Pretty kitty

Эрик

      Я ожидал, что проснусь и найду ее нервно стоящей в фойе, слишком вежливой и ненавязчивой, чтобы углубиться в дом самостоятельно. Или, в лучшем случае, обнаружу, что она сидит прямо, как солдатик, на стуле в гостиной, скрестив щиколотки, сложив руки на коленях и глядя на дверь в ожидании меня.       Слишком часто я, казалось, забывал, как чудесно бесцеремонна была эта женщина.       Я открыл глаза и увидел, что она свернулась в моем любимом кресле, так глубоко и неуместно в этом доме, как я не смел бы и надеяться. Босые ноги. Девственно белое платье, от которого взгляд мгновенно застила красная пелена. Глаза, которые были за тысячу миль. Она выглядела такой мягкой и непреодолимо притягательной, что мне хотелось съесть ее живьем.       Но я не двигался. Не хотел нарушать ход ее мыслей. Что-то дало ей разрешение пройти сюда и терпеливо сидеть рядом со мной. Мне было интересно узнать, что же это было.       Наконец, она вернулась ко мне. Боже, как темны были ее глаза в этом свете. Так отличались от остальной части ее. В них жил огонь, который я любил. Такая маленькая и такая сильная, эта девушка вся была как разрушительная сила и хрупкость спичечного коробка. Контраст сводил меня с ума.       Потом она сделала мне предложение, от которого я не мог отказаться. Она предложила мне себя. Полностью. Потребовала, чтобы я стал моногамен. Для нее. Интересный термин, от которого я с интересом замурлыкал. Моя Сьюки была жадной, сказала она. Я должен был трахать и пить только ее. Учитывая, что все остальные кровь и секс стали для меня неприятны в последнее время, я нашел эту оговорку почти смехотворной. Я получил, наконец, полный доступ к женщине, от которой мои клыки и член сводило диким желанием, так с чего мне было хотеть кого-нибудь еще?       Говоря о желании — я не видел никаких оснований ждать хотя бы еще секунду. Она предложила. Я планировал взять.       В мгновение ока она оказалась подо мной. Никакого сопротивления. Одни лишь широко раскрытые глаза и хриплая просьба пообещать мою верность. Я пообещал. Охотно. У нее было это задолго до сегодняшней ночи.       Теперь настало время забрать.       Я сжал в кулаках подол ее платья, а затем разорвал прямо посередине. Она дернулась от звука.       — Эрик!       — Тише, — приказал я; разрыв медленно обнажал передо мной ее торс.       — Мне нравится это платье! — она задыхалась.       — Я куплю тебе каждое платье в Луизиане, — строго сообщил я ей. — Они тебе понадобятся, я буду все их срывать с твоего тела.       Она вздрогнула подо мной, когда разрыв завершился у горловины, и платье опало по обе стороны от нее. Ее красивая золотистая кожа поприветствовала меня, розовое нижнее белье творило пугающие вещи с моим самоконтролем.       — Да, — мрачно промурлыкал я. — Никогда не надевай передо мной то, что для тебя ценно.       Она задохнулась, когда я резко двинулся, а ее бюстгальтер и трусики превратились в клочки, потерявшиеся где-то в моих простынях. Ее глаза широко распахнулись — почти испуганно, но не совсем. Она пыталась скрыть от меня свою славную наготу, и я низко и неодобрительно зарычал.       — Нет.       — Но… — тихо заскулила она.       — Нет.       Она жалобно взглянула на меня и убрала руки от тела. Медленно сглотнула и закрыла глаза. Она пыталась успокоиться. Я восхищался ее храбростью. Люди в ее положении подо мной часто впадали в истерику от страха или предчувствия. Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня.       — Чего ты хочешь сначала? В смысле, я могу тебя покормить, если ты голоден, или…       Я обхватил свой член и, поддразнивая, провел по ее нежным маленьким складкам. Меня встретило влажное тепло, и я громко зашипел, перекрывая ее сдавленный крик удивления.       — Позже, — резко проворчал я. Я нуждался в ней. Сейчас же. Это бы все улучшило. Я был бы в состоянии ясно мыслить, как только взял бы ее. И обрел бы способность лучше контролировать свою жажду крови, погасив непреодолимое желание оттрахать ее до беспамятства. Попытка сначала покормиться могла оказаться для нее опасной.       Я играл с ней, целенаправленно скользя по клитору и заставляя ее извиваться.       — Такая влажная для меня, Сьюки, — подначивал я.       Она расстроенно выругалась, приподнявшись мне навстречу.       — Ты не лучше, — с вызовом бросила она, глянув вниз на мою бешеную эрекцию. Вид нас двоих так близко наполнил ее лицо удивлением и гордостью. Она провела загорелыми пальцами вниз по моей бледной груди, остановившись, чтобы осторожно погладить тазовую кость. Ее рот приоткрылся от страстного желания. Внезапно вся она обратилась в нежное согласие. — Пожалуйста, Эрик. Не дразни.       Ее слова сделали со мной что-то странное. Вместо желания доводить ее до отчаяния, вместо дальнейших поддразниваний моя агрессивность растаяла, и я опустил губы к ее щеке.       — Да, любимая, — смягчился я. Осторожно толкнулся в нее, и мы оба издали трепещущие стоны. Она была тесной. Так необычно. Ее молодые мышцы восхитительно растягивались вокруг меня, уступая, когда я двинулся глубже. Я осторожно отстранился, желая освободиться в ней медленно. В отличие от разработанных шлюх, к которым я привык, ее юное тело мягко сжимало меня, когда я двигался. От ощущений за веками вспыхнул белый свет. Я выругался на своем древнем языке, прижавшись головой к ее плечу и вдыхая аромат феи, усилившийся от ее возбуждения.       Сьюки тихо всхлипнула подо мной, и мои глаза распахнулись. Я замер и взглянул на нее.       — Тебе больно?       Она покачала головой и обвила ногами мои бедра, обняв руками спину. Спрятала лицо в изгибе моей шеи и прошептала:       — Ты меня пугаешь. С тобой так хорошо. — И с этими словами она теснее прижалась ко мне, обняв меня.       Обняв меня. Не жадная хватка в наркотическом дурмане наслаждения, а объятие. Оно было наполнено любящей искренностью, и я окончательно потерял разум. Она любила меня. Я обнял ее в ответ, вошел в нее до предела и взревел — я чувствовал, словно я…       — Дома, — застонал я в ее волосы. — Я дома.       — Да, — отчаянно согласилась она. — Еще. Пожалуйста, не останавливайся.       Я задал устойчивый темп и отстранился, чтобы взглянуть на нее.       — Ты будешь отдаваться мне каждую ночь, слышишь, Сьюки Стакхаус? — мой приказ звучал умоляюще даже для моих собственных ушей. — Ты откроешься мне. Ты будешь приходить ко мне. Так же, как сейчас. Каждую ночь. Скажи это.       Я наклонился и втянул в рот идеальный сосок; мои клыки прижимались к ее плоти, а язык кружил и гладил. Я надеялся, что вытолкну любые возражения из ее головы, дразня тело.       — Да, — услышал я над макушкой. — Ты будешь трахать меня каждую ночь, Эрик Нортман. Мне плевать, хочешь ты этого или нет.       Я зарычал в необузданной похоти.       — Скажи мое имя снова, — велел я, наслаждаясь тем, как оно теперь звучало, когда мой член был так счастливо погружен в нее. — Выдохни его.       — Эрик, — произнесла она, очаровательно растягивая слово.       — Снова.       — Эр-р-рик, — еще слаще.       Мои пальцы сжались на ней.       — Мое имя. Мой член и моя кровь внутри тебя, милая фея. Перевертыш, оборотень или твой гребаный бывший — я убью каждого из них. У них никогда не будет тебя. Никогда!       Ее глаза расширились, и я увидел, как у нее в голове мелькают их имена. Сэм. Алсид. Комптон. Я знал, что все они любили ее. Видел это в их жалких щенячьих взглядах, которыми они провожали ее. Знал, что все они хотели то, что было у меня сейчас: этого обнаженного ангела, который кричал, пока я обретал рай в ее киске. И я говорил всерьез. Я планировал порвать их, как только нашел бы в себе силы уйти от нее.       Она тоже это знала. Толкнула меня на спину, не замедляясь, и оседлала, ускоряя наш темп. Я зашипел от удовольствия. Она грубо поцеловала меня, проникнув языком между клыками.       — Ты не посмеешь, — горячо возразила она. Ее внутренние мышцы укоризненно сжали меня, и я застонал — она вызвала противоположный эффект. Я дернулся под ней.       — Ты моя, — сердито заявил я.       — Да. — Она покрыла мое горло легкими поцелуями. Оно сжалось под такой неожиданной лаской. — И ты не можешь убивать, чтобы удержать меня, малыш. Я запрещаю.       Я проигнорировал то, что слово «малыш» в ее устах вызвало у меня трепет; обычно меня раздражало, если так говорили другие женщины.       — Никто мне не запрещает. Даже ты.       — Ты не станешь их убивать, — она прикусила ключицу, подчеркивая свою точку зрения, — или я уйду от тебя.       Я крепко схватил ее за бедра и начал яростно трахать снизу.       — Никогда! — выплюнул я.       Она вскрикнула и задвигалась быстрее в унисон со мной.       — Тогда забудь о них. Забудь и просто будь со мной.       Я сел под ней. Момент настал. Мысль о других мужчинах и вид ее верхом на мне прикончили мое терпение.       — Я хочу твоей крови, Сьюки. Хочу, чтобы ты была во мне.       Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась так, как я желал давным-давно. Ее пальцы вплелись мне в волосы. Я ощутил ее удовольствие, когда она обняла мою голову.       — Пей.       Я пророкотал свою признательность и спрятал лицо между ее потрясающих грудей. Прежде я кормился из ее горла. Из запястья. Теперь я хотел чего-то гораздо более интимного. Я прикусил ее грудь — так аккуратно, как человек укусил бы персик. Мои губы омыл первый глоток крови, и я взревел. Клыки, член — я полностью был погружен в нее. Мой эмоциональный контроль развеялся; душераздирающая преданность пронзила все мое существо. Моя возлюбленная всхлипывала рядом со мной, сжимая мое горло в ладонях.       — Да! — кричала она мне в волосы, качаясь на мне сильнее; ее освобождение приближалось.       И я тонул в самом восхитительном аромате, что вампир когда-либо знал. Фея в Сьюки становилась сильнее с каждой секундой, ее вкус казался мне все слаще и гармоничнее. Но было и что-то еще. Что-то происходило. Ее кровь и занятие любовью с ней породили в моей груди и шее пламенные трещины. Я обнял ее и дернул к себе сильнее, глубже погрузившись в рану. Ощутил, как ее тело крепко сжалось, и она закричала мое имя, кончая и прижимая меня к себе за шею. В пространстве между нами появился свет. В своем исступлении я едва его заметил. Но вскоре он стал так же силен, как и крик Сьюки, и меня ослепил прилив энергии, излучавшейся из ее рук по обе стороны от моего горла.       — Сьюки! — проревел я, используя все свои силы, чтобы удержать ее рядом, боясь, что она потеряет контроль и отбросит меня в соседнюю комнату. Я взорвался внутри нее; все мое желание и вожделение выстрелило в ее нетерпеливое тело, пока мы оба переживали последние сильные движения друг друга. Ее свет не оттолкнул меня. Я был слишком благодарен, чтобы заметить, что вместо этого он впитался под кожу и исчез в груди. Я ахнул и грубо содрогнулся под ней, счастливый, что она ни разу не выпустила меня.       Когда наше безумство, наконец, ослабело, я поднял голову и посмотрел на ее грудь. Мой укус слегка сочился. Я нежно вылизал ее кожу дочиста и запечатал ранку, но не исцелил своей кровью. Пусть она носит мою метку. Пусть помнит.       Я посмотрел ей в лицо. Ее глаза были крепко зажмурены. Она все еще дышала чаще обычного. Обмякла в моих руках, безвольно обнимая. Я потерся носом о ее нос.       — Мой ангел, — пробормотал я — отчасти вопросительно, отчасти как чистую гребаную правду.       — Я в порядке, — прошептала она мне. И поцеловала в знак заверения. Мы застыли на некоторое время. Я был счастлив просто прикасаться к ее лицу своим, вдыхая ее аромат и пользуясь нашей кровной связью, чтобы слушать ее насыщенное настроение.       Она думала о том же.       — Я не пила из тебя, — тихо заметила она, поворачивая меня так, чтобы я лег, и я потянул ее с собой.       Я очень мягко улыбнулся. Ее глаза загорелись.       — В другой раз. Мы соединимся достаточно скоро. На данный момент я доволен.       Она гортанно пробормотала и придвинулась ближе ко мне.       — Ты теплый, — рассеянно сказала она, потирая мою грудь и живот. — Очень теплый.       Я усмехнулся.       — Твоя кровь волшебна, любимая. Как и твоя тугая киска. Ты растопила меня.       Она шлепнула меня и цокнула языком.       — Следите за своей речью, мистер. Я не позволю непристойно со мной разговаривать.       Я усмехнулся громче и притянул ее голову под свои губы, крепко целуя в макушку.       — Я непристойный, любимая. Тебе придется научиться принимать это.       — Гм! — очаровательно фыркнула она, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. — И когда ты охладишься? Сейчас, когда мы закончили?       — Позже, — ответил я. — Кровь и секс всегда согревают нас. Немного. — Казалось странным, что она говорила об этом, учитывая, что ее предыдущий любовник был вампиром. Может, я был теплее, чем Билл, после секса. Не важно. Я совершенно не имел к этому интереса. Просто притянул ее голову обратно под свой подбородок и провел руками по стройной спине. Пройдет совсем немного времени, и я снова буду нуждаться в ней. Я, возможно, не протянул бы так долго, как хвастался ей в подвале «Фангтазии» (она разбила мой самоконтроль, как Иветта могла только мечтать), но это не значит, что я не мог восстановиться за несколько минут. А до тех пор я бы обнимал ее. Успокаивал.       До конца ночи я бы взял Сьюки всеми вообразимыми способами.