Pretty kitty

Сьюки

      Мы добрались до его дома в рекордно короткие сроки. Эрик держался над лесом, не рискуя показываться у дорог или пригородов. В таких местах люди запросто могли поднять голову и заметить нас. В отличие от той ночи, когда я пришла к нему, сейчас нам пришлось пройти несколько уровней безопасности, в том числе, сканирование сетчатки Эрика. Странно. В смысле, подобное остановило бы некоторых, но, как всегда говорил Джейсон, замки — от честных воров. Эрик был вампиром, и любой вампир мог войти в его дом. Едва ли сканирование сетчатки остановило бы их — они могли просто сорвать дверь с петель. Это срабатывало и для людей. Или оборотней. Только им (в прошлом) пришлось бы дождаться восхода солнца, и тогда они могли делать практически все что угодно, чтобы попасть внутрь. Или просто сжечь дом в стиле особняка Софи-Энн.       Тем не менее, следовало признать, что это лучше, чем ничего. Может, он зарегистрировал дом на человека, чтобы запретить вход другим вампирам, как поступила Софи-Энн. Я спрошу об этом позже.       Между тем, я полагала, что Алсид и Хедли могли просто позвонить в дверь, когда прибудут.       Как только мы вошли в переднюю дверь, нас встретил котёнок Эрик. Я сразу же почувствовала себя виноватой за то, что оставила его одного в незнакомом доме так надолго. Он сновал между наших ног, мяукал свои приветствия и бодал головой лодыжки. Я нагнулась, чтобы почесать его пушистую макушку.       — Хороший мальчик, — проворковала я. В ответ на ласку он замурлыкал. Эрик тихо усмехнулся.       Рядом с дверью стояла миска с кошачьей едой, по-прежнему полная коричневых подушечек. Вода во второй миске была столь же свежа и многочисленна. Слава Богу. Я бы чувствовала себя вдвойне виноватой, будь он и одинок, и голоден. Я немного погладила его, пока он не удовлетворился этим и не ушел в гостиную.       Другого Эрика было не так просто удовлетворить.       Он молча привел меня в свою спальню, а затем в главную ванную. Оказавшись там, он включил душ и схватил подол моего платья.       — Раздень меня, — пробормотал он, поднимая платье над моей головой. Я слегка улыбнулась, расстегивая пуговицу и ширинку джинсов. Мои пальцы задели твердую «v» мышц его живота. Секс-мышцы, как их называл Лафайет. Я не могла не согласиться. Он скинул обувь и стянул футболку. Мне нравилось смотреть, как он изгибался высоко в воздухе, и длинные руки и корпус выбирались из хлопка. Он сбросил штаны на пол и притянул меня к себе. Мое ухо прижалось прямо к его грудине, когда он обнял меня. Я тихо рассмеялась его отвесной высоте. К этому я до сих пор не могла привыкнуть. Я всегда опускала голову на плечо Билла, когда мы…       Я резко вдохнула.       — Нет, — с сожалением пробормотала я. Не стоило делать это сейчас. Я не стану оплакивать Билла в руках Эрика. Позже. Когда немного посплю и осмыслю все произошедшее. Пока что во мне бурлили адреналин и облегчение. Я не хотела начинать горевать о нем.       Эрик ощутил мою печаль и определил ее причину. Между нами замерло невысказанное имя темноволосого вампира. Удивительно, но Эрик не сердился. Его пальцы пробрались в мои волосы, и, к моему изумлению, он начал мягко меня покачивать.       — Ты можешь скорбеть, Сьюки, — сказал он мне в макушку, гладя спину теплой рукой. — Я знаю, что ты любила его.       Я тихо всхлипнула.       — Ты не расстроен?       — Да, я переживаю за тебя. Ты любила его, и он тебя предал. Его смерть ранила тебя. Мне жаль, что тебе больно.       Я посмотрела на него снизу вверх, запрокинув голову.       — Ты его ненавидел, не так ли?       Эрик смотрел в ответ, его взгляд был тверд и нежен одновременно.       — Я ничего не чувствовал по его поводу. Он был вампиром на моей территории. Одно имя из тысячи других. До… — он осторожно коснулся моего лица, — до той ночи, когда он привел тебя в мой бар. До тех пор, пока он не отказался отдать тебя мне. С тех пор я презирал его.       Я слабо улыбнулась.       — Я бы не согласилась, даже если бы он отдал меня.       Синева его глаз вспыхнула и погасла.       — Тебе было бы очень трудно сбежать.       — Еще один прекрасный отдых в твоем подвале?       Нежность исчезла, жестокость осталась.       — Я сожалею об этом столь же сильно. Я надеюсь, что не запер бы тебя, если бы Билл согласился. Тем не менее, если бы я попробовал тебя до того, как узнал, возможно… — Он снова остановился и сжал челюсти. — Вероятно… я бы приковал и никогда не отпустил тебя.       Я все еще не могла сказать, что удивлена.       — Против моей воли?       Его ладони поглотили мои щеки, обнимая лицо.       — Твое упрямство только разжигает мое желание, Сьюки. Если бы ты стала моей до того, как я полюбил тебя, ты была бы мертва. Твоя кровь, твой гнев, твоя чистота — они свели бы меня с ума.       Я не ответила. Я снова не удивилась. Было бы глупо представлять Эрика кем-то, кем он не являлся. Мужчина, державший мое лицо, как бесценный китайский фарфор, был кровососущим убийцей. От его рук погибли тысячи и тысячи людей. В этом смысле я была не лучше тех женщин, что писали письма маньякам. Единственным отличием было то, что я узнала своего убийцу лично. Что, впрочем, не отрицало того факта, что у меня был чертовски сомнительный вкус в мужчинах.       Я обхватила его руки своими.       — Тогда, полагаю, Билл сделал мне одолжение. Он отказывал тебе, пока ты не перевернулся ради меня с ног на голову.       Он улыбнулся своей древней, веселой улыбкой.       — В самом деле. — Он закрыл глаза и поцеловал меня в лоб долгим поцелуем. — Но я не возмущен твоей потребностью горевать.       — Ты очень мил, — ответила я. — Но я не хочу оплакивать его прямо сейчас. Я устала.       Это была правда. Никто из нас не спал, за исключением легкой дремоты в его дворе накануне. Я мечтала о долгом сне с тех пор, как нашла книгу. К настоящему моменту я была совершенно изнурена. Эрику приходилось ничуть не лучше. На его ушах виднелась кровь. Я только раз видела, как он плакал и истекал кровью из глаз. И я ненавидела присутствие крови в его милых маленьких ушах. Не знаю, почему, но это меня действительно пугало. Может, это напоминало о том, что он не был непобедим. Может, потому, что кровавые носы и слезы (слезы — чуть менее) были нормальными явлениями для человеческого существования. А вот кровь в ушах вызывала тревогу. Руки сами тянулись к комплекту первой помощи.       Я бы немедленно отправила его в постель. Но освежиться перед этим было бы очень приятно.       Мы вошли вместе и приняли весьма бестолковый душ. Помимо объятий, у меня совершенно не было сил мыть его с обычным усердием. Он поступал так же: наполнял ладони гелем, но просто скользил ими по моим рукам и спине. Меня это не беспокоило. Тепло воды и уют его объятий были всем, чего я действительно хотела. Когда мы вытерлись, Эрик накинул черный шелковый халат, оставил его развязанным и вручил мне что-то с крючка рядом с ним.       Я приняла это, изучила, а затем снова вопросительно посмотрела на него. У меня имелись представления о том, во что он мог захотеть одеть меня, и вещь им совершенно не соответствовала.       Он встретил мой взгляд и пожал плечами, проводя пальцем по простому белому хлопку с маленькими розовыми цветами.       — Ты предпочла бы что-то другое?       Я твердо покачала головой, вертя халат в руках так и этак.       — Нет. Это хорошо. Это очень… в моем стиле, на самом деле. Я просто подумала, что ты выберешь что-то более…       — Соблазнительное? — предположил он, слегка усмехнувшись.       — Да, — кивнула я. — Соблазнительное. Шелковое, как у тебя. И короткое. Что-то, что заведет тебя.       Он взял у меня халат и раскрыл его. Я повернулась и скользнула руками в рукава. Развернулась к нему лицом и завязала его. Когда я подняла голову, я поразилась тому, что он действительно выглядел очень возбужденным. Он захватил маленькие отвороты и притянул меня к себе. Я схватилась за его руки, чтобы устоять, а он продолжал с вожделением рассматривать меня.       — Я видел тебя в этом, — пробормотал он. Пальцы ласкали крошечный треугольник кожи у меня под горлом. — Мне снилось это однажды. Ты соблазнила меня в этом.       Мои глаза расширились.       — Соблазнила тебя? Надев это?       Я оглядела себя. В лучшем случае это был высший класс стиля «Уолмарт». Подол касался икр. Ткань не облегала и никоим образом не манила. Обычный материал в цветочек, второсортный банный халат. Я посмотрела на Эрика и поразилась. Очевидно, он видел что-то совсем другое.       Он наклонился, чтобы поцеловать меня, и я заметила кровь рядом с его висками. Я обхватила его лицо и сохранила поцелуй неглубоким. Провела носом по его щеке и мысленно сообщила о своем беспокойстве. Его фантазиям придется подождать.       — Кровь, — прошептала я.       — Я знаю.       Я потянула его за руки и повела в постель. Когда он лег, я обнаружила маленькую черную прямоугольную коробку на подушке рядом с его собственной. На моей подушке, полагаю.       — Что это?       Он бросил взгляд на предмет.       — Это для тебя.       — Я же сказала, что хочу цветы, — отчитала я его. — Ты меня слишком балуешь.       — Это не подарок, любимая, — сказал он, протягивая вещицу мне. — Это нужно для равенства.       — Равенства?       Он выжидательно посмотрел на меня, и я улыбнулась в добродушном раздражении. Взяла коробку, села на матрас рядом с его растянувшимся телом и открыла ее.       Меня встретил красивый, причудливо оформленный кулон. Он походил на серебряный, как и цепочка, хотя выполнили их, вероятно, из белого золота или платины. Элегантная слеза менее двух дюймов в длину. Никаких дополнений, однако украшение имело некоторый объем. Основание огибала тонкая, как бумага, линия. Я подняла его из мягкого гнезда, чтобы изучить. Меня удивила его тяжесть. Я позволила ему выскользнуть из пальцев и повиснуть на цепочке.       — Очень красиво, — тихо сказала я, наблюдая, как вращается уплощенная капля.       Он усмехнулся.       — Правда?       Я взглянула на него.       — Ты так не считаешь?       — Я рад, что он тебе понравился, но он создан не для красоты.       Я нахмурилась.       — Тогда для чего он предназначен?       Улыбнувшись, Эрик протянул руку и захватил основание капли двумя пальцами. Осторожно потянул. Я ахнула. Часть кулона легко соскользнула, и что-то упало в подставленную руку вампира. Он поднял его, чтобы я могла увидеть. Обоюдоострый кинжал, маленький и узкий, как наконечник стрелы. Донышко капли служило рукоятью, которая отлично вписывалась между двумя пальцами. Миниатюрное лезвие было красивым, сверкающим и острым, как бритва. Остальная часть подвески все еще висела на цепочке. Теперь это были пустые треугольные ножны. Крошечное оружие, поделенное между нами.       Я улыбнулась и игриво прикусила губу.       — Меч для моей Барби?       Эрик сжал рукоять и протянул мне.       — Для тебя, любимая.       Я приняла, посмеиваясь, и уколола воздух крошечным лезвием.       — Чтобы сражаться с крохотными драконами?       Он схватил меня и привлек к себе. Я ахнула, приземлившись на его грудь. Все еще держа мою руку, он поднес кинжал к своему горлу.       — Чтобы сделать нас равными, — пояснил он. — Это лезвие для моей крови.       Мои пальцы мгновенно отвели лезвие от кожи. Я нахмурилась, глядя на него.       — Но ты вполне способен дать мне кровь. Зачем мне нужна эта вещица?       Эрик загрохотал. Боже, я ненавидела и обожала этот звук. Когда он так смеялся, все мое тело плавилось и требовало от мозга просто заткнуться и дать ему все, чего бы он ни захотел.       Он гладил мои бока, пока говорил.       — Я могу дотянуться только до своих рук. — Он хитро покосился на меня. — Ты всегда хотела использовать такой целомудренный источник?       — Я… я не знаю, — призналась я, выгибаясь под его ленивыми ласками. — Полагаю, я никогда об этом не думала.       — Ну, — протянул он. — Я знаю, что если бы был ограничен запястьем, Сьюки, я бы чувствовал себя весьма… обманутым.       — Кровь есть кровь, разве нет? — Я знала, черт возьми, что это не так. Каждое место, куда он кусал меня, было как новая открытая точка «g».       — Это больше, чем кровь, — хмыкнул он, гладя мою задницу и доказывая свою точку зрения. — Например, ты знаешь, что я пил из твоего запястья только раз.       Я кивнула, рисуя маленькие круги на безумно мягком шелке его халата, пока он говорил.       Глаза Эрика сверкнули при воспоминании.       — Ты спасла меня. Добровольно накормила. По этой причине твое запястье всегда будет особенным. Однако…       Он сжал мою задницу и подтянул меня выше, сильнее прижимая к себе. Наши губы почти соприкоснулись. Наши тела поравнялись, как могли. Он поднял голову и прошептал мне в рот:       — Кровь из руки означает, что ты не хочешь, чтобы я умер.       Он нежно поцеловал меня.       — Но кровь из горла? Это означает, что ты мне доверяешь.       Он снова поцеловал. Настойчивее.       — Кровь из груди? Значит, ты трахаешь меня.       Я застонала, когда его губы скользнули под подбородок. Руки путешествовали по телу, распаляя меня.       — Кровь из твоих бедер, самого опасного, интимного места? Это означает, что ты меня любишь, Сьюки.       — Люблю, — тихо всхлипнула я. — О, Боже, так люблю.       — Итак, — заключил он, облизывая меня от уха до точки пульса, — я хочу, чтобы ты его носила. — Он щелкнул по лезвию. — Хочу, чтобы ты пила мою кровь. Откуда пожелаешь.       Я замурлыкала себе под нос, извиваясь на нем.       — Из любого места?       Я ощутила кожей его улыбку.       — Удиви меня, — высокомерно бросил вызов он.       — Ты нарываешься, вампир.       — Я не боюсь тебя, маленькая фея.       Я хихикнула и приподнялась. Игриво глядя на него, я слегка провела лезвием по его губам.       — Что ж, — протянула я, призадумавшись. — Отсюда я уже пила. — Я снова опустилась, убирая лезвие, и поцеловала его, касаясь его исцеленного языка своим. В тот вечер он как раз укусил его во время поцелуя, дав мне несколько драгоценных капель.       Я поднялась, и он заворчал. Ему не нравился прерванный поцелуй.       Я провела маленьким кинжалом вниз по щеке и покружила по его горлу.       — И дважды отсюда. — Я снова убрала лезвие и заменила его ртом, посасывая и целуя место, откуда высосала серебряный осколок, а затем на два дюйма ниже, где свершилась наша вторая связь.       Эрик издал довольное, пораженное рычание. Я сдвигала его халат, обнажая кожу по мере того, как кинжал спускался ниже.       — Отсюда. — Я поцеловала место попадания другого кусочка серебра, который я извлекла, и лизнула другой невидимый след. — И отсюда, — объявила я там, где прежде порезала его кольцом, облизывая чуть выше соска.       — Сьюки, — предостерегающе пробормотал он.       Я ухмыльнулась.       — Что? Ты сказал, откуда угодно. Я просто взвешиваю варианты.       Он что-то проворчал, и я, кажется, разобрала среди прочего слово «динамо». Я рассмеялась. Кто бы говорил.       Он сжимал мой халат в кулаках. Я на мгновение задумалась, не разорвет ли он его так, что уже не спасти, как и другую одежду. Я не возражала, хотя мне и было интересно узнать о его «сне с соблазнением», из-за которого он купил эту вещь.       Улыбаясь, я поднесла его правую руку к губам, целуя указательный палец. Наша первая кровная связь.       — Не стоит забывать и об этом, — сказала я. Потом скользнула губами к предплечью, месту нашей третьей связи. — И, наконец, отсюда.       Я куснула сухожилие, напрягшееся под губами.       Он снова заворчал, начиная возиться подо мной.       — Тогда сделай свой выбор. Твоя оценка завершена.       Я усмехнулась его отрывистым формулировкам. Это помогало ему концентрироваться. Он лелеял свое равнодушие и холодный ум. А я угрожала этому. Сожгла все это в пепел.       Да, черт возьми.       Я спустилась по его телу, ткань шелковистого халата соскользнула без сопротивления. Я остановилась на жесткой плоскости его живота. Он напрягся подо мной в ожидании. Я провела языком по долинам между плотными гребнями мышц.       Не предупредив, я слегка щелкнула кинжалом над пупком, разрезая твердую плоть. Эрик ахнул. Не знаю, чего он ожидал, но явно не этого. Кровь быстро наполнила рану, а затем вытекла и отлично собралась в маленькой чаше пупка. Как я и надеялась.       — Я выбрала. — Я накрыла его пупок ртом и сосала, мягко вылизывая небольшое углубление и глотая, когда оно наполнялось.       Эрик зашипел от удовольствия, уронив голову на подушку и оставшись полностью открытым.       Я разрезала неглубоко, и рана уже исцелялась. Наперстка его крови было более чем достаточно. Я уже чувствовала пульсацию его силы в моих жилах, пока продолжала изучать доверчиво раскрытый живот. Его руки вплелись в мои волосы и глубоко запутались в них, прижимая мою голову к его телу, пока я пила.       — Черт, ты удовлетворила меня, — пробормотал он, закрыв глаза и обнажив клыки.       Его одобрение пробегало в его крови. Я могла попробовать его. Пряная сладость и что-то неуловимое, как сам Эрик. Я высосала из пупка остатки его подарка, убеждаясь, что он снова стал чистым и бледным, прежде чем отстранилась. Боже, в мою кровь словно влили сразу пятнадцать чашек кофе. Половина моего истощения исчезла, сменившись силой, энергией и… ну ладно… капелькой похоти.       Дурацкая, возбуждающая кровь вампира.       Я посмотрела на ее источник. Он слегка выгнулся мне навстречу. Глаза оставались закрытыми. Руки утопали в моих волосах. Он наслаждался ощущением себя в моем теле.       — Я чертовски сильно люблю чувствовать тебя таким образом, — сказал он, наморщив лоб в концентрации, пока он управлял поездом своей крови в моей.       Я широко раскрыла связь и позволила ему увидеть все.       — Я тоже, — согласилась я. Поднялась и легла рядом с ним, тихо вздыхая.       — А не показать ли мне, каким еще образом я обожаю чувствовать тебя?       Я рассмеялась и покачала головой.       — У тебя кровь идет, помнишь? Спи.       — Я не хочу спать. Я хочу секса.       — И мы займемся им позже, — задорно утверждала я. — У меня сердце разрывается, когда ты кровоточишь.       Он проверил мои эмоции и с удивлением обнаружил, что его кровотечения действительно сводили меня с ума. Он успокаивающе погладил меня.       — Я и прежде мог не спать несколько дней, Сьюки, — утешал он. — Я не в опасности.       — Порадуй меня, — ответила я. — Вздремни. Я открою дверь, когда прибудет Хедли.       Его наполнило раздражение. Он не хотел, чтобы нам мешали. Но не ныл.       — Ладно, — согласился он, целуя меня в макушку, которая была как раз под его подбородком. — Хорошего дня, любимая.       Я поцеловала его грудь в ответ.       — Скоро увидимся.

***

      Должно быть, я проспала час или около того, прежде чем меня разбудил дверной звонок. Я села, и плазменный телевизор на противоположной стене ожил. Пятьдесят дюймов продемонстрировали крыльцо Эрика. Алсид стоял под ярким солнцем с Хедли на руках, спящей мертвым сном.       — Дин-дон, — пробормотала я, соскальзывая с Эрика и вставая. Я поправила съехавший халат, завязала пояс. Придав своему виду немного презентабельности, я спустилась вниз, чтобы поприветствовать гостей. — Привет, — поздоровалась я, широко распахнув дверь.       Алсид удивленно моргнул.       — Как, черт возьми, ты уже здесь? — спросил он, переступая порог. — Хедли сказала, что вы свалили за минуту до моего приезда.       Я пожала плечами и шокировала себя тем, как легко на языке родилась ложь.       — У Эрика было убежище поблизости. У одного из его внедорожников есть гроб для путешествий. Так что я его привезла. — Я подняла брови. — Вы выбирали живописный маршрут или типа того? Вы должны были обогнать меня без всяких проблем.       К моему огромному облегчению, он виновато посмотрел на Хедли.       — Она милая, эта девушка, — тихо пробормотал он. — Я остановился в кафе и купил ей завтрак. А то она кожа да кости. — Он перевел взгляд на меня и слегка ожесточился. — И она пахнет Эриком. Почти как ты.       Осуждение медленно разгоралось.       Я мягко окунулась в его мысли и послушала.       Кровь, в Хедли просто кровь — Сьюки чертовски насыщена кровью, потом, сексом, счастьем. Она пахнет счастьем, в ней вообще никакого страха. Какого черта тут творится? Тут больше, чем владение, тут связь. Обычно от людей не пахнет связью. Только раз. Как она могла так сглупить? Неужто, черт возьми, он наконец сумел ее зачаровать?       Я показала ему путь к гостиной, где видела восхитительный кожаный диван. Он все понял и уложил на него Хедли, натянув шерстяное одеяло на ее голые ноги и короткую юбку. Хедли пробормотала во сне и повернулась на бок, глубоко зарываясь в подушки. Убедившись, что ей удобно, Алсид последовал за мной на кухню. Я на ней еще не бывала, так что начала исследовать шкафы. Может, Эрик захватил хотя бы кофе или сок, раз уж теперь у него была смертная любовница.       Бинго. Кофе и кофеварка. Я занялась приготовлением, жестом показав ему, чтобы подтянул стул к барной стойке.       — Что она тебе сказала? — спросила я.       — Чертовски мало, — сухо ответил он, наблюдая, как я работаю. — Она слишком напугана.       Он помолчал и добавил:       — Что, черт возьми, он с ней сделал?       Я смерила его ответным взглядом.       — Ничего, — поведала я. — Поверь, Эрик не тот, на кого тебе следует злиться.       — Она едва может произнести его имя, так он ее пугает.       — Послушай, — начала я, поставив на стол две чашки, — я люблю вас обоих, так что буду с тобой откровенна. Еще три часа назад Хедли принадлежала Софи-Энн.       Его брови поползли вверх.       — Бывшая королева? Та, что теперь в полном дерьме?       Я кивнула. В конце концов, новости вампиров расходились среди всех сверхъестественных существ. Неудивительно, что он уже знал.       — Хедли была с ней многие годы. Она вроде как причина того, что я связалась с вампирами, хоть она и не знала, что так получится.       Кофеварка закапала. После сигнала я наполнила чашки дымящейся жидкостью.       — Королева похитила меня у Эрика. Не надо, — остановила я, прежде чем он заговорил, — спрашивать меня, почему. Это не имеет значения. Важно то, что я принадлежу Эрику, а она забрала меня. Он появился и выбил из нее все дерьмо. Хочешь сливки или сахар?       — То и другое, и побольше. — Столько сахара, чтобы он стал белоснежным. Не хочу и следа коричневого цвета.       — Вот. — Я прикончила его кофе согласно пожеланиям и сунула ему. — В общем, бла-бла-бла, Эрик согласился принять Хедли, чтобы защитить ее от властей, среди прочего. Раз уж она мне родня, Эрик дал ей свою кровь и ради меня пообещал ей безопасность.       Он глотнул.       — Господи Боже, ну просто охуеть, — пробормотал он себе в чашку.       — Мне можешь не рассказывать.       Он искоса посмотрел на меня.       — Ты в порядке вообще?       Я слегка улыбнулась и кивнула.       — Да. Просто устала.       — Я об Эрике. Какого хера, Сьюки? — Эта милашка должна знать лучше. Как Хедли. Красивая девушка. Такая нежная, напуганная, она мне нравится. Она не должна мне нравиться, она теперь принадлежит Эрику. Господи Иисусе, как все чертовски запутанно.       Ах. Моя улыбка ожесточилась. Боже, сколько предстояло объяснить.       — Знаю, знаю, — сказала я. — Давай все проясним. Я люблю его. Я ненавидела его целую вечность и девяносто семь процентов времени хотела его убить, но… — Я пожала плечами. — Я люблю его. Я глупо, безрассудно люблю его. А самое странное? Он тоже безрассудно любит меня.       Вампир есть вампир. Бессердечный ублюдок. Он не любит, не может любить. Может, Билл, но не Эрик. Слишком жестокий, презирает людей, но послал меня в Джексон, чтобы защитить Сьюки. Почему, черт возьми, ему было не все равно? Сомневаюсь, но она довольно уверена.       — Я уверена, — добродушно ответила я.       — Блять! — Он мгновенно опустил взгляд, скрываясь от моего зонда.       Я закусила губу.       — Прости, я не хотела вмешиваться. Но я ценю, что ты беспокоишься обо мне. Это очень мило.       Он фыркнул.       — Ага. Я просто гребаный святой.       Нужны деньги, чувствую себя виноватым. Я твой друг, друзья должны помогать, когда могут. Какая красавица ждала меня там, когда я подъехал! И за ее спиной пылал огонь. Жутко. Не думай о ней, она принадлежит Эрику. У мудака охуенно много красивых женщин.       Я усмехнулась и глотнула кофе.       — Я рада, что она тебе нравится. Ей нужны друзья.       — Черт, да прекрати это. Хватит там лазить. — Он постучал по своей голове и нахмурился.       Я подняла свободную руку, сдаваясь.       — Ладно, ладно. Но, чтобы тебе было ясно, Эрик не имеет никакого интереса к Хедли. Если ты, ну…       Он мрачно посмотрел на меня.       — Я не стану путаться с кровавой шлюхой, уж прости мой французский. Я не стану смотреть, как моя женщина кормит этого уебка и потом воняет им. — Дебби совсем ебнулась от крови. Я не смог бы смотреть, как Хедли кусают. Или как она пьет его. Плевать, если он не трахает ее, он все равно сокрушит ее.       — Сокрушит? Это что, из романа Джейн Остин?       — Я что только что сказал?       — Прости. — Я снова взмахнула рукой. — Боже, успокойся. Я могу тебе обещать, что Эрик не станет пить от нее, а она от него. — Я чувствовала, как мой взгляд твердел. — Он мой.       Он снова фыркнул.       — Это не так работает, милая. Вампиры владеют людьми. Люди не владеют вампирами.       Я сделала еще глоток, не отрывая от него глаз.       — Ты знаешь, что мы связаны. Мы принадлежим друг другу, и никому больше.       — И ты веришь в его честность, не так ли?       — Да, — просто ответила я. Мне следовало рассердиться на его тон, но я не могла его винить. Друзья спорили с тобой и называли тебя дурой, если им не нравился твой выбор. Так они давали понять, что заботятся о тебе.       Он тяжело вздохнул и медленно поднялся на ноги.       — Пора выдвигаться. Я не сказал бригаде, что опоздаю.       Я поднялась и обошла стойку. Прежде чем он успел меня остановить каким-нибудь мужественным прощанием, я по-медвежьи обняла его. Он застенчиво фыркнул, пойманный, и позволил своим рукам обвить меня. Я улыбнулась в его фланелевую рубашку.       — Спасибо за помощь моей кузине. Я обязательно спою тебе дифирамбы, когда она проснется.       — О, не вздумай, — проворчал он. — Просто передай, что я сказал «пока».       Я сжала его, дразня.       — И что ты обожа-а-а-аешь ее.       — Я сказал, хватит. Отпусти меня, малявка.       Он выпутался и отодвинул меня в сторону, но держал руки у меня на плечах.       — Пусть он о тебе чертовски хорошо заботится, Сьюки. Я буду очень зол, если услышу, что ты пострадала из-за всего этого.       Я улыбнулась с большей энергией, чем за все утро.       — Умру, если совру.       — Черт возьми, — проворчал он, поворачиваясь к лестнице. — Что я сейчас сказал?