Проклятая

На следующее утро я пропускаю завтрак. Не хочется мне есть. Нет, обедать я тоже не спущусь, что-то голова побаливает... Джинни смотрит на меня с удивлением, но уговаривать не пытается. Рон крутит пальцем у виска и тоже уходит. Зато, спустя всего две минуты после его ухода, появляется миссис Уизли. И мне приходится спуститься на кухню. Потому что рассерженная Молли Уизли гораздо страшнее обиженного Сириуса Блэка. Он кивает мне и спокойно продолжает есть. Конечно же, прилюдное выяснение отношений - это не для него. Или он уже перестал на меня злиться? Я совсем его не понимаю, потому сжимаюсь в комок, чтобы стать как можно незаметнее каждый раз, когда он поднимает на меня взгляд. Наконец-то закончился этот обед. Все расходятся. Но разговора не избежать, я обещала миссис Уизли собрать посуду со стола, а он вызвался помочь. Руки трясутся, тарелки звенят. Только бы не разбить ничего. В голове вертится как волчок одна-единственная мысль: "Мне крышка". - Почему ты не пришла на завтрак? - cпрашивает он, отбирая у меня тарелки. От него пахнет перегаром. - Э-э, я... у меня голова болела, вот, - неумело вру я. - Ты же умная девушка, Гермиона, - привычно усмехается он, - неужели ты думаешь, что я в это поверю? - А что такого, разве у меня голова не может заболеть? - вяло огрызаюсь, собирая со стола ножи, пока это не сделал он. Сочетание "Сириус и ножи" сейчас кажется мне весьма опасным. - Просто, если ты скрываешься от меня, то не стоит усилий. Я на девчонок не обижаюсь. Еще умрешь тут голодной смертью, а я буду виноват. В моем доме и так всякой нечисти с избытком, мне тут только привидения гриффиндорской заучки не хватало! Голова у нее болела. Ты еще скажи, что с похмелья! - ржет он, а я начинаю понимать, что "Гермиона и ножи" - тоже не лучшее сочетание. Вот бы сейчас... Корчу страшную рожу и отворачиваюсь, несу приборы в раковину. Но внутри все ликует - он на меня не злится! Он простил мне вчерашнюю эскападу. Но как же бесят его насмешки! Пока я рефлексирую, пытаясь понять, чего во мне больше - радости или злости, Сириус достает палочку, левитирует оставшуюся на столе посуду к раковине и сваливает ее без разбора (о, да, у меня все разложено на аккуратные стопочки) в мыльную воду. Брызги по всей кухне. - Ах ты, мудила!!! - не выдержав ору я. - Какой уж есть, - гадко усмехается он. - Да ты на себя посмотри, детка, ты тоже не сахар! Все, мое терпение лопнуло! Где, где теперь в этой куче ножи?! Но когда я, наконец, вытаскиваю из воды нож, оказывается, что этого пса уже нет на кухне. Зато выясняется, что слова материальны. У меня начинает болеть голова. Вот ведь... Надо срочно сделать себе кофе. Аккуратно иду от плиты к столу, стараясь не расплескать содержимое чашки. Так всегда. Наливаю слишком много, а потом боюсь пролить! Судьба сегодня явно не благоволит ко мне, нога поскальзывается на мокром мыльном пятне, и ... нет, я не падаю, а вот чашка выскальзывает из рук, и осколки вкупе с каплями обжигающей жидкости разлетаются по всей кухне. - Твою... - шиплю, потирая ошпаренную ногу. Надо прибраться. И тут я осознаю, что убираться придется без магии. Ручками. Блядь. Скотина. Все из-за него! - Твою мать! Идиот! Придурок! Шавка блохастая! - мне необходимо выговориться, вернее, выкричаться, иначе я взорвусь. Сириус меня, разумеется, уже не слышит, зато отлично слышит заглянувший на звук бьющейся посуды профессор Снейп. Я и забыла, что сегодня собрание Ордена. Снейп оглядывает разгромленную кухню и слушает мои излияния. - Мисс Грейнджер, - говорит он, приподнимая бровь, - о, Мерлин, - с явным восхищением. - Надо же! Не я один использую подобные эпитеты для описания своего отношения к нашему милому беглому каторжнику! Я-то думал, вы прониклись к крестному вашего лучшего друга любовью и пониманием... - Да какое тут, к дьяволу, может быть понимание... - бормочу смущенно, пытаясь промокнуть джинсы салфеткой, - простите, профессор, я вас не заметила. Я разбила чашку, но я сейчас же все уберу. Он не дает мне договорить. Достает из рукава палочку и одним изящным взмахом, не произнося заклинания вслух, приводит кухню в порядок. Чашка как новенькая, на полу не остается ни следа от мыльных луж и кофейных брызг. - Спасибо, сэр! - изумленно-благодарно шепчу я. Я в шоке. Мне помог убраться Северус Снейп. Пойду, подам заявку в книгу рекордов Гиннеса. А потом отправлюсь в Мунго. - Не обольщайтесь, мисс Грейнджер, я не собираюсь убирать за вами каждый раз, когда вы разобьете очередной сосуд! - язвит Снейп, но, хоть губы и кривятся, я вижу, что в глазах у него сверкают веселые искорки. - Вы останетесь на ужин, профессор? - спрашиваю. Зачем спросила? Какое мне дело? Сама не пойму. - Нет. - Но почему? - кто ж меня за язык-то тянет... - Я думаю, вы и сами знаете ответ на этот вопрос, вы же умная девочка, мисс Грейнджер. Пока я перевариваю очередную " умную девочку", профессор успевает выйти из кухни. - И этот туда же, - бурчу я, хватаясь за голову. - Мышь летучая! Спасибо, хоть деткой не назвал. - Не смей тянуть к девчонке свои грязные лапы! - слышу злое шипение и замираю. Вечно я оказываюсь не в том месте не в то время. Я везунчик, да-да. - Ах-ах, Нюниус заделался блюстителем нравственности! С каких это пор? - Она - моя студентка, кобелина, я отвечаю за нее! - Мой дом - не Хогвартс, здесь за нее отвечает Молли. И знаешь, "моя студентка" прозвучало попросту как "моя". Сам на нее губу раскатал, Сопливус? - Да иди ты! Если бы не свидетели, я бы тебя сейчас... - И не говори, - ощетинивается Сириус, доставая палочку. - Сириус, Северус, вы опять? - из двери гостиной выплывает профессор Дамблдор. - А ну-ка прекращайте детские выходки, у меня к вам важный разговор. - Тут он замечает затаившуюся у стены меня. И знаете, что он делает потом? Он мне подмигивает. И уходит туда, откуда пришел. Блэк и Снейп следуют за ним. А я остаюсь у стены, тщетно пытаясь прийти в себя. Поговаривают, что наш директор сумасшедший. Ставлю сто галлеонов, что это так. Приехал Гарри. Он очень зол на нас с Роном, да и на всех остальных тоже - за то, что не написали ему об Ордене. За то, что мы тут развлекались и узнавали все самое интересное, пока он мыл тарелки за семейкой Дурслей. И еще он счастлив, что может быть рядом с Сириусом. Так счастлив, что у меня язык не поворачивается ответить на его обвинения честно. Объяснить, что мы тоже так и не смогли узнать, о чем говорят на Собраниях,а главные мои "развлечения" в этой дыре - это милые беседы с его обходительным крестным, просмотр снов порнографического содержания и составление словаря Редких Ругательств Магической Британии - на основе данных, полученных у Кричера и портрета его обожаемой хозяйки. У Гарри и так много проблем, ему еще только моих не хватает. Мы с Сириусом стали ругаться реже. Не потому, что не было причин, а потому, что теперь была опасность попасться на глаза Гарри в процессе "светской беседы", а он не настолько простодушен, как Рон, и с чувством юмора у него напряженно - не то, что у близнецов. В версию "это мы шутим" он так запросто не поверит. Но мы находим время. В доме куча пустых комнат, да и на кухне по ночам вполне себе пусто. Завтра мы уезжаем в Хогвартс. Чемоданы собраны, все как на иголках. Вечером Сириус и Гарри долго беседуют. Потом Сириус долго беседует с Дамблдором. После этих бесед у него окончательно портится настроение, и он уходит к себе в комнату. А мне интересно - в чем же дело? Оказывается, Сириус хочет проводить Гарри до поезда. В анимагической форме. Но это все равно опасно, поэтому все против. Даже Гарри. Гарри спрашивает меня, что я думаю по этому поводу. - Пусть поступает, как считает нужным. В конце концов, это его жизнь, и если он так хочет ею рискнуть - это его право. Он же взрослый человек, - говорю я. Довольно громко, как выясняется. Наверху открывается дверь Сириусовой спальни, и он кричит: - Вот, послушайте хотя бы девчонку, если не хотите слушать меня. Она говорит дельные вещи! - и дверь снова захлопывается. Гарри непонимающе смотрит на меня, пожимает плечами и тоже уходит. Ему, видите ли, срочно приспичило проверить, все ли собрано. Ночью я спускаюсь на кухню попить воды. Не то, чтобы меня так уж мучила жажда, но ноги сами несут меня вниз. Потому что там может быть Сириус. Сегодня мы с ним еще не ссорились. Но сегодня это особенно опасно - именно сейчас он наиболее остро осознает свою бесполезность. Ну конечно, он здесь. В руке стакан огневиски, на столе перед ним - мой учебник по Истории Магии. Сириус задумчиво отрывает страницы и бросает их в камин. По одной. Чтобы растянуть удовольствие. А еще на столе стоит другой стакан. Тоже полный. Он знал, что я приду. - Я уже заказала новый учебник, - спокойно говорю я, усаживаясь напротив. Теперь нас разделяет стол. Хоть какая-то иллюзия безопасности. Он пододвигает мне стакан. - Значит, придет и его черед, детка. Ты же пришла, чтобы выпить, так? Очередной стресс? Чтобы не отвечать, беру стакан и отпиваю. Совсем чуть-чуть. Горло обжигает огнем, в животе будто взрывается бомба, из глаз катятся слезы. А этот гад смеется. Ржет, просто заходится. О, да! Я еще и великий комик. - Я-то думал, ты в прошлый раз выпить заходила, - покатывается он. - А ты, оказывается, просто понюхать хотела, для успокоения нервов, не иначе! Вместо ответа опрокидываю в себя остальное содержимое стакана. Целиком. Дыхание замирает, но я уже ученая - обходится без слез и кашля. - Решила напиться, детка? Смотри, привыкнешь! И мой крестник этому не обрадуется. У кого же он тогда будет списывать? - это называется "задеть за больное". Я иногда думаю, что Рон и Гарри дружат со мной только потому, что я хорошо учусь. Знаю, что это не так, но все равно думаю. И Сириус это знает. Еще утром я бы взвилась и наговорила пакостей в ответ, но сейчас мне на удивление спокойно. - Ты же сам мне налил, Сириус. А папа с мамой меня учили не спорить со взрослыми. - Да-а? - тянет он. - Как интересно. Почему же ты вспомнила об этом только сейчас? - Потому что сейчас мне это выгодно, – ставлю пустой стакан на стол и выжидающе смотрю на него. Он снова наполняет стаканы - мне и себе. - Чему же тебя еще учили мама с папой, Гермиона? - Не лениться чистить зубы, не грубить, хорошо учиться, не есть много сладкого, не грызть ногти, здороваться при встрече... - А тебе не говорили, что столь юной девице опасно сидеть вдвоем с пьяным мужчиной, недавно вышедшим из тюрьмы, в одном помещении? - взгляд. Какой же странный у него взгляд. - Не-а, - осторожно говорю я. Мой голос звучит как-то странно. Похоже, я уже основательно пьяна. Как мне мало надо. - Знаешь, я думаю, никому и в голову не приходило, что я могу оказаться в такой ситуации. Мне говорили, что опасно садиться в машину к незнакомцам. - Ну, тогда считай, что там ты сейчас и находишься. В машине с незнакомцем. Тело реагирует на его слова целым букетом ощущений. Влечение, жар, страх ... страха, пожалуй, больше. Убежать, пока не поздно! Но я, разумеется, никуда не бегу. Сириус встает, подходит ко мне, сдергивает меня со стула и садится на него сам. А меня сажает на соседний. Я испуганно дергаюсь, почувствовав под собой холодное дерево. Я, кажется, знаю, что с ним. - Не мельтеши! - хрипло выдыхает Сириус. - Я же не железный. Испуганно киваю и замираю. - Я же просто хочу быть полезен Ордену, - шепчет он мне, - так невнятно, что я не до конца уверена, что он говорит именно это. - Или хоть кому-нибудь. Мне так надоело быть балластом. Заключенным. Если бы ты знала, как... - последние слова звучат совсем тихо, и я решаюсь переспросить. - Знала что, Сириус? Вместо ответа он проводит рукой по моей щеке - той самой, по которой он меня когда-то ударил. Берет пальцами за подбородок и поднимает мое лицо к своему. - Как я устал. Разве ты догадываешься, разве ты думала об этом? - бормочет он, обдавая меня запахом огневиски. - Думала, - шепчу я. - Я уже говорил тебе, что меня не привлекают девушки твоего возраста? - Да, - снова шепот, слова застывают в горле. - Так вот, детка, кажется, я солгал, - криво усмехается он. Это потрясающе, завораживающе, обжигающе приятно слышать. И настолько же страшно. Я никогда ни с кем не целовалась, даже с Крамом, что бы там ни думал Рон. И никто еще не говорил мне таких слов. Поэтому я принимаю послышавшийся на лестнице звук шагов за дар небес. Я вскакиваю со стула, Сириус хватает со стола остатки учебника и прячет его под стол. Звук шагов все отчетливее. - Мы еще не закончили этот разговор, Гермиона. И мы его обязательно продолжим - следующим летом, - это звучит как угроза и как обещание одновременно. - Гермиона, деточка, ты почему не спишь? - миссис Уизли, так я и думала. - Я воды зашла попить, - отвечаю я, стараясь скрыть нервную дрожь и не дышать в ее сторону. Но она уже переключилась на Сириуса. - Сириус, ты опять напился? Да еще на кухне! Подумай, какой пример ты подаешь детям! - Хорошо, Молли, я пойду к себе, - говорит Сириус с плохо скрываемым раздражением. И пытается покинуть кухню, прихватив бутылку, стакан и мой многострадальный учебник. Но не тут-то было. Уйти от миссис Уизли, не дослушав ее нотации до конца - это что-то из области научной фантастики. Воспользовавшись ситуацией, я проскальзываю мимо спорщиков, сломя голову несусь к своей комнате и даже зачем-то запираю дверь изнутри. Джинни ворочается во сне. Я как можно тише забираюсь в кровать. В голове шумит, ноги ватные, в теле никак хочет затухать огонь, разожженный словами Сириуса (а может, стаканом огневиски?). - Добилась своего? - спрашиваю я у себя. - И что ты теперь будешь с этим делать? Ответов у меня ноль. Кажется, я сегодня не усну. Но нет. Выясняется, что огневиски все-таки полезная вещь. В особенности оно полезно в роли снотворного.