Pretty kitty

Эрик

      Ее палец оставался у меня во рту. Я нуждался в этом. Это было необходимо, как соска для ребенка.       Я поднял ее тело выше, ближе к лицу. Продолжая потягивать тонкий ручеек крови, я уперся головой в ее живот и прерывисто вдохнул. Мой нос наполнили запахи страха и совершенства. Запах Сьюки, живой плоти человека и феи. Я выпустил из легких ненужный воздух и вдохнул снова. И снова. Я втягивал ее так жадно, как люди вдыхали кокаин.       Сьюки попыталась отобрать у меня палец — наверное, чтобы прикоснуться ко мне. Я предостерегающе зарычал.       — Мое, — проворчал я, посасывая сильнее.       В нашей связи мгновенно прозвучало ее утешение. Свободная рука глубоко зарылась в мои волосы.       — Эрик, — прошептала она. — Все хорошо. Я в порядке. Правда.       — Молчи, — пробормотал я, продолжая поглощать ее вкус и запах, упиваясь доказательствами того, что она жива и здорова. Никто не тронул ее. Ничто не причинило ей боль. Ни один вампир не пил ее кровь, ни один мужчина не насиловал ее. Я обнаружил только следы прикосновений. Софи-Энн, Комптон, два оборотня и вампир-охранник. Запах их рук остался на ее коже. Даже за такую малость я прикончил бы их. Все они были замешаны в нападении на нее и возможном превращении, так что я сожалел о том, что смерть пришла к ним столь быстрым и милосердным путем.       За попытку обратить мою женщину я растянул бы их агонию на долгие недели.       Увы, они заплатили лишь часть долга. Какая жалость.       Я быстро забыл о них и продолжил тереться о ее желтое платье. Моя щека скользнула по обнаженной части груди, и Сьюки откинула голову. Я застонал в ее шелковистую кожу.       Я запретил себе думать о том, что мог потерять ее теплое, нежное, живое тело, и как велика была эта возможность. Как велика была вероятность потерять все.       — Прости меня, — повторил я. — Я не предугадал ее ход, хотя должен был. Я был слишком небрежен и оставил тебя одну.       — Тише, — лениво протянула она. — Это я не сумела быстро отреагировать. Мне следовало быть внимательнее. Я могла бы пристрелить их прямо через бар, сидя у тебя на коленях. Тебе бы даже не пришлось вставать, чтобы позаботиться об этом, если бы я была осторожнее.       Мои пальцы через одежду впились в ее плоть. Может, ей было немного больно, но я не волновался об этом. Я хотел чувствовать ее вплоть до костей. Я закрыл глаза и позволил огромному разрыву в моей душе медленно срастись. Ее присутствие исцеляло меня. Последнюю тысячу лет мое сердце не билось, кроме полутора дюжин раз, когда Сьюки на мгновение возродила его к жизни. Прямо сейчас оно молчало. Но сжималось. Вокруг этого мертвого органа нарастало такое давление, что я задыхался: оно грозило не забиться, а взорваться.       Такова была ее власть надо мной.       Я опустил Сьюки пониже, чтобы взглянуть на нее. Она вытянула голову в сторону. Она вздрогнула от отвращения и печали, осматривая резню вокруг нас. Под этим углом я отлично видел ее незапятнанное горло, где его коснулась королева. Я не мог заставить себя отвести от нее руку, так что уткнулся носом чуть ниже уха.       — Как ты избежала ее укуса, любимая?       Она повернула голову ко мне, прижалась лбом к щеке. Я продолжал изучать ее, снова и снова подтверждая, что ее не осквернили.       Ее руки скользнули от моей шеи к затылку, поощряя меня.       — Не знаю, — прошептала она в мои волосы. — Я просто думала о тебе. Она не имела права. Я принадлежала тебе и себе, и ей не следовало трогать то, что не принадлежало ей.       — Многие жертвы думали перед смертью о том же самом. И это никогда никого не спасало, как тебя.       — Знаю. Я не ожидала, что это меня спасет. Это просто было правдой. У нее… у нее не было моего разрешения.       Несмотря на отрезвляющие обстоятельства, я сухо хмыкнул.       — Моя самодовольная маленькая фея.       — Ты тоже с этим не согласился.       — Чертовски верно, я не соглашался.       — Тогда заткнитесь, мистер. Я не самый самодовольный человек даже в этом объятии.       Я хмыкнул громче и еще раз глубоко затянулся ее кожей. Во мне возникло нелепое, сильное желание поднять ее и обернуть вокруг моей головы, подавив таким образом все чувства. Но я воздержался. Сейчас был не подходящий момент, чтобы потеряться в ней.       К нам приближались мягкие шаги.       Я заворчал, уронил Сьюки на ноги и встал между ней и дверью, через которую ее привели сюда. Шаги приближались к комнате. Мои клыки щелкнули. Губы расступились. Я громко зашипел, готовый обезглавить любого, кто посмел нас прервать.       — Эрик, что?       Я махнул рукой назад.       — Ш-ш-ш.       Сьюки послушалась и затихла, хотя я чувствовал, как она выглядывает из-за моей руки, пытаясь увидеть, на что я так реагировал.       — Держись позади, — прошипел я. — Готовься, но стой, где стоишь.       Атмосфера изменилась: свет Сьюки полился в ее ладони. Я снова ощутил исходящий от нее жар гнева. Моя кровожадность смешалась с похотью, когда моя воинственная женщина вооружалась рядом со мной. Великолепное существо. Я гордился тем, что заполучил в свое распоряжение такого уникального и мощного партнера.       Поднявшись во весь свой рост, я приготовился выдрать глотку противника. Как только он выдаст себя.       — Сьюки?       В темном коридоре прозвучал тихий испуганный голос. С переливчатым южным акцентом и дрожащий от страха. Она вышла на свет, а мои клыки не исчезли.       — Хедли, — с облегчением выдохнула Сьюки. Она попыталась обойти меня, чтобы подойти к своей кузине. Я остановил ее, зарычав на королевского питомца. Я уже видел эту девушку. Когда оборотни распутали сеть и оплели меня цепью, они повели меня к дому и передали королеве. Хедли стояла у двери.       — Пригласи его, — приказала королева. Девушка смотрела в пол. Тот же испуганный голос прошептал: «Добро пожаловать в мой дом, Эрик Нортман».       Защитная сфера вокруг дома исчезла. Меня втащили в эту нелепую комнату и заставили смотреть, как шлюха собиралась осушить мою возлюбленную и превратить ее в дитя тьмы.       Хедли испарилась, когда совершалось преступление против ее собственной семьи. Теперь она стояла передо мной.       Сьюки раздраженно вздохнула.       — Эрик! Это просто…       — Я знаю, кто она, — ответил я, не отрывая глаз от съежившейся девушки, которая бочком пробиралась в комнату. — Я сказал, не двигайся.       Свет Сьюки погас, и атмосфера утратила волшебную ауру. Я пожалел об этом. Я наслаждался тем, как он пульсировал, заставляя меня сгорать от жажды крови и секса. Свет Сьюки, будь он ласковый или карающий, вызывал у меня мысли о солнце, о разрушении, о том, как ее пышные бедра наполняли мои руки, пока я брал ее на мягкой траве. Его исчезновение опечалило меня. Но не умерило мою ярость.       — Эрик, серьезно. Хедли не навредит нам.       Женщина вопросительно склонила передо мной голову, поглощенная страхом.       — Мне жаль, — пробормотала она, заламывая руки перед своей коротенькой юбкой. — Я не хотела, чтобы так вышло.       — Мне похуй, чего ты хотела, — зашипел я на нее. — Ты выбрала это.       — Эрик! — Сьюки оттолкнула меня и обняла Хедли. — Она нам не враг.       — Она разоблачила тебя, и она ничего не сделала, чтобы это остановить. Почему же она нам не враг? — Я позволил Сьюки поприветствовать свою кузину, но не втянул клыки. Хедли робко стояла рядом со Сьюки, позволяя моей фее оградить ее от меня.       — Я сожалею, — снова заблеяла она. Я ненавидел ее плаксивый тон. — Я не могла ее остановить. Она пообещала никогда не причинять Сьюки боль. Она сказала, что ей просто любопытно.       — Глупая девочка, — рявкнул я. — Мне следует убить тебя прямо сейчас.       — Я сказала, хватит, — строго произнесла Сьюки, держа Хедли подальше от меня. — Она не могла знать. — Она развернулась к Хедли и мягко убрала волосы с ее заплаканного лица. — Все в порядке, — тихо пропела она. — Все закончилось. Никто никого не обидит.       Я собирался продолжать спор, но ночь разорвал звук выстрелов. Не в доме, но довольно близко. Где-то на улице. Я отреагировал без раздумий. Схватил Сьюки и вылетел на лужайку перед домом. Я узнал звук моего собственного оружия. Этот пистолет я держал в «Лотусе».       Пэм была здесь.       Сьюки пискнула в знак протеста, когда я остановился на крыльце, вглядываясь в слабый предрассветный свет.       — Эрик! — снова воскликнула она. — Что насчет Хедли?       Я проигнорировал ее. Нахуй Хедли. Мое дитя было здесь, и, возможно, она нуждалась во мне, но я бы ни за что не оставил Сьюки одну снова. Я сжал хватку и закрыл ей рот рукой. Отправил слабое извинение в нашу связь. Я не должен был так обращаться с ней, но у меня не было времени объяснять, насколько похуй мне было на благополучие ее кузины.       — Пэм, — пробормотал я, призывая ее тихим голосом и зная, что она запросто услышит меня.       Наступила пауза.       Внезапно я заметил движение в тридцати ярдах слева. Пэм вышла из леса.       — Эрик, — столь же тихо отозвалась она. Человеческие уши Сьюки не могли уловить нас.       Я осторожно отпустил ее и поставил на землю. Она фыркнула, но не стала протестовать вслух. Пэм приблизилась. Я видел в ее руке мой пистолет. Она остановилась передо мной. Я не мог увидеть или учуять на ней крови.       — Я ехала быстро, как только могла. Вы в порядке?       Я кивнул и приподнял бровь.       — Пистолет?       Она пожала плечами.       — Четыре оборотня напали на машину, когда я подъехала. Это — «Прада», — она указала на свой костюм. — Я не видела причин портить его. — Она принюхалась к воздуху. — Я не чувствую других. Больше никого нет?       — Никого. Значит, четверо мертвы?       Она кивнула.       — Они на дороге. Бога ради, я мечтала, чтобы они остались волками, когда умерли. Голые мужчины такие мохнатые и нелепые.       Я слегка усмехнулся, но отвлекся на невысказанную реакцию Сьюки. Несмотря на усталость, я сразу ощутил ее возмущение. В ее сознании всплыли изображения моего собственного тела. Я видел свою голую грудь под ее руками. Чувствовал ее вожделение, когда она воскрешала в памяти мои длинные, мужественные руки и ноги. Покусывала адамово яблоко и ласкала мои короткие волосы. Ловкие пальцы прослеживали линию моей спины. Я тихо вздохнул.       Она фантазировала обо мне, убежденная, что не было ничего даже отдаленно мохнатого и нелепого в том, что она исследовала.       Я подавил порыв схватить ее и атаковать поцелуем. Она не собиралась делиться со мной своим несогласием. Она просто реагировала на высказывание Пэм. И я был вынужден игнорировать это.       Я повернулся к Пэм.       — Закопай оборотней. Я придумаю, что сказать Администрации.       Сьюки ахнула.       — Ты не можешь сказать Администрации! — воскликнула она. — Что, черт возьми, ты скажешь? Что взорвал королеву солнечным светом?       — Я придумаю правдоподобное объяснение. Но не стану скрывать, что мы сделали. Королева и ее свита мертвы. На месте остались мой и Пэм запахи. Администрация так или иначе узнает о нашем участии. Мы должны сказать им, прежде чем они узнают сами.       — Нет.       Я развернулся и чисто инстинктивно толкнул Сьюки за спину. Она снова протестующе пискнула, когда Хедли вышла через переднюю дверь, чтобы присоединиться к нам в патио. Ее лицо было пепельным, глаза — пустыми и далекими. Высокая, сексуальная девушка, что привлекла внимание королевы, была теперь сломанной и удрученной.       — Уходите. Все вы. Я сама позабочусь об этом.       Я застыл от безжизненности в ее голосе. Приблизился к ней и коснулся ее подбородка, пока она не взглянула на меня. В ее взгляде не мелькнуло ни единой искры. Это зрелище нервировало.       — Нет, — возразил я. — Это требует моего внимания.       — Сьюки требует твоего внимания, — тихо заметила она. — Как ты сказал, это все моя вина. И я заглажу ее.       — Ты ничего не можешь сделать, человек. Тебе не сбежать от властей.       — Я ничего не сказала о побеге, шериф. Я просто говорю, что им не обязательно знать о том, что вы были здесь. Все вы. — Ее взгляд метнулся к Пэм и Сьюки.       Пэм фыркнула.       — Что именно ты собираешься делать?       Хедли пожала плечами. Сейчас в ней не было страха. Одно лишь принятие. Я много раз видел такое в своей долгой жизни. Она больше не беспокоилась. Ни о чем.       — Я сожгу все это.       Мои глаза расширились. Она безрадостно улыбнулась.       — Ну, это ведь мое, не так ли?       — Не надо! — крикнула Сьюки.       Я снова поднял руку.       — Дай ей сказать.       Хедли снова пожала плечами.       — Я сожгу все это место. Власти могут допрашивать меня, если хотят. Я скажу, что королева угрожала начать войну. Я дождалась рассвета и убила их, всех до одного.       — А оборотни? — Пэм мотнула головой в сторону дороги, где, вне всякого сомнения, лежал аккуратный штабель тел.       Девушка медленно подняла голову.       — Бросьте их в гараж. Я скажу, что королева заперла их там в наказание за что-нибудь.       Я прогнал сценарий в своем сознании. Несмотря на очевидное беспокойство Сьюки о том, что ее кузина собиралась взять вину на себя, я должен был признать, что она грамотно связала все концы. Огонь уничтожит все следы Пэм, Сьюки или мои. Уничтожит лужи плоти в гостиной. Сделает незаметными пулевые ранения оборотней. Спасет Администрацию от необходимости слишком много размышлять на эту тему. Королева уже подозревалась в нескольких преступлениях. Если в ее смерти был виновен человек, это освобождало вампирское сообщество от любой ответственности. Это сработало бы особенно хорошо, если бы Хедли удалось убедить их в том, что она убила королеву во имя поддержания мира. Но даже если они не поверят в ее причины, они поверят в ее вину.       Только это и имело значение.       Я осознал, что медленно кивнул.       — Эрик, нет! — Сьюки увидела и почувствовала мое решение. — Мы не можем просто позволить ей поджечь дом и ждать властей! Что, если они просто убьют ее на месте, как линчеватели?       Хедли отошла от меня и нежно взяла Сьюки за плечи.       — Тогда присмотришь за моим сыном. Ты сделаешь это, не так ли? Зная, как… — она не закончила предложение. Они смотрели друг на друга с безмолвным пониманием. Сьюки покачала головой.       — Мы не оставим тебя без защиты. — Она повернулась ко мне, с ее сияющих темных глаз грозили упасть слезы. Слезы, черт их подери. Моя решимость слабела.       — Пожалуйста, Эрик, — тихо умоляла она. — Пожалуйста, не оставляй ее здесь. Они убьют ее.       Это, конечно, было возможно. Я смотрел на глупого питомца и понимал, что Администрация запросто могла решить прикончить ее в наказание за смерть пяти вампиров, несмотря на то, как удобны эти смерти оказались для всех. Печаль Сьюки пылала в моем сознании. Я мысленно выругался. Если Хедли постигнет такая судьба, пострадает и моя женщина, и это было бы недопустимо. Я должен был защитить ее семью.       Пэм приходилось нелегко. Рассвет подступал. Мы находились на вражеской территории, и вампиры не любили уходить в землю, если существовала хоть малейшая возможность быть обнаруженными.       Я вытащил телефон и набрал номер.       — Герво слушает.       — Волк, — обратился я. — Это Нортман. Где ты?       Страдальческая пауза.       — Кипарисов Ручей. Мы здесь кое-что восстанавливаем.       Кипарисов Ручей. Отлично. Он был всего в получасе к северу от Шривпорта.       — Мне нужно, чтобы ты подъехал к Сарепте и забрал кое-кого.       — Нет, — он ответил твердо, но не враждебно. — Я уже заплатил долг твоей семье. Мы закончили, шериф.       — Пятьдесят штук, — сухо ответил я. Такие деньги много значили для большинства, но для меня это были гроши. — Пятьдесят кусков, чтобы ты забрал Хедли Стакхаус и отвез ее в Шривпорт. И охранял ее ценой своей жизни.       Сумма заставила его задуматься. Как и имя.       — Стакхаус?       — Кузина Сьюки, — ответил я. — Ей нужна защита. Рассвет близок, иначе я бы сделал это сам.       Герво сглотнул. И вздохнул, соглашаясь.       — Пришли мне адрес, я смогу приехать в Сарепту через двадцать минут.       — Она будет здесь, — сказал я. — Дом будет гореть. Ты не пытаешься его потушить и не вызываешь пожарных. Ясно?       — Боже, — пробормотал он. — Ясно, как скажешь. Скажи мисс Стакхаус, что друг на подходе.       Он повесил трубку. Я сделал то же самое.       Я повернулся к трем женщинам, ожидавшим моего решения, и подошел к питомцу. Она вздрогнула, когда я укусил собственную руку. Кровь свободно потекла по ней.       — Пей, — велел я.       И она, и Сьюки ужаснулись. Сьюки попыталась остановить меня. Я выставил вторую руку.       — Это единственный путь, любимая.       Хедли сглотнула. Глаза были круглыми, как блюдца. Она переводила взгляд с меня на Сьюки.       — Но я не хочу…       — Я сказал, что мне похуй, чего ты хочешь. Сьюки решила защитить тебя. Ты возьмешь мою кровь и признаешь себя моей. Администрация учтет это и отнесется к тебе соответственно.       — Но… Как я объясню…       Блять! У нас не было на это времени. Пэм угрожало восходящее солнце, а эта женщина не спешила. Я шагнул вперед и толкнул свое исцелявшееся запястье к ее губам. Она слегка задохнулась. Я удержал ее, заставляя принять мою кровь. Не желая пугать ее или Сьюки слишком сильно, я погладил ее золотистую голову и объяснил, зачем я так поступал.       — Оборотень отвезет тебя в мой дом. Ты скажешь всем, что сожгла логово королевы, затем пришла ко мне в Шривпорт и попросила моей защиты. Я имею пристрастие к крови твоей семьи, так что я обеспечил тебе защиту. Теперь ты моя. — Я отвел запястье от ее окровавленного рта. — Повтори.       Она проглотила последние капли моего дара, дрожа, как маленькая птица, под моей рукой.       — Я попросила твоей защиты. Тебе нравится моя кровь. Я твоя.       Я медленно кивнул.       — Хорошо, очень хорошо.       Она продолжала дрожать.       — Теперь ты примешь мою кровь?       Ревность моей возлюбленной, звучавшая в нашей связи, теперь взорвалась в моей голове мощной белой вспышкой. Она зашипела вслух, и я не смог сдержать улыбку, глядя на это существо. Она никогда не сравнилась бы со Сьюки.       — Нет, — ответил я. — Я не буду. Ни сейчас, ни когда-либо еще. — Связь немного утихла, а я подавил смешок. — Это наша история. Люди не станут сомневаться в ней. Я буду время от времени кусать тебя, чтобы оставалась метка, но не стану пить кровь.       В ее глазах возникло облегчение. Она нервно взглянула на Сьюки.       — А… Хантер?       — Твой сын? — спросил я.       Она кивнула.       — Как твое дитя, он мой. Он не станет пить от меня, как и я от него, но он мой. Власти прислушаются к этому.       Она устало выдохнула.       — Спасибо, шериф. Я… не знаю, как…       Я отвернулся от нее. Мгновенно устремился к Сьюки, обхватил ее щеки, наклонился и грубо поцеловал ее. Она задохнулась от удивления, но быстро ответила, обжигая мой рот своим прикосновением. Я давал ей уверенность, что для меня не существовало никого, кроме нее. Она сообщала мне о своем диком собственничестве. Я принадлежал ей. Она объявляла об этом, покусывая мои губы и язык. Было бы так легко потеряться в ней. Нехотя, я отстранился.       — Для тебя, — прошептал я. — Все это я сделал для тебя.       — Я знаю, — задыхалась она. — Спасибо. — В ней все еще оставался поток негодования. Она терпеть не могла, что моя кровь была у кого-то еще. Я улыбнулся и еще раз нежно поцеловал ее, прежде чем отстранился.       Пэм посмотрела на меня.       — Унеси оборотней в гараж. Сожги это место.       Я снова повернулся к Хедли.       — Пригласи ее.       Хедли кивнула и нервно махнула рукой в сторону входной двери.       — Пожалуйста, входи, — сказала она, обращаясь к Пэм.       Пэм двинулась к дороге на вампирской скорости. Она мелькала между домом и телами, поднимая по два за раз. Солнце было почти здесь. Пэм приберегала свои остроты на более удобное время.       Сьюки вдруг ахнула и попыталась пробежать мимо меня. Я мгновенно остановил ее, поймав за талию, когда она направлялась к двери.       — Нет, — строго произнес я.       Она боролась со мной.       — Книга! — воскликнула она, жалобно глядя на меня. — Там, наверху, старая книга. Она… — Она замолчала, словно запаниковала. — Она обо мне. О… — она притянула мою голову к губам, — о моем народе. И о нас.       — Где?       — В спальне наверху. На кровати.       Я исчез и вернулся в одно мгновение. Было легко следовать по дому за ее ароматом к комнате, где ее держали. На атласном покрывале лежала книга, которая пахла древностью. Быстрый просмотр раскрытой страницы сказал мне больше. Я закрыл ее и устремился обратно, протянув ее Сьюки. Она вздохнула с облегчением, аккуратно устроив фолиант под рукой. Я собирался спросить об этом позже.       Пэм облила весь первый этаж разными огнеопасными жидкостями. Бензин из гаража, ликер из гостиной, керосин. Это было сделано за считанные секунды. Она остановилась передо мной с коробком спичек.       — Смерть королевы принадлежала тебе, — признала она. — Ты позаботишься о ней?       Я взял коробок.       — Отойдите, — приказал я женщинам. Широко раскрыв глаза, они послушались и ушли вглубь газона.       Я зажег спичку и бросил в фойе. Пэм отлично справилась, повсюду заполнив прихожую и комнаты горючим. Спичка почти погасла, прежде чем упала на пол. Мгновение ничего не происходило, а потом весь холл взорвался живым огнем.       Пламя быстро поглотило стены и потолок. Оно проносилось по залам и пожирало все на своем пути. Дерево, камень, кирпич, ткани. Ничто не могло уцелеть. Все поглотили оранжево-красные волны.       Я снова повернулся к Пэм.       — Возьми машину. Езжай по дороге минут десять, найди укромное место и заляг в землю. Скорее.       Мое высокое, красивое дитя поклонилось и бросилось к машине.       — Стой!       Пэм остановилась. Сьюки протянула руку. Неуверенно глядя на меня, она заговорила.       — Если… если ты беспокоишься о Пэм, я могла бы попробовать… попробовать выстрелить в нее…       Я сразу уловил суть. Ярость закипела, горячая и неконтролируемая. Я зарычал так низко и смертоносно, что все женщины в страхе замерли.       — Нет.       — Но… Мне очень жаль, я просто подумала, что она будет…       — Нет!       Сьюки уронила руку и молча пережидала мой гнев. Я задыхался от желания толкнуть Пэм к дороге.       — Иди!       Мое дитя исчезло. Я ощутил ее смущение и легкую боль от моей реакции. Я исправлю это позже. Я очень любил Пэм, но мысль о том, чтобы Сьюки разделила свой свет с другим — все равно, с кем, — наполняла меня неумолимой агрессией. Я был в ярости оттого, что Сьюки вообще осмелилась предложить подобное. Ее свет был моим. Она это знала. Я собирался закрепить этот урок, когда мы будем одни. Мы услышали запуск двигателя и визг шин. Я посмотрел на горизонт. Если она поедет под девяносто миль в час, она удалится на разумное расстояние от этого дома и от любого, кому придет в голову слежка в течение дня. Ночь призовет ее, она поднимется и вернется в Шривпорт. Я буду должен ей новый костюм от «Прада» после сна в грязи.       Дом позади весело пылал. Ближайшие деревья поникали от жары.       Я взял запястье Сьюки и посмотрел на часы. Алсид будет здесь менее, чем через десять минут.       — В ближайшее время прибудет волк. Ты справишься здесь одна? — спросил я у Хедли.       Не в силах успокоить свою дрожь, она кивнула. Я передал ей свой телефон.       — Отошли этот адрес по последнему набранному номеру. Оборотень приедет через несколько минут. Доверься ему. Он будет охранять тебя.       Она смотрела мимо меня.       — Сьюки? — спросила она.       Моя возлюбленная решительно кивнула.       — Он прав, милая. Алсид хороший человек. Он позаботится о тебе.       Сьюки потянула меня за руку и развернула к ней. Она чувствовала мое бешенство, но решила обратиться с новой невозможной идеей.       — Может, я должна остаться здесь, — сказала она, глядя на кузину с беспокойством. — А ты можешь, ну… пойти в землю, — объяснила она, скрывая нашу тайну от Хедли. — Я подожду с ней, а Алсид отвезет нас домой.       Это не было иррациональным планом.       Я взял ее на руки, обхватил ладонью подбородок.       — Ни за что.       Я окинул Хедли ледяным взглядом.       — Ты будешь ждать одна. Воспользуйся телефоном, если возникнут проблемы. Я забираю Сьюки.       Ее голова снова испуганно кивнула. Сьюки начала бороться с моими руками, пытаясь устроить книгу в сгибе локтя. Ей больше не нравились мои резкие слова, чем то, что мы оставляли ее сестру одну.       Я взметнулся в воздух. Сьюки охнула и инстинктивно схватилась за мои плечи, вдруг отчаянно желая моих рук, которые отталкивала всего секунду назад. Книга была плотно зажата между нами.       — Эрик, стой!       Во мне поднялся отказ и ударил по ее возмущению. Я ускорился и не собирался останавливаться.       Я бы ни за что не остановился.       Солнце поднялось над горизонтом и затопило нас своим потрясающим блеском. Я едва заметил это. Я держал мою возлюбленную тесной хваткой, держась ниже, чем обычно, чтобы ей не было холодно.       Я убил пятерых представителей моего вида.       Я взял человека, которого не хотел.       Я поставил под угрозу свое дитя, хотя она могла бы быть одарена защитой.       Я проигнорировал желание моей возлюбленной остаться и охранять ее семью.       В моих руках была Сьюки.       Она могла драться и кричать, сколько вздумается. Она ни за что бы не покинула меня снова.