Однажды (вы приснились мне во сне). Вдвоём гуляли с вами мы по лугу. Два голубя, клянясь в любви друг другу, Над головой зависли в вышине. Вдруг, тёмной тучею покрылась высь, Внезапно ястреб налетел на них. Оборвалась любовь и жизнь двоих. Не в силах дать отпор, они сдались. Кружась, стелились перья по земле. С плюмажа каплями стекала кровь. Я с рёвом к вам взывала вновь и вновь, Но вы ушли, и спрятались во мгле. Лишь ветер доносил с жилых дворов Мычание печальное коров. © Кристина Россети «Сон»
Эдит вдохнула соленого воздуха, вспоминая, что в последний раз смотрела с палубы на плещущееся море в ярких лучах солнца два года тому назад, когда возвращалась домой из Англии. Ветер растрепал аккуратно уложенную прическу, поэтому Эдит постоянно убирала за ухо пряди волос. Она сжала перила так, что костяшки пальцев побледнели. Она не знала до сих пор: правильно ли поступает, решив поехать к Томасу в Австралию. Наверное, это ошибка, как сказал Алан, но пути назад теперь нет. Лайнер уже давно в пути, и сойти на берег было негде. Возможно, не стоило принимать столь поспешное решение, но ей так отчаянно захотелось увидеть мужа, услышать его голос. Ей ничего не было нужно, кроме простой встречи с ним. Если он не захочет ее видеть, то она сможет принять его решение. Она сможет справиться с этим. Накануне Алан долго ее отговаривал от этой поездки, считая безумием решение Эдит отправиться навстречу неизвестности. Он говорил ей, что Томас может быть уже не тем человеком, что он мог повстречать другую женщину и полюбить ее всем сердцем, а, может, даже взяться за старое: влюблять в себя юных девушек, чтобы потом жениться на них ради денег. За два года с Томасом могло произойти все, что угодно, и Алан хотел уберечь Эдит от разочарований, но, если уж она что-то задумала, то было сложно ее переубедить. — Эдит, не делай ошибки. Прошу тебя, — сетовал Алан, сжимая ее руки, смотря ей в глаза, словно пытаясь хоть так на нее повлиять. — Я умоляю тебя, не рушь свою жизнь ради минутной прихоти. — Прости, Алан, но я уже все решила, я ведь вернусь домой через несколько месяцев, — Эдит улыбнулась. — Ну, зачем тебе это нужно? Что ты хочешь от этой нелепой встречи? — продолжал возмущаться Алан. — Неужели ты забыла, как он тебя обманул, как много боли он причинил тебе? — Я все помню, — спокойно ответила Эдит. — Мне просто нужно увидеть его. Я хочу получить развод. Конечно, это было ложью. Эдит вовсе не думала о том, что могла бы получить свободу от Томаса, перестав быть его женой. Хоть они давно не жили вместе, да и никогда толком не были мужем и женой, она все равно не помышляла об этом. Рядом с ней не было мужчины, ради которого она бы захотела преодолеть все трудности, чтобы стать его супругой. Да, ей нравился Юджин, но он был ее другом, так же как и Алан. — Я так понимаю, тебя бесполезно переубеждать, — сдался в итоге Алан, осознав, что не сможет отговорить подругу от ее безумной идеи, и она все равно сядет на лайнер и через час отправится к берегам Австралии. В тот день они стояли на причале, прощались так, словно Эдит уезжала навсегда. Алан крепко прижимал ее к себе, повторяя ей вновь и вновь, как заклинание, одну и ту же фразу: «Только возвращайся». Но почему-то он сам не верил в это, ощущая, что в скором времени все изменится. Нет, он не чувствовал тревогу, возникшую, как в прошлый раз, когда Эдит уезжала с Томасом в Англию. Просто сердце Алану подсказывало, что, скорее всего, Эдит останется рядом с мужем. Она любит его до сих пор, и, что бы она сама не говорила, это чистая истина. Юджин тоже не хотел ее отпускать. В их последний ужин он просил ее вернуться в Нью-Йорк как можно скорее, строил планы на будущее, рассчитывая, что однажды она сможет стать его женой. Эдит же почти молча слушала его, не желая разочаровывать Юджина. Эдит снова вдохнула морской воздух, смотря на солнце, тонущее в волнах. Что ж, осталось недолго, и в скором времени она будет в Австралии. Капитан сказал, что уже завтра днем они достигнут Мельбурна. Совсем скоро она увидит Томаса. Только хочет он ее увидеть? Она не знала.***
Эдит, сойдя с лайнера на причал, сразу же пересела на поезд до Аделаиды. Всю дорогу она снова нервничала, гадая, что скажет ей Томас, когда они увидятся спустя два года разлуки. Австралия отличалась от Англии и США. Это была совершенно другая страна, ее города были так же молоды, как и американские, но они имели свое своеобразное очарование. В Аделаиде она провела ночь в недорогой гостинице, отдохнув от долгой дороги. Город ей очень понравился, но Томас жил не здесь, а на овцеводческой станции «Золотое Руно». Утром Эдит отправилась в поместье, навстречу своей прежней любви и неизвестности. Повозка остановилась у большого дома, наверное, богатого по меркам Австралии. На улице была молодая темноволосая женщина в синем платье, рядом с ней бегал мальчик. Услышав скрип колес, женщина обернулась. Она почему-то перестала улыбаться, жестом показывая мальчику, чтобы он зашел домой. — Добрый день, — начала она. — Я Батшеба Робин, хозяйка этого поместья. Вы ко мне? — Не совсем, — с легким сомнением произнесла Эдит. — Мне нужен Томас Шарп. Он, кажется, является вашим управляющим. — Да, — согласилась Батшеба. — Скажите, по какому поводу он вам нужен? — Я… Я… Эдит бросила взгляд в сторону дома, заметив, как открывается дверь и оттуда выходит мужчина. Она плохо видела его. У девушки громко забилось сердце. Это был Томас. У нее не было никаких сомнений в этом. Он быстро подошел к Батшебе. — Мистер Шарп, эта молодая леди хочет видеть вас, — начала миссис Робин. — Это моя жена, — немного холодно сказал Томас. — О, — протянула Батшеба. — Ваша жена… — Эдит, что ты здесь делаешь? — вместо приветствия спросил Томас. — Я решила, что нам пора увидеться, — Эдит улыбнулась мужу. — Нам давно нужно поговорить обо всем. — Пройдемте в дом, выпьем чаю, поболтаем, — предложила Батшеба. — Я вот очень хочу узнать, почему столько времени не знала о вашем существовании, а ваш драгоценный муж не говорил ничего о таком ангельском создании как вы. Батшеба кивнула кому-то из прислуги, чтобы забрали чемоданы Эдит, потом взяла ее под локоть, и они вместе зашли в дом, оставив Томаса на улице одного.