Шесть стальных колёс

POV Автор Складской комплекс кампании Business-Linie находился в портах Ростка. Две трети всей припортовой территории находились во власти Ренгольда Плевахи, которые тот не собирался никому уступать. Кампания не скупилась на диапазон перевозимых грузов, занимаясь доставкой всего и вся: от бумаги для принтера и до топлива. Восемь огромнейших ангаров, пять гаражей для отстоя грузовиков, диспетчерская, да два административных здания располагались почти вплотную, оставляя между собой лишь пространство для разъезда двум грузовым машинам. Единственной просторной площадкой была пристань, с выступающими бетонными пирсами в океан, вдоль которых выстраивались танкеры, сухогрузы и прочие семейства плавающих машин. Также над всем портом орудовало пять рельсовых кранов, у которых была возможность наехать на ангар и через открывающуюся крышу брать или опускать туда грузы.       Автопарк кампании состоял в основном из грузовиков-фургонов и полуприцепов(1). Три гаража с пристроенными мастерскими содержали этих стальных исполинов. Ещё два гаража вмещали в себя различные погрузчики, легковые администраторские автомобили, да спец. технику (например, снегоуборщики). Так уж повелось на базе, что определённая машина закреплялась за своим гаражом, а за каждой машиной — определённый человек или пара, если работали напарниками. Выходило, что вроде бы каждый гараж жил своим определённым мирком, общиной, но вместе все водители Business-Linie считали себя одним большим братством. Так уж повелось, что в Ростоке оказалось две крупные конкурирующие фирмы: DHL Элвинса Герцевального и Business-Linie Ренгольда Плевахи. И если администрация фирм ещё хоть как-то сдерживала дипломатические отношения между собой, то о братствах водителей этого сказать было невозможно. Встреча на светофоре обязательно заканчивалась гонкой, будь один из них на новеньком MAN TGX 18.400 (2), а другой на старенькой Scania M (3). Регулярные грабежи конвоев и прочее, прочее, прочее. В общем, снаружи Росток представлял из себя маленький, уютный и мирный провинциальный городок, однако на самом деле тут никогда не было спокойно. Днём — грузовики конкурентов, ночью — гонки стритрейсеров. Однако скоро здесь всё должно будет встать совсем с ног на голову.       Солнце, под крики чаек, гудки кораблей, да шум волн, алым цветом заката освещало территорию складского комплекса. Однако тень одного из восьми ангаров падала на главный въезд, совсем не грея последними тёплыми лучами данного дня контрольно-пропускной пункт, к которому подъехал чёрный DAF. Негромко посигналив обычным клаксоном (4), он разбудил дремавшего в своём кресле охранника в большой будке пункта. Видимо, его напарник куда-то вышел. Мужчина, возрастом примерно пятидесяти лет и с густыми, которым позавидовал бы сам Сталин, усами, встрепенулся и, потянувшись, вывалился из дверей. Он узнал эту машину. Надпись Night Fury на лобовом стекле была знакома каждому на этом складе. — Иккинг! Давно тебя тут не было! — сонно воскликнул охранник, подходя к водительской двери и поднимая голову. POV Иккинг Я опустил стекло двери, поднял очки на лоб и, убавив громкость песни, выглянул из окна, приняв непринуждённое выражение лица. Моё разум ещё не мог оправиться от той аварии, что, вроде и не по моей вине, случилась на Мюлендамме. В чей дом они попали, остались ли они живы, что с тем водителем я не знал, я спешил как можно скорее оттуда убраться. Непреодолимое желание убегать оттуда полностью контролировало меня в тот момент. Сами виноваты, считал я. Это немного заглушало совесть. — Привет, Борода! — на моих губах заиграла улыбка. Сторож работает тут уж как десять лет, помнит ещё те времена, когда здесь было всего пять ангаров, да три гаража. Просто ходячая древность. Последние четыре года не сбривал своей бороды, за что ему и дали такое прозвище. — Да, вот в первый междугородний гонял. — Кхех! Ну, и как? — Да вроде ничего такого необычного, разве что спина затекает, — я притворно скривился и положил руку на поясницу, которая действительно чуть-чуть ныла. — Ну, к этому привыкай, да терпи, такая уж работа у вас. Я невольно залился краской. Может, среди молодёжи дальнобойщики и водители многотонок были не в почёте, зато в большинстве старшего поколения это была одна из самых важных и почётных профессий. Элита даже, так можно называть. Шутка ли, и в дождь, и в снег, и в жару выезжаешь на трассу не просто покататься, а ведя двадцать тонн почти неуправляемой махины, пугая легковушек да неосторожных пешеходов. Однако я никогда этим не зазнавался и особенно не хвалился. В общем, не пользовался служебным положением. Таков мой характер. — Кстати, — Борода как-то по-извращенски ухмыльнулся. — Сегодня в диспетчерскую перевели новенькую. — Ну и что? — я насторожился, однако не показал виду, скрывая эмоции непринуждённой улыбкой. — Да нет, ничего, я просто так… Факт констатировал. Она, кстати, твоя ровесница, — он подмигнул мне. — Ох, извращенец, — я усмехнулся и, вздохнув, протянул ему пропускной. — Ладно, ладно, — мужчина посмотрел на кусок пластика в руках и, кивнув, скрылся в будке. Спустя пару секунд шлагбаум поднялся и я, кивнув охраннику, на второй пониженной передаче медленно двинулся к диспетчерской. Надо было сдать путевой лист, да записать о прибытии в журнал. Хотя, если честно, этот старый шалун заинтересовал меня: что за новенькая такая? Опять, небось, понабирают всяких, а потом бегай от них. Нет, я не жалуюсь, но всякая новенькая особа, поступившая на работу, к примеру, в администрацию, начинали бегать за мной. Почему? Ну, тут я, не скрывая, считаю, что это в основном из-за моего положения в социуме, да хорошо физически развитому телу. Даже очень хорошо развитому. Но что поделать, никуда не деться от этого. Хорошо хоть в школе я этого умудряюсь избегать.       Мой гараж был вторым. Загонять грузовик в «стойло» мне не особенно хотелось, так как нужно проводить тех. осмотр. В местном гараже я этого никогда не делал, предпочитая общественному свой, купленный, с мастерской. И да, я уверен, ДАФу не по нутру ремонтироваться здесь. Ему лучше, что б за ним ухаживал я, а не ребята отсюда. Нет, обслуга здесь качественная, но я считаю своим и только своим долгом ухаживать за ним.       Заглушив мотор около одноэтажного здания рядом с КПП, которое и было диспетчерской, я отстегнул ремень, схватил накладную из ящичка в потолке, выскочил из машины и, потянувшись, пошлёпал к пластиковой двери со стеклопакетом, размахивая связкой ключей от грузовика. Войдя в помещение, моему взору предстал просторный зал с плиткой на полу, бежевыми стенами и белым пробковым потолком, разделённым на квадраты с лампами дневного света. Вдоль правой и противоположной входу стен был длинный угловой стол, за которым виднелись верхушки мониторов, перед которыми сидели девушки разных возрастов. Напротив них была стена с витриной, за которой наблюдалась пристань с громадными океанскими исполинами и жёлтыми «ногами» кранов.       Быстро оглядев помещение, в котором пахло свежей бумагой, я почти сразу заметил новенькую. Народу сейчас почти не было, лишь около выхода стояла пара напарников, кажется, с третьего гаража. Они о чём-то яро спорили с женщиной в возрасте. Видимо, что-то напутали с накладными. Я не стал разбираться и быстро направился к новому лицу, которое обрамляли чёрные, как смоль, волосы. Что ж, проверим, как она вписывается в работу, сдам ей отчёт и познакомлюсь. Нет, я не охотник о женщин, но всё-таки надо познакомиться с, так сказать, коллегой. Подходя к ней, мне постепенно открывалось лицо девушки. Оно было слегка вытянутым, но довольно-таки милым. Волосы брюнетки были собраны в тугую косу, спадающую на белую блузку спереди, выдающаяся вперёд часть которой показывала, что у девушки есть приличный бюст. Так, Иккинг, ты о чём думаешь вообще? — Привет! — я облокотился на стол перед ней и улыбнулся. Та подняла на меня свои большие зелёные глаза. Да, она была чертовски привлекательной. — Привет, — девушка улыбнулась мне в ответ. Пора наступать. — Оформишь приёмку? — я протянул взятые из грузовика бумаги, на которых значился груз. Вроде мебель была. — Давай. Девушка приняла у меня листы и, пробежав глазами, принялась вносить что-то в компьютер. — Новенькая? — я решил начать разговор издалека. Может, что-то и выйдет из этого, не знаю. Правда, интерес у меня к ней был как чисто к человеку. Бывало иногда, что я, увидев девушку, сразу начинал представлять, а как бы я смотрелся с ней в паре? Но тут что-то другое было. Ну не видел я в ней потенциальные отношения и всё. — Да, а как ты узнал? — рассеянно пробубнила та, сверяя номера на экране и бумаге. — Я тут почти ночую, — уголки губ сами собой поехали вверх. Оба задали чертовски глупые вопросы. Только я умышленно, а она рассеянная. Тут я заметил на груди у неё бейджик с именем. На нём значилось «Хедер Верргенфляйн». — Иккинг. Иккинг Хэддок, — решил я представиться, совсем забыв о том, что информация о водителе есть в накладной. Девушка хихикнула. — Да, я уже в курсе. Распишись здесь, — она протянула мне распечатанный, ещё тёплый лист, указывая на свободное поле внизу и, откинувшись на стул, потянулась. Я взял ручку и начал выводить свои каракули. — Тяжёлый рабочий день, а? — протянув девушке обратно листок, я вновь облокотился на дерево. Та сверила данные ещё раз и, вложив бумаги в папку, убрала ту в папкодержатель. — А где сейчас подростку в наше время легко? — она вновь улыбнулась. — Ну, да, отчасти ты права. Ты в ночь сейчас? — Нет, я с обеденной смены, уже собиралась уходить. Сегодня тут аншлаг был. Часто такое бывает? — А что, не справляешься? — Ну, как сказать, поначалу тяжело. Тут одна фрау… Дитрих, кажется, понатаскала меня немного, да помогала, когда совсем аврал начинался. Да, Дитрих Гермильтон я знал хорошо. Она курировала всю работу девушек в диспетчерской, да помогала освоиться новеньким. Это была полная дама «за пятьдесят», ходившая всё время строго по костюму, но на ногах, почему-то, всегда носила шлёпанцы. Отчего? Никто не решался спросить. Нет, она не была злой или что-то в этом роде, даже наоборот, добрее человека во всей кампании не найти, просто никому нет до этого дела. — Да, она хорошая старушка, — я улыбнулся. — А ты, я смотрю, вроде молодой, а уже тут всё знаешь, — лукаво спросила Хедер. — Я всё лето проработал уже здесь. — О, как. Интересно, — тут взгляд девушки упал на большие часы над дверью, за моей спиной. — Ой, мой бог! Уже восемь! Надо сдавать смену. Хедер достала журнал, начав записывать что-то, сверять с компьютером и пару раз кинула взгляд на время. — Хм. А где ты живёшь? — Я… Э… Вообще я с Берлина сюда переехала месяц назад, — девушка, занятая сдачей работы, отвечала кое-как. — Здесь тётя моя живёт, вот и перебралась к ней, на Шмарль Дорф. — Да ладно?! — я, наверно, слишком громко это воскликнул, так как спорящие мужчины позади меня на какие-то секунды затихли, а Хедер бросила на меня нервничающий взгляд. Видимо, ещё сбивалась в своей работе. А причиной моего удивления было то, что я так же жил на Шмарль Дорфе. Это ровно через пролив, по Варновскому тоннелю и там мой дом — 13С. — Я там же живу! Ты в каком доме? — В 18H, — ответила та, заполняя последнюю ячейку со временем. Затем выключила монитор и, подняв сумку из-под стола, положила в наружний кармашек ручку. Затем достала из недр кожаного изделия зеркальце и посмотрелась в него. Я никогда не понимал этой привычки девушек, честно. Каждые пять минут смотреться в зеркало. Странности. — Ах, да… Кажется, там жила какая-то женщина. Это почти напротив меня, наискосок… Слушай, — тут меня посетила одна мысль. Возможно, глупая, но отступать было не в моих принципах. — Давай я тебя подвезу? Хедер на несколько секунд задумалась. Действительно, я бы тоже на её месте засомневался, предложи мне незнакомый парень подвезти меня до дома, даже если он и говорит, что вы якобы, живёте на одной улице. Но, видимо, что-то во мне позволило ей довериться. Может, говорил я искренне, может внешность сыграла свою роль, я не вдумывался. Но девушка всё-таки ответила положительно. — Да, пожалуй, это было бы не плохо. Подожди тогда на улице, мне надо там отметиться, хорошо? — Я кивнул, а Хедер, наконец-то убрав все свои «примочки» в сумочку, двинулась к двери на вахту. Сказав на пути всем «до свидания», та скрылась. Я постоял несколько секунд и, увидев через витрину, как девушка уже шла ко входу, поспешил покинуть диспетчерскую.       На улице я застал Хедер за изучением моего грузовика. Она стояла перед его мордой, рассматривая надпись «Night Fury». — Нравится? — не удержался я, открывая машину. — Да… Твой красавец? — девушка даже не посмотрела на меня. Я почувствовал неловкую гордость за своего кормильца. — А чей же ещё? — я подошёл к пассажирской двери и раскрыл её. — Прошу на борт! — Как. А разве ты не будешь сдавать его? — наконец- то брюнетка оторвала взгляд от DAFа и удивлённо посмотрела на меня. Я усмехнулся. — Нет, конечно, ты что. Нельзя его одного здесь оставлять, он соскучится, — я помог сесть девушке в кабину, стараясь не думать о тех частях тела, что коснулись меня в ходе этого процесса. Мягко захлопнув дверь, я подбежал к своей двери и влез за руль. Пристегнув ремень, что уже проделала Хедер, я завёл мотор. Молчавшая магнитола тут же подхватила последнюю остановившуюся в микшере песню. Играл зарубежный исполнитель, Валерий Кипелов с песней «Мессия». — Ты не против? — я посмотрел на всё ещё удивлённую девушку. — Нет, нет, я тоже слушаю рок, — она попыталась улыбнуться. — То есть это твоя. М. Личная машина? — Н-ну, как бы, да, — неловко улыбнувшись я почесал затылок. Интересно, что пришло ей в голову? Только бы она не стала за мной бегать, узнав, что я дофига богач и прочее. Повисла тишина, которую я решил разрядить, начав движение. Всё-таки я не мог, как истинный парень, не покрасоваться перед слабым полом, поэтому, воткнув пониженную заднюю (5), я вдавил педаль. Машина резко дала назад, но через пару десятков метров, я зажал сцепление и тормоз, выкручивая руль влево. Затем, когда грузовик, повернувшись на девяносто градусов встал, я включил пятую и поехал к КПП, скрипнув резиной. Хедер всё это время молчала, чуть приподняв уголки губ. Видимо, ей не было страшно. Странное такое доверие с получаса знакомства.       Остановившись перед шлагбаумом, я искренне радовался, что Борода не видит моей попутчицы. Иначе сплетен и колкостей с его стороны мне не избежать. А все знали, что этот старик-охранник может такого слона из мухи раздуть, что мама не горюй. Открывшийся шлагбаум дал мне, наконец-то, покинуть территорию складов и я, вырулив на Ам Зеехафен, поддал стране угля под припев одной из моих самых любимых песен до самого 105-го штрассе: Медленно плетёт судьбу веретено Затмение наступит — всё давно предрешено! Придёт мессия всех поставит на колени Он не всесилен, только блеск в глазах Мы не просили, жили без его знамений Сто поколений, сотни лет назад Таким темпом мы быстро домчались до магистрали. На съезде я решил уже не особо выделываться, сбросив скорость до тошнотных семидесяти и в правом ряду направился к тоннелю. Сделав музыку потише, я реши отвлечь Хедер от задумчивости — уж больно та посерьёзнела. — М… Хедер, — начал я, а девушка медленно повернула голову. — И что же, ты любой рок слушаешь? — Ну да. А почему ты спросил? — девушка удивлённо подняла брови. — Ну, не знаю, просто многие такой музыкальный вкус не очень воспринимают. У нас в основном рокеры немецкие преобладают, а меломанов… Редко встречал. — Нет-нет, не беспокойся. Я не выпрыгну из машины из-за этого. Тем более мне нравится, — заверила меня брюнетка. — Ну, хорошо. А в какую школу ты перешла? — Ухф… — фыркнула Хедер. Видимо, она ещё частично запомнила название. — На Копенхагенер штрассе, вроде… Э… Эразмусовская гимназия. Или как-то так. Я второй раз за этот вечер поперхнулся. — Что?! И ты там же? Вот так номер… — Только не говори, что я учусь вместе с тобой, — засмеялась девушка. Глянув на неё я не смог в точности увидеть её лицо — грузовик нырнул в тоннель, под пролив. — Именно так. Если ты ещё и в двенадцатый класс перешла… — Да, именно в двенадцатый, — девушка перестала смеяться, расслабившись в кресле и глядя вперёд, на светлый прямоугольник выезда из тоннеля. — Ну, дела, — я почесал затылок, смотря невидящими глазами на приборную панель. Вот как. Как? Как теперь объяснить, что богатый и успешный девятнадцатилетний парень, работающий в элитной кампании перевозок — изгой и одиночка школы? Это же. Получается обман? Если её не предупредить, наверняка расскажет кому-нибудь из школы, и над её словами просто посмеются. А если она ещё и будет со мной общаться у всех на виду, её просто-напросто припишут к одиночкам и тогда. Чёрт, жизнь Хедер в этой школе будет сущим адом. У меня есть два выхода. Предупредить девушку о том, кто я такой в школе или же раскрыться перед всеми в школе. Нет, точно не второй вариант. Иначе начнётся вся эта кутерьма с элитой, выпивухи, наркота и тому подобное. Нет, уж лучше побыть так, одному. Да и тем более, если я хотел стать скрытым стритрейсером, уж лучше никому не видеть изменений в Иккинге-изгое. Я решил при удобном случае посвятить Хедер в свой секрет. Почему вдруг? Честно сказать, ответить на это я не могу. Однако взаимное доверие, объявившееся при первых наших словах во время знакомства, только усиливалось. — А для чего ты устроилась в диспетчерскую, если через три дня школа? — DAF с нами уже выехал из тоннеля ия направлялся к развязке, с которой и предстояло свалиться на наш Шмарль Дорф. — А, нет, тут всё просто. Месяц назад я устроилась к вам в офис, секретарём, вместо одной заболевшей женщины… Не помню, как её зовут. Решила подработать для школы — у вас, оказывается, хорошо платят… — Да, что верно — то верно, — я ухмыльнулся, закладывая вираж по дугообразному развороту. — Вот вот. Ну, проработала почти месяц, как вдруг та объявилась, ну и меня перевели на три денька в диспетчерскую, что бы доработать месяц, дак ещё и доплата будет, за успешную работу. — Экий оборот, — мы уже ехали по петляющей улице. Показалось разворотное кольцо и поворот к жилым домам. Прямо — пирс с яхтами. Да, была у нас с отцом трёхместная белая яхта. Правда, стояла она без дела — ни я, ни отец ею не пользовались, из-за чего я собирался продать эту посудину. Иначе не назвать. Всё, что там находится, на том пирсе, я называл золотыми олигархными посудинами. Не то, что мой фургон, да. — Тебе завтра тоже на работу? — поинтересовался я, вписываясь в поворот на узенькую улочку. — Да, я в вечернюю смену теперь до первого числа, — улыбнулась брюнетка, осматривая местность с высоты кабины. Перед нами открылась улица с частными домами. Мой дом, 13С, находился по правую руку, самый первый. Это двухэтажное белое строение с красно-серой крышей. Чуть дальше, позади него, был пустой гараж на две машины, а позади него был пристроен и соединён с нашим, бело-серый дом соседей. Я купил его с Плевахой, когда те переехали в Гамбург, и устроил там мастерскую-гараж для своего грузовика. Внутри всё было убрано, стена снесена, а вместо неё установлены въездные ворота. там теперь находилась рабочая зона, канавка (6), куча стеллажей и даже небольшой кран. Все три помещения (мастерская, гараж и дом) соединялись в одну сообщающуюся систему.       Дом тёти Хедер был наискосок налево в сторону от моего дома. Он был цвета бурого кирпича, с тёмно-коричневой крышей и огромным палисадом. Строение находилось довольно близко к дороге, так что белый фольксваген задним бампером опасно торчал в сторону проезжей части перед дверью гаража. Я плавно плавно остановился у здания и махнул рукой. — Это твой? — Да. Только тётин, — хихикнула та. — А ты работаешь? — Нет, я теперь только если вдруг по важным заказам или на выходных, — я откинулся на спинку кресла, разминая поясницу — та ужасно ныла. — Ну, тогда до первого сентября. Спасибо большое, что подвёз, а то я обычно часа полтора-два добиралась до работы. — Да? Так давай я тебя эти дни повожу? — проблема была в том, что автобусы не ходили по автомагистрали, и девушке, видимо, приходилось делать крюк через весь Росток, что бы попасть к складу. А эти три дня мне действительно делать было абсолютно нечего — техосмотр займёт только сегодняшний вечер, думаю, там всего-то масло сменить, ремни генераторов, да откалибровать газораспределительный механизм (7), а всё остальное время я абсолютно свободен. — Да? А тебе не трудно? — видно было, что она колеблется. Верно, не хотела нагружать меня работой в последние дни лета, но и предложение оказалось заманчивым. — Нет конечно! — уверил я её. — Мне всё равно делать нечего дома. — Ну, тогда хорошо, — согласилась облегчённо Хедер. — Спасибо тебе огромное! — Да не за что, мне совершенно не трудно, как и ему, — я похлопал по рулю глядя, как девушка отстёгивается и распахивает дверь. — Тогда завтра в пол второго! — уже с улицы девушка махнула мне рукой. — Вечером к восьми подъезжай! — Без проблем, — улыбнулся я уже захлопнувшейся двери. Проследив путь девушки до дверей дома, я на пониженной задней подкатил к своим воротам, над которыми нависал огромный клён. Выйдя из грузовика, я распахнул основные и, подбежав к гаражу-мастерской, открыл и те. Вернувшись в ДАФ и уже не пристёгиваясь, я завёл грузовик на своё положенное место, над канавкой и заглушил мотор. Выбравшись из кабины, я откинул её вперёд, для доступа к двигателю. Мне открылось шестицилиндровое сердце моего коня. Мало, мало для гонок, считал я. Даже две турбины не давали необходимою мощь для развития необходимой скорости. Нет, грузовики, даже самые мощные, по разгону до ста, я делал спокойно. Но вот максимальная скорость у меня была всего сто восемьдесят. Этого мало для стритрейсинга. Я должен «умывать» легковые автомобили в несколько раз по мощностям для победы. Решение было принято в начале этого лета — собрать кустарно более мощный двигатель для грузовика. Расчёт был на V-образный шестнадцатицилиндровый двигатель, по восемь «голов» в ряду. По расчётам мощность выходила на тысячу лошадиных сил, которым поддавалась мощность турбинами. Бюджет мне позволял это сделать, как и наличие материалов с прямыми руками. Однако на данный момент был готов лишь корпус и поршни с коленчатым валом, да наполовину готов распределительный механизм. Времени почти не оставалось: первые гонки обычно начинались на первых неделях сентября, что не есть гуд. Именно поэтому у меня родилась ещё одна идея — установить систему, которая кратковременно могла форсировать мощность двигателя с пятисот лошадей до семисот. Как? Ухмыльнувшись, я покосился в дальний угол мастерской, где среди змеевидных прозрачных шлангов стояли два больших чёрных баллона… _____________________________________________________________________ 1 — разновидность прицепа, которая своей передней частью опирается на тягач. В данном контексте имеется ввиду вся фура, состоящая из полуприцепа и тягача-грузовика. 2 — https://pp.vk.me/c604322/v604322759/2ee34/o1w3eVqk0b4.jpg 3 — https://pp.vk.me/c604322/v604322759/2ee3e/mEtgvRWanmY.jpg 4 — на грузовиках обычно используют два звуковых сигнала — пневмосигнал, принцип действия как свисток, только вразы ниже и громче, и обычная сигналка, как на легковых авто. 5 — на многих грузовиках кроме обычной задней есть ещё пониженная. Вообще пониженная передача позволяет держать высокое число оборотов двигателя, при низкой скорости движения. Тяжёлым грузовикам, например, очень легко трогаться с них. 6 — канава, над которой останавливаются машины, для осмотра и ремонта днища. 7 — механизм, который позволяет правильно распределять выходящие выхлопные газы из цилиндров и подающееся топливо.