Pretty kitty

      Мой милый маленький огненный шар. В буквальном смысле. Она была просто полна сюрпризов.       Я вынудил ее. Хотел, чтобы она, по крайней мере, дала мне надежду. Загнал ее в угол, прижал к себе и этому древнему крыльцу. И она не сопротивлялась. Видит Бог, она могла бы отшвырнуть меня еще на полпути через двор, если бы захотела. Я мог лишь предполагать, что за время, проведенное в мире фей, ее волшебная способность стрелять из ладоней пушечными ядрами чистой энергии сильно увеличилась. В каком-то смысле, я хотел бы, чтобы она попробовала. Я никогда еще не соперничал с такими, как она. Устал от борьбы с вампирами, достигшими лишь половины моего возраста, и оборотнями с их грязным, вызванным вампирской кровью безумием. Ни с одним из них не возникало серьезных проблем, потому что все их сильные и слабые стороны были мне известны. Я ни разу не имел удовольствия сразиться с феей. Возможно, позже она согласится на спарринг.       Сейчас, однако, я не хотел такого отпора. Хотел, чтобы она была близко. Так близко, что я не знал, как к этому относиться.       Ее лоб прижимался к моему. Она признала, что животное носит мое имя. Я готовился упиваться чувством удовлетворения, но она удивила меня, наклонившись и поцеловав мои зубы.       Я резко вдохнул. Ее теплый ротик нежно прижимался к суровым лезвиям моих клыков. Ни один человек никогда бы не посмел. Самонадеянность. Страшный риск. Интимность такого действия. И они были бы правы, избегая его: я выпотрошил бы даже самых сексуальных из них за подобное нарушение. Клыки вампира — не игрушки для человеческого удовольствия.       Но Сьюки посмела. Сьюки всегда осмеливалась.       Я не целовал ее в ответ, приоткрыв губы и не мешая исследованию. Позволил ей зацепить нижние зубы вокруг одного из клыков, и она уверенно потянула его в рот. Осторожно посасывала. Прижала язык к острию. Сквозь мою бушующую похоть я ощущал, как пульсирует наша кровная связь. Как тихо звучит. Желание, разумеется. Она желала меня. Но это не управляло ее действиями. Я отстранился от своей эйфории и сосредоточился на ее эмоциях. Когда наши рты соприкасались, я ощущал сладкую волну нежного любопытства. Прикосновение ко мне приносило ей удовольствие. Ей нравился тот факт, что я позволил это. Еще ее радовало то, что я не втягивал клыки, пока она изучала их. Я задавался вопросом, был ли Билл таким же ханжой в спальне, каким был везде. Он защищал от нее свои клыки, как и все остальные черты вампиризма?       Я закрыл глаза, осторожно оторвался от ее губ, обхватил щеки и поцеловал ее по-настоящему, с клыками и все такое.       Благодаря этому пуританскому щенку, Сьюки понятия не имела, каково быть связанной с вампиром, не имевшим ни христианского происхождения, ни иллюзий относительно того, чтобы быть монстром.       Сьюки тихо мурлыкала, а я держал свои руки и губы нежными и нетребовательными. Она перешла к моей щеке и потерлась о нее. У меня закатились глаза. Она не знала, что такие вещи отмечали меня ее ароматом, а ее — моим.       — Мне знаком этот поцелуй, — тихо прошептала она.       — А мне нет. — Я провел носом по изгибу ее горла и зарычал, отстраняя ее колени от моей груди и толкая ноги на ступеньку ниже. Придвинулся в освободившееся пространство, держа ее лицо в ладонях. — Он никогда не был мне знаком.       Сьюки улыбнулась и слегка склонила голову, давая мне намек, но не ответ.       — Так ты целуешь меня в снах.       Этого было достаточно, чтобы заставить меня отступить и взглянуть на нее. Сны, созданные кровью. Они всегда были очень забавны. Я слегка улыбнулся.       — Что же тебе снится обо мне?       Она расслабилась. Потребовалось все, чего у меня не было, чтобы не затащить ее ко мне на колени. Но я знал, что это разозлило бы сговорчивую и внушаемую Сьюки, так что держался.       — М-м-м-м, — задумчиво прогудела она. — Я не должна тебе говорить. Ты станешь еще более невыносимым.       Ее глаза закрылись. Она так устала. Должно быть, долгий день на работе. Но я отказывался закончить нашу встречу. Она была слишком привлекательной. Слишком хорошо принимала мои заигрывания. Завтрашняя ночь могла застать ее в совершенно ином настроении. Так что я был готов остаться, пока она не пересечет порог и физически не отделится от меня.       Я протянул руку и проследил ее пульс.       — Тогда я угадаю. Скажи, это происходило здесь, в твоем доме?       Ее брови с намеком изогнулись.       — Тяни карту.       — Хм, — ответил я. — Ты видела сны о нас в Далласе?       Ее пульс подскочил под моими пальцами. Ебать, я хотел пить ее там. Вместо этого я лишь ухмыльнулся.       — А-а-а, так это был Даллас. Отель.       — Не заводись, — упрекнула она, смущенно опустив глаза. — Сомневаюсь, что для тебя важнее всего мои сны.       — Почему это, любимая?       — Перестань, — сказала она, шлепнув мои пальцы. Я проигнорировал это и посмотрел на ее подбородок. Она, казалось, не замечала, что наклонила голову, давая свободу моему прикосновению. — Потому что ты не всегда помешан на доминировании. Бог знает, что снится этим противным распутникам, когда они пьют из тебя.       — Не знаю. Только у трех живых людей сейчас есть моя кровь.       Малое число, кажется, удивило ее. Я замалчивал их имена. Они бы удивили ее еще больше. Она чуть отодвинулась, пристально разглядывая меня.       — И все? Хм-м. Ну, тем не менее. Вероятно, они мечтают об Эрике из «Фангтазии». А в моих снах ты…       Она снова остановилась. Я поднял брови, надеясь передать свое любопытство. Оно было подлинным. Я очень хотел бы услышать, что она скажет.       Она решительно вздохнула и перевела взгляд вверх и в сторону.       — Ты… мил со мной.       Простота ее слов не добавила мне понимания. Мои глаза сузились.       — Мил с тобой…       — Ну, — ее тон был напряженным, — полагаю, все кровяные сны заставляют людей сильнее… реагировать… на вампира, не так ли? Так что в моих снах воображение делает тебя очень милым. Игривым. Ты дразнишь меня, но я вижу любовь в твоих глазах. Твое лицо мягче. Ты больше смеешься. Не пойми меня неправильно, ты остаешься собой, но твоя холодность и комплекс превосходства просто исчезают. Пуф! — Она щелкнула пальцами. — Ты уязвим передо мной. Ты скорбишь передо мной.       Она неуверенно посмотрела на меня, не зная, как я отреагирую. Я просто смотрел. Не выдавал себя выражением лица.       Наконец, она пожала плечами, словно это ничего не значило.       — Видишь? Ничего особенно яркого.       Я наклонился и снова обхватил ее горло. Я чувствовал очень серьезную и насущную необходимость скрыться от ее слов, так что слегка поцеловал ее губы.       — И вот так я целую тебя в них? Мягко?       Она улыбнулась под моим ртом.       — Ты целуешь меня по-разному, Эрик. Дело в том, что все поцелуи искренние. Все.       С быстротой молнии я схватил ее за хвостик и дернул голову назад. Она задохнулась, когда мои губы коснулись ее нежного горла.       — А как насчет этого? Так я тебя тоже целовал? — Я царапнул клыками ее кожу.       Она часто дышала, но не сопротивлялась.       — Да, — шепнула она.       Это меня порадовало. Ее воображение не отрицало мою природу.       — Я кормился от тебя?       Еще один вздох.       — Да.       Я не чувствовал ее возбуждения. Не чувствовал страха, только волнение. Она была честна. Это мне нравилось.       — Если бы я пил от тебя сейчас, ты остановила бы меня?       В нашей связи возник легкий оттенок протеста. Я мгновенно втянул клыки и ослабил хватку на ее волосах. Но не на ее внимании.       — Ответь мне.       Ее подбородок опустился рядом с моей скулой. Я пошевелил губами у мочки уха, лениво облизывая, пока она обдумывала ответ. Она вздрогнула.       — Я должна остановить тебя. Я до сих пор не знаю, чего именно ты от меня хочешь.       Я отстранился от ее опьяняющей кожи и пристально взглянул на нее.       — Я хочу, чтобы ты стала моей, Сьюки. И я думал, что это очевидно.       — Я не животное, Эрик.       — Слишком поверхностно, — мягко упрекнул я. — У Пэм есть домашние животные. У Софи-Энн есть животные. У меня нет никакого интереса в простом владении тобой.       Она размышляла. Я удерживал ее взгляд и ждал. Она достаточно меня знала, чтобы понимать, что это было правдой. Я не держал стадо людей, как делали многие из моего вида. Никогда не видел в этом нужды. Я предпочитал более… свободную политику. Люди, готовые предоставить мне кровь и секс, приходили в «Фангтазию» и уходили с восходом солнца. Свита же казалась мне громоздкой. Я предпочитал компанию Пэм. Или свою собственную.       — Билл предложил воздерживаться от моей крови, чтобы доказать, что он любит меня, а не мой необычный вкус. Ты сделал бы то же самое?       Мои клыки снова щелкнули, и я тихо зашипел.       — Чертов Билл, — предостерегающе проворчал я.       Ее глаза расширились, но она не двигалась.       — Ответь мне, Эрик.       О, я собирался. Мое мнение о Билле упало еще ниже, пока я смотрел на это уникальное существо, крепко прижатое ко мне. Как он мог отказывать себе столь во многом? Почему бы просто не объяснить ей? Бичевать себя ради этой девушки без причины, недооценивая ее способность понять, что подразумевали узы крови. Блять, я хотел убивать его снова и снова.       Я без предупреждения потянул ее указательный палец в рот и аккуратно проколол кожу клыком. Она задохнулась и попыталась вырваться, но я держал крепко. Осторожно сосал, втягивая раскаленную кровь в мое тело. Я напрягся, когда моя собственная кровь взревела в экстазе, объединяя в красном потоке суть феи и вампира.       — Никогда, — пылко поклялся я.       Она открыла рот, чтобы сердито возразить. Я со сверхъестественной скоростью вскрыл свой палец и положил между ее зубами, она не успела и моргнуть. Она отпрянула, но несколько капель попало на язык, и она резко вдохнула, ощутив возникший в голове импульс. Сьюки застонала самым приятным, самым заманчивым голосом, какой только можно представить. Ее глаза закрылись. Она была потрясена ощущением. Наши жизненные силы пульсировали, накрывая нас — волна за волной — эмоциональным состоянием друг друга. Я ощутил, как мое тело обмякло, и зарычал в чистом блаженстве. Сьюки задыхалась, моя кровь заполняла ее удовольствием, отличным от любого, что она когда-либо испытывала.       Да. Билл был идиотом. Сьюки явно никогда не ощущала узы крови прежде.       Я выпустил ее уже заживающий палец изо рта и с благоговением поцеловал.       — Ты не еда, Сьюки. Ты сама жизнь. Я ни за что не буду пить тебя против воли, но не стану воздерживаться, если ты согласишься быть моей. Я буду кормиться от тебя, — сердито прохрипел я. — Подобно тому, как ты будешь кормиться от меня.       Она упала вперед, переживая последние вихри крошечного урагана, что я развязал внутри нее. Я подставил ей плечо, призывая отдохнуть. Она так и сделала, полностью облокотившись на меня. Я обнял ее и зарылся лицом в волосы. Ее руки безвольно повторили мой жест, обвившись вокруг меня. Она уткнулась носом в мою куртку, глотая огромные порции воздуха и насильно выдыхая их. Лежала, довольная, в моих объятиях. О да. Это было правильно. Я был уверен в этом. Ее вкус и запах могли привлечь всех вампиров, но я знал. Ее запах прильнул к моему, совсем как она ко мне. То, как наша кровь смешалась у нас в телах. То, что я чувствовал, когда обнимал ее. Это было как неописуемая завершенность, которую невозможно было отрицать. Мы подходили друг другу. Она не предназначалась ни для кого другого. Она была моей. Только моей. Билл, предполагаемая большая любовь ее жизни, едва мог рассматриваться в качестве репетиции.       — Милая фея, — пробормотал я в ее белокурую гриву. — Поговори со мной.       Ее вздохи притихли. Она неподвижно лежала на мне.       — Я устала, — буркнула она.       Я многого добился за одну ночь. Моей возлюбленной нужен был отдых. Я взял ее на руки и пошел к двери.       — Впусти меня, Сьюки.       Не открывая глаз, она даже не подняла головы с моей груди. Казалось, она чувствовала мои благородные намерения и не спорила.       — Входи, Эрик.       Победа трепетала во мне. Уверен, она ощущала это, но не подавала виду. Я заметил каждую деталь в грязном, истерзанном менадой доме, пока поднимался вверх по лестнице. Это было первое, что следовало изменить. Завтра же. Я решил позвонить нужным людям, чтобы немедленно исправить этот беспорядок. Я не позволил бы Сьюки жить в грязи.       Я прошел по коридору в ее комнату, уложив Сьюки на аккуратно застеленную кровать.       — Мне раздеть тебя? — спросил я.       Она открыла глаза и слегка покачала головой.       — Я справлюсь. Тебе пора, — в ее голосе была только честность. Она была истощена и запутана.       Я кивнул и отвернулся, чтобы уйти. Она потянулась и взяла меня за руку. Как я уже упоминал, вампиры обычно не реагируют, если их неожиданно коснутся столь обычным способом. Тот факт, что ее теплые тонкие пальцы переплелись с моими, почти заставил меня упасть на колени от удовольствия, из-за которого я задыхался. Магия моей любимой. Она улыбнулась мне.       — Завтра вечером. Я приду к тебе.