Pretty kitty

Эрик

      Я отлучился, чтобы быстро осмотреть бар. Их запах долетел до меня задолго до того, как я добрался до женского туалета. Я выругался, напугав двух стоящих в очереди человеческих женщин. При виде меня их зрачки расширились, а аромат превратился в возбужденный. Не обратив на них внимания, я повернулся на пятках, закрыл глаза и глубоко вдохнул.       Двое. Волки. Легкая сладкая дымка хлороформа. И, конечно же, Сьюки. Несколько минут назад эти запахи были на пике, а теперь исчезали даже их следы.       Я открыл глаза.       Оборотни забрали мою возлюбленную. Притащились прямо в вампирский бар и украли мою связанную у меня из-под носа.       Я набросился на нашу с ней связь, направляя в нее свою волю, пытаясь заставить ее проснуться и дать мне более ясное впечатление о ее состоянии. Но не чувствовал ничего, кроме темноты. Надавил сильнее, разъяренный тем, что они довели ее до бессознательного состояния, но все оказалось бесполезно. Мой ангел спал.       Я ощущал пульсацию движения, которая сообщила мне, что они едут по шоссе в северном направлении.       Я оглянулся на VIP-кабину и зарычал так злобно, что все в пределах десяти футов резко отшатнулись. И им следовало бы. Во время похищения Сьюки они были рядом и могли поднять тревогу. Вместо этого они просто стояли вокруг, как тупые овцы, блея, хныкая и ища грубого траха. Если бы хоть один закричал, я бы мгновенно обезглавил волков, спас Сьюки и провалил миссию королевы.       Это была королева. Я не смог бы вспомнить никого, кто был бы достаточно глуп или достаточно высокомерен, чтобы провернуть такой трюк. Администрация использовала бы вампиров. Оборотни были слишком непривлекательны из-за их вкусов.       Когда Сьюки унесло еще дальше, наша связь пробудила мой инстинкт полета. Моя кровь, словно магнит, внезапно потянула меня на север. Ощущение казалось новым: я никогда прежде не был с кем-то связан. Мощное, яростное чувство обладания с такой силой бушевало в венах, что я не мог понять, исходило оно от вампира, викинга или феи. Будучи человеком, я всегда плохо реагировал на потерю. Вампиры были агрессивно территориальны. Но сильнее всего этого пульсировал свет Сьюки, словно маяк, наполняя меня неприятной паникой. Я чувствовал, что опасно близок к срыву. Сьюки нуждалась во мне. Если бы я вылетел сейчас, то поймал бы их за десять минут.       Мои гости смотрели на меня.       Я проглотил страх и лениво улыбнулся.       Блять, блять, блять, блять!       Я не мог уйти.       Мне пришлось бы рассказать о нашей ситуации. Поставить под угрозу тайну Сьюки. Администрация могла вызвать ее на допрос, но как только они узнают о ее истинной природе, их интерес превратится в зависть, как у королевы. Они заберут ее у меня. Запрут ее и начнут брать кровь флакон за флаконом, отчаянно пытаясь извлечь ее суть, как они поступали с обычными людьми при синтезе «Настоящей крови». Они будут безостановочно расспрашивать о феях. Узнают каждую деталь о наших древних врагах и вооружатся как можно лучше против любого нападения, которое могло бы произойти. Перед моим мысленным взором она безмолвно лежала в белой комнате, сломанная многими месяцами борьбы. У нее забрали слишком много крови. Слишком много духа. Она увяла в стерильных, безжизненных условиях. Ей нужен был солнечный свет. Нужны были мои руки. Мой рот. Мои глаза и мой голос. Она нуждалась в свете, который теперь обитал в моем теле вместе с тьмой. Нуждалась в моей любви. И если бы я позволил себе сейчас поддаться панике, я обрек бы ее на такую судьбу.       Я осторожно повернулся в сторону и через связь обратился к Пэм. Она должна была немедленно вернуться. Она была отличным стратегом, и мне необходима была ее помощь. Кроме того, если оборотни забрали Сьюки для Софи-Энн — я знал, так оно и было, — я мог найти эту суку без Пэм. Дар Сьюки приведет меня прямо к ней.       Я передал ей детали и повернулся обратно к столу.       Я объяснил внезапный уход Сьюки. Ей нужно было вернуться домой, сказал я. Ее брат по глупости спутался с верпантерой, и теперь не мог обойтись без сестринских советов. Мои гости знали об их стае. Они понимающе кивнули в ответ на мои невысказанные инсинуации о том, что все оборотни были дерьмом независимо от их социального статуса. Мы буднично беседовали о политике и о том, что последует теперь, когда место монарха стало вакантным. Упоминали нескольких кандидатов. Они расспросили о странном происшествии с менадой. Я отвечал на их вопросы и размышлял об их истинных мотивах.       В какой-то момент я услышал, как Сьюки звала меня испуганным, умоляющим тоном, прежде чем снова наступила тишина. Я сильнее сжал челюсти, заказывая Доминго еще одну бутылку, — и это было единственным внешним признаком моей паники.

***

      Через час я ощутил, что Пэм вернулась. Вскоре после этого наши представители власти откланялись.       — Иди сюда, — пробормотал я, направляясь к своему офису.       Она появилась из подсобки, где ожидала, и молча последовала за мной. Я закрыл дверь и начал мерять комнату шагами. Через десять шагов меня остановил стол. Я перевернул его, швырнув через всю комнату. Мой диван стоял совсем рядом и дразнил меня, напоминая, что всего два часа назад Сьюки кормила меня на нем. Я до сих пор чувствовал запах ее шампуня. Слышал, как она упрекала меня в жажде секса, но мягкое журчание ее голоса говорило мне, что ей нравился мой волчий аппетит. Я бросился на диван, сдирая покрытие и разрывая деревянную раму на куски.       Пэм стояла в стороне, ее тревога была ощутима. Связь между нами бесконечно сообщала о бедствии.       — Где она? — спросила Пэм, когда я покончил с мебелью.       Я со стоном рухнул на колени.       — Софи-Энн забрала ее.       Пэм тихо зашипела, обнажив клыки.       — Почему мы все еще здесь?       — Я должен был убедить Администрацию, что все в порядке. Ее забрали оборотни. А мне пришлось остаться здесь и удостовериться, что они не сомневались в нашей истории.       — Ясно. Так почему мы все еще здесь сейчас?       Я закрыл глаза. Моя связь со Сьюки была гораздо туманнее, чем обычно. Препараты в ее организме ослабили ее. Я проверил ее местонахождение. Она остановилась примерно в ста милях к северу штата. Ее тело ощущало неудобства, в голове было недовольство. Но никакой боли. Она не была в опасности — или так полагала.       — Она просыпается. Медленно. Софи-Энн, несомненно, расспросит ее, прежде чем что-то предпринять.       Пэм зарычала с отвращением.       — Ты же не думаешь, что сука укусит ее, ощутив вашу связь. Наши законы…       — Именно так я и думаю, Пэм. Она уже нарушила наши законы. Пить из связанного сейчас все равно что получить билет на парковку.       Я ощутил ярость моего ребенка.       — Ну, допустим. Хорошо. Когда найдем, убьем ее дважды. Ваша со Сьюки связь нерушима. Королева насладится трапезой в последний раз, и Сьюки вернется к тебе. Вот увидишь.       Я встал. Как бы ни бесила меня мысль о том, что королева пьет Сьюки, я заставил себя мыслить здраво. Пэм была права. Три других вампира, кроме меня, уже пили из моей любимой. Лорена и Эджингтон дорого поплатились за это, а Комптон пожал то, что посеял. И Сьюки пережила все это. Когда я найду ее, я подарю ей сердце Софи-Энн, прося прощения за мои ошибки. Я исцелю ее галлонами моей крови, мы забудем все это и вернемся к открытию всех чудес нашего союза. Я ни за что не покину ее снова. Я буду охранять каждый ее шаг, даже если она просто пойдет в продуктовый. Ничто не отвлечет меня, даже солнце, что она дала мне. Я буду бдителен.       Так я ей обещал.       — Езжай на север, — сказал я. — Я пришлю координаты, как только найду ее. Там начнем осаду.

***

      Я поднялся в небо очень ранним утром. Пэм на моем «Лотусе» передвигалась медленнее, но быстрее, чем бегом. К сожалению, мое дитя не унаследовало способность к полету. Как и любые другие формы одаренности, она распределялась случайным образом. Кто-то мог, а большинство — нет. Дар мог проявиться в более поздние годы, но с Пэм этого до сих пор не случилось. Но она не так уж нуждалась в этом.       Я летел быстро, гораздо быстрее, чем обычно. Но отнюдь не угроза восхода солнца гнала меня ракетой через темноту. Это была Сьюки. Наша связь невыносимо пульсировала из-за того, что нас принудительно разделили. Нас словно рассекли пополам тупым инструментом, и рваные части меня теперь болели там, где прежде была Сьюки. Она не спала и тянулась ко мне. Я чувствовал, как ее невидимые пальцы ищут, обвивают и дергают. Она была в ярости. Она боролась против всего, что королева пыталась ей навязать. А ее глубокие эмоции были мягкими и умоляющими. Она разыскивала меня. Я слышал отзвук моего имени. Чувствовал, как ее руки ласкали мое лицо. Память предала меня; я вспомнил мягкий шелк ее тела, обернутого вокруг меня, ее сильные конечности, не отпускавшие мою талию и плечи, пока я летел. Сильный холод, окружавший меня, ни на йоту не смог притупить тепло, которое она поселила в моей крови.       Я потянулся к ней в ответ. «Я иду, — сообщил я. — Не сдавайся, любимая. Я найду тебя».       На такой бешеной скорости мне понадобилось менее получаса. Я увидел в двух милях незнакомый особняк и сразу понял, что это новое логово Софи-Энн. Боже, эта женщина не могла вести себя незаметно, даже когда скрывалась от закона. Я находился с подветренной стороны, так что мог собрать некоторую информацию. В амбаре была небольшая группа оборотней. В доме — пять вампиров, одним из которых был Комптон. Другим — королева. Я предположил, что остальные трое были охранниками. К моему удивлению, во мне проявилась еще одна, более слабая связь, сообщавшая мне, что здесь была Хэдли. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я кормил ее кровью, но этого все еще хватало, чтобы читать ее эмоции. Сейчас она была безнадежно опечалена. Свита опальной королевы не была самым счастливым местом, но ее горе было сильнее. Ее заживо съедало чувство вины.       Я приземлился на дерево у амбара и прислушался. Четыре пары легких медленно и глубоко дышали. Не звучало никаких голосов. Оборотни спали. Я ожидал этого. Оборотни были необходимы для дневной обороны. В ночные часы вампиры справлялись сами.       Я подлетел к дому. И выругался себе под нос.       Дом сиял бледным светом, который могли видеть лишь вампиры. Свет, что возникал, когда дом находился под запретом человека — непроницаемым барьером для моего вида.       Блять!       Я опустился на лужайку, глядя на него в ярости. Когда это королева успела перестать быть слабоумной?       Я перебрал варианты и пришел к очевидному выводу. Дом принадлежал Хэдли. В нем не было других людей, а королева наверняка использовала бы своего питомца подобным образом. Я схватил телефон и написал Пэм. Она могла приехать в течение часа, при условии, что ее не остановят. Чтобы зачаровать полицейского, хватило бы нескольких минут, но у нас этих минут не было. Я предпочитал, чтобы со мной были воины, когда я штурмую крепость.       А сейчас я был вынужден работать в одиночку.       Я побежал обратно к сараю. Я по-прежнему слышал звуки четырех спящих существ. Я выбрал дальний вход. Мне следовало действовать быстро.       Я медленно открыл старую разбитую дверь, рассчитав момент времени. Я должен убить троих из них сразу же. А потом каким-то образом пощадить четвертого и не дать ему поднять тревогу. Покончив с этим, я собирался зачаровать его, отправить в дом и заставить привести ко мне Сьюки. Так я предполагал — но Сьюки могла оказаться недостижимой. Оборотни не слишком годились на роль вампирских охранников. И Софи-Энн ожидала моего прихода. Так что с тем, чтобы просто украсть Сьюки, могло ничего не получиться. Я мог бы поручить ему похитить Хэдли и привести ко мне. Я бы заставил ее пригласить меня, а затем отыскал бы Сьюки сам. А если бы нас поймали, он бы выполнил свою последнюю миссию и атаковал королеву.       Даже со всем оптимизмом в мире мои шансы на успех были невелики. Однако выбора не было. Каждая впустую потраченная секунда могла стать той, в которую наша связь разорвется от боли и разрушения. Королева взвешивала варианты, но она не была терпеливой женщиной. Она могла сделать поспешный ход, совершить что-нибудь глупое и поставить под угрозу безопасность моей любимой. Я должен был действовать.       Я беззвучно проник в сарай и завис в дюйме от земляного пола, осматривая комнату в поисках моих жертв. В углу стояли четыре койки. На них лежали четыре неподвижных тела. Я выбрал три. Больше они не проснутся. Я рванулся вперед, готовый к убийству.       Что-то выстрелило слева. И приземлилось на меня. Я заорал от боли, когда серебряная сетка мягко, но болезненно окутала мое тело. Она обожгла мне лицо и руки, глубоко врезаясь в кожу ромбами и вызывая невыносимую боль. Силы покинули меня. Я упал на землю.       Четыре оборотня подскочили в воздух от звука, затем встали и неспешно подошли ко мне. Все они смотрели на меня, пока я беспомощно лежал, и их лица были полны самодовольного торжества. Я проиграл.       — Ублюдки, — едко прошипел я.       Один из них повернулся к группе и слегка улыбнулся.       — Видите? Сети с детектором движения. Будущее наступает.