А наш притончик гонит самогончик...

Приехав домой, Рома, пока остальные перетаскивали брагу, пошел к соседу и попросил у него аппарат, не гнать же тазиками. А что, нашел тут в интернете способ. Или кастрюльками, а сверху сковороду вместо охладителя и стоять, менять воду каждые минут двадцать. Сосед как раз сам гнал, но уступил старый аппарат, самодельный, состоящий из фляги, змеевика и бака для воды. Притащив все это домой, Гурьев перелил всю брагу в аппарат и поставил его на плиту. Андрей оглядел сооружение, подставил под бак табуретку. Нашли пару трехлитровых банок, вымыли. Одну подставили под краник, из которого должен был стекать самогон, вторая стояла наготове. — Андрюш, ты это фильтр сделай. Это сосед научил, я позавчера к нему заходил… — Ага, и наконсультировался так, что в три дня еле растолкал! — Да ладно тебе…

…А наш притончик гонит самогончик, Никто, ребята, не поставит нам заслончик…

Донеслось из-за стены голосом Шуфутинского. Энди поморщился, только им тут шансона не хватало, хоть и в тему. — А, — Ромка махнул рукой, — это у него любимое, я уже привык… да ёб вашу мышь налево! — звонок в дверь был явно лишним. Как говорится, неожиданно приходят гости, а заодно выключают свет. Что и произошло, когда хозяин квартиры пошел открывать. Следующий поток мата перемешался с тем, что в прихожей что-то упало. А потом открылась дверь и голосом Молчанова спросили: — Можно?.. — Почему нет, проходи. Только это… свет вырубили. — Рома, у тебя свечи есть? — спросил Вадим. — Есть. Сейчас принесу, — откликнулся Ромка. Молчанов прошел на кухню, следуя на голос и свет, бьющий в окно, поставил на стол бутылку. Народ сидел кто за столом, кто на подоконнике. На плите красовался аппарат. Увидев Славку, вокалист и ударник покатились со смеху, вспомнив того в костюмчике зайца. — А, так это вы тогда были! Я так и думал, вот больше никому такое придти в голову не могло! — на кухню зашел Роман, держа в руках свечи. Он сам вспоминал тот день с улыбкой. А уж как они с гитаристом группы «Кипелов» потом опохмелились… Улыбнулся на смех друзей хозяина квартиры и Вячеслав, он понимал, что тот розыгрыш был по своей сути безобидным, и злиться не было смысла. — А то, вы так сладко спали. Ну и как было пройти мимо! — Андрей рассказал Ждановичу и Сашке, как они с драммером тогда пошутили. В ответ раздался дружный взрыв хохота. На стол добавили еще стопку. Вскоре на кухне стало светло: свечку поставили в стакан и от зажигалки запалили фитиль. В городскую электросеть звонить было бесполезно, постоянно шли короткие гудки. Да и стопка за стопкой под колбасу и сало, внезапно обнаруженное в холодильнике, про то, что свет выключили, все забыли. Когда пришла пора менять в баке воду, все были уже выпивши. Меняли под дружный смех. Пока пили, забыли про банку, и самогонка потекла на пол, пришлось экстренно менять. Банка в руках Гурьева прыгала, грозилась упасть или разлить все по полу. Но нет, её подхватил Вадим, потом Лобашёв, в конце концов, она оказалась на столе. Про термометр забыли, решили проверить поджиганием. Горела только так. Продолжили гнать. В итоге все же полупьяный Жданович добрался до соседа и подозрительно вежливо попросил градусник, чтобы измерить температуру самогонке. Ближе к середине ночи, как ни странно, дали свет, а успевшие напиться самогонщики выключили под флягой газ. И только тут до Романа дошло, что не во что разливать, нет ни одной бутылки! — Ебать-копать, — приличных слов Миталыч, похоже, не помнил, — бутылок нет! — Разве? — вернувшийся с балкона Молчанов хмыкнул. — А на балконе что за склад? — Так там из-под пива. Чем закрывать-то будем? — Газетой, Ром, газетой, — заметил Вортекс. Пока Славка с Вадимом мыли бутылки в ванной, Ромка с остальными делали из попавших под руки газет пробки. Пока смешивали и разливали, часы показали пять утра. — Опробуем? — спросила Паша, оглядев товарищей по самогонному делу. Все в ответ замычали. В глотку ничего уже не лезло, хотелось спать. Утро для всех наступило далеко за полдень. Лобашёв, проснувшись, ни разу не пожалел, что взял выходной. Хотел Алисе сделать приятное, а выходит, сделал приятное себе. Относительно, конечно, так как нещадно болела голова. Опохмелялись уже в комнате, туда принесли стол из кухни. Вадим добровольно сходил за закуской, принес в подарок небольшую искусственную ёлочку, которую наряжали дружной толпой и смеялись. Предыдущий день удался, самогонка тоже. Оставались всего лишь сутки, и на дворе должен был появиться две тысячи шестнадцатый год.