***
Драко не пил огневиски, как иногда говорили по вечерам первокурсники змеиного факультета. Хотя будь такая возможность, да и деньги, он бы и не отказался от парочки рюмок крепкого спиртного. Вместо этого Малфой прозябал целыми вечерами в туалете Плаксы Миртл, где всё когда-то началось. Взлёт и падение семейства Малфой. «Определённо, отец когда-то поставил не на ту лошадь» ― Драко, наплевав на всё, просто лёг на холодный пол. Поттер победил, как предрекал старик Дамблдор. Он сделал лорда ― «А ты его боялся!» В эти минуты Драко не думал о цене победы Гарри Поттера над Волдемортом, нет. Главной целью месячного разбора полётов войны была одна простая вещь. Малфой пытался найти себе оправдание. Сотни «почему?», «как?» и «зачем?» вели к одному результату, бывший староста Слизерина предавался жалости к самому себе. Это ощущение защищало его, окутывало чёрной поволокой его разум. И Драко был даже почти доволен. Он перестал общаться с Забини и Паркинсон, забил на учёбу. Драко просто тянул время, размышляя о былых днях, всё сильнее увязая в отчаянии. Иногда Драко замечал Поттера и его друзей. Казалось, хоть они должны быть счастливы ― они же победили. Но нет, что-то было не так и с ними. Но Малфой не хотел думать об их проблемах. Ему было наплевать. Ненависти к ним парень на удивление своё не испытывал. Свежо ещё было воспоминание о пережитом в Мэноре, когда горячо любимая тётушка пытала Грейнджер. Гриффиндорская заучка показала тогда класс по храбрости. А он показал малодушие, как показалось тогда отцу. Наверняка Драко бы ещё долго сидел так на холодном полу и жалел себя. Однако мысли имеют свойство материализоваться. ― Малфой? Что ты тут делаешь? ― в туалет девочек, в котором даже Миртл давно не появлялась, зашла Гермиона Грейнджер, торопливо что-то пихающая в карман мантии. У Драко не было желания дерзить. Куда там, у него даже сил на это не было. Голод притуплялся, когда он отвлекался на самобичевание. Краем глаза Драко наблюдал, как заучка Грейнджер подходит ближе. В какой-то момент ему стало даже смешно, когда он уставился на ее коленки. Сквозь капрон на них были заметны синяки. Заметив его странную реакцию, Грейнджер запахнулась в мантию, оставив Малфоя без зрелища. ― Малфой, ты нарушил комендантский час, ― строго произнесла староста школы. Он упорно молчал. Хотелось есть. ― Малфой, я сниму баллы с тебя. Не думаю, что Паркинсон и Забини это оценят! О, этот профессорский тон, сдвинутые брови, чуть растрёпанные волосы и… жалость в карих глазах. Жалость. Жалость в этих гребаных глазах! ― Вали отсюда, Грейнджер! Не нужна мне твоя жалость! ― Драко резко поднялся с пола, от недоедания его занесло набок. Гермиона испуганно отшатнулась от него и побежала прочь из туалета на втором этаже. ― Вот это реакция, будто тётушку увидела… тоже мне, гриффиндорка! ― заорал он, сам не понимая своего поступка. Малфой было пошёл уже в спальни, но усталость и голод валили с ног. Наплевав на все, Драко лёг обратно на пол, решив, что здесь и закончится его жизнь. К своему сожалению и величайшей жалости, Малфой всего лишь уснул.***
В гостиной сидел только Гарри. Он молча смотрел в камин, где когда-то, таясь от всех, беседовал с Сириусом. В руке у него было письмо от Андромеды Тонкс, бабушки Тедди. Она писала, что малыш начал ползать, и они ждут его в гости на каникулах. Поттер гордился крестником и действительно планировал навестить их на Рождество. И даже забрать малыша, если Тонкс позволит. Гермиона влетела в гостиную, как ураган, и тут же уселась в соседнее пустое кресло. ― Нашла того, кого искала? ― обратился к ней Гарри, добродушно улыбаясь. Гермиона посмотрела на лучшего друга и усмехнулась. Под левым глазом у мальчишки заживал фингал, которым его наградил Рон. Вспомнив цирк, который устроили Гарри и Рон для Джинни, Гермиона пожала плечами. Гарри бросил Джинни. Это событие весьма шокировало школьную общественность. Всё вроде прошло без эксцессов. Без проклятий в сторону Поттера со стороны младшей Уизли. Девушка просто расплакалась, и Рональд среагировал не хуже киношных оперативников. Скрутил лучшего друга и отпинал. В принципе Гарри не сопротивлялся. После драки Джинни успокоилась, а Рон извинился перед лучшим другом за фингал и сломанное ребро. Гарри мудро ответил, что так, мол, и надо, ты всё сделал правильно. ― Да, ― просто ответила Грейнджер, заправляя за ухо волосы и избегая прямого контакта с глазами Поттера. ― Как он? Я давно не видел его среди других. Вот так. Очки Поттеру не мешали, и проницательности парню было не занимать. Грейнджер наивно полагала, что она одна приглядывает за Малфоем. ― Хреново, Гарри. Хреново. ― Мерлин! Какие слова мы говорим! ― Гарри насмешливо вылупился на подругу, складывая письмо в аккуратный квадратик и пряча между делом в карман брюк. ― Она и не такие слова знает, я тебе отвечаю! ― Рон спустился из комнаты сонный, почёсывая живот, и присел на пол рядом с друзьями, ― ну, что я вам говорил, хреново быть старостой? ― Ты чего не спишь? Завтра у нас первой парой арифмантика… ― Гермиона, плевать мне на сон, когда вас что-то беспокоит, ― Рон уставился на нее, да так, что ей стало не по себе. ― Знаешь, чем я занимаюсь, выполняя свои обязанности? ― Гарри наклонился к Рону, и, проникновенно глядя на лучшего друга, продолжил, ― гоняю малолетних уродов от первокурсников Слизерина. Вот потеха вышла, да? Я надеялся, война закончилась, а идиоты продолжают этот цирк. Рон тут же осунулся; посмотрел на пол, потом на огонь. ― Значит, Гринграсс не первая? ― тихо спросил Рон и посмотрел на Гермиону. ― Кто на этот раз тронул Асторию? ― удивилась Гермиона, изучая лицо Рональда, которое приобрело пунцовый оттенок. ― Асторию? Нет, я про Дафну…