки?       Я вздохнула.       — Она имеет в виду, что он просто повторяет все, что слышит. — Я похлопала по голове, поясняя, что речь идет о мыслях. — Люди боятся его. Наверное, думают, что он ненормальный. Или того хуже. — Я посмотрела на Хедли в поисках подтверждения и пропустила тень гнева, мелькнувшую на лице Эрика.       Хедли кивнула.       — Да, все. Что я думаю. Что думает его отец. Банковские служащие, продавцы, дети в школе. Он просто… — Она взмахнула рукой. — Да что угодно. «Почему вы ненавидите вашего мужа? Что такое минет? Почему вы молитесь Богу, чтобы все геи умерли? Почему твой папа ударил маму битой и сказал, что это была авария? Почему, почему, почему?»       Я кивала. Бог свидетель, я все это уже слышала.       Настроение Эрика изменилось. Я моргнула и сосредоточилась на его разуме. Там поселилось что-то сложное, угрюмое и трудное для понимания.       Я посмотрела на него.       — В чем дело?       Он не шевельнул ни одним мускулом.       — Ты тоже это пережила?       — Ну да. Я не знала, что бывает как-то иначе. Мне понадобились годы, чтобы понять, что другие люди не могут слышать мысли. И ушло еще больше времени, чтобы научиться их блокировать.       Меня затопило утешение. Я благодарно улыбнулась ему.       — Это было давно.       Он перевел взгляд на Хедли.       — Королева знала о его даре?       Она твердо покачала головой.       — Нет. Хантер был совсем малышом, когда я познакомилась с ней. К тому времени, как он научился говорить, я уже увидела ее интерес к моей истории о Сьюки. Это меня испугало, так что я держала рот на замке.       — Итак, ты продала всего одного члена семьи.       — Эрик! — резко упрекнула я.       Хедли положила мне руку на колено.       — Нет, Сук. Все в порядке. К тому же, это правда. — Она подняла голову и посмотрела на Эрика. — Я была бедна, глупа; я отчаялась, шериф, — признала она. — Когда Софи-Энн нашла меня, я не имела ни малейшего представления о мире вамприров или вообще о любых сверхъестественных существах. Она была добра ко мне. Кормила меня хорошей едой. Никогда не кусала меня силой. И слушала, когда я рассказывала ей о своей семье.       Она опустила голову, потом повернулась ко мне, желая объясниться.       — Ты должна мне поверить, Сук. Я рассказала ей о моей маленькой семье. Футбол и бесконечные подружки Джейсона. Бабушкины пироги, равных которым не было в пяти округах. Как нам было грустно, когда умерли твои родители. Когда я говорила о тебе, я даже не думала, что это важно. Я смеялась, рассказывая ей, что тебя никому не обхитрить, потому что ты раскусишь их за секунду.       Я мягко улыбнулась. Это было правдой. Я была местной шуткой в Бон-Темпс добрых двадцать лет. В городе не было жены, которая не угрожала бы мной своему муженьку, если подозревала его в измене.       «А что, если я притащу тебя к этой девчонке Стакхаус? — кричали они своим мужчинам. — Думаешь, она скажет, что ты всю ночь играл в карты? Или скажет, что ты был с этой шлюхой Синди Энн?»       Я сжала ее руку на своем колене.       — Это не имеет значения, милая, — искренне сказала я. — Бог знает, сколько раз я просчиталась с этими вампирами. Важно решить, что будет дальше.       Эрик согласно заворчал.       — Королева говорила кому-нибудь о волшебном происхождении Сьюки, питомец?       Я нахмурилась этому обращению, но и он, и Хедли проигнорировали меня. Она покачала головой.       — Никогда. Она была слишком заинтересована в Сьюки. Ее ближайшим помощником был Билл, и она не давала ему никаких подробностей. Только то, что ей нужно было больше информации.       Он снова задумался.       — У кого-нибудь в семье Хантера есть связи в сверхъестественном мире?       Она снова покачала головой.       — Только я.       Он снова заворчал.       — То есть его отец и ближайшая родня не знают о его ценности или о том, какова его природа?       Она кивнула, закусив губу, боясь за своего «ценного» сына.       — Они не имеют ни малейшего понятия. Только то, что он своеобразен.       Эрик в ответ на описание оскалил тупые зубы. Он приравнивал это слово и ко мне. Я отослала мягкую ласку через нашу связь, успокаивая его. Хедли была совершенно права. Хантер был своеобразен. Я была своеобразна. Весь чертов мир был своеобразен.       — И что теперь? — воззвала я к его стратегической натуре.       Он откинулся в кресле и подумал.       — Каковы твои официальные права на мальчика?       Хедли смущенно вздохнула.       — Одно посещение в неделю под наблюдением. Несколько лет назад я забрала его из детского сада, и суд лишил меня посещений по выходным. Что, вкупе с отсутствием места жительства и постоянного дохода, отобрало у меня право воспитывать его.       Мое сердце болело за Хедли. Она, возможно, была глупа в прошлом, но она любила своего сына и понимала лучше любого другого, какая опасность могла ему грозить, если неподходящие люди сложат вместе два и два. Его вкусная маленькая кровеносная система будет продана самому высокопоставленному вампиру за считанные часы.       Эрик тоже это знал. Я чувствовала, как щедро смазанные колесики его ума быстро крутились. В конце концов, он заговорил.       — Теперь ты работаешь на меня. Я подберу подходящую должность. С этого вечера ты у меня на зарплате. На твое имя будет куплен дом. Ты будешь там жить и создавать благоприятную для детей обстановку, подходящую для свиданий с сыном. Твоим делом займется мой адвокат. Он будет ходатайствовать о восстановлении твоих прав и настаивать на том, чтобы ты в итоге получила полную опеку.       У Хедли отвисла челюсть. Как и у меня.       — Вы… Шериф, это слишком много. Я не могу отплатить вам…       Эрик махнул рукой, останавливая ее.       — Дело не только в тебе, девочка. Я не могу позволить родственнику Сьюки с кровью феи остаться без защиты. Если его обнаружат и захватят, это может поставить и ее под угрозу. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Ребенок знает о способностях Сьюки, не так ли?       Хедли кивнула, широко раскрыв глаза.       Он опустил подбородок.       — Тогда ты понимаешь. Чем раньше он окажется в моей сфере влияния, тем лучше.       — Вы не причините ему боль?       От ее дрожащего голоса он оскорбленно искривил губы.       — Я не желаю твоего потомства, питомец. Я связан со Сьюки. Она все, чего я хочу. Кровь Хантера не привлекательна для меня. Мне нужна лишь безопасность. Мы поработаем с Хантером, чтобы убедиться, что он не станет обузой для себя или своей тети. И так как ты моя, ты будешь следовать моему плану.       Я успела испытать несколько оттенков удовольствия и обжигающей ревности, пока он говорил. Эрик только что объявил о нашей связи другому человеку. Это было захватывающе. Но в то же время он присвоил передо мной другую женщину. Это была вынужденная мера, но я не могла перестать злиться. Должно быть, по мне было заметно, потому что я чувствовала веселье Эрика. Его разум поглаживал и успокаивал меня, пока он продолжал инструктировать Хедли. Я подавила досаду. Его владение ею было всего лишь показухой, чтобы уберечь ее от администрации. И мне нужно было помнить об этом.       Кстати, о птичках.       — Что насчет администрации? — спросила я.       Эрик посмотрел на меня. Лед в его глазах растаял, превращаясь в теплые озера. Просто безумие, насколько сильно он мог измениться, даже не двигаясь.       — Я поведал им нашу историю. — Он подошел к принтеру и вынул из лотка листок бумаги. Передал его Хедли. — Прочитай, что я им сказал, и запомни свою роль в этом. — Он наклонился вперед, снова ослепляя ее ледяным блеском. — Имей в виду, я тебя зачарую. Нет смысла им лгать, если они могут запросто пробраться в твой разум и узнать правду.       Хедли ахнула. Я замерла от ужаса, открыла рот, чтобы возразить, но остановилась. Что я могла сказать? Он был прав, больше ничего нельзя было сделать. Я часто забывала, что остальным приходилось беспокоиться об этом маленьком вампирском трюке. Полагаю, в этом вопросе Хантеру повезло. Если он походил на меня, вампирское очарование не входило в список наших проблем.       Я сжала ее руку.       — Все будет хорошо, — утешила я ее.       — Иисус, — пробормотала она. — Наверное. Итак, — она неуверенно посмотрела на Эрика, — вы должны укусить меня и зачаровать, прежде чем я поговорю с ними?       Он едва заметно кивнул.       Она робко выдохнула.       — Когда они придут?       — Не знаю. После смерти королевы наше время ограничено. Сегодня мы пойдем в «Фангтазию». Полагаю, там они и объявятся.       Она сделала еще один вдох и встала со стула, только сейчас заметив, что я передала ей одежду.       — Не возражаете, если я сначала схожу в душ? — спросила она его.       Он указал на дверь.       — Второй этаж, третья дверь налево. Для тебя подготовлена гостевая комната. В ней есть ванная.       Она кивнула. Я встала и снова обняла ее.       — Это сработает, — успокоила я ее. — Никто ничего не знает, кроме нас. Мы просто должны держаться вместе.       Дрожа, она отстранилась и неуверенно улыбнулась.       — Я люблю тебя, как миллион крекеров, Сук.       Я улыбнулась, вспомнив старую детскую игру.       — Люблю тебя, как миллион «Орео», Хедли.       И с этим глупым подтверждением нашей преданности она отступила и направилась к двери.       Как обычно, стоило лишь третьему человеку покинуть комнату, как Эрик оказался рядом со мной, сбросив свою прохладную личину. Его глаза источали тепло. Пальцы проследили мои голые руки. Я оттолкнула его, пока он не присел на свой стол, встала между его ногами и прижалась к восхитительно теплому торсу. Боже, я никогда не понимала, как мне нравилось теплое прикосновение без дополнительно усиленного мысленного контакта. Всегда было либо одно, либо другое. Теплый человек с мыслями или холодный вампир с молчанием.       Эрик был восхитительной комбинацией всего сразу. Теплая, любимая тишина.       Я вздохнула в его грудь. Он обнял меня и осыпал волосы поцелуями.       — Боже, как все запутано, — пробормотала я.       Его руки обхватили мою голову. Пальцы начали массировать скальп. Боже, как это было хорошо.       Он равнодушно пожал плечами.       — Это проблемы. И мы их решим.       — Полагаю, так.       Его футболка была такой мягкой под моей щекой. Я уткнулась в ткань, наслаждаясь ощущением. Из его грудной клетки поднялось тихое мурлыканье, и я усмехнулась.       — Что? — спросил он. Звук продолжался, даже когда он говорил. Интересно.       Я погладила перевернутый треугольник его спины.       — Ты, вот что. Кто знал, что Эрик Нортман может быть таким обнимашкой?       — Нелепый термин, — тут же возразил он. — Твое прикосновение радует меня, вот и все.       — Ага, — сухо ответила я. — Я никогда не видела ни одного мужчины, который вскакивал бы со стула, когда его девушка заходит в комнату. Не говоря уж о самом страшном вампире по эту сторону Миссисиппи.       — Может, тебе следует последить за своей дерзостью, любимая, если я такой страшный вампир.       — Пф-ф, — хихикнула я, прижимаясь еще ближе. — Ты любишь мою дерзость. Мишка Тедди, — добавила я в качестве последнего штриха.       И снова оно. Это древнее веселье — которое, казалось, никто не мог возродить — танцевало в его разуме.       Я улыбнулась в его футболку. Когда-то давно Хьюго сказал, что это очень лестно — быть объектом желания кого-то столь мощного, как древний вампир. И хотя я была полностью согласна (черт возьми, было так волнующе чувствовать обожание столь грозного существа), я находила захватывающим, что могла заставить Эрика смеяться. Ну, серьезно. Что могло рассмешить после тысячи лет жизни? Фарс, сарказм, грязные сексуальные шутки становились скучными и повторяющимися, какой бы век ни был на дворе. Слушая его грохочущий смех и разум, вибрирующий от юмора, я гордилась тем, что, как бы я ни умничала с моим страшным вампиром, он будет улыбаться мне при каждом удобном случае.       Мы продолжали лениво касаться друг друга, наслаждаясь кратким моментом наедине, прежде чем Хедли вернется и мир снова вмешается в наш покой.       — У нас есть еще один вопрос для обсуждения, — пробормотал Эрик у самого уха.       Потерявшись в нем, я обдумывала возможность толкнуть его дальше на стол и оседлать.       — Тьфу, — поморщилась я. — Это подразумевает разговор?       Я провела носом по его горлу, и он запрокинул голову.       — Очевидно.       — Тогда нет, — наотрез отказалась я, вытягиваясь, чтобы достать его подбородок. — Так не пойдет.       — Это важно, — ухмыльнулся он и наклонился к моему рту, наслаждаясь моими покусываниями.       — Как и это, — возразила я. Мне нравился песчаный цвет его щетины. У большинства мужчин, даже блондинов, как Джейсон, была темная щетина. Все в Эрике было белым, как снег. Я провела по ней зубами в знак моей симпатии.       — Негодница, — проворчал он, не в силах остановить меня.       — Плакса, — ответила я.       Он обхватил мое лицо и оттащил от своего горла. Налетел на меня и начал свое собственное наступление, целуя и кусая мои губы.       Как мило. Он хотел победить.       Я сдалась и обмякла в его руках, нежно встречая его рот, отвечая на поцелуй, как милый ангел, которым он меня считал.       Когда он отстранился, на его лице была Улыбка Сьюки.       — Ты меня восхищаешь, — сказал он.       Я усмехнулась.       — Как и ты меня.       Он повернул голову в сторону. Я проследила направление и увидела на углу стола мой фолиант. Эрик все еще держал мое лицо в ловушке своих больших ладоней. Я подняла бровь.       — Нашел что-то интересное?       Он кивнул. Руки скользнули к моему горлу.       — Сьюки, — прохрипел он. — Мне нужно знать, возможно ли вызвать твоих волшебных родственников. — Он снова притянул меня к себе, его губы не могли покинуть меня даже на тридцать секунд. — Мне нужны ответы, моя любовь.