Интерком

— Та-а-ак… все, отойдите от интеркома… и молча стойте… — шёпотом приказала Радость.       Все эмоции начали тихо отступать от устройства. Страх чуть не врезался в консоль, продолжая отходить даже несмотря на то, что он был от интеркома казалось бы уже достаточно далеко, остальные эмоции более спокойно нагнали его чуть позже. Это было похоже на переход через заснеженные горы, где даже негромкий звук мог вызвать лавину. — Ничего не говорите…       Очередной приступ паники заставил Райли вскрикнуть, мгновенно подняться с кровати и, включив в комнате свет, нервно оглядеться. Эмоции слышали её напряжённое дыхание.       Они переглянулись. Было ли это из-за голосов, услышанных ранее или девочка слышала шёпот Радости? Никто из эмоций не решался задать друг другу этот вопрос. Как много Райли услышала? Слышала ли она только звуки возле интеркома, или могла слышать всё, что происходит в Головном отделе? Слышала ли она поступь эмоций в Головном отделе? Что, если она от такого сошла с ума? Меньше всего они хотели добиться именно этого!       Эмоции смотрели на интерком, словно на улей злых пчёл. То, что эмоций беспокоило происходящее — это ещё мягко сказано. Ничего подобного ранее не происходило, и они даже не предполагали, что такое вообще возможно. Однако вот оно, тут, происходит прямо сейчас — Райли может их слышать.       Это очень плохо.       Родители Райли ворвались, выглядя предельно встревоженными. Эмоции девочки старались не проронить ни слова. — Райли, что стряслось? — у миссис Андерсен были широко открыты глаза, она огляделась в поисках малейшего намёка на опасность. — Ты в порядке? — отец Райли был взволнован не меньше.       Райли постаралась успокоиться, чувствуя при этом, что её сердце готово выпрыгнуть из груди. Оглядевшись и по-прежнему нервничая, девочка ответила:  — Мне… Мне показалось, что я слышала какие-то голоса.       Эмоции замерли, словно статуи, боясь даже дышать.       Родители внимательно осмотрели комнату ещё раз. Мистер Андерсен открыл окно и огляделся в поисках кого-то, просто на всякий случай. На улице никого видно не было. Закрыв окно, он вместе с миссис Андерсен сел на кровать, и вместе с ней обнял дочь. — Там нет никого, кто мог бы тебя обидеть, — мать Райли успокаивающе поглаживала волосы дочери. Тут от одной мысли у неё удивлённо открылись глаза, — Ты услышала голоса, когда легла, и как раз собиралась уснуть? — Да, — ответила Райли, опустив глаза. Её мать успокоилась. — Знаешь, — она понимающе улыбнулась, — это нормально, когда люди, засыпая, слышат голоса. — Правда? — девочка взглянула на неё, чувствуя себя спокойнее после её слов. — Думаю, Райли, такое хоть раз происходило со всеми, — ответил отец, — Со мной, по крайней мере, раз. Не стоит переживать об этом, — он ободряюще улыбнулся. — Просто попробуй заснуть, наутро всё уже будет в порядке. — Ладно, — кивнула Райли, чувствуя себя уже несколько лучше. По крайней мере, от понимания, что ничего плохого не произошло и с ней всё нормально.  — Спокойной ночи, Райли, — мать поцеловала её в лоб и выключила лампу. Родители спокойно улыбнулись девочке, прежде чем выйти.

***

— Не ты ли мне когда-то говорил, что слышал голоса, спорящие о том, аромат какой сахарной ваты лучше? — тихо спросила миссис Андерсен, пока они с мужем спускалась вниз. — Это когда мы все вместе поехали на тот карнавал? У меня на тот счёт есть оправдание! Райли не могла помочь отцу в споре, но не удержалась от того, чтобы тихо захихикать. Специально они ей дали себя услышать, или нет — эта история девочку успокоила.       Радость была рада тому, что Райли после такого даже посмеялась, а заодно — тому, насколько легко было скрыть свой смех за смехом девочки.       После того, как они убедились, что родители ушли достаточно далеко, эмоции постарались и сами подальше убраться от интеркома, не зная, насколько далеко нужно было находиться от него, чтобы девочка их не услышала — ведь их с Райли двухсторонняя связь была теперь постоянной. Последовала напряженная пауза, прежде чем они позволили себе разговаривать шёпотом. — Что теперь?! — шипя, начал Гнев. — Интерком предназначен лишь для недолгого «голоса разума»! Но теперь она нас постоянно слышит! — Его макушка начала ярко тлеть. — У вас есть хоть какие-то мысли, насколько это может быть плохо?! — Я знаю, знаю! — Страх всё ещё пятился от интеркома, пока не уткнулся спиной в стеллажи с воспоминаниями, — Я знаю, что это плохо, очень-очень плохо. Нет, даже не так. Это неимоверно плохо! — Спасибо, капитан Очевидность, — голос Брезгливости был невозмутим, несмотря на то, что на её лице была написана та же обеспокоенность, что и у остальных эмоций. — Ребята! — тихо воскликнула Радость, заставляя остальных закончить спор и посмотреть на неё. Она улыбнулась, стараясь сбросить напряжение в их кругу, — Давайте просто смиримся с этим и рассмотрим с положительной стороны? — С положительной стороны? — голос Брезгливости стал предельно скептическим. — Не покажешь нам, где у этого положительная сторона?! Мы не знаем, насколько много Райли от нас уже услышала и насколько далеко от интеркома она слышит сейчас. В лучшем случае нам придётся либо говорить шёпотом даже возле пульта, либо выучить язык жестов, чтобы просто поговорить друг с другом! — Я немного знаю язык жестов, — выдвинула предложение Печаль, стараясь не быть в этой ситуации бесполезной. — Да. Это очень хорошо. Правда, только для тебя, а не для нас, — всё так же шипя, заметил Гнев, скрестив на груди руки. Радость, тяжело вздохнув, перевела взгляд с друзей на экран. Для светлой эмоции было очевидно, что попытка провести хотя бы день, общаясь между собой исключительно жестами, обречена на провал, особенно с учётом того, что никто, кроме Печали, с этим языком знаком не был. А даже если им как-то удастся с помощью Печали провести этот день и продолжать делать так всю жизнь, то они все равно рано или поздно просто сойдут с ума. Существовало только одно решение данной задачи, не считая того, чтобы просто разбить интерком окончательно — просто позволить девочке слышать всё происходящее в Головном отделе. Если она, конечно, уже всё слышала. Радость посмотрела на интерком, словно на последнее препятствие перед финишем:  — Я попробую поговорить с ней. Челюсти остальных эмоций одновременно поздоровались с полом.  — Что?! — синхронным шёпотом последовал ответ.  — Ты хочешь… нет, ты рехнулась? — воскликнул Гнев, схватив Радость за запястье и заставив повернуться, забыв, что Райли могла услышать их даже отсюда. — Ты понимаешь, что можешь нанести ей психическую травму? — Ну, она уже слышала нас, и если она снова просто услышит нас завтра, она точно сойдёт с ума! — Радость посмотрела на Гнева. — Поговорить с ней напрямую сейчас — будет лучшим решением в нашей ситуации, потому что завтра утром она уже будет знать, что с ней происходит! — она воодушевляюще улыбнулась ему. — Ну же, просто доверься мне! Гнев, не говоря ни слова, отпустил руку Радости и раздраженно хмыкнул. Однако теперь уже Страх собрался остановить светлую эмоцию: — Радость, если что-то пойдёт не так, мы просто сведём её…  — Страх, — Радость ободряюще улыбнулась и положила руку ему на плечо, взглянув в глаза, — Всё будет хорошо. — Увидев, что он успокоился от её прикосновения, она убрала руку, направилась к интеркому, и всё ещё шёпотом добавила, — Я просто поговорю с ней и помогу ей узнать о нас. В добавок, сейчас ночь и она будет думать, что это сон, поэтому, когда она услышит нас утром, ей не покажется, что она рехнулась. Лучше провести первое знакомство с нами сейчас, чем в течение дня… Страх сглотнул, по-прежнему выглядя, словно у него сейчас случится приступ истерии. Радость попробовала мягко улыбнуться остальным: — Что может случиться? Что может случиться? На этом вопросе словно лежало проклятье. У Страха всегда был готов огромный список ответов на этот вопрос, и все они приводили в ужас, однако ни один из них Страх озвучить не успел, потому как Радость уже подошла, куда хотела.       Радость прочистила горло, остальные эмоции позволили себе подойти немного ближе, хотя всё равно планировали молча стоять. У светлой же эмоции тем временем крутился в голове вопрос: подобные ли ощущения испытывали бы люди при первом контакте с инопланетянами. Она всё ещё не могла поверить, что она делает это, но, вместе с этим, она сомневалась, что теперь существовал другой способ вернуть Головному отделу возможность нормально работать.  — Райли?       Страх съёжился, когда Радость позвала девочку, сущностью которой они являлись. Осиное гнездо было разворошено, и он теперь не в силах был как-то на это повлиять. Остальные, затаив дыхание, почувствовали нарастающее напряжение, словно ожидая, что Райли снова закричит.       Пока остальные начали тихо переговариваться о том, что теперь делать, Райли позволила своим мыслям «плыть по течению», стараясь сосредоточиться на сне. За это короткое время, она смогла убедить себя в том, что голоса которые она слышит, были только лишь тем, о чём говорили ей её родители, и снова почти заснула. Но один голос снова вернулся, спугнув сон. Она всё ещё лежала с закрытыми глазами, хотя темнота в её глазах начала проясняться, и она слегка приоткрыла глаза.       Радость позволила себе заговорить снова: — Райли, мы хотим с тобой поговорить.       Девочка снова открыла глаза, глядя в потолок. У неё появлялась всё большая уверенность в том, что эти голоса, которые, казалось, раздавались прямо у неё в голове, были явно не следствием её «мышления, плывущего по течению перед сном». Сон отступил ещё дальше, благодаря этим голосам, которые были слышны так же четко, как и голоса родителей, когда те сели рядом утешить её. Так или иначе, эти голоса явно не собирались уходить у неё из головы. Один из голосов был слышен слишком ясно, слишком чётко, чтобы оказаться «голосом дрёмы», если только ей это не снилось. Да, пожалуй, это совершенно точно было её сном.  — О-о-откуда вы знаете моё имя? — Райли снова оглянулась по сторонам, она не смогла говорить тихо и ровно — её голос немного дрожал. — Кто вы? И где вы?! Страх был близок к нервному срыву. Райли была озадачена внутренним голосом, и не в его силах было теперь защитить девочку от столь опасного положения дел. Он не знал, что делать, ведь и чувством опасности Райли (которое передавалась от девочки к нему), и его причиной был он сам и остальные эмоции. Радость сделала глубокий вдох, желая помочь Райли немного успокоиться, хотя и сама чувствовала себя лишь немногим менее напряжённой, чем Страх, и это напряжение было, на её взгляд, несколько захватывающим: — Мы… мы — твои эмоции, Райли. И мы в твоей голове.  — Ммм? — взор Райли обратился кверху. — Вы… мои эмоции?  — Ага! Райли издала звук, который напоминал нечто среднее между нервным смешком и вздохом: — Эмоции не могут говорить… — двенадцатилетняя девочка начала задаваться вопросом, не лишалась ли она потихоньку своего рассудка, всё ещё надеясь, что, вместо этого, она просто видела сон. Да, сон, это должно было быть объяснением происходящего…  — Ну, мы можем, — ласково ответила светлая. — Я — Радость, твоя главная эмоция. — Это потому у меня так много счастливых воспоминаний? — хотя остальные и не могли этого заметить, выражение лица Райли изменилось на любопытное, несмотря на охватывающее её в этот момент замешательство.       Радость усмехнулась, чувствуя некоторую гордость за себя: — Да, да, именно! Я не хвастаюсь, но это действительно благодаря мне!  — Показуха, — пробормотала Брезгливость, закатывая глаза. Любопытство Райли возросло, когда она смутно услышала голос который звучал не так, как голос Радости: — Есть ли… другие… живые эмоции в моей голове? — Ну да, всего нас пять, — ответила Радость, махнув рукой, показывая остальным, что нужно подойти. Сейчас ей стало немного легче от того, что, видимо, сходить с ума Райли пока не собиралась. Ночь действительно оказалась верным временем для того, чтобы познакомить Райли с её эмоциями. По крайней мере, точно лучшим, чем день, когда у неё не было бы возможности представить это… событие как обычный сон. — Давайте сюда, ребята, скажите «привет»! Остальные эмоции переглянулись, надеясь, что это было хорошей идеей. Но теперь, когда ущерб механизмам внутри разума был уже нанесён, на их взгляд, выбора особо не было. Райли теперь знала, где они. Всё ещё неуверенно переглядываясь, эмоции дружно сгрудились возле интеркома. На несколько секунд повисла неловкая тишина, никто не знал что и как сказать Райли, но в итоге Печаль решилась первой. — Привет, Райли, — тихо начала синяя эмоция. — Я — Печаль. — Печаль? — Райли нахмурила бровки. Синяя эмоция кивнула, после чего вспомнив, что Райли их не видит, ответила: — Да, так и есть. — Эм-м… я не часто грущу. В смысле, это хорошо, что не часто, но… — Да, — несколько робко продолжила Печаль. — Мне действительно не часто здесь находятся дела. Но иногда ведь появляется необходимость неплохо так поплакать… верно? — «верно» было сказано с долей сомнения: у Печали не было уверенности в том, что Райли искренне желала с ней познакомиться. Конечно, все эмоции важны, но девочка ведь не была психологом, чтобы это понимать. Райли было двенадцать, и ещё совсем недавно она была вечно улыбающимся ребёнком, до переезда в Сан-Франциско около года назад. — Эмм… Ну что же, — Райли слегка изогнула брови. Она знала, что плач был хорошим способом выпустить накопившееся напряжение, поэтому она понимала, о чём говорила эмоция. Иногда было неплохо погрустить, но всё же это было то чувство, которого она старалась избегать. Однако в то же время она старалась тщательно подбирать каждое слово, не желая обидеть Печаль. — Приятно познакомиться.       «Я пытаюсь не задеть чувства моих собственных чувств? — подумала Райли про себя. — М-да, мои сны порой бывают крайне странными». У Печали получилось слегка улыбнуться. Райли не была расстроена знакомством с ней. Возможно, девочке она понравилась. Райли не могла в это поверить, но ей становилось всё проще болтать с этими голосами. По крайней мере, они не казались ей страшными. В сравнении с некоторыми её снами, этот был действительно хорошим. «Я просто сплю, — думала девочка. — Как в одном из тех снов, когда кажется, что я, но не я проснулась в своей комнате, а на утро окажется, что я вообще ничего не слышала». Она не сомневалась — вероятность того, что эти голоса существуют у неё в голове на самом деле, была нулевой. Но сейчас это было словно в игре. Этот сон был несомненно хорошим. Несколько раз с некоторой опаской оглянувшись на остальных, Гнев решил принять эстафету: — Ну привет, Райли. — Стоп. У меня парень в голове? — у девочки вопросительно поднялись глаза от звука который она бы описала как короткая раздраженная усмешка, после чего она села, облокотившись о спинку кровати. Радости пришлось прикрыть рукой рот, чтобы удержаться от смеха. — Что-то не так? — слегка раздраженно вопросом на вопрос ответил Гнев. — Полагаю, нет… Красный закатил глаза: — Так или иначе, я — Гнев. Райли слегка подняла брови. — Секундочку, так ты и есть причина некоторых моих проблем? — обвиняюще выдвинула девочка.       Радость слегка позабавило то, как небольшая улыбка на лице Гнева мгновенно сменилась крайним возмущением. — Эй, я здесь для того, чтобы наводить порядок, когда с тобой поступают нечестно, — Гнев постарался сдержаться и не проявлять снова свой горячий нрав. — Ну что ж, если у меня снова-таки будут проблемы, — на лице Райли появилась озорная улыбка, — я просто обвиню во всём тебя. — Подож… что?! — Я просто шучу, — закончила Райли. — Наверное.       В Головном отделе раздался дружный смех четырёх эмоций. Гнев же скрестив на груди руки и нахмурился ещё больше, чем обычно. — Мы даём тебе возможность чувствовать, можем тебя направить, — сказал Гнев и добавил с некоторой горечью, — но по большому счёту именно тебе выбирать — действовать, или нет, — он суровым взглядом посмотрел на экран, словно надеясь, что Райли это почувствует. — Поэтому не стоит винить нас за свои поступки.       Девочка с иронией покачала головой. — Думаю, теперь моя очередь, — сказала зелёная эмоция, пожав плечиками, и, видимо, считая забавным раздражение Гнева. — Я — Брезгливость. Я защищаю тебя от разного рода отравы, например — от испорченной или невкусной еды.       Райли улыбнулась:  — Такой, как брокколи?  — Да, — ответила эмоция. — Такой, как брокколи.  — Худший из овощей, — Райли закатила глаза, когда поняла, что последнее они с эмоцией сказали одновременно. Это позабавило девочку и её эмоции, за исключением Гнева, который по прежнему дулся.  — Знаешь, а я ведь не только о еде, — продолжала Брезгливость. — Я стараюсь не допустить твоего общения с плохими людьми. Ну и, конечно, от старомодных вещей, дурного влияния и тому подобного. То есть, всего, что тебе точно не нужно.  — Ну, ты явно знаешь своё дело.  — Просто делаю свою работу, — закончила Брезгливость с оттенком гордости в голосе и посмотрела на других с некоторым самодовольством.       Райли старалась тщательно запомнить, кому из эмоций какие голоса принадлежали, несмотря на то, что, на её взгляд, это был просто достаточно интересный сон.  — Итак, я услышала четверых из вас, ребята, кто остался?  — Страх, — ответила Радость. Она взглянула на фиолетового, который выглядел крайне напряжённо. — Давай, Страх, твой черёд!       Страх же в этот момент не мог произнести ни слова. Его взгляд метался из угла в угол, пока пальцы отбивали дробь по стене.  — Страх? Земля вызывает! Давай, поздоровайся!  — Но… — Страх собирался сказать, что у него всё ещё были сомнения насчёт всей этой затеи и что всё это могло закончиться катастрофой для Райли, когда понял, что она уже услышала его голос и голоса остальных эмоций. Точка невозврата уже пройдена. После недолгой внутренней борьбы он наконец решился:  — Эм-м… Райли, — он сцепил руки за спиной в надежде успокоиться и отвлечься от осознания того, что он на самом деле говорит с Райли. — Я тот, кто, как ты, наверное, знаешь, старается защитить тебя от боли и вреда.  — Как в тот раз, когда я в детском садике подумала, что могу упасть с горки? — поинтересовалась Райли.  — Ну да, — признался он. Страх пытался выглядеть спокойным, но внутри всё ещё волновался и вздрагивал всякий раз, когда Райли с ними говорила. «Мы говорим с Райли. Мы с ней говорим. Это нехорошо, нет это даже плохо, это очень плохо, это совершенно точно очень плохо!» — Мама с папой говорили мне, что эти горки безопасны, и я любила на них кататься каждый раз, когда их видела.  — Ну, никогда не знаешь наверняка, — уточнил Страх, вырвавшись из зацикливания на беспокойстве об этой ситуации. — Опасности существуют всегда, даже там, где ты их меньше всего ожидаешь. «Как, например, опасность нашего разговора» — мысленно закончил он.  — Что ж, спасибо, что приглядываешь за мной, — сказала Райли пытаясь подбодрить столь нервного парня. Это не сильно, но помогло. — Эм… нет проблем. Райли улыбнулась, но затем зевнула. В Головном отделе увидели, что глаза девочки закрываются.  — Устала, Райли? — спросила Брезгливость.       Девочка ответила кивком, и снова начала зевать:  — А-а-а, да, н-немножко, — выдавила из себя, подавляя зевок. Она не сказала, но подумала, что это было крайне странно, чувствовать себя уставшей во сне. Она не могла не признать, что эти голоса были крайне занятными для её обычных сновидений.  — Что ж, нам не хотелось бы отвлекать тебя ото сна, — понимающе ответила Радость. — Мы никуда не уходим и будем с тобой утром, если тебе захочется с нами поговорить, хорошо?  — Хо…рошо — голос Райли слегка колебался, было понятно, что она по-прежнему считала всё это сном. «Не лучшая идея», — подумал Страх.  — Спокойной ночи, Райли! — весело пожелала Радость. — Да, доброй ночи! — эмоции не могли заметить небольшую улыбку на лице Райли.   — Сладких снов! — эмоции ответили хором.  — Увидимся утром! — воскликнула Радость напоследок.       Райли пожала плечами и перевела взгляд на потолок, позволив плыть сознанию по течению и отгоняя мысли прочь.       Когда эмоции убедились, что глаза девочки закрываются, они молча, чтобы не спугнуть сон Райли, направились в сторону лестницы, ведущей наверх, в их спальни. Когда Радость посчитала расстояние до интеркома достаточным, на её лице появилась ухмылка. И в то же время она почувствовала, словно огромный камень упал с её плеч.  — Видите, ребята? Я говорила вам, говорила ведь, что всё будет хорошо, что мой план сработает! Она явно не сошла с ума, и ей совершенно точно было с нами весело!       Остальные лишь отчасти разделяли её энтузиазм.  — О, правда? — начала Брезгливость. — Ты пока подожди, что ещё будет завтра, когда она проснётся…  — Мы просто справимся с этой преградой. — постаралась успокоить их Радость. — Теперь она знает, что мы существуем, всё теперь будет намного проще! — она постаралась не задумываться о тех сомнениях, что у неё появились, и повернулась к Страху. — Ты как?  — Н-н-нормально, — Страх немного заикался. Его не отпускало предчувствие беды после всей этой ситуации сегодня вечером. Затем он вспомнил, что кто-то должен был дежурить по снам. И если этот «кто-то» — Радость, то вполне вероятно, что она постарается снова поговорить с Райли, что могло увеличить вероятность плохих последствий.       Радость заметила это беспокойство Страха.  — Эй, всё не так плохо. Я же сказала — у нас получилось.       Убедившись, что другие эмоции уже разошлись по спальням, Страх обернулся к Радости, и начал быстрым тихим голосом:  — Радость, это всё не закончится ничем хорошим! Не спорю, у Райли сегодня был хороший день, но сейчас она по прежнему считает, что весь наш с ней разговор был сном! Ты сказала «Увидимся утром»! Если она нас утром действительно услышит…  — Тогда мы с ней просто спокойно поговорим и всё будет в порядке, — поспешила заверить Радость. — Просто доверься мне. — Ладно, — Страх по-прежнему выглядел неуверенно, но ласковая улыбка на лице Радости, его несколько успокаивала. Было непросто сдерживать свою нервную натуру, особенно в сложившейся ситуации. Радость расцвела. — Спокойной ночи, Страх!  — Доброй ночи, Радость, — тихо ответил он, наблюдая, как та заняла своё место у пульта, прежде чем наконец направился на второй этаж. Дойдя до своей комнаты, он устало упал на кровать и тяжело вздохнул, думая о том, что ему со всем этим делать на следующий день: — Во что мы ввязались?