Dancing on the edge

Никто точно не знает, каковы истинные границы правил приличия. Возможно, у народов за пределами Британских островов свои представления о пристойности. Возможно, рамки эти можно расширять в зависимости от культурного наследия народа. Все это вполне допустимо в нашем передовом XIX веке, когда двигатель промышленных достижений не остановить, а перемены в нашей жизни происходят каждый день. Но что можно утверждать с самой твердой уверенностью во всех концах планеты - женщине не пристало браться за оружие. Невозможно представить цивилизованную даму, сносящую головы, высоко задирая ноги и демонстрируя, господи упаси, чулки. Невозможно это более, чем вообще допущение факта участия женщины в настолько травмирующем и волнительном действии как война. Ведь слабый пол не видит на своем веку ни крови, ни боли, и традиционно посвящает свою жизнь богообразным заботам о семье. Руки истинной леди заточены под иголки, а не мечи, и рождение детей - высшее предназначение сих чувствительных и хрупких созданий. Такие мысли занимали Его Королевское Величество, Короля Леопольда, когда он, совершая свой ежедневный утренний променад по саду, периодически имел возможность наблюдать, как его венценосная племянница позорит свой пол. Угол ее удара, вне всяких сомнений, был совершенно идеально в сорокопятиградусном диапазоне, но Леопольда не покидала уверенность, что зрелище это на редкость вульгарное. Как опытный воин, король не мог не оценить, что замах катаны Виктории поистине ловок, но как дядя, он не мог спокойно смотреть, как его дорогая малышка-племянница позволяет этому без сомнения распутному Лорду Мельбурну хватать себя поперек запястья и, о ужас, лодыжек. Нет, это совершенно ни на что не похоже! Еще пара-тройках подобных тренеровок, и юная королева безвозвратно утратит свою женственность, и хуже того - свою репутацию. Его дорогая Шарлотта никогда себе такого не позволяла. Даже когда зубы проклятого кровопийца сомкнулись на ее шее, она сохраняла утонченность, а затем мужественно перенесла неприглядное зрелище убийства вампира. И уже потом, когда Леопольд вытер серебро своего клинка и склонился над ней, обливаясь слезами, Шарлотта, его дорогая и любимая супруга, перенесла смерть со смирением, своей твердой ладонью направив меч в его руке в собственное сердце. Умерла, во имя Бога. Не проклятая, смывшая своей кровью скверну вампирского яда. Она была ангелом во плоти и уж точно не стала бы нестись в атаку, позволяя частям своего тела двигаться с недопустимой для леди активностью. Из-за кустов послышался плеск. Длинная и высокая живая ограда закаечивалась лишь через три десятка футов, но ведомый любопытством, Леопольд заспешил вперед. Его чутье подсказывало, что тут что-то не так. Что могло упасть в воду с таким шумом? Или... кто? Шаг Леопольда ускорился, и за угол стены из тернового кустарника он едва ли не забежал. Гладкая поверхность пруда сразу бросилась ему в глаза. На поляне было пусто. Только два одиноких тренировочных меча на свежей летней траве да небрежно брошенный сюртук на спинке плетенного кресла намекали на то, что здесь только что кто-то был. Леопольд замер на берегу, прислушиваясь. Ничего не нарушало спокойной тишины летнего зноя. Лениво попискивали пичужки. Жужжали с важным видом цикады. Ровное зеркало воды перед ним не нарушалось даже ничем кроме пары-тройки маленьких пузырьков, которые естественно наблюдать в населенных рыбешкой водоемах. Вероятнее всего премьер-министр с королевой отправились в тень дворцовой галереи, что расположилась неподалеку. Придя к этому успокоительному выводу король Леопольд развернулся уже было обратно к дорожке вдоль живой изгороди, когда пучина вод за его спиной разверзлась, и задорный девичий смех оглушительным взрывом ворвался в идиллию этого июньского дня. - Вы ведь видели, Лорд М? Полторы минуты! - улыбалась Виктория, активно гребя к берегу. Не зная, как ему реагировать, Леопольд так и остался стоять на берегу, с немым ужасом наблюдая за этой сценой. - Конечно видел, мэм, я ведь именно для этого и нырнул, а не чтобы вам часы держать, - поддразнивая королеву отозвался лорд Мельбурн. Вода ручьями стекала с них обоих. Голубой шелк наряда Виктории плотно облепил ее фигурку, придавая сходство со сказочной русалкой. Косы рассыпались, и теперь она их расплетала, чтобы высушить мокрые пряди. Лорд же выглядел не более прилично - босой и с растрепанной шевелюрой, совершенно не пытался привести себя в божеский вид, но с неслыханной дерзостью позволил себе накинуть на королевские плечи свой сюртук. Виктория все смеялась. Выжимала волосы, уютно куталась в одежду с чужого плеча. Леопольд был готов поклясться на Библии, что украдкой племянница его втянула носом запах ткани, носящий отпечаток своего владельца. - Что здесь происходит? - наконец-то обрел дар речи бельгийский монарх. Он хотел бы звучать грозно, строго, чтобы весь его тон отражал глубину негодования. Но слова получились едва ли не жалобными, полными мольбы перед всем миром и этой парой в отдельности - “скажите мне, господа, что мои глаза меня обманывают”. - Ее величество пожелали обучиться искусству погружения. Всем известно, что вампиры… - начал было Лорд Мельбурн. … не могут пересекать текущую воду, да. Я в курсе, ничуть не хуже Вашего, виконт, - вот теперь интонация получилась что надо: Леопольд прямо-таки дымился от возмущения. - Брось, дядя, все в порядке! - с легким нажимом встряла Виктория, становясь между мужчинами. - Я уже могу задерживать дыхание на полминуты и могу переплыть этот пруд почти за пятьдесят секунд! Леопольд устало вздохнул. Племянница его обладала одним из талантов истинного правителя - очаровывать своих собеседников на раз. Вот и сейчас, даже привыкший к ее уловкам, он не мог противиться мягкому теплу на сердце при виде сияющего личика малышки Дрины. - Ее Величество действительно схватывает на лету, - не посчастливилось тут вмешаться Мельбурну. Полный тихой и холодной ярости взгляд мог бы стать завершением этой небольшой встречи, и Леопольд бы убрался предаваться своему негодованию в одиночестве. Но явившаяся фрейлина объявила, что королеву ждут дела, не терпящие отлагательств. Глядя вслед маленькой фигурке, все еще кутающейся в теплую шерсть чужой одежды, Леопольд не смог решить что-то разумом, когда руки уже поймали премьер-министра за закатанные до локтей рукава, а рот произнес: - Вы знаете, виконт, что мир не так полон слепцами, как порой кажется. И я вижу, как моя племянница смотрит на Вас. Что-то схожее со вспышкой промелькнуло в глубокой зелени глаз его оппонента. Но ни один мускул на лице Уильяма Лэма не дрогнул, пока он отвечал: - Поверьте, Ваше Величество - Королева взялась за эти уроки, только чтобы быть достойной защитницей своей нации. Я согласился ей помогать, чтобы быть уверенным, что раз Ваша племянница собралась в бой - она выйдет оттуда целой и невредимой. Единственное, что ее сейчас волнует - это искусство владения клинком. Король Бельгии впивался в лицо Мельбурна внимательным взглядом. Его уши улавливали каждое слово, исследуя речь виконта на предмет фальшивой ноты. И где-то между крепко вбитыми воспитанием моральными устоями и нежной любовью к Дрине в сердце Леопольда просыпалась жалость к человеку перед собой. Мельбурн говорил о равнодушии королевы ко всему кроме боевых искусств, а Леопольд не мог этому поверить, понимая, что премьер-министр не верит и сам. Не верит в собственную ложь, но отчаянно жаждет поверить. Закрывающий глаза на очевидные вещи, затыкающий голос собственного сердца, Мельбурн вызвал у короля сочувствие. Пальцы на белоснежном хлопке разжались. Расстались они на мирной ноте молчаливого взаимопонимания. Говорить стоило с Дриной, а не Лэмом. Надо повернуть ее мысли в более правильное, благопристойное русло… Надо вызвать Альберта. *** А сердце Виктории пело, не подозревая, какие интриги против него замышляются. Погода не собралась радовать обитателей Лондона достаточно долго. К концу недели затянули дожди, но все же теплые и по-настоящему летние. Виктории нравилось просыпаться под стук капель о стекло, а затем красться от кровати к резным рамам и широким подоконникам. В такие моменты она чувствовала себя совсем девчонкой - движения ее босых ног были тихи и осторожны, чтобы чуткий сон любимой Лецен не был нарушен, а утренние шалости - прерваны. Королева распахивала оконные створки. Прохлада и влажность врывались в комнату, и Виктория вздыхала глубоко, наполняя легкие свежим запахом дождевой воды и купающегося в небесных потоках сада. Розы, трава и едва уловимое благоухание жасмина, бывшее столь удушливо при недавней жаре, превращались сейчас в яркий и бодрый коктейль, который, казалось, запомнится королеве навсегда как славный символ ее молодости. В то утро она встала особенно рано. В районе пяти утра зарядила гроза, и Виктория проснулась под аккомпанемент расколотого неба. Сердце, бешено колотящееся от резкого звука, удалось угомонить быстро, но вот заснуть уже представлялось невозможным - вспышки молний озаряли лицо королевы, пробиваясь сквозь щель между двумя тяжелыми шторами. Свет играл на сомкнутых веках, почти ощутимо щекотал кожу и в конце концов разогнал остатки сна, вынуждая королеву отвернуться от окна. Сквозь вяло сомкнутые ресницы Виктория принялась вглядываться в темноту комнаты. Глаза довольно быстро привыкли к отсутствию света. Редкие удары молний выхватывали отдельные предметы из интерьера спальни. Взгляд Виктории остановился на небольшом комоде. Ручка его была отполированная и блестящая. Свет грозы превращал медь в расплавленное золото. Так и просится под руку. Зашуршали перины и одеяла. Тонкие ступни опустились на прохладный пол. Виктория тихонько прошлепала босыми ногами, мимоходом отмечая, что милая баронесса этого бы не одобрила. Ящик комода едва слышно скрипнул в тихом гуле дождя. Металл подзорной трубы был холодный, но грелся в ее руках за считанные секунды. Виктория забралась на кровать, поджав ноги и бережно обнимая подарок дорого друга. Стихия за окном все металась, суетилась. А королеве не нужны были звезды. Она грелась теплом причастности к одному человеку, любовно осматривала его подарок, скользила подушечками пальцев по гладкому металлу. Гроза стала шумной. Но погруженная в свои грезы и мысли молодая женщина, по воле судьбы носящая корону, не слышала сейчас ни громовых раскатов, ни дроби усиливающегося дождя. Он, напротив, баюкал ее, ощущаясь лишь фоном для оглушительных дебатов сердца и разума в ее сознании. Виктория задремала, полулежа и неловко уронив голову на подушки, но продолжая стискивать в объятиях подзорную трубу. Сны ее были прерывисты, невнятны и путанны. Из тех, что ощущаются на утро насыщенными событиями, но невозможными к восстановлению в памяти. Можно было наугад сказать о чем, а вернее, о ком, были сны Витории в тот час, и угадать наверняка. Она проснулась моментально. Резким толчком ее выдернули из царства Морфея. Королева села на кровати. Часы в гостиной за высокой дверью едва слышно отбили три утра. Было тихо. Неожиданно тихо, потому что полуторачасовой сон ощущался как считанный десяток минут. Казалось, летняя гроза только что обрушивала свою мощь на Лондон. И вот уже лишь одинокая капля стучит по карнизу. Облака постепенно рассеивались, подсвечивая шторы изнутри зарождающимся заревом рассвета. Беспокойство теснило грудь Виктории. Было спокойно и мирно вокруг, но в тоже время, она была уверена, что что-то происходит. Пошатываясь, она прошла на середину спальни. Интуитивно потянулась к окну. Тяжелые портьеры распахнулись удивительно легко от ее тонких рук. Сквозь усыпанное мелкими каплями стекло можно было без труда различить очертания сада. Бледный свет утра рисовал силуэты кустов и деревьев. Чернели изящные изгибы фонтанов и блестящие кляксы небольших прудов. Но кое-что захватило внимание Виктории почти сразу. Лорд Мельбурн быстро шагал по аллее прочь от дворца. Она моментально узнала его походку, фигуру, белизну рубашки. Даже сквозь окна Виктория чувствовала прохладу, но ее друг снаружи как будто не замечал холода - без сюртука, в одном жилете, он двигался стремительно широкими решительными шагами. По пути он закатывал левый рукав до локтя. И хотя он уже стал почти точкой в конце ряда вековых деревьев, королева ясно, словно сквозь забытую среди подушек подзорную трубу, могла различить блеск ножа. Серая фигура мазнула сияющим лезвием от края рубашки до запястья. И вновь к глазам Виктории будто бы поднесли увеличивающее стекло - тонкая струйка крови виделась ей во всех деталях. Она не успела даже спросить себя зачем все это нужно Лорду М, как обзор ей загородила большая тень. Сгусток тьмы мелькнул прямо перед ее прижатым к стеклу носом, уносясь через секунду в сторону Уильяма. Постепенно становилось светлее, и теперь, едва только тень удалилась на достаточное расстояние, Виктория различила крылья и острые ушки. Большая летучая мышь неслась к дворцовым воротам с фантастической скоростью. Вампир. Здесь. В сердце столицы. Почти у сердца королевы. Все закрутилось в бешеный вихрь. Только Виктория узнала крылатую нечисть, а та уже ударилась о землю в паре метров от Лорда М. Выросла. Обрела человеческий облик. Взвился в воздух от невидимого ветра плащ. Прыжок, блеск длинного клинка в руках Мельбурна, столкновение. Вампир увернулся, подсек Лорда М, меч премьер-министра откатился к корням ближайших деревьев. Еще прыжок. Белизна хлопка и уголь кожи слились в одно сплошное серое пятно. “Никогда не пытайтесь схватиться с вампиром в рукопашную, мэм”. Инструкция Лорда М, его голос, его теплый и серьезный взгляд вспыхнули в голове королевы Виктории отрезвляющим сигналом. Десять секунд - обуться и схватить оставленный с вечера на диванчике меч. Еще пять - пересечь гостиную, на ходу накидывая на ночную сорочку халат. Еще двадцать секунд - пролететь по этажу и лестнице. Выскочить к входным дверям. Они были заперты, но на удивление бодрый гвардеец оперативно отомкнул запор, едва взглянув на лицо королевы. Она понятия не имела, насколько жесткой выглядела в тот момент. Сама война. Потому что кто-то покусился на ее владения. Холод утра ударил ей по мерзлявым предплечьям, но это не играло сейчас никакой роли. Ноги в изящных домашних туфлях моментально промокли от луж, в которые она наступала, не глядя, не останавливая бега ни на миг. Конец аллеи не приближался. Как бы быстро она ни двигалась, события развивались быстрее. Фигуры мужчин замерли. Черное одерживало верх. Виктория увидела залитую кровью руку, вцепившуюся в мертвецки бледные запястья, что с недюжей силой сомкнулись вокруг бронзовой кожи шеи. До ушей королевы донесся судорожный хрип Лорда Мельбурна. В тот момент ей показалось, что она слышит и хруст его костей. Тяжелое, покрытое плотным слоем серебряного напыления лезвие выскочило из ее руки. Замах был хорош и поистине делал честь существу столь малого роста, каким располагала королева. Но этого не хватило. Меч скользнул по напряженной спине кровопийцы и упал с громким звоном, так и не причинив вреда. Виктория увидела, что жуткие, похожие на белых пауков ладони разжались. Вздохнула с облегчением. На выдохе тяжесть ударилась ей в грудь, опрокидывая на спину. Красные глаза встретили голубые, и Виктория почувствовала, как все тело наливается свинцом. В ушах гудело. Треснул рукав под грубым напором длинных изогнутых когтей. Удушливый запах тряпок кружевного жабо, приторно-сладкого одеколона и падали ударил ей в нос, когда вампир наклонился, разжимая смертоносные челюсти. Все ее существо стремилось вырваться. Виктория моргнула. На миг наваждение спало. Вдохнув свежего воздуха, королеву смогла слегка отвернуть голову. Стало еще чуточку легче. Едва почувствовав возвращение власти над собственным конечностями, она отправила колено интуитивно вверх. Вампир когда-то все же был мужчиной. Вампир взвыл, ослабил хватку. И тут же его дернули за шиворот. Перед глазами Виктории все еще плыло, но увидя за спиной своего несостоявшегося убийцы Лорда М, она едва не завопила от восторга. Сверкнули два клинка, зажатых в достаточно твердых, пусть слегка и покалеченных руках Уильяма Лэма. Вампир пятился. - Вы в порядке, мэм? - просипел родной голос. Чисто машинально отряхивая с халата пыль дорожного гравия, Виктория кивнула. Потом сообразила, что Лорд М не смотрит на нее, и повторила вслух: - Да, - тон получился увереннее, чем даже она сама могла ожидать. Лезвия уперлись у драное жабо. - Кто тебя послал? - процедил вопрос сквозь зубы Мельбурн. Вампир криво усмехался. - Кто бы меня ни послал - я не последний. Вы не представляете, насколько мы близко, - голос кровопийцы походил на расстроенную скрипку. Солнце вышло внезапно, забытое всеми участниками сцены. Отразившись от клинков, оно позолотило волосы Виктории, осветило кровавые разводы на рубахе премьер-министра и опалило кожу вампира. Он сгорел в блеске утра так же стремительно, как и появился в тени сумерек. Глядя на кучу пепла у своих ног, Лорд Мельбурн пытался ответить на кучу вопросов в своей голове. Но все они отступили со своих позиций на пьедестале важности, когда Виктория буквально врезалась в него сзади. Руки ее сомкнулись вокруг его пояса. Уильям напрягся, ожидая рыданий. - Я не думала, что они настолько близко. Ее голос едва заметно дрожал, а слова несли в себе отпечаток нервозности. Но она не рыдала. Мир пугал ее, извращался, предлагал встать на колени, а она говорила ему спокойное “нет”. Смело. Но не разумно. Виктория ощутила, что премьер-министр расцепил замок ее объятий - деликатно, но настойчиво. Он повернулся к ней лицом, и королева запрокинула голову, чтобы встретить гневный взгляд своего друга и учителя. Радужки по цвету сейчас были точь-в-точь как листва после дождя на деревьях вокруг. - Никогда больше так не делайте. Вы поняли, мэм? - спросил он, и каждой из этих нот можно было заморозить вулкан. Королева тихо кивнула. - Вам нужна была подмога, - просто объяснила она. - Пустяки - этот лазутчик был дурной и неопытный. Кидался, будто дикий зверь. Обычно вампиры сражаются бесстрастнее… - быстро проговорил он, будто тоже чувствуя потребность оправдаться. - Но Вам, мэм, это больше ни к чему. Я настаиваю, чтобы Вы прекратили свои тренировки. Королеве все же не место среди таких столкновений. Она открыла было рот, чтобы возразить. Возразить как она умела - упрямо, горячо, бездумно. - Виктория… - прервал он ее порыв одним лишь словом. Королева оторопела. Отпрянула, будто обжигаясь. Он молил ее о благоразумии с усталостью измученного солдата, но и запрещал с решимостью генерала. Интимность, фривольность ее имени из его уст путала мысли и почему-то особо остро давала почувствовать пропасть между ними. - Хорошо. Я поняла, Лорд Мельбурн. Простите, если я отняла Ваше время. Она удалялась легким белоснежным призраком. Солнце пронизывало ее, выхватывая изгибы силуэта из слоев воздушной ткани. Лорд Мельбурн молча смотрел ей вслед, не глядя перевязывая руку. Он без раздумий пролил бы за нее кровь еще не раз. Но это явно было лишь начало, и он не был уверен, что всей его крови хватит, чтобы защитить ее. *** В течение следующих двух недель лили дожди. Погода была совершенно не располагающей к прогулкам, посему общение королевы и премьер-министра сводилось к минимуму. Он не желал задерживаться во дворце дольше необходимого, а она не видела возможности и повода оставить его подле себя. Несмотря на проливные дожди Уильям ни разу не принял учтивого предложения Виктории остаться ночевать в стенах резиденции. Ее Величество держались из последних сил. Вежливое игнорирование ее персоны выводило Викторию из себя донельзя, но припоминая лекцию о важности контроля эмоций, она держала себя в руках ровно до того момента, как за спиной невозмутимого упрямца закрывалась дверь. Но потом, бумагу ли она держала или стискивала изящное блюдечко - сила разрушения находила себе применение. Виктория скучала без его компании, изнывая от скуки. Виктория скучала по тренировкам, не находя выхода своей бешеной энергии. Каждый раз, когда Мельбурн уходил, едва закончив сухо читать свой ежедневный доклад и попросив разрешения откланяться. Ему самому было невыносимо тоскливо. Когда в начале второй недели он едва не наградил своего камердинера вывихом во время утренней тренировки, стало очевидно, что внутренний гнев начал разрушать его личность. Уильям медитировал - а мысли его обращались к Виктории. Лупил по тугой груше - и не мог вспоминать слов вампира. Они идут. Им нужна она. Она в опасности. Песок тихо шуршал, высыпаясь из очередной дырки в плотной коже несчастного спортивного снаряда. Так не могло долго продолжаться. На вторую пятницу этой “холодной войны” он пришел к ней с докладом об объемах поставки специй. Дверь ему решительно перегородила баронесса Лецен. - Королева велела передавать абсолютно всем посетителям, что занята и примет в другой раз, - хмуря брови, отчеканила немка. Взгляд женщины был весьма однозначен, и Уильям, будучи в любом случае сытым по горло, не стал спорить и уже развернулся к выходу, когда баронесса сочла нужным добавить: - Я считала, виконт, что Вы весьма лестного мнения о моей воспитаннице и всегда желали Ее Величеству лишь добра. Но я не могу не заметить, что Ваш отказ тренировать ее не идет на благо. Сколь сильно бы мои взгляды и мое воспитание не восставали против некоторых… аспектов… подобных тренировок, я вынуждена признать, что от Ваших уроков было меньше бед и больше толку, чем от того, что королева задумала сейчас. Речь ее была быстрой, четкой, немецкий акцент сильно резал слух, но суть Мельбурн уловил моментально. - Что именно она задумала? - мрачно вопросил он, грозно надвигаясь на Лецен. Та возмущенно сверкнула глазами, пригвоздив его к мраморной плитке. Нервно оправив накрахмаленные манжеты длинных рукавов, женщина вздернула подбородок. - Я всегда почитала себя другом Ее Величества, и не в моих правилах сплетничать. Поэтому я всего лишь могу Вам настоятельно советовать совершить конную прогулку за город. Скажем... в сторону гвардейских стрельбищ? Она не успела даже добавить к своей речи намекающей (но разумеется очень сдержанной и корректной) улыбки, как Лорд Мельбурн уже мелькнул где-то за полузакрытой парадной дверью, сворачивающий к конюшням. *** Курок порвал перчатку и разгоряченная в летней духоте кожа неприятно соприкоснулась с холодом смертоносного металла. Виктория тихонько взвыла, стараясь подавить свою досаду. Дырявая перчатка как назло не хотела слезать с вспотевшей ладони, только больше раздражая королеву. Наконец, воровато оглянувшись, она уцепилась зубами за кончик укрытого атласом пальца, потянула, и перчатка соскочила с руки. С облегчением вздохнув и возрадовавшись своей маленькой победе, она снова подняла пистолет. Прищурилась, прицелилась. Представила на месте мишени жуткую голову с клыками - выстрел мимо цели, сэра Конроя - пуля задела край первого круга, дядю Леопольда - третий выстрел пришелся почти на центр мишени. Вобрав в легкие побольше воздуха она представила перед собой того, кто был основной причиной ее гнева - темный, тронутые сединой кудри и зеленые глаза, тонкий рот изогнутый в кривой усмешке. Рука дрогнула и опустилась. Злиться на него - это все равно, что злиться на саму себя. Она ведь тоже хороша... Возможно все действительно так, как это видят ее дядя, мама и этот сэр Конрой, бесящий ее одним своим присутствем. Возможно она действительно отнимает время премьер-министра, пристает к нему со своими прихотями, клянча внимание и капризничая как малое дитя. А потом Виктория вспомнила об истоках идеи. О том, что слушая доклады и новости, она не могла спокойно терпеть, знать, что где-то, а именно - по всей стране гибнут люди. Кого-то выпивают до последней капли, превращая в мумию, кто-то получает незавидную роль безвольного раба - зомби на службе особо сильных вампиров, а кому-то достанется участь поистине худшая - проклятие души, постоянная жажда крови и потеря способности различать добро и зло. Она - королева. Она отвечает за эту нацию, и коли нации надо спасать себя, нет ничего более верного, чем подать им пример. И пусть решение она приняла быстро, но это не значит, что поспешно, необдуманно и ошибочно. Тонкие пальцы побелели, сжимая ручку тяжелого пистолета, пока Виктория стояла, глядя на лес за цепочкой мишеней и предаваясь своим размышлениям. Смутное беспокойство толкнуло ее, возвращая к реальности. Она уже была не одна. Наверное, кто-то из офицеров вернулся спросить, не надо ли ей что-нибудь. Она повернула голову. Ноги тут же едва не подкосились. Красные глаза вновь забрали ее в свой плен. Теперь уже другие, но какая в сущности разница, если исход один - проклятие и смерть. Виктория все еще сжимала пистолет. И пули в нем были заряжены солью. Только подними руку. Вампир так близко. Не промахнуться. Но кровопивец стоял и улыбался своим хищным ртом. Высокий и статный, он все еще носил гвардейскую форму, вот только защищать королеву в его планы больше не входило. Где-то вдалеке заржал конь. Но Виктория сейчас бы не взялась определять расстояние, потому что в ушах противно звенело, будто она того гляди должна была бы свалиться в обмороке. Но сознание королеву не покидало, продолжая растягивать муку беспомощности и недомогания. Вампир шагнул к ней навстречу. Паника накатила на Викторию сквозь пелену гипноза. Сама не понимая как, королева смогла резко дернуть рукой с пистолетом. Раздался выстрел. Разумеется мимо, ибо прицелиться нет никакой возможности. Сколько осталось? Кажется две пули… Две попытки выжить. Вампир захохотал. Подошел вплотную. Он пах хмелем и железом. Вероятно, смерть души настигла бедолагу-военного во время обеда. Он протянул руку. Холодное прикосновение к щеке вызвало у Виктории мелкую дрожь, подавить которую никак не получалось. Вампир облизнул губы. Отвел ее длинные пряди, перекидывая локоны через плечо и открывая белую шею королевы. Это земля так дрожит или она? Вампир уставился на бьющуюся жилку, разорвав на несколько секунд гипнотический контакт глаз. Виктория нажала на курок опущенного пистолета. Вампир истошно завопил и отпрыгнул почти на два метра, принимаясь баюкать обрубок ноги. Но ноги королевы тоже подкашивались. Поднимая дрожащую ладонь и целясь в спину, она понимала, что скорее промажет. И тогда ей конец… Колени подогнулись от шока и усталости, но она не упала, удерживаемая твердой рукой. Вторая такая - теплая и шершавая - легла ей на кисть, сильные пальцы обхватили пистолет поверх ее собственных. - Не цельтесь долго, - мягкий шепот защекотал ухо. - Не задумывайтесь. Руку держать выше, перпендикулярно себе. Вот так. Сиплый голос посылал по телу Виктории электрические разряды, придавая сил, будоража кровь и снимая оцепенение страха. - Стреляйте, мэм. Вампир успел лишь повернуться, чтобы встретить свою смертоносную соляную пулю в грудь. Давно мертвое тело упало, трескаясь, подобно старой глине. Тепло и ощущение чужого сердцебиения пропало. Виктория обернулась резко, возбужденная от облегчения и удавшегося спасения. Наткнулась на суровый взгляд. Поджала губы. - Снова будете меня ругать? - несколько сварливо спросила королева. Лорд М усмехнулся. Она нравилась ему такая. Упрямая и выглядящая так уверенно, будто каждый день подстреливает по дюжине вампиров. - Нет, мэм. Ругать Вас бесполезно, ибо вы все равно делаете по-своему. Поэтому лучше уж это “по-своему” будет под моим присмотром, - невозмутимо проговорил Уильям. Виктория прищурилась. Оглядела его с головы до ног - подозрительно и недоверчиво. - С чего вдруг такая перемена? - дернула она носиком. - Потому что у меня сердце кровью обливается, когда я вижу сколь криво и бездумно вы пользуетесь таким прекрасным оружием, - мрачно пошутил Мельбурн. Она дернула уголком рта, силясь не улыбнуться, но провалилась в этом, заметив, что он тоже прячет свой смех. *** В подвале было сложно создать подходящее освещение, но в конце концов Мельбурн решил, что не везде, где подстерегает опасность, найдутся свечи и канделябры. Учиться нужно было в максимально некомфортных условиях. Стреляла королева по-прежнему нестабильно - раз на раз не приходился, и в конце концов, тюки с сеном, служащие вместо мишеней, было решено увеличить в количестве, разложив по всему периметру стены. Меткости это не прибавило, но от рикошетных пуль окружающих спасло. - Вы слишком много думаете, - вздыхал Лорд Мельбурн, наблюдая за долгой и мучительной процедурой прицела. А Виктория упрямо спускала курок, раз за разом промахиваясь, злясь, но не бросая, в сотый раз требуя показать ей на личном примере. Упорство ей было не занимать. Жаль, что не концентрации. В один прекрасный день, когда Уильям начал подозревать, что скоро оглохнет от постоянной пальбы, спасительное решение пришло само собой. Наблюдая за утренней прогулкой королевы и ее любимого Дэша, Лорд Мельбурн по справедливости оценил замах Ее Величества и изящную дугу полета маленького мячика. В тот же вечер Виктории были выданы ножи для метания, а порядком надоевшие пистолеты отправились в ящик до лучших времен. Дела пошли в гору: успехи поднимали настроение и королеве, и виконту, постепенно возвращая их отношения в прежнее русло, помогая забыть о недавней размолвке. Однако что-то все еще тревожило юную воительницу, и не заметить этого было нельзя. - Я смею надеяться, мэм, что не мою седую голову вы представляете перед собой в моменты, подобные этому, - заметил однажды Уильям полушутливо, глядя, как длинный нож вошел в деревяшку по самую рукоятку. Виктория кинула на него быстрый взгляд. Брови ее были напряженно сведены к переносице, а все лицо выражало крайнюю задумчивость. - Нет. Я никогда не стала бы Вам угрожать, - бесхитростно и немного рассеянно отозвалась королева. - Тогда может Вам стоит прекратить дырявить эти бочки? Пустые они или нет, но надо думать пригодились бы Вашей экономке, - Мельбурн улыбнулся, надеясь помочь Виктории прогнать дурные мысли. Она снова посмотрела на него - странно и грустно, маленький рот приоткрылся, давая понять, что его хозяйка не прочь что-то сказать. Сказать многое и важное. Но слова не шли, и Виктория отвернулась обратно к мишеням - печальная и с еще более глубокой складкой между бровей. - Хмм… - понимающе протянул Уильям. - Вас что-то тревожит, мэм? Возможно, какие-то дурные новости? - осторожно спросил он, приблизившись и бережно вынув из цепких пальчиков серебристые лезвия. Виктория вздохнула - глубоко и решительно - чтобы собраться с силами. - Да, - кивнула она, смотря в сторону и не встречаясь с Мельбурном взглядом. - Есть один момент, который меня беспокоит… - Да, мэм? Ножи он отложил в футляр, но остался стоять подле нее, не в силах увеличить расстояние, хотя согласно всем протоколам и рамками приличия - стоило бы. - Мой дядя Леопольд очень печется обо мне. Он считает, что я недостаточно серьезно подхожу к своей роли. И он… верит, что замужество меня образумит и усмирит мой нрав, - выпалила Виктория почти без запинки. - Хм… В этом есть доля здравого смысла, Ваше Величество, - бесцветным тоном отозвался Мельбурн. - Вы так считаете? - запальчиво воскликнула королева. - В таком случае можете радоваться - Леопольд уже вызвал моего кузена Альберта. Мама и дядя теперь, не замолкая, щебечут мне о его достоинствах, так что можете присоединиться к их дуэту, раз тоже думаете, что меня пора отдать кому-то в собственность! Окончание фразы она произносила, уже повернувшись к Лорду М лицом, а щеки ее пылали от праведного гнева. Уильям молчал. Надо было бы ее успокоить, объяснить, что рано или поздно все должно было прийти к этому. Но он не рассчитывал, что так скоро… Повинуясь внезапному порыву, его руки нашли ее. Виктория вздрогнула, шагнула ему навстречу, будто пребывающая во сне. -Знаете, какой удивительный плюс имеют в себе вампиры? - спросил Мельбурн, отмечая, как маленькие пальчики королевы контрастируют с его собственными. - Постоянство. Вампиры ведут разгульный образ жизни, но вот пару они выбирают на века. - Что Вы хотите этим сказать? - Виктория часто моргала, чувствуя предательское жжение в глазах. Пальцы их переплелись в плотный замок. Лорд Мельбурн всегда знал, что битва эта заведомо проигранная. - Я хочу, чтобы Вы помнили - даже проклятые души находят друг друга. И как бы странно, нелепо или нежеланно ни происходило знакомство, если двое предназначены друг другу - судьба сведет их вместе обязательно. Она помолчала, обдумывая его слова, большой палец его успокаивающе скользил по ребру ее ладони. В ту минуту казалось, что в их расположении все время мира. - Вы… понимаете, что когда принц прибудет, все изменится? - осторожно начала Виктория. - Наши тренировки уже не смогут проходить как раньше. - Как бы нам ни хотелось, - грустно кивнул Лорд М. - Но вы, мэм, действительно делаете успехи. А к метанию предметов у Вас явный талант, - следующая улыбка была более лукавой, но все же безмерно полной тихой печали. Королева тоже улыбнулась. Вскинула подбородок, и на один краткий миг лица их оказались ближе, чем когда-либо. - Так или иначе. Я обещаю, что моему кузену придется несладко, даже если я забуду все, чему Вы меня учили. *** Дворец гудел, шумел и походил на огромный муравейник. Размеренный и чинный темп жизни покинул эти стены, стоило только двум кобургским принцам переступить порог монаршей резиденции. Слуги сновали по коридорам, сбиваясь с ног из-за подготовки к балу. Повара уже получили легкое переутомление, стараясь успеть выполнить все пожелания Ее Величества. Карманы лакеев ломились от записей о ставках. И в этот подпольный тотализатор был вовлечен весь дворец - от судомоек до хитро улыбающихся фрейлин. Ставки были, как правило, трех видов: одни люди считали, что Виктория сдастся под напором уговоров и выйдет замуж за Альберта, другие - что королева убьет своего жениха к концу месяца, а третьи представляли собой преимущественно представительниц женского пола и ставили на то, что Лорд М сдастся под напором королевы. Но так или иначе жизнь всех обитателей дворца медленно переворачивалась с ног на голову. А жизнь Виктории - в первую очередь. Чувства ее были спутаны и противоречивы. С одной стороны, юная королева готова была признать, что младший кузен ее не лишен привлекательности. Он имел приятное лицо и стройную фигуру. Но с другой стороны, поведение его выбешивало ее донельзя. А вернее, отсутствие какого-либо поведения, как такового. Так не укладывалось в ее голове: всю жизнь Виктория привыкла считать, если ей кого и будут прочить в мужья, так это идеал во всех отношениях. Это была элементарная логика - она в конце-концов королева, и этот статус требует определенных стандартов от ее спутника жизни. Хотя бы учтивость, дипломатичность и общительный нрав. Но никак не способность провести вечер в большой компании, не проронив больше полдюжины фраз. Альберт говорил, лишь когда спросят, но и тогда отвечал без охоты и даже резковато. Самолюбие Виктории такого стерпеть не могло. Пылая от негодования после каждой встречи со своим предполагаемым женихом, она стремилась в спасительную прохладу своего тренировочного зала, где отводила душу, отправляя острые серебряные лезвия в грудь и голову картонных силуэтов потенциальных противников. Вытащить ее оттуда могли только настойчивые уговоры леди Гарриет и обаятельного кузена Эрнеста, которые, похоже, не могли провести и дня без того, чтобы соблазнить королеву на очередную небольшую вечеринку или званый ужин. - Я так больше не могу, - жаловалась она Лорду М, машинально водя по точильному камню и без того острым лезвием. - Тогда отдайте работу оружейнику, Вам совершенно не обязательно точить их самой, - делал вид, что не понимает, о чем речь Уильям. - Да, нет же! Я не об этом! Работа меня как раз таки успокаивает! Я больше не могу терпеть в своем доме названных гостей! Сколь бы очарователен не был Эрнест, я не могу выносить более его брата! Всего энтузиазма моих друзей не хватит, чтобы растопить его кислую мину, а у меня нет столько свободного времени, чтобы развлекать того, кто был обделен способностью улыбаться. Выдавая подобную гневную тираду, Виктория обычно откладывала ножи и просила Лорда М показать ей парочку приемов. Близость его на этих тренировках чудесным образом прогоняла ее плохое настроение. Но вызывала плохое настроение у него. Мельбурн ставок не делал, хоть и был в курсе их проведения. Его драгоценный друг, Леди Эмма, при первой же возможности не преминула похвастаться, что поставила на его победу в битве за королевское сердце кругленькую сумму и искренне надеялась, что он ее не подведет. Эта уверенность в его конкурентоспособности вводила Уильяма в состояние среднее между меланхолией и бешенством. С одной стороны он не скаковой лошадью был, спасибо большое, любезная Эмма. А с другой стороны, он был уверен, что абсолютно точно не мог бы помочь выиграть это пари, даже если бы и пытался. Чтобы королева не говорила сейчас, рано или поздно, она поймет, что молодость имеет большой вес в подобных вопросах. Проблемы другого рода также добавляли Лорду Мельбурну причины для беспокойства. Прибытие принцев совпало с тревожным шепотом, пробежавшим по его тайным каналам - что-то грядет. Вампиры идут. Вампиры настроены решительно. И они близко. Уже занесли свои поганые клыки над изящной шеей милой королевы. Вскоре ему везде начали видеться шпионы. Как человек умный, он не мог не понимать, что во дворец просто так не пробраться, и к королевской персоне доступа не получить. Обойти все чесночные ловушки, знать, под каким порогом закопана соль… Вампирам нужны были все планы комнат и покоев, нужны были люди во дворце. И, как человек опять же умный, Уильям Лэм без труда пришел к простому выводу - один из принцев вполне может быть вражеским лазутчиком. *** До большого бала оставались считанные часы. Но настроение у Виктории было подобно ржавой катане. В ожидании, пока щипцы для завивки достаточно нагреют, королева улизнула из гардеробной в коридор и теперь мерила шагами узорчатую дорожку ковра. - Но это смехотворно! Королева замерла. Голос ее дяди было сложно спутать благодаря характерному акценту и привычке театрально повышать свой тон к концу предложения. - Но тем не менее мы должны учитывать такую возможность. Второй голос шелестел подобно древнему заклинанию друидов. Виктория знала его очень хорошо - не столь звонкий, как у Леопольда, но обладающий удивительной силой заставлять всех вокруг внимательно слушать его обладателя. Но что ее дядя и ее премьер-министр могли обсуждать столь ожесточенно, позабыв о своих манерах? За последние месяцы королева стала весьма неплоха в искусстве бесшумных передвижений. За тяжелой дверью стукнул стул, казалось, что совсем рядом с притаившейся Викторией. - Они, прошу заметить, мои племянники, особы королевских кровей! - горячился Леопольд. - Я это понимаю и всегда уважал то, что значит институт монаршей власти, но… - спокойно заметил Лорд М. - Да уж весь дворец гудит о том, сколь рьяно вы печетесь о благополучии венценосных особ, - неожиданно ядовито вставил бельгийский король. Глухой удар раздался за стеной, стоило только голосу Леопольда смолкнуть. Скорее всего это был стол. Виктория не поручилась бы наверняка, но картинка,изображающая Лорда М, с кулаком, опустившемся посреди столешницы красного дерева, усыпанной бумагами, возникла в голове столь живо, что, казалось, была вложена в нее какими-то тайными силами. -Простите, Ваше Величество, - вновь заговорил Мельбурн и голос его было убийственно спокоен. - Но я попрошу Вас впредь избегать подобных замечаний. Они, в любом случае, не имеют отношения к делу, о котором я Вам толкую. - Хорошо, допустим, что Вы правы, виконт, и кто-то из моих мальчиков находится под вражеским гипнозом. Но, неужели вы верите, что их плохо охраняли? Неужели вы хотите сказать, что я не отличу зомби от нормального человека? Не пойму, что моих родных людей одурманили? Вам напомнить, виконт, какая у меня репутация среди охотников на вампиров? - Весьма лестная и легендарная. Но Вы можете при всем при том быть недостаточно объективны по отношению к своим родственникам. - Это Вы, виконт, необъективны! - раздраженно заявил Леопольд. - Сейчас Вы наверняка скажите, что принц Альберт вызывает опасения, и его лучше изолировать от общества Ее Величества? Так вот, скажу я Вам, что он был подобного склада характера с самого детства, и вполне естественно, что довольно скорая помолвка давит на него, не располагая к особой беззаботности. Возможно, виконт, Вам не понять, но есть люди, способные развивать свои чувства, не призывая весь свет вникнуть в интимные подробности. Виктория, несмотря на некоторую завуалированность намека, поняла все моментально. И прежде, чем она сумела совладать с гневом, ее маленький кулачок в досаде ударил по изящной деревянной панели. - Что это? - тут же встрепенулся ее дядя. Лорд М вдруг закашлялся, с какой-то фантастической легкостью подражая звуку ее неосторожного удара. Леопольд явно успокоился, потому что следующая его фраза была полна самодовольства. - В общем, если Вам так не терпится поиграть в сыщика, я могу только заметить, что старший мой племянник стал удивительно задумчив с момента своего прибытия в Англию. Посему даю Вам санкции выяснить, не привел ли его разгульный образ жизни в постель к какой-нибудь вампирше. Всего хорошего, виконт. - До свидания, Ваше Величество. Королева едва успела юркнуть за старинный гобелен, а шаги ее дяди уже звонко разносились по коридору. Она стояла, едва дыша, считая пройденное Леопольдом расстояние и прикидывая, видно ее будет с лестницы или уже нет. Но на сорок первом шаге, руку Виктории стиснули у запястья, вытаскивая на белый свет, подобно нашкодившему котенку. - Разве Вы не должны готовится к балу, мэм? - поинтересовался Лорд М, аккуратно снимая с ее рукава кусок паутины. - А Вы разве не обязаны докладывать мне обо Всем, что происходит во дворце? - в тон ему отозвалась Виктория, отряхивая юбку. Он вздохнул и молча открыл дверь ближайшей комнаты. Королева шагнула за порог библиотеки, пытаясь закрепить несколько выбившихся из пучка прядок. - Как много Вы слышали? - спросил Уильям, как только за его спиной закрылась дверь. - Надо думать, куда больше, чем Вам бы хотелось, - отозвалась Виктория усаживаясь в кресло. Он снова вздохнул. Грустные нефритовые глаза оглядывая ее с головы до ног, а Виктория думала, что давно уже не видела его безмятежно счастливым. - Что происходит, Лорд М? - вкрадчиво спросила она. Мельбурн поколебался еще секунду, а потом взял стул и одним движением подивнул его ближе, опуская прямо напротив Виктории. Она терпеливо ждала, пока он усядется. - Ваша жизнь в опасности, - начал он наконец. -Так было всегда. Разве нет? - чуть подалась она перед, деликатно протягивая руку. - Да. Но сейчас враг опаснее… Вампиры, как вы знаете, мэм, оккупируют наши территории. И они размножаются подобно чуме. Вполне возможно создать армию… А тех, кто еще противостоит им, а таких, к счастью, все еще большинство от населения нации, можно сломить одним единственным ходом. - Сделав меня зомби, - понимающе закивала Виктория. Он поднял глаза, встречая чистый взгляд ее бездонных лазурных очей. Они горели жизнью, страстью, волей… нежностью. Страшно представить их затуманенными, безвольными или того хуже - багряно-красными и хищными. - Я боюсь, они будут вполне довольны, сделав Вас одной из них, - горько вымолвил Мельбурн. - Они, судя по всему, поняли, что Ваша сила воли и энергия не позволят добиться беспрекословного подчинения. А вот навязать Вам проклятие крови и извращенные взгляды - дело одного укуса… Рука ее, все это время зависшая над коленями, поднялась выше, пальцы скользнули по его скулам. А чуть позже вся ее теплая ладонь опустилась на его щеку. - Они не доберутся до меня. Вы тренировали меня действительно хорошо. Я скорее умру, чем сдамся им. Мельбурн улыбнулся. - Слова истинной королевы. И поскольку другой нам не надо, я думаю Вам нужно кое-что, чтобы наверняка себя защитить... даже в самые мирные моменты. Рука его погрузилась во внутренний карман сюртука. А потом он отнял такие милые сердцу пальцы от своего лица, вкладывая в них длинную и острую шпильку с белоснежным цветком изумительной работы на одном из концов. Несколькими минутами позже, восседая на шелковом пуфе перед зеркалом, Виктория с гордостью наблюдала, как возвышается над ее изящной прической резная орхидея из слоновой кости. Посеребренная сталь, спрятанная в темном шелке волос, была легка, но ее смертоносный эффект должен был удивить всякого, кто решился бы угрожать якобы безоружной королеве. *** Освященная сияющим хрусталем люстр парадная зала делала чести доблестным слугам Ее Величества Королевы Виктории. Всплывая в зал под одобрительные взгляды гостей, Виктория чувствовала, как хорошее настроение медленно, но верно, приходит к ней при взгляде на эту великолепно украшенную комнату. Нос уловил тонкий запах свежих цветов в высоких изящных вазах. Краем глаза она отметила свое отражение в быстро мелькнувшем слева от нее зеркале - темные косы, уложенные вокруг наподобие венца, часть волос свободно спадает плечи темными завитками цвета мускатного ореха. Фарфор кожи и нежность французской розы в тафте ее наряда. - Добрый вечер, дорогая кузина! - улыбающийся Эрнест уже опустил голову в учтивом поклоне. Странно, что она и не заметила, как он подобрался, хотя должна бы была, сквозь широкую поверхность тщательно отполированного зеркала... - Добрый вечер, - несколько рассеянно кивнула Виктория, протягивая руку. Пальцы ее кузена были так холодны в сравнении с ее собственными. Виктория поймала его взгляд - запечатлевая деликатный поцелуй на ее коже, он смотрел куда-то мимо ее головы. - Все в порядке, - еще более обескураженная пролепетала королева. - Да-да, - конечно, немного невпопад ответил Эрнест. - Извините, но я должен Вас сейчас покинуть, - он, будто охотник в лесу, осматривал толпу гостей. - Один танец за мной, да? - спросил он уже из чисто машинальной вежливости. Она кивнула. - Да, конечно. Эрнест скрылся, так же внезапно, как и вырос из-под земли рядом с ней. Виктория чувствовала, что против воли хмурится. Как бы нелепо это ни выглядело, в какой-то момент замечание ее дяди о странностях старшего кузена, приобрело новые краски. Безусловно, всему есть объяснение, но странно было видеть такого равнодушного к окружающей пышности Эрнеста, хотя именно он и был инициатором сегодняшнего раута. Ох, уговорил он ее ловко, как бы упрямо королева не отпиралась. Либо это был дар свыше, либо… от дьявола. Подобно тонкому цветочному лепестку, гонимому ветром, она пересекла большой зал, шурша юбками. Ей необходимо было с кем-то поделиться. Высокий силуэт в безупречной бархатистой броне парадного костюма был найден ее цепким взором безошибочно. Рядом красивым контрастом мелькнули мягкость перьев и благородство стального шелка. - Добрый вечер, Леди Эмма, - совершенно искренне улыбнулась Виктория, чувствуя, как еще одно родное лицо возвращает ей чувство реальности происходящего. - Добрый вечер, Ваше Величество, - кивнула фрейлина. - Я как раз говорила Лорду Мельбурну, как прекрасно вы сегодня выглядите. Настоящая невеста. Будь Виктория чуть менее взволнована своими туманными подозрениями, то конечно без труда бы разглядела наглую усмешку и лукавый взгляд Эммы, и уж конечно отметила бы быстрый укорительный взгляд одного смущенного джентльмена. Но королеве было некогда читать по лицам. - Лорд М, я чувствую, что обязана с Вами поделиться, - быстро проговорила Виктория. - Да, мэм? - озадаченно кивнул Уильям. - Я пожалуй пойду и найду мужа, а то скоро начнутся танцы, - резюмировала Эмма, принимаясь быстро удаляться, но по пути состроив Уильяму за спиной королевы такую хитрую физиономию, которая была достойна разве что юной дебютантки, но никак не солидной дамы с положением в свете. Между тем Виктория уже едва не подпрыгивала от нетерпения. - Лорд М, я должна Вам сказать, что возможно, подозрения моего дяди не беспочвенны. Насчет Эрнеста… я заметила, что он странно себя ведет - говорит рассеянно, выглядит отстраненно, куда-то постоянно пропадает. Это все похоже на его брата, но моему старшему кузену такое вообще не свойственно. Возможно он просто болен, но ведь может и быть, что… Виктория тараторила священным шепотом, и гадала, почему Лорд М так загадочно улыбается. - Ваше Величество, - перебил он ее с мягким и осторожным касанием ее руки. - Поверьте мне, уже несколько дней я твердо уверен, что причина странностей принца Эрнеста совершенно естественна, и не стоит открытия “охоты на ведьм”. - Но дядя… - Был не в духе, и довольно слеп в некоторых вопросах. А сейчас, - отступил он на шаг. - Вы окажите мне честь? - протянул руку Лорд Мельбурн. Виктория наконец сообразила, что скрипки уже вовсю льют дивную мелодию, а пары изнывают от нетерпения, ожидая, когда королева откроет бал. Девушка кивнула Уильяму, торжественно вкладывая шелк перчаток в его теплые пальцы. И уже через пару секунд Леди Эмма с удовлетворенной улыбкой позволила любимому супругу увлечь себя в центр зала, вслед за сияющей королевой и премьер-министром, бережно держащим ее в своих объятиях. Безмятежная улыбка сама собой осветило лицо Виктории, пока она плыла, ведомая и охраняемая, с его твердой рукой, обернутой вокруг ее талии, с отголосками его тонкой доброй усмешки у глубине сапфиров своих глаз. Скрипки пели, и весь оркестр шел за ними в этой мелодии, подобно тому как дамы позволяли кавалеру направлять движения танца. - Вы позволите? Голос - тихий и шуршащий, возник внезапно, нарушая идиллию. Виктория во все глаза смотрела на протянутую Альбертом руку. Они уже и думать о нем забыла. Но теперь кузен напомнил о себе, и поскольку он был ее гостем, отказать ему она едва ли могла. - Разумеется, - Лорд М отступил от нее, и неуютный холод внезапно сковал эту залу. Альберт молча положил руку ей на талию и потянул на себя - легко и ненапористо. Он, не роняя ни слова, смотрел, казалось, лишь в одну точку у нее на лбу. Сначала ей было просто неуютно, но затем все это начало раздражать. Она принялась пялиться в ответ, и во время очередного разворота поймала взгляды дяди и мама. Их довольные и умиленные лица стоили бы портрета, вот только Виктории хотелось закатить глаза. После третьей минуты молчания, она все же не выдержала. Если Леопольд так уверен, что Альберт не зомби, то разговорить его все-таки реально. - Вам нравится танец? - спросила королева. - Да, - был ей бесстрастный ответ. - А нравится ли Вам во дворце? Достаточно ли я гостеприимная хозяйка? - улыбнулась она - ослепительно и будто бы назло. - Да, - ни один мускул его не дрогнул. - А я Вам нравлюсь? - спросила Виктория без обиняков. Принц замер. На секунду сдвинул брови, моргнул, усы его дернулись так забавно, что Виктория едва не улыбнулась снова. Не отрывая своего бессмысленного взгляда Альберт внезапно нагнулся к своему сапогу. Сверкнуло лезвие складного ножа. Он навис над ней, и внезапно разница в росте бросилась в глаза с ужасающим контрастом. - Что вы делаете? - осторожно спросила Виктория, завороженно наблюдая переливы света свечей на лезвии. Альберт перекатывал нож в пальцах, будто сомневаясь, хотя взгляд его был однозначен. В тот момент, когда его рука только тронулась вперед, нога королевы взлетела в воздух. Ведомая вполовину кодексом чести воина, вполовину - паникой женщины перед врагом вдвое больше себя, Виктория ударила по руке, и хищный нож откатился в угол залы. Альберт, подобно тряпичной кукле пошатнулся, будто пьяный, а потом потерял равновесие и свалился к ее ногам. Теряясь от дикости происходящего, Виктория попятилась. - С Вами все в порядке, мэм? - спросил кто-то. Лихорадочно закивав, королева проскочила мимо озабоченных гостей, стремясь в коридор, где жар свечей так не обжигал ее и без того пылающие щеки. Виктория практически пробежала мимо удивленных лакеев, без труда преодолев несколько ступенек, а затем ворвавшись в темную комнату для завтрака. Прислонившись спиной к двери, она наконец-то смогла перевести дух. В голове не укладывалось... Каким бы странным не был ее кузен - он ведь был ей родным человеком. А теперь его молчаливая и страшная попытка, полная безотчетности угроза… Что-то зашуршало в углу темной комнаты. Руки королевы сомкнулись на первой попавшейся вазе. - Кто здесь? - грозно и немного нервно спросила Виктория, принимая боевую стойку. - Тише-тише, госпожа-амазонка, - послышался мягкий и хорошо знакомый смех. Эрнест выступил в полосу света. А чуть погодя за ним выпорхнула из темноты и фигурка Гарриет. - Вы? - пораженно протянула Виктория, опуская вазу. Ее фрейлина вздохнула и нерешительно улыбнулась. - Не подумайте ничего плохого, мэм, но меня всего лишь очень вдохновила Ваша идея. Женщина должна уметь защитить себя и других. Я попросила принца показать мне… - И я не мог отказать даме в такой славной просьбе... - Да-да, конечно, - закивала Виктория в очередной раз отмечая, что Лорд М так часто видит истину даже во тьме. - Но вы скажите мне, - решительно повернулась она к Эрнесту. - Почему Ваш брат только что угрожал мне ножом прямо посреди бальной залы. Эрнест тихо охнул и тень пробежала по его приветливому лицу. - Боже милостивый, - прошептала Гарриетт переводя взгляд со своего друга на свою королеву. - Ну так что? - с показаной грозностью повторила Виктория. Принц вздохнул и отвернулся к окну, закладывая руки за спину. - Дело в том, дорогая кузина, - начал он. - Что по дороге к вам с нами приключился один инцидент. В пути на нас напали, и как вы наверное догадались, мой брат был подвергнут внушению. Я не видел лица того вампира, но был очень и очень силен, насколько я могу судить, ибо несмотря на то, что мне удалось его ранить, он все еще имеет власть над весьма крепкой волей дорого Альберта, даже находясь на расстоянии. - Но почему вы ничего не сообщили мне? Или своему дяде? - воскликнула Виктория. - Почему вообще никто и никогда не считает нужным сообщить то, что напрямую касается меня... - Алу все равно не помочь, только если мы не найдем того кровопийцу и убьем. - Но вы все собрались выдать меня за него! За человека, который не отвечает за свои поступки! Может я ему и не понравилась бы... - возмущенно мерила шагами комнату королева. Эрнест вдруг повернулся к ней, пораженный внезапной догадкой. - Значит, вы говорите, он Вам угрожал? - переспросил он. - Да, во время танца! Лицо принца еще больше потемнело. - Альберт не способен сейчас принимать решения подобного рода. Он не мог сам дойти до идеи пригласить Вас на танец. И это значит только одно… - Тот вампир сейчас во дворце… - охнула Виктория. Словно бы в ответ на ее слова, где-то на этаже зазвенело стекло. Кто-то истошно завопил. Эрнест кинул быстрый взгляд на Гарриетт. Она откинула сиденье банкетки у рояля, доставая два меча - один большой, а второй - более легкий и изящный. - Боюсь, дамы, настало время проверить, правдивы ли легенды о валькириях и амазонках. *** К тому моменту как Виктория успела вооружиться, весть уже разнеслась тревожным эхом по двору - в тронном зале вампиры. Служанки носились по коридорам, паникуя, путаясь под ногами, как, впрочем и многие гости. Королева ворвались в зал, с трудом протиснувшись через толпу спасающихся бегством. В куче мала мелькнули кудряшки Гарриет, и Виктория даже немного позавидовала, глядя, как лихо ее меч только что снес голову какой-то вампирше с серебряными волосами. Рядом, прикрывая спину королевской фрейлины, вертелся Эрнест, работая клинком на манер топора. Едва не угодив под когти какого-то престарелого упыря, Виктория ринулась в толпу сражающихся, не забывая убедиться, что все кровопийцы на ее пути больше никогда не встанут. Королева пробивала себе путь в центр зале, с безошибочной интуицией угадав местоположение Лорда М. Он действительно оказался в самой гуще событий. Вампиры окружали его со всех сторон, но он, вооруженный сразу двумя клинками, представлял собой подобие смертоносной мельницы. Казалось, что враги вообще не в состоянии близко к нему подобраться. Но именно в тот момент, когда Виктория добралась до пространства под большой люстрой, сзади, в пикирующем прыжке, на шею Лорда М кинулась изящная черная тень. А в следующую секунду меч Виктории разрубил особо юркого противника пополам. - Мэм, какого черта?! - вскричал Мельбурн, отражая атаку сразу трех кровопийцев. - Вы один так долго не протянете, - заявила Виктория, становясь с ним спина к спине. …. и казалось, что полчища вампиров не кончатся никогда. Видя, как последняя голова отделяется от сухого тела, Виктория уже не могла поверить, что это наконец-то закончено. Тяжело дыша и оглядывая ноги под потрепанной юбкой на предмет порезов, она быстро осматривала зал. Несколько офицеров лежали в углу со стеклянными глазами, а их товарищи смаргивали слезы перед тем, как вонзить серебряный клинок в сердце. Гарриетт обнимала Эрнеста. Какая кому разница, что подумают в свете, если большинство из них едва не загремели на тот свет? Виктория обернулась. Лорд М мрачно вытирал клинок, стараясь не глядеть на бездыханное тело своего секретаря. Повинуясь порыву, королева успокаивающе погладила его плечо. Он взглянул на нее из-под густых бровей. - Пойдемте, мэм. Она позволила ему увлечь себя прочь из зала по коридору и наверх по широкой лестнице. *** - Это было очень и очень неразумно, - он уткнулся лбом в только что закрытую дверь. - Но я спасла Вам жизнь, - спокойно заметила Виктория, опускаясь в кресло. Ноги ее ныли. Напряженная спина вдруг выпрямилась. Мельбурн повернулся и прошагал через полкомнаты. - Моя жизнь уже не стоит ничего, - произнес он, глядя ей в глаза. Поднимая рукав до локтя, он внимательно следил за эмоциями, мелькающими на ее лице: удивление, непонимание, шок, а затем ужас. - Нет, - произнесла Виктория с тупой уверенностью. - Нет. Это невозможно. На его бледной коже с синеватыми прожилками вен явственно виднелись следы клыков. - Нет, - качала головой королева. - Этот ничего не значит. Мы найдем средство, найдем лекарство. Вы не можете… Как я буду… ? - Блестяще, - с неподдельной гордостью ответил Уильям. - королева-победительница. Королева-воин. Защитница. Пример для подражания. - Но Вы нужны мне! - вскочила она на ноги в отчаянии. Мельбурн опустил голову. Эта была старая, пыльная комната, которой не пользовались, наверное, с прошлого века. Хлопья пыли кружились в тусклом свете луны, походя на жутковатый снег. Виктория шагнула вперед. Бездумно схватила его за руку. Бережно, будто пытаясь исцелить одним прикосновением, она провела пальцами по месту укуса. - И как я не заметил? - грустно усмехнулся Мельбурн, следя за движением ее рук. - В пылу боя, - просто ответила Виктория. - Знаете, это было странное чувство - там, среди всех этих врагов. Будоражащее, яркое, в чем-то приятное… - Никогда не испытывали ничего подобного? - послал он ей, кто знает, возможно, последнюю теплую улыбку. Синева ее прямого взгляда рвала ему сердце. Ладони его она так и не отпустила. - Лорд М… Вы знаете, я бы была не прочь сражаться с Вами плечом к плечу хоть каждую ночь. Хоть против целого мира. Мельбурн застыл, не понимая, от яда вампира ли так каменеет все внутри или от того, что жизнь в очередной раз смеется над ним, посылая родственную душу, когда уже слишком поздно. За плотно закрытой дверью снова послышалась беспокойная возня. Мельбурн потянулся к мечу - терять ему теперь совсем нечего. Жаль, что Эмма проиграла свою ставку. За спиной его звякнуло лезвие. Королева тоже собиралась наружу. - Нет. Мэм, Вам лучше остаться, - мягко поднял он руку в знак протеста. Виктория, по своему обыкновению упрямо вздернула подбородок. - Я не хочу здесь оставаться и отсиживаться, я хочу пойти с Вами! - воскликнула королева. Но прежде чем ее голос смолк, дверь захлопнулась, а ключ повернулся в замке. - Не сегодня, мэм, - глухо раздалось из-за двери. *** Она злилась, колотила в дверь и кричала. Проклинала Мельбурна, но и молилась за него. Дверь была старая, но возмутительно крепкая. И как бы Виктория ни билась - выбраться самой представлялось невозможным. И когда ее крики уже стали срываться на хрип, пришлось попытаться взять себя в руки. Виктория тяжело опустилась все в то же пыльное кресло. Меча на так и не выпустила, и теперь его сталь приятно холодила руку, возвращая чувство опоры. Королева перевела дух. Откинулась на потрепанный атлас спинки и устало прикрыла глаза. Мельбурн, безусловно, действовал из лучших побуждений. Он всего лишь хотел оградить ее от угрозы, которая сейчас стала ощутима как никогда. Он сам стал угрозой. При мысли о подобном сердце Виктории болезненно сжималось. Сейчас есть адреналин, нужда постоянно быть начеку, соображать по ситуации. Но потом все уляжется. И тогда придется как-то принять тот факт, что Лорд М для нее безвозвратно утерян. Она не боялась его нисколечко. Не верила, что он способен потерять голову от примитивных хищных инстинктов и жажды свежей крови. Не столь легко. Не столь быстро. Но будущее страшило ее. Справляться без него. Проводить дни, ощущая ту пустоту, что уже начинала разрастаться внутри ее маленького отважного сердечка. Виктория никогда не видела очарования в сказках о вампирах, коварных графах и обаятельных разбойниках. Вопреки тенденциям, свойственным юным дамам ее возраста, она не испытывала некий трепет от запретного обаяния темных душ. Ей всегда нравились сказки о доблестных рыцарях, благородных принцах, для которых понятие чести стояло превыше всего. На этих истинах воспитала ее добрая гувернантка. Вот только жизнь была куда сложнее сказок. Лорд М был и добрым и, в каком-то смысле - доблестным. Но он также обладал и обаянием не самого невинного сорта. А вот Альберт и Эрнест были принцами, но ни один из них опять же не вписывался в рамки. Мир играл ею. Переплетал причудливые ветви характеров, заставлял дорогого ее сердцу друга играть странную и страшную новую роль. Виктория прекрасно понимала, сколь антагонистичны теперь их позиции. Но как бы ни билась Лецен, поучая ее о четкости границы добра и зла, Виктория ни за что на свете не собиралась мириться ужасной с участью Мельбурна, бросать его - жестоко и цинично - справляться с предстоящими страданиями в одиночку. Ее два прекрасных лазурных глаза зажглись в темноте, будто у кошки, когда скрипнул старый замок комнаты, служившей ей темницей. Первым побуждением Виктории было кинуться навстречу, обнять, проверить цел ли он. Но реальность вернула ей здравый смысл и уверенность в необходимости вооружения, когда темный силуэт на пороге оказался ей не знаком. Виктория вскинула свое легкое, но острое лезвие. Отвела ногу, выставляя вперед бедро, приготовившись в любой момент броситься в атаку. - Сохраняйте спокойствие, Ваше Величество, - раздался знакомый глухой голос с едва заметным немецким акцентом. Альберт шагнул во тьму, во мрак к которому Виктория успела привыкнуть за четверть часа своего заточения. - Пойдемте со мной. Все закончилось. Наш дядя желает теперь с Вами переговорить. Вся интуиция королевы вопила, что он только сегодня вечером надвигался на нее - безвольная кукла с ножом в руке. Но уши ее без труда уловили оживление в голосе кузена. Что-то слегка эгоистичное - желание вырваться на свободу, надо думать - заставило Викторию опустить меч, с показанной уверенностью шагнуть вперед мимо Альберта. Тусклый свет свечей в холле ударил ей в глаза. - Прошу за мной, - быстрая, едва заметная улыбка тронула губы принца, и Виктория последовала за ним, с почти легкой душой. Непривычная тишина окутывала дворец. Только звуки их шагов и шелест ее юбок нарушали это странное, гулкое состояние. Виктория находила это неуютным и подозрительным. Ощущение, что за ней следят и следуют по пятам, не покидало. Возможно, от всех переживаний она уже впала в паранойю. - Где все? - спросила она, разглядывая пустые закутки и проходы. Альберт поколебался прежде, чем ответить. - В другом крыле. Мой брат и несколько лордов эвакуировали всех. - И прислугу тоже? - вновь спросила Виктория, сверля худую прямую спину испытующим взглядом. Кузен ее снова помолчал, но ответил с эмоцией, что уже было несколько успокаивающе. - Думаю, да. Я видел, как Вашу камеристку провожали туда, - отозвался он с легким недоумением. Они вернулись к тронному залу. Виктория вдруг подумала, что тела погибших в стычке на балу вряд ли кто-то убрал. И сейчас она увидит их вновь. Людей, которых она не смогла уберечь. Альберт остановился, протягивая руку и берясь за блестящую бронзу. - Он ждет вас, - сказал он, потянув дверь на себя. Принц посторонился, пропуская королеву вперед. Она вдохнула поглубже и шагнула в зал, первым делом проверяя пол. Блестящие панели пола подсвечивала тусклая луна. Он был чист. Ни единой капли крови не охватывал глаз Виктории. Она замерла на пороге, пораженная. Медленно огляделась. Окна по-прежнему были разбиты, но осколки кто-то тщательно и методично собрал. Под потолком покосилась хрустальная люстра, но уже прекратила медленно качаться. В другом конце зала, на небольшом возвышении, там где было ее законное место, с удобством расположилась широкоплечая фигура. Виктория почувствовала, как по спине побежали мурашки недоброго предчувствия. И тут же получила легкий толчок в эту самую спину. - Идите. Он ждет, - повторил Альберт, возвышаясь над ней подобно оловянному солдатику. Все больше и больше чуя неладное, Виктория вцепилась в рукоятку меча, что надежно прижимался к бедру. Удивительно бесшумно она преодолевала расстояние до своего трона. - Дядя, я помню, что вы тоже король, но это место мое, и вы,пожалуй, слишком много себе позволяете. - Вы так считаете? - звонко ответил фигура впереди. У этого голоса не было ожидаемого акцента. Но он был ей знаком. Он звучал гимном ее ненаблюдательности. Звук этого голоса ловко соединил разрозненные кусочки мозаики в ее голове. Фигура подалась вперед. Луна, скрытая за пушистыми облаками, выхватила из тьмы характерные острые черты. Жесткий подбородок, тонкий профиль, снисходительную ухмылку и цепкий взгляд. - Вы, - не успевая даже удивиться, констатировала Виктория. Сэр Джон Конрой улыбнулся ей, обнажая клыки. - А я всегда считал, что это удобное кресло Вам не по размеру. Подумать только, как легко вы клюнули на любезность мальчишки, позабыв те дикости, что он творил пару часов назад, - хмыкнул вампир, глядя за спину королевы. Она не могла позволить себе повернуться к Конрою спиной, но прекрасно слышала, как Альберт тихо шепнул. - Простите, Виктория. Голос его дрожал. Она сейчас почти всем сердце жалела его, понимая, как сильно и унизительно было влияние сэра Джона. - Все эти годы… - выплюнула она, обнажая клинок. - Все эти годы Вы манипулировали моей матерью. Это по Вашей вине моя жизнь была невыносима. Но Вы не убили меня. Почему? - она не собиралась вытягивать из него ответы, а требовала их - безапелляционно и отчаянно. Конрой ухмыльнулся, откинулся назад, снова скрывая свое лицо во тьме. - Я бы мог убить Вас хоть сейчас. Но это ведь так скучно. Куда интереснее наблюдать, как Вы носитесь, боитесь нас, наивно верите, что ваш Бог всех спасет. Все вы такие. Люди… Ваша жизнь так бессмысленна и коротка, вы тратите ее на лишние эмоции… Вампир казался спокойным. Устроившись на троне и закинув ноги на подлокотники, он рассуждал с мечтательностью философа. - Вот убил бы я Вас еще в младенчестве - и что? Трон бы сейчас занял Ваш дядя - на редкость твердолобый тип. Никакой фантазии у него нет. Управлять им - дело без азарта. Куда интереснее, когда маленькая Виктория мечется, льет слезы, воображает, что имеет права со мной спорить… Хотя надо отдать должное Вашей наследственности - батюшка Ваш был также упрям. Но вот его жена - другое дело… - тон вампира наполнился сталью. - Я столько лет терпел ее общество, зная, что однажды Вы прекратите свои попытки к сопротивлению, и Ваш разум мне покориться полность. Я бы правил этой страной через Вас. Я бы сокрушал империи! Конрой внезапно вскочил на ноги, в одном прыжке достигая середины зала, где, ощетинившись острием меча, застыла в выжидающей позиции Виктория. - Но Вы совершенно безмозглы, Ваше Величество! - уже не скрывая злости, процедил Конрой сквозь острые зубы. - Вы позволили покорить свой разум и дух. Но не мне… О, вы подумайте только! Обычный человечишка обскакал сильнейшего вампира Британских островов, просто пожалев эту наивную карлицу в короне! Кинулись его защищать без оружия. Перенесетесь хоть в ад, если он поманит Вас… Подумать только, как легко было спровоцировать Вас. И сейчас думаете о нем… Вы дура, Виктория. Королеву буквально трясло от ярости. Меч прыгал у нее в вспотевших пальцах, в паре дюймов от шеи сэра Джона. Один взмах - и дело кончено. А она стояла и слушала всю эту мерзость, в каком-то приступе самобичевания соглашаясь с Конроем. Она дура. Точно дура. Повелась на его спокойствие и болтовню. И вот теперь расширенные зрачки красных глаз прямо над ней, и рукой не пошевелить. Хорошо, что у нее осталась вся эта злость - разум все еще при ней, только благодаря этому. - Я не собирался Вас убивать. Но придется. Кому нужна королева, в голове которой только заботы о том, как бы спутаться с премьер-министром. Он наклонился, и Виктория машинально отметила алый оттенок рта. Клыки - стремительно удлиняющиеся и направляющиеся к ее шее - были контрастно белыми. Голова королевы в бессилии откинулась, будто неведомая сила дернула ее за косы. Хрусталь люстры на секунду отразился в ее очах, а затем быстрая тень заполнила собой весь мир Виктории. Хватка когтистых рук на ее голых плечах разжалась. Виктория упала, погружаясь в облако шелковых юбок и упругих кринолинов. Что-то тяжело рухнуло рядом. Она подняла глаза и откинула волосы со лба. Прямо перед ней кружилось небольше черное торнадо, издавая то и дело яростные вопли. Торнадо медленно пустилось по периметру залы. Приглядевшись, королева заметил попеременно мелькающие локти и ноги. Без труда она обо всем догадалась. Лорд М бы не оставил ее. Никогда. Не в этом хаосе. Звякнуло последнее целое зеркало в комнате. Мельбурн, сверкая чуть отросшими клыками, прижал Конроя стене и вцепился в его бедную шею. Виктория ясно видела, как на бескровной коже выступила россыпь мелких трещин. Сэр Джон страшно захрипел. Глаза его закатились. Чья-то теплая рука схватила Викторию под локоть, возвращая в вертикальное положение. - Надо убраться отсюда! - уверенно заявил Альберт, пошатываясь на еще нетвердых, но свободных ногах. Королева кинула взгляд на соперников у стены. Конрой лягался, как бешеный конь. В какой-то момент, удар его достиг цели. Виктория ахнула. События развивались слишком стремительно. Секунда - перевес на одной стороне, чуть миг - и уже на другой. Мельбурн вырывался из смертоносной хватки, а сэр Джон пытался хохотать, но в шее его уже было несколько дыр. От звука воздуха, проходящего сквозь них, в жилах стыла кровь. - Ну же! - потянул ее кузен. - Мы ничем не можем ему помочь. К тому же, если они убьют друг друга, будет гораздо проще. Она отчаянно вывернула руку. Бросила на принца пылающий взгляд. Он прав. Да. Это будет правильно и практично... Но ведь чертовски несправедливо! - Туда не подобраться! Меч не поможет. А пистолетов у нас нет, - взмолился Альберт. - Идемте, пока не поздно! Но глаз Виктории уже сияли радостным озарением. Остатки ее прически опустились на плечи и тонкие ключицы. Вспыхнула слоновая кость, луна отразилась в посеребренной стали. Королева замахнулись - легко и спокойно. А в следующий миг белоснежная орхидея уже торчала из затылка Конроя. Голова его развеялась на невидимом ветру, подобно песку. Не успел Уильям разжать безжизненные руки предводителя вампиров, как тут же попал в крепкие объятия своей королевы. Щеки и руки его были уже безвозвратно холодны. Но горячая соль ее слез, кажется действительно их немного грела. - Уходите, мэм. Конрой убит, но здесь по-прежнему опасно, - бормотал он, не веря, что мертв, потому что как может сердце так бешено биться у ходячего трупа? - Нет, - замотала головой Виктория. - Вы не можете… Я не разрешаю. Вы ведь нормально себя ведете. Вы не хотите никого убивать! - Вы порезали палец, - с грустной улыбкой ответил Мельбурн. Она чуть нахмурилась, поднимая ладони. На указательном пальце правой руки виднелась крохотная царапина. Она так и не заметила бы этого, не скажи он. - В вас много жизни, мэм. Много крови, энергии, страсти. - он заворожено смотрел на ее руку. - Уильям… Мельбурн с усилием оторвал свой жадный взгляд от царапины. Все еще ясные, зеленые глаза встретили голубые. - Я не могу остаться. Невозможно было быть рядом с Вами и в лучшие времена, без того, чтобы с трудом удерживать себя от искушения. А сейчас… Он не закончил, но Виктория кивнула. Он был холодным, то малое пространство, что осталось между ними, пылало. Королева моргнула, и несколько слезинок скатилось по светлой ткани лифа. - Эмма была права, - усмехнулся Лорд М, обнажая свои зловещие клыки. - Вы и правда сегодня, будто под венец собрались. Виктория улыбнулась через силу. - Я могу поцеловать невесту? - выдохнул Уильям. Легкий кивок расставил все по местам. Он нагнулся. Холодные тонкие губы коснулись мокрых щек, пробуя их соленый вкус. На секунду желание сомкнуть челюсти вокруг тонкой шеи и забрать ее собой в пучину бессмертия и страстей стало нестерпимым. Но Лорд Мельбурн всегда служил на благо страны. А стране нужна была именно эта женщина. Он отпустил на шаг назад, уводя от себя и нее беду. Где-то на полпути Виктория потянулась, почти подпрыгивая, оставляя на его губах еще немного соли и тепла. Небо за разбитыми окнами медленно начинало розоветь. В саду жужжали цикады, и розы одевались в утреннюю росу. Вокруг текла мирная, обычная жизнь, которая им двоим могла лишь сниться. - Прощайте, Лорд М. - До свидания, мэм. Легкие крылья летучей мыши уже давно скрылись где-то за городом в густой тьме леса. Солнце сияло над верхушками парковых деревьев. А Виктория все стояла у окна. То она думала о том, что надо пройти найти друзей - Эмму, Гарриэт, принцев. Интересно, кстати, когда исчез из зала Альберт? И интересно, что теперь будет с мама? Какой будет ее манера теперь, когда над ней нет чужой власти? Она думала о миллионе важных вещей. И не очень важных тоже. Но о нем она не забывала ни на минуту. *** “Правление королевы Виктории, как широко известно, началось с темных времен засилья английской земли вампирами. Как чума, распространились они по островам, убивая по до десятков тысяч душ в год. Однако очень скоро после брака королевы с принцем Альбертом, ситуация резко улучшилась. Вампиры постепенно исчезли, и их видели за прошедшие столетие не более полусотни раз. Некоторые исследователи, которым удавалось выжить после общения с вампирами утверждают, что кровопийцы живут теперь тихо и мирно, и их тесное сообщество даже имеет своего рода зачатки демократии: парламент с премьер-министром во главе... ”