Dino eggs without oatmeal

Должно быть, это началось еще тогда. Однажды в детстве он поймал лягушку. Лягушка была большой, красивой, она едва умещалась в руках пятилетнего ребенка, и ее испуганное кваканье смешно ощущалось под пальцами. Она была похожа на живую игрушку-пищалку, но он был достаточно умен, чтобы понимать, что, как бы смешно ни выпучивались ее глаза, лучше быть осторожнее. Ведь если хорошенько сжать толстое, полное водорослей и мух, брюхо, все внутренности вылезут наружу. Он не раз видел, как старшие ребята делали это, играя у пруда. Они никогда не брали его в свои игры. Поэтому в нем боролось желание тут же похвастаться всем своей удивительной находкой и желание спрятать ее куда подальше, спасти от страшной участи. Видимо, лягушка почувствовала его добрые намерения — она сидела на руках спокойно, с любопытством озираясь по сторонам. Какое-то время она жила в обувной коробке под кроватью, но лягушкам нужна вода, а потому вскоре он стянул таз из ванной и переселил ее туда. Это было ошибкой. Мама совершенно не обрадовалась, обнаружив под кроватью такое неожиданное домашнее животное. Лягушка дружелюбно смотрела на маму двумя парами глаз. И мама почему-то от этого завизжала и уронила таз, а он на всю жизнь запомнил, что она сказала после. «Монстр!» А потом он стал носить очки, и мир сквозь них казался каким-то дымчато-фиолетовым. Ему нравилось думать, что они волшебные, и с их помощью он может видеть больше, чем другие. Он говорил ребятам в школе, что видит невидимое, как настоящий волшебник. Врал, конечно. Но кому хотя бы на секунду не хотелось почувствовать себя волшебником? Он часто думал о монстрах, особенно по утрам, когда жевал черничные хлопья и разглядывал дружелюбное привидение на упаковке, недоумевая: почему в кино привидения всегда были такими злыми? Ему обычно не позволяли смотреть такие фильмы, только образовательные передачи, зато самые разнообразные. Его любимый сюжет был про волшебную зеленую гору. По телевизору говорили, что она ужасно старая, у ее подножия даже нашли древние могилы, которым больше тысячи лет. Семь больших могильных камней, покрытых затейливыми рисунками и буквами давно забытого алфавита. Исследователи излазили гору вдоль и поперек, но каждый из них рассказывал что-то свое. О том, что время на горе идет не так, как в остальном мире, оно повторяет само себя снова и снова. Там были пещеры, куда приходили во сне, а позже не могли найти их снова. Странные звуки в трещинах камня и неземное свечение по ночам. Говорили, что именно там находится путь на затерянный остров, куда не может попасть ни один смертный. Он своим прагматичным детским разумом все никак не мог понять: как это на остров можно попасть через гору? Разве не нужно пересечь моря, океаны и экватор? Но решил поверить на слово. Взрослые ведь не врут, верно? Многие из тех, кто поднимался на гору, бесследно исчезли. Наверное, они просто нашли путь на волшебный остров и решили не возвращаться. С тех пор он постоянно думал о двух вещах: о монстрах и горе Эббот. Но время шло. Время, как кислота из кабинета химии, медленно, но неумолимо растворяло прошлое. Растворилась четырехглазая лягушка, а вслед за ней и родители. Больше не было мистера Бу-Берри и все любимые вещи тоже постепенно исчезли. Вместо этого каждое утро его ждала противная остывшая овсянка в старом промозглом деревянном доме, который так никогда и не смог стать ему родным. И старуха, что забрала его к себе, сквозь фиолетовые очки казалась настоящей ведьмой. Она плохо видела, зато слышала отлично, проводя все свое время за вязанием в скрипучем кресле-качалке, таком же дряхлом, как и она сама. Она была похожа на большого паука, раскинувшего сеть по дому, если где чуть скрипнет — она тут же узнает, где ты находишься и что делаешь. Ему понадобилось много времени, чтобы научиться перепрыгивать опасные половицы и открывать двери так, чтобы они не шумели. В новой школе детям не нравились его очки с толстыми линзами. В новом городе постоянно шел дождь. Но когда туман однажды расступился, из окна стала видна гора Эббот.