Проклятая

Утром я открываю глаза в своей собственной спальне. На мне свитер и джинсы, кеды с меня кто-то (Северус Снейп, кто же еще?) снял. Унес-таки из своих комнат. От греха, так сказать, подальше. Голова немилосердно трещит, да еще все новые подробности вчерашних посиделок с профессором в голову лезут. И при одном воспоминании о некоторых из них мне становится невыносимо стыдно. Интересно, пустит ли меня сегодня Снейп к себе в кабинет, или я теперь персона нон грата? Опасная ты женщина, Гермиона, говорю я сама себе. Сексуальный маньяк. Теперь все бедненькие зельевары в радиусе километра попрячутся от тебя, дабы вдруг чего не случилось. Этот внутренний монолог действует на меня весьма неожиданным образом. Меня пробивает на хи-хи. Я смеюсь, пока чищу зубы (все зеркало в брызгах пасты), смеюсь, переодеваясь (блузка застегнута наискосок, что вызывает у меня новый приступ неконтролируемого веселья). С трудом накидываю мантию - от продолжительного смеха руки дрожат и живот побаливает. Все еще слегка похрюкивая, вываливаюсь в коридор и сталкиваюсь нос к носу с Лавандой Браун. - Не знаю, что такого смешного ты нашла в опоздании на урок, Гермиона, - говорит она и тянет меня за руку. - Бежим скорее, иначе профессор Снейп снимет с Гриффиндора кучу баллов! Эта фраза добивает меня окончательно, но сил на новый приступ смеха уже нет, у меня получается только привалиться спиной к двери и тихонько постанывать. - Главное, чтобы еще чего похуже не снял, - хрипло выдаю я. Лаванда хихикает в кулачок, продолжая тянуть меня за руку. А опаздывать нам и впрямь не стоит. Поэтому я, наконец, отлепляюсь от двери и мы начинаем утреннюю пробежку от башни до подземелий. Весьма освежает по утрам, должна заметить. Главное, чтобы голова на бегу не взорвалась. Похмелье и бег - не лучший коктейль. Есть такая поговорка, что-то про то, что кто много смеялся, тот скоро будет горько плакать, или что-то в этом духе. Это очень, очень справедливая поговорка. Так и оказалось. Признаюсь, когда Гарри наконец-то рассказал мне про хоркруксы, про то, чем они занимаются с профессором Дамблдором, мне стало нехорошо. Совсем дурно, если уж начистоту. Мало того что больное чудовище и так сильно, так оно еще и практически бессмертно. Семь хоркруксов, из которых осталось найти четыре, а уничтожить - пять. Где они находятся - никому не известно. Пойди, значит, туда - не знаю куда, уничтожь то, не знаю что! Я, конечно, спросила, не могу ли я как-то помочь, но Гарри ответил, что они с директором справятся сами. Под впечатлением от рассказа о хоркруксах, я весь остаток дня просидела в библиотеке, уставившись в книгу о погодных чарах невидящим взглядом. Учебный год заканчивался, а мне еще надо было сдать эссе по нескольким предметам. Но полученные сегодня новости никак не располагали к активной учебе. А вечером случилось ужасное. Я ведь и думать забыла про этот дурацкий учебник Принца-полукровки. А Гарри про него не забыл, как выяснилось. И применил против Драко Малфоя неизвестное заклинание "от врагов". Которое, на проверку, оказалось режущим проклятием. - О чем ты думал! - говорю я скорчившемуся на моей кровати спасителю магического мира. Мне очень сложно не сорваться на крик. Внутри холодно и мерзко. Означенный спаситель повернулся ко мне спиной, плечи его дрожат. Он плачет. Но слезами Малфою не поможешь. - Я думал... то есть, не думал... - наконец всхлипывает он, - ... не знал, что так получится. Хорошо, что у меня хватило ума сбегать за Снейпом. Он чуть не убил меня на месте. Но я это заслужил, несомненно. Зато Малфой теперь вне опасности. А я готов на любые взыскания. Это моя вина. - Профессором Снейпом, - поправляю я его на автомате, - Гарри, тебе следует отдать этот учебник директору. - Да, я знаю, - бормочет он, кое-как справившись со слезами. А я вдруг понимаю, что тоже виновата. Даже не попыталась как-нибудь отобрать у Гарри этот учебник, так была занята собой. А ведь профессор Снейп предупреждал, что книга опасна. Профессор Снейп. Как он сейчас, ведь Драко ему не чужой, он несет за него ответственность. И я решаю пойти в подземелья. Забыв о вчерашнем вечере, помня только, что профессору может понадобиться поддержка. По дороге в комнаты Снейпа, я заглядываю к эльфам. Глинтвейн - не тот напиток, который может снять напряжение после такого дня. Огневиски же - вещь проверенная. В кабинете его еще нет. Я сажусь в привычное кресло, заранее наполняю стакан профессору. И жду. Ожидание оказывается весьма долгим. Снейп же, кажется, совсем не удивлен моим присутствием. Молча протягиваю ему Огневиски. Он залпом выпивает его и, благодарно кивнув, усаживается напротив меня. - Профессор, мне так жаль! Это и моя вина. Как Драко? - Сейчас уже лучше, думаю, дня через два мадам Помфри его выпишет. Не делай такое несчастное лицо, я уже сказал Поттеру все, что я думаю о подобных поступках. Надеюсь, он хоть что-нибудь запомнил из этой беседы. Бедняга был в состоянии шока. А насчет вины - в этом происшествии я виноват поболее тебя. Наравне с Поттером. Я не знаю, что ему сказать в ответ. Мысли путаются. Я рада, что все закончилось относительно благополучно. А также рада тому, что профессор не злится на меня за вчерашнее. Но отлично понимаю, что говорить сейчас о нас с ним - не время. Да и нет, наверное, никаких "нас", только фантазии глупой девчонки. - Но почему вы? - спрашиваю. - Во-первых, потому, что я должен был забрать книгу у Поттера сразу, как только узнал, что она у него. А во-вторых... - он делает паузу, будто не знает, рассказывать или нет, - это мой учебник. - Принц-полукровка - это вы? - изумленно шепчу я. - Я. И заклинание это придумал именно я. Так что, чьей вины здесь больше - еще неизвестно. Но теперь это не повторится. Поттер отдал мне книгу. А Малфой не будет настаивать на огласке и наказании. - А-а, - тяну я бессмысленно. - Сделаешь мне кофе. Гермиона? - вдруг спрашивает он. - Давай не будем больше об этом, хотя бы сегодня вечером. Поговорим о чем-нибудь отвлеченном. Я согласно киваю и иду выполнять его просьбу. Душа, несмотря на все пережитое, поет. Мы все еще друзья. Или как это еще назвать. Кажется, отказываться от моего общества из-за моих глупых поступков Северус Снейп не намерен. До конца учебного года остается все меньше и меньше времени. Я с головой окунулась в учебу, стараясь не думать о хоркруксах, Волдеморте и прочих опасностях. Мы все так же проводим вечера в кабинете профессора Снейпа. Я больше не пытаюсь его целовать. Хотя не могу сказать, что мне не хочется. У меня даже получается обманывать себя, будто ничего вокруг не происходит. Никакой войны. Но меня выдергивает из мира самообмана самым жутким способом. В последний понедельник учебного года, раскрыв за ужином Ежедневный пророк, я вдруг обнаруживаю в списке погибших магглов знакомую фамилию. Свою. Не может быть! Этого просто не могло случиться! Только не со мной, только не сейчас. Вглядываюсь в газетный листок еще раз, но имена родителей никуда не делись... Я не знаю, что мне делать. Как реагировать. Все это кажется мне кошмарным сном, который почему-то не заканчивается. Поднимаю глаза и гляжу на однокурсников, уставившихся, в свою очередь, на меня. - С чего начинают, когда кто-то умирает? - спрашиваю я сама себя, но почему-то вслух. Но меня начинают смотреть с какой-то смесью сочувствия и испуга. - С чего же? Мне, наверное, надо найти агента, который всем займется, - бормочу я, выбираясь из-за стола. За моей спиной кто-то подхватывает со стола газету и громко ойкает. - Гермиона! - зовет меня этот кто-то, но я не оборачиваюсь. Я занята своими мыслями. Что делать? Рассказать? Кому? Гарри? Но его нет, они с директором покинули замок задолго до обеда и еще не вернулись. Кому-нибудь из преподавателей? Уж они-то, наверное, знают, что делать. И, скорее по привычке, я направляюсь в подземелья. За очередным поворотом лестницы кто-то нагоняет меня и обнимает сзади за плечи. Не задумываясь, прислоняюсь спиной к кому-то высокому и сильному. Северус. - Мне так жаль, Гермиона. Если бы я знал об этом налете... - Но вы же не знали, - говорю я утвердительно, потому что уверена - не знал. В противном случае мои родители были бы живы. - Пойдем в мой кабинет, я дам тебе успокоительного. - Но я спокойна! - отвечаю я, с удивлением заметив, что это - святая правда. Я не нервничаю, мне не больно. Наверное, должно быть, но сейчас я вообще ничего не чувствую. - Я заметил. Именно поэтому тебе стоит побыстрее скрыться от посторонних глаз и принять успокоительное. Пока ты спокойна, - он говорит со знанием дела, и я послушно следую за ним в подземелья. Я и так шла именно туда. - На, выпей, - он протягивает мне пробирку с зельем, и я выпиваю, не морщась, хотя вкус у жидкости на редкость отвратительный. - Спасибо. Профессор, скажите, вы знаете, что мне теперь следует делать? Ну, там, похороны, все такое. Я совсем в этом не разбираюсь, никогда никого не хоронила. - Тебе следует навестить своего декана, а уж Минерва договорится со всеми, с кем необходимо. Ты собираешься звать на похороны кого-нибудь из маггловской родни? Я вообще ничего не собираюсь, я в вакууме. Но, представив гробы, кучу дальних родственников и их слезы, я выдаю кривую улыбочку. - Едва ли. Близких родственников у меня не осталось, а остальные... не хотелось бы превращать все это в балаган плакальщиц, которым на самом-то деле все равно. - Тогда ты точно можешь предоставить все Минерве. Она знает, что и как делать. - Спасибо, профессор, - шепчу я, не поднимая глаз. Потому что в этот момент в моем мозгу будто щелкает какой-то рычаг. И я осознаю, что это все происходит на самом деле. Что больше не будет моей мамы, иногда слишком суровой, но такой родной, не будет папиных шуток, пикников, так напрягавших меня поездок за границу... запаха сигарет, духов Шанель №5, которыми всегда пользовалась мать. Никто не скажет: "Мы беспокоимся за тебя, детка". Никто не подоткнет на ночь одеяло, как в детстве. Всего этого никогда больше не будет. Они так раздражали меня в последнее время, я была так рада с ними расстаться, уезжая в Хогвартс. Но, боже, не так! Не навсегда же! Хорошо, что профессор успел увести меня к себе и дать успокоительное. Я бы не вынесла такого позора - рыдать перед сокурсниками. Моя нижняя губа затряслась, и Снейп сунул мне в руку кружку с вином, которую я осушила залпом. Никакого результата. За первой последовала вторая. Слезы уже начали собираться в уголках глаз, готовые пролиться, как вдруг я заметила, что не одной мне сейчас несладко. - Что-то случилось, сэр? - спрашиваю я, прикончив-таки вторую кружку. Во мне литр спиртного. Реакции - ноль. - Дамблдор и Поттер еще не вернулись. А должны бы были. Тут меня окончательно захлестывает какое-то всепоглощающее отчаянье. Возможно, часть его я позаимствовала у Северуса. Только не Гарри! Еще и он - это было бы как-то слишком. О директоре я в этот момент даже не вспоминаю. Заметив явное ухудшение в моем состоянии, Снейп снова подсовывает мне полную кружку. Которую я тотчас опустошаю. И потерянно гляжу на него. Не помогает. "Сделайте что-нибудь!" - умоляю я его одними глазами. Не понимает. Или делает вид. Обнимает меня за плечи и прижимает к себе. И мне становится легче. Но не намного. Нужно что-то еще. - Профессор, пожалуйста! - не знаю, чего я прошу у него. Поднимаю голову с его груди и встречаюсь с ним взглядом и губами. И все. Прощай, моя крыша, прощайте, моральные устои. Да и профессорской крыше, похоже, полный пиздец. Он целует меня жадно, почти больно. Я отвечаю, попутно срывая с него мантию, сюртук, брюки и рубашку. Пуговицы и крючки летят во все стороны, но мне как-то пофиг. Мне жизненно необходимо почувствовать его рядом с собой, на мне, тяжесть его тела, кожа к коже, без всяких препятствий в виде одежды. И когда он, наконец, раздевает меня и помогает мне снять с него нижнее белье, я уже с трудом могу соображать. Он опускается на меня. Почти невыносимая тяжесть. Наконец-то. И у меня вырывается блаженный стон удовольствия. Все так, как я хотела. Он входит в меня без подготовки, одним рывком, и останавливается, понимая, что был неправ. Я ни с кем не была до него. - Гермиона, зачем? - стонет он, как от боли, но мне во сто крат больнее. И я не собираюсь прекращать это. Посему притягиваю его к себе за ягодицы и начинаю двигаться сама. Боль разрывает меня изнутри, но зато теперь он не в силах остановиться. То что надо. Он везде - на мне, во мне, и боль от проникновения сливается с удовольствием от того, что он так близко, он со мной. И я готова терпеть эту боль вечно, лишь бы это все не прекращалось. Но его движения становятся все сильнее, я закусываю губу, чтобы не закричать, и тело Северуса сотрясает мелкая дрожь. Но он все еще лежит на мне, а большего и не надо. Затем он приподнимается на локтях и смотрит мне в лицо. С ужасом. От того, что мы только что сделали? - Тебе было очень больно! - говорит он обвиняющим тоном и стирает что-то мокрое с моего лица. Кровь. Кажется, я прокусила себе губу. - Больно, - соглашаюсь я, нет смысла отпираться, - но я не променяю эту боль ни на что иное в этом мире. Профессор, я... Он не дает мне договорить. Встает с меня, помогает подняться и закутывает в свою мантию. В голове молоточком бьется: "Вот и все". Но он сажает меня на диван рядом с собой и нежно обнимает. Не похоже на него. Так странно. Боюсь смотреть ему в глаза, но профессор берет меня за подбородок, и выбора у меня нет. - Мне нужно сказать тебе что-то очень важное, Гермиона, - говорит он шепотом, его губы почти касаются моих,- ты не должна никому на свете рассказывать о том, что я тебе сейчас скажу. - Хорошо, - киваю я ошеломленно, насколько это возможно - мой подбородок все еще зажат его рукой. - Все, что я делаю или сделаю, сделано по приказу Дамблдора. Больше я никому не подчиняюсь. Ты поняла меня? Что бы я ни сделал, знай - он сам просил меня об этом. В его голосе, в его глазах - отчаянье, он не верит, что я поверю. - Я понимаю, - говорю чуть слышно. - На самом деле понимаю. Я вам верю. - И еще. Если тебе когда-нибудь кто-нибудь скажет, что в своей жизни я любил только одну женщину - Лили Эванс, знай, что это не так. Лили осталась в прошлом, - его взгляд полон самых разных чувств, от страха неизбежности до опасения быть непонятым. И есть там еще кое-что. Я боюсь солгать сама себе, но, кажется, Северус Снейп только что признался мне в любви. И тут, конечно, в дверь постучали. Я скатываюсь с дивана, абсолютно голая, сбрасывая на ходу его мантию. Чтобы он мог ее надеть. - Вы просили сказать вам, когда директор появится в школе, сэр, - доносится до меня голос Филча. - Да, конечно, я уже иду, - отвечает профессор, вернувшись к моему укрытию, шепчет: "Одевайся и беги к себе. И хорошенько запомни то, что я тебе сказал". - Конечно, - только и могу ответить я. Он одевается и уходит. Собираю вещи, с трудом натягиваю их, морщась от боли в спине и между ног. Поднимаюсь в свою комнату в надежде, что утром у нас получится обменяться более понятными фразами. Да, еще нужно заглянуть к Макгонагалл, но это тоже потерпит до утра. В общей гостиной пусто. Где же Гарри, ведь они вернулись? "Завтра они мне все обязательно расскажут, оба",- обещаю я себе, проваливаясь в сон. Еще никогда я так не ошибалась. Потому что буквально через пару часов меня поднимают с постели. Пожиратели смерти проникли в Хогвартс, а профессор Снейп убил директора Дамблдора. Занавес.