Эрик
Под влажным давлением моего требовательного рта Сьюки пообещала, что на рассвете попытается вызвать Клодин. Удовлетворившись этим, я утянул ее в долгий, настойчивый поцелуй, который не заканчивался, пока нас не прервал тихий стук в дверь. — Черт, — пробормотала Сьюки, оступая от своего укрытия между моих ног. Ее ладони весьма неохотно соскользнули с моих бедер, что было особенно приятно. Облизнув с губ остатки ее вкуса, я проворчал Хедли, что она может войти. Она вошла в комнату, освеженная и решительная. Одетая в одежду, что принесла для нее моя возлюбленная. Их фигуры были достаточно похожи, чтобы обменяться одеждой, но Хедли недоставало чего-то особенного, что наделяло движения Сьюки грацией феи. Если бы я увидел Хедли до того, как встретил Сьюки, я понял бы интерес королевы к этой девушке. Она была мила. Пахла мягкостью и податливостью. Достойный трофей для любого вампира. Увы, она меркла в сравнении со своей кузиной. Сьюки улыбнулась ей и повернулась ко мне. — Я пойду, — она указала подбородком на дверь, — приготовлю Хедли что-нибудь поесть перед уходом. Вы справитесь без меня? Она не хотела видеть, как я укушу и зачарую Хедли. Это ничего не значило — и она это знала, — но я по-прежнему ощущал, что ее это беспокоит. Я взял ее руку и поднес к губам. — Мы быстро, — заверил я ее. Хедли застыла от перспективы остаться со мной наедине, но промолчала. Она была достаточно умна, чтобы не возражать. Сьюки кивнула и направилась к двери. — Сэндвич с сыром? — спросила она кузину. Хедли сжала губы. — И сыра больше, чем хлеба, — ответила она. Девушки фыркнули в унисон. По-видимому, это была их общая шутка. Как только Сьюки исчезла, я приступил к своей задаче. Завладел взглядом Хедли и подчинил ее своей воле. Я внушил ей нашу легенду. Она послушно повторила ее. Я временно стер информацию о ее сыне и волшебных способностях ее кузины. Она моргнула и спросила, о чем я говорил. Отлично. Я сказал, что теперь она работала на меня. Ее сын был ее единственным приоритетом; основной ее целью стало обеспечить его и сохранить в безопасности. Она молча кивнула. Я сделал паузу и добавил заключительный приказ. — Ты подумаешь о романтических отношениях с Алсидом Герво, — сказал я. — Учтешь тот факт, что он хороший человек. Он из сверхъестественного мира, и сможет защитить твоего ребенка. Он преданный. Он ни за что не навредит тебе и не предаст тебя. В ее глазах появилось сомнение. — Он хороший, — повторила она. — Слишком хороший для меня. Я ужесточил хватку, подавляя ее низкую самооценку своей волей. — Слушай меня, питомец, — приказал я. — Ради твоего сына, ради моей возлюбленной ты станешь достойным, трудолюбивым партнером. Я не потерплю слабости. Не позволю тебе подвергнуть их опасности, связавшись с новым подонком. Сьюки бы не одобрила, но мне было плевать. Мне не хватало терпения, чтобы позволить этим отношениям возникнуть естественным образом. А еще я не собирался сносить присутствие оборотня рядом с моей спутницей, к которой он в прошлом проявлял интерес. Если Сьюки была права и ему понравилась другая женщина из семьи Стакхаус, я сделал бы все, что в моих силах, чтобы она оказалась на его пути. Не то чтобы мне было не похуй, но эти двое, кажется, неплохо сочетались. Если верить другим волкам, Герво любил детей, но не заводил своих, опасаясь передачи генов оборотня. Оборотни всех видов были плодовиты. Должно быть, Герво смирился со множеством неудобств, чтобы задушить этот инстинкт. Хедли идеально ему подходила. У нее уже был ребенок. Не оборотень, но, тем не менее, нуждавшийся в защите. Защитная природа волка, несомненно, сработает. Я полагал, что это перенаправит его интерес от Сьюки к более желательной паре. Я продолжал сверлить Хедли взглядом. — Что ты о нем думаешь? Она слабо улыбнулась. — Он хороший, — тихо сказала она. — Он, кажется, очень привязан к Сьюки. Я сдержал шипение. Чертов оборотень. — Завтра ты позвонишь ему. Поблагодаришь за помощь. И спросишь, можете ли вы встретиться снова. К ее щекам подкрался румянец. — Как свидание? Я был в опасной близости от приказа просто соблазнить волка. Заманить его в постель каждой хитростью, которой обладали женщины семьи Стакхаус. Если они разделяли хотя бы одну одинаковую клетку крови, для нее это было так же естественно, как дыхание. Как только я закипел, я ощутил в мыслях прохладное прикосновение любопытства Сьюки. Она почувствовала мой гнев. Прижалась ко мне, проверяя, в порядке ли я, и успокаивающе погладила. Я отогнал свою ревность. — Именно, — подтвердил я. — А потом? — спросила она. — Поговори с ним, — многозначительно посоветовал я. — Просто поговори с ним. Мой разум успокоился. На другом конце дома Сьюки удовлетворилась этим и вернулась к своим делам. Я откинулся в кресле и жестом подозвал ее. Наступило время для последней задачи. — Иди сюда. Она мгновенно встала и подошла ко мне. — Поверни голову. Мне открылась ее кремовая кожа. Еще одна смертная. Легкая добыча. — Ради Сьюки, — прорычал я ей. — Только ради Сьюки. Я наклонился и укусил. Мои губы дернулись от отвращения. Клыки сопротивлялись, пытаясь втянуться, но я заставил их погрузиться глубже в горло. Хедли пискнула, но не сдвинулась с места. Ее кровь быстро скопилась у меня во рту. Язык искал убежища едва ли не в горле, отчаянно желая избежать этого металлического вкуса. Я поскорее отстранился, схватил мусорное ведро и все выплюнул. Хедли зажала рану рукой, чтобы остановить кровь. Как правило, я зализывал рану сам, запечатывая ее природными коагулянтами вампирской слюны. Но я не мог вынести даже мысли об этом. Я сплюнул еще раз. Остатки ее вкуса все еще держались во рту, и я изо всех сил пытался обнаружить сущность Сьюки в их общей ДНК. Это могло бы хоть немного уменьшить горечь, непригодность ее чисто человеческой крови. Мои вкусовые рецепторы свирепо сражались, разыскивая ее. Но за исключением жалкого генетического сходства эта девушка не имела ни капли магии Сьюки. Сьюки была золотистым медом, а она — как и все остальные — стала ядовитым свинцом. Плюнув в ведро в последний раз, я поставил его на пол и вывел Хедли их транса. Ее взгляд очистился. Она устало посмотрела на меня. — Все хорошо? — спросила она, все еще держась за горло. Я кивнул. — Иди на кухню. Поешь. Я присоединюсь к вам в ближайшее время. Она кивнула и ушла без единого слова. Я остался еще на некоторое время, поддавшись удивлению. Я пробовал эту женщину прежде. Во дворце королевы я пил из ее горла с аппетитом. Ее страх и защита королевы придали ее вкусу особое очарование. Кровь была превосходна. Не самая лучшая, что я пил, но, безусловно, восхитительная. Но теперь? Я собрал языком последние упрямые капли и сплюнул снова, с идеальной точностью попав в ведро. Сьюки снова погубила меня. Еще одна причина того, почему потерять ее было бы неприемлемо. Если меня не убьет тоска, это сделает голод. Я убрал фолиант Сьюки в сейф и направился на кухню, где моя маленькая фея счастливо жевала свою человеческую еду. Я нуждался в ней. Я знал, что даже со вкусом плавленного сыра на ее губах ее поцелуй успокоит расстройство моего вампирского желудка.***
Мой телефон звонил дважды, прежде чем я взял трубку. Сьюки села рядом со мной; мы неслись по шоссе в направлении «Фангтазии». Хедли сидела на заднем сиденье, прижавшись к окну и глядя на проносившуюся мимо темную дорогу. — Нортман. — Это я, — сообщила Пэм. Она казалась настолько разозленной, насколько я и предполагал. — Где ты? — На обратном пути. Особняк превратился в груду шлакоблока. Перед ним было два фургона, когда я проезжала мимо. — Администрация? — Нет, трещотки из «Экстремальной перестройки». — Дорогая, ты же знаешь, я ненавижу с тобой ссориться. — Разумеется, Администрация, — ответила она. — А где ты? Мне нужно знать, где меня ждет огромный извинительный подарок за ночь в болоте? — На пути к бару. Езжай туда, прими душ и тащи задницу к двери. Когда Администрация покажется, мы встретим их улыбками. — Огромный, сверкающий подарок, — уточнила она и повесила трубку. Я захлопнул телефон и сунул в карман. В зеркале заднего вида я заметил след на шее Хедли, когда она повернула голову. Мысленно она была за тысячу миль отсюда. Только когда я заглушил двигатель на стоянке, она, кажется, пришла в себя. Я вышел и стремительно переместился на сторону Сьюки, открывая дверь и подавая ей руку, прежде чем она успеет возразить. Она усмехнулась и приняла ее. Так как в автомобиле было всего две двери, я предложил руку и Хедли, когда она выбралась с заднего сиденья. Войдя в клуб, я провел их через толпу завсегдатаев (для обычных клиентов было еще слишком рано) в мой офис. Там меня встретил новый стол и мягкий кожаный диван, заменившие мебель, которую я сломал накануне. Поскольку мы с Пэм их не заказывали, я предположил, что Джинджер проявила больше инициативы, чем я от нее ожидал. Я мягко взял Хедли за плечи. Сьюки хотела, чтобы я обращался с ней вежливо. — У тебя есть опыт работы официанткой или барменом? — Э-э, да. Немного, — ответила она. — Я работала в баре, когда королева меня нашла. Я кивнул. Это могло пригодиться. — Тогда этим ты сегодня и займешься. Я найду тебе более подходящую работу в будущем, но пока я хочу, чтобы Администрация увидела, что нам нечего скрывать. — Я оглядел ее симпатичный сарафан. — Пэм подберет тебе более подходящий наряд, когда придет. Хедли оглядела себя, словно в чем-то провинилась. Я слегка закатил глаза и смягчился. — Ты прелестна, питомец. Дело просто в брендинге. Сьюки молча стояла в сторонке. Я подтолкнул Хедли за стойку бара, где молодой вампир занимался смешиванием «Грязного мартини». Мягко поглаживая ее обнаженные руки, я показал ему Хедли. Его темноволосая голова склонилась перед боссом и старшим вампиром. Кожаный наряд скрипнул, когда он полностью развернулся ко мне — я редко обращался к персоналу лично. — Это Хедли, — сказал я, осторожно поворачивая ее голову в сторону и демонстрируя ему метку. — Она моя. Вампир поклонился ниже. — Да, шериф. — Сегодня она будет работать с тобой за баром. Ты будешь мил с ней. — Я подвинул Хедли поближе к нему и наклонился над ней, влезая в личное пространство вампира. — Если она будет огорчена или повреждена под твоим присмотром… Его глаза, утяжеленные подводкой и тушью, поднялись к моим, чтобы оценить мою незавершенную угрозу, затем снова опустились. — Она будет в безопасности со мной, шериф. Клянусь. Я кивнул и развернул Хедли лицом к себе. Она посмотрела на меня и упрямо сжала челюсти. Должно быть, семейная черта. — Могу ли я что-нибудь сделать для вас, прежде чем вы уйдете, шериф? — профессионально поинтересовалась она. Мои губы дернулись в улыбке. — Нет, питомец. Я позову тебя, если понадобишься. Она поклонилась мне так же, как бармен. — Приятного вечера, сэр, — вежливо пожелала она. Довольный, я промолчал и отвернулся. Может, она и была глупа, но хорошо разбиралась в служении моему виду. Это определенно говорило в нашу пользу. Я прошел полпути обратно в офис, когда в парадный вход влетела Пэм. Несмотря на то, что ее с головы до ног покрывала грязь, вампирша носила этот наряд с той же надменной элегантностью, как и любой из своих костюмов «от кутюр». Я обхватил ее грязные щеки и слегка улыбнулся. — Ты невероятно ошеломительное создание, Пэм, — честно заметил я. Она фыркнула и закатила испачканные глаза. — Красивые слова — не подарки, — ответила она. — Что бы ты ни выбрал, я ношу четвертый размер. Сколько раз я это слышал. Тщеславие Пэм не знало границ, когда дело доходило до ее стройной талии, изящных ног, тонких пальцев и любого другого женского параметра. Я терпеливо вздохнул. — Ты получишь свое вознаграждение, милая. Не злись. Удовлетворенная, она кивнула и направилась к зоне только для работников. Я остановил ее. — Когда они придут, проводи их к моей кабинке, — проинструктировал я. — Убедись в том, что Хедли примет их заказ. Я хочу, чтобы они увидели ее без меня. Пэм подняла бровь. — Зачем? — Чтобы доказать ее незначительность, — ответил я. — Показать, что она вкусная маленькая игрушка шерифа, а не непредсказуемая убийца вампиров. — Ты всерьез думаешь, что они простят ей предполагаемое убийство пяти вампиров, включая королеву? — Думаю, мы сделали им одолжение, — сказал я, наблюдая за Хедли на другом конце помещения. — Признают они это или нет, смерть Софи-Энн была благословением. Если никто не будет суетиться, а ответственный за это человек будет под моим контролем, они могут проявить снисходительность. Пэм проследила направление моего взгляда и посмотрела на Хедли. Та поместила в микроволновку кровь и завела тихий разговор с мужчиной-вампиром, который сделал заказ. Очевидно, ее внешность милой южной красавицы возбудила его хищный интерес. Когда клиент попытался коснуться ее, мой бармен метнулся к ним и отбросил его руку. — Веди себя прилично, — прошипел он. — Дама принадлежит шерифу. Клиент неохотно отодвинулся, приняв свою «Настоящую кровь», но не сводил глаз с девушки. Хедли безмятежно улыбнулась, что только усилило интерес вампира. — Было приятно пообщаться, — сказала она вампиру, когда он побрел прочь. Пэм весело фыркнула. Я чувствовал то же самое. Возможно, решение, что Хедли должна работать в другом месте, было несколько поспешным. Возможно, я ошибался даже в том, что ей следовало переодеться. Люди, вероятно, не придут сюда, ожидая увидеть блондинку-дебютантку, однако вампиры, безусловно, насладятся фантазией о том, как пьют кого-то столь невинного внешне. Она могла оказаться чертовски хороша для бизнеса. Хм. Я повернулся к Пэм. — Иди, готовься. Я буду у себя. — Я отвернулся, но схватил ее за руку. — Стучи. Она хихикнула. — Кажется, я учуяла запах конфет. — И она ускользнула. В самом деле. Она и понятия не имела. Войдя в кабинет, я обнаружил свою конфету развалившейся на новом диване в одном лишь лимонно-желтом кружевном нижнем белье. Она усмехнулась, когда я замер и обнажил клыки от ее дерзости. — Хороший диван, — заметила она будничным тоном, вытягиваясь на нем, скрещивая ноги и выгибая спину. — Что ты, по-твоему, делаешь? — тихо зарычал я. — Я? — Она захлопала ресницами и прикоснулась рукой между грудями чуть ниже ожерелья. — Просто убеждаюсь, что не конфликтую с твоим «брендингом». Меня удручает мысль о том, что я не вписываюсь в облик твоего бара. Я сделал один угрожающий шаг вперед. — Что, если бы вошла Пэм? — Ну, — Сьюки отвела эти сводящие с ума глаза, размышляя, — она могла бы провести мне краткий ликбез по ценностям вашей компании, маркетинговым стратегиям, логотипам и слоганам, допустимым шрифтам и цветам… — она посмотрела на меня, — и так далее. Я мгновенно оказался на диване и потянул ее к себе на колени. Она вскрикнула, очаровательно смеясь, когда я грубо втащил ее бедра на мои и обхватил лицо, чтобы она не могла уклониться от моего взгляда. — Весьма неразумно злить меня, девочка, — предупредил я. Она шире раздвинула ноги у меня на коленях и выгнулась в моих руках. — Я совершенно не согласна, — промурлыкала она. Мои руки скользнули вниз по ее горлу к плечам и сорвали солнечные ремни бюстгальтера. Чашечки опустились, обнажив прекрасные груди. Я дернул ее вверх, заставив встать на колени, чтобы грудь оказалась как раз на уровне моего рта. — Желтый, безусловно, не входит в допустимые цвета, — сообщил я. Я взял ее соски, один пальцами, другой — ртом. — О, нет, — простонала Сьюки с наигранным ужасом. Ее голова откинулась, пока я пировал на сладкой плоти. — Что же мне делать? Она громко ахнула, когда я сорвал нижнее белье, оставив ее голой и дрожащей от адреналина. — Ты будешь следовать моему бизнес-руководству. Я переключился на другую грудь и энергично изучил ее языком. Ее руки скользнули по плечам, поощряя меня. Я настолько увлекся, что не заметил, как она потянулась к ожерелью и вытянула миниатюрное лезвие. Совсем рядом с моим занятым ртом она мягко надрезала линию на коже в два дюйма длиной между этими славными сиськами. — А как насчет красного? Я могу носить красный? Мои ноздри расширились. Я резко отстранился. Внутренний зверь радостно зарычал при виде ручейка крови, скользившего по обнаженной груди. Сдвинутый бюстгальтер угрожал поглотить ее. Я сорвал его, откинулся и повел языком снизу вверх. — Злая фея, — невнятно обвинил я, не желая прерываться, рискуя упустить хотя бы каплю. — Ты порезалась, чтобы искусить меня еще сильнее? — Это моя кровь, — легко объявила она. — И я могу делать с ней, что пожелаю. — Это моя кровь. — Я мягко встряхнул ее, не отрываясь от закуски. — Этот клинок предназначен не для тебя. Она надавила на мои плечи, пока я не лег на спину. Восхитительно обнаженная, она откинула волосы и рассмеялась. — Как прикажет босс. Она стянула через голову мою футболку и отбросила в сторону. На моей груди материализовалось точно такое же двухдюймовое красное пятно. Моя возлюбленная наклонилась и захватила ртом капли, скользившие по коже. От жалящего касания лезвия и жара ее языка у меня закатились глаза. Я прижал ее к себе, положив ее руку на мои сильно натянутые брюки. — Убери их, — выдавил я. — Как на лугу. Она не спросила, что я имел в виду, и не прекратила лизать мою уже зажившую грудь. Вместо этого она разнесла мой разум на куски: ее лезвие создало еще одну, более глубокую рану в плече, а другая рука засияла и обнажила меня в мгновение ока. Я не видел, куда приземлились штаны. Мне было все равно. Извиваясь голышом у меня на коленях, наслаждаясь моей кровью, Сьюки парализовала каждую клеточку моего существа. Кроме тех, что составляли мои руки и член. Я приподнял ее бедра и насадил ее на меня. Сьюки оторвалась от плеча. — А-а-а-а! Да! Я грубо надавил на нее, опуская эту идеальную киску, пока наши бедра не соединились. Сжав ее задницу, я прошипел: — Трахай меня. Захватив мою талию для опоры, она повиновалась, поднимаясь и снова падая на меня. — Мне никогда не хватит, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать мои клыки. — Мне никогда тебя не хватит. — Благодаря эмоциональной оргии в нашей связи я видел в ее мыслях крошечное сердце. По какой-то причине она уподобляла его мне, когда изучала мои клыки. Я сильнее сжал ее задницу и раздвинул ноги шире, встречая ее движения. Укусил свой язык и наклонился, капнув кровью на ее порез. — И мне, — согласился я в ее восхитительную кожу. — Мне никогда тебя не хватит. Мы крестили новый диван еще два часа. Сьюки кончала в моих руках и стонала мое имя, пока не обмякла от усталости после третьего раза. Убедившись в этом, я развернул ее и проскользнул сзади, прижав ее спину к груди. Она застонала, повернув голову, чтобы поцеловать мое горло, пока я продолжал наслаждаться ее бескостным телом. — Так хорошо, — пробормотала она, когда я глубоко погрузился в нее, лаская грудь и потирая ее клитор. — Почему с тобой всегда так хорошо? Она не ожидала ответа. Я просто хмыкнул, слегка увеличив темп и чувствуя, как в яйцах начинается покалывание. Она почувствовала это исключительно мужское ощущение через связь и снова застонала, попав в эхо моего экстаза. Потянувшись под моей рукой, которая потирала ее, она обхватила мошонку, нежно поглаживая, пока она не напряглась еще сильнее. Мы оба задохнулись от удовольствия. — Я все это чувствую, — отметила она в наркотическом восторге. — Я чувствую, как это радует тебя. — Еще, — отчаянно потребовал я, набирая скорость. — Прикоснись ко мне. Я закрыл глаза и сосредоточился на том, как наши действия отзывались в объединенной нервной системе. Ее руки на мне. Мои руки на ней. Наши соединенные тела. Мы испытывали все и сразу. — Стреляй, — взмолился я, сжав ее руку у меня на яйцах. — Уничтожь меня, малышка. — Ласковое слово сорвалось с губ без моего ведома. Я никого в своей жизни не называл «малышкой». Сьюки поспешно кивнула, обняв другой рукой мою шею. Я почувствовал, как они загудели от электричества. Теплый свет вспыхнул под моим лицом и между нашими соединенными коленями. — Я так тебя люблю, — прошептала она мне в шею. Свет взорвался. Созданный феей экстаз выстрелил в мое горло и основание члена. Меня прошило неземное удовольствие, почти раскалывая кости пополам и заставляя кровь вскипать. Я взревел: меня выворачивало наизнанку. Оргазм Сьюки пронесся через ее тело и добрался до моего. Она схватилась за меня, крича и дико сжимая, пока ее тело выжимало меня досуха. Ногти впились в мою кожу. Зубы укусили мою челюсть. Ее человеческие нервы испытали мое удовольствие и вызвали в ней рефлекс укуса. Я не мог контролировать свою силу. Так крепко обнял ее, что боялся раздавить, но не мог остановиться. Она стонала, прижимаясь ко мне, пока я не почувствовал больше ничего, кроме ее мягкой дрожи. Она обмякла на мне, но я не ощутил никаких повреждений. — Эрик, — пропела она, ослабив хватку на шее и обхватив мой затылок. Мои губы лишь повторили последнее слово, потому что мозг пока не мог формулировать новые. — Малышка, — прошептал я, уткнувшись в ее волосы и целуя нежное плечо. Она повернула голову, коснулась моего уха, взяв мочку губами и слегка прикусив. Я дернулся в посторгазмическом удовольствии, и она улыбнулась мне в висок. — Мне никогда… никогда… тебя не хватит, — тихо повторила она. Я продолжал ласкать ее под доносившиеся сквозь стену шум голосов и пульс танцевальной музыки. Она подняла голову и прислушалась. В связи появилась ее печаль от перспективы вновь присоединиться к реальному миру. Я упрямо потащил ее обратно, неодобрительно заворчав, пока она снова не прижалась ко мне и я смог продолжать лизать ее кожу, словно мороженое. Она вздохнула и расслабилась. К черту власти, которые покажутся неизвестно когда. К черту Пэм и ее бесконечный запас забавного неподчинения. К черту Хедли. К черту Бон-Темпс. К черту все то, что отвлекало от меня внимание Сьюки. — Никогда, — повторил я, поглаживая ее затылок и облизывая горло. — Мне никогда тебя не хватит.