Адриан напрокат

Маринетт суетилась на кухне, вспоминая, прокручивая в голове разговор с Агрестом. *— Привет. — О, привет, Мари. Я не знал, сколько цветов нужно было, чтобы ты перезвонила. — Спасибо за букет. — Я правда виноват перед тобой. — Да и я тоже. Но давай не будем спорить о том, кто виноват больше. Просто я не могу видеть тебя с ней. Сразу начинается безумие… Что нам делать? — Я думаю… Четвертого июля у меня отпуск. Хлоя ни о чем не знает. Я могу сказать, что уехал работать, и мы проведем неделю вместе… Ну, ты знаешь, чтобы понять, хорошо ли нам вдвоем.* Она усмехнулась. В духовке запекалась дорада (разновидность костных рыб — прим. ред.), а в микроволновой печи разогревались заранее приготовленные круассаны. Его любимые круссаны. С ними было связано слишком многое, чтобы забыть об этом. *** Юноша и девушка уютно расположились в библиотеке за огромной стопкой книг. Маринетт склонилась над тетрадью с формулами, а ее однокурсник, почесывая лохматую белокурую шевелюру, откинулся назад, на спинку кресла. — Слушай, мы уже два месяца знакомы, а я до сих пор о тебе ничего не знаю, — лениво произнес он. — Ты ведешь учет? — улыбнулась девушка, скрыв лицо за бледно-зеленой обложкой тетради. — Серьезно, Мари. Я не знаю о тебе ничего. Ну, кроме того, что ты носишь сразу четыре ручки Блурайт на лекции. — Адриан ухмыльнулся, вспомнив об их первой встрече. Почему же Маринетт не заметила? Если бы она не была с головой погружена в учебу и профессию, его улыбка давно бы сделала свое дело. За окном вечерело, и в библиотеке включили лампы. Один из «лучей» упал на иссиня-черные волосы девушки. Те были хаотично «разбросаны» по плечам брюнетки, но это ее не портило. Наоборот, эти небрежно лежавшие темные пряди гармонично смотрелись с голубой рубашкой под цвет васильковых глаз Маринетт. «Как она прекрасна, » — подумал Адриан, пока девушка дописывала последнее предложение. Он знал, что она безумно красива, но не мог не подумать об этом, глядя на нее в новых очках в легкой черной оправе. И чем она завоевала его? Своей нестандартностью? Агрест искренне верил, что это так, ведь Маринетт на самом деле разительно отличалась от всех его знакомых умением размышлять, анализировать и шутить. Брюнетка, наконец, закончила писать и выпрямилась в кресле. — Извини, о чем ты говорил? Я прослушала, — виновато пробормотала она, поправляя съехавшие набок очки. — Что ты любишь делать, Мари? — подвинув свое кресло поближе к ее, подставив указательный палец у виску, спросил молодой человек. — Я?.. Я люблю готовить… Но это не такая уж и невидаль, — она слабо и вымученно рассмеялась, убирая упавшую на глаза прядь за ухо. — Все девушки любят готовить. — Не скажи, — любуясь ею, ответил он. — А что именно ты любишь готовить? — Круассаны. — Круассаны?! Мари, да мы идеальная пара! — Перестань, это уже несмешно, — мило покраснев, смутилась девушка. — Это правда, Мари. Смотри, — сказал юноша не допускающим возражений тоном. — Ты любишь готовить круассаны. Я люблю их есть. Она прижалась лбом к спинке кресла. За этим жестом она попыталась скрыть свою радость от услышанного. Ей действительно было приятно знать, что она нравится Адриану. «Это нескромно, » — скажут некоторые. Ну, а чего вы хотели? При всех прелестях Мари, она оставалась всего лишь смертной, склонной к торжеству. *** Маринетт не знала, что заставило ее согласиться на свидание. Может, красноречивые речи Али взяли над ней власть? А может… Может, причина в том, каким извиняющимся и, в то же время, непринужденным тоном он говорил? Может, именно это заставило ее сказать «да»? Она присела на стул, и ее блуждавший по кухне взгляд упал на шкафчик с приправами. Неподалеку от него лежал конверт с надписью: «приглашаем вас на церемонию бракосочетания Хлои Буржуа и Адриана Агреста. 09.25.2025.» Черные брови Маринетт негодующе изогнулись. Она вытащила из микроволновки блюдо с круассанами и бросила вместо него письмо с мыслью: «Пусть сгорит!». Раздался звонок. Девушка подскочила к двери. — Квартира 12. Кто там? — Привет. Это Адриан, — послышалось в трубке домофона. — О-о-о… привет… — неуверенно протянула она. — Мне можно зайти? — Судя по немного насмешливому голосу, на его лице опять появилась специфическая ухмылка. Маринетт быстро оглядела квартиру. Все ли в порядке? Девушка бросила мимолетный взгляд на кровать и вспомнила о том утре, когда обнаружила Адриана в своей постели. Она покраснела. — Нет… э-э-э… то есть… да… Нет, я лучше сама спущусь! — выпалила она. — Я мог бы подняться… — Нет-нет-нет, я уже спускаюсь! Солнечные лучи сияли, отражаясь в их глазах. (Фу, банально!) Молодые люди лежали, обняв друг друга. — Как приятно вот так провести утро, — прощебетала Мари, заливаясь краской. Кто бы мог подумать, скажем, лет десять назад, что застенчивая Дюпен-Чэн в конце концов переспит с самым желанным юношей Парижа, а может быть и всей Франции? — Обычно я не комментирую, но это было чертовски чудесно, — ответил, по-нуаровски ухмыляясь, Адриан. — Особенно финал. Маринетт прыснула. — Послушай, а я и не знала тебя настоящего! Даже и предположить не смогла бы, что ты такой! А она?.. Девушка побоялась закончить, но он все понял. — Нет, с ней такого нет. И не будет. Меня не знает никто… кроме тебя. Девушка принялась вырисовывать узоры на его не прикрытой одеждой груди, но он перехватил ее руку и прижал к своей бритой щеке. — Мари, я люблю тебя. И… мне кажется… Она посмотрела в его глаза. — Что тебе кажется, Адриан? — Что я всегда тебя любил, моя леди. Моя леди… по-моему, отменно звучит. Вы не против такого прозвища, миледи? — Нет, котик, оно мне очень нравится. — Ну, раз уж так… Позволишь мне украсть твой поцелуй? — А если нет? — Тогда я не скажу тебе, что с тобой не так. Маринетт была без ума от его флирта. (А по-моему, у меня фигово вышло.) Она засмеялась и разрешила себе робко прикоснуться к его губам своими. — Ну и что же со мной не так? — кладя голову на его плечо, спросила брюнетка, когда они закончили свой полный страсти поцелуй. — Ты плохо целуешься. Тебе стоит почаще делать это с тем, кто знает как. — То есть, с тобой? — Конечно, принцесса. Хочешь, попробуем прямо сейчас. Маринетт ослепительно улыбнулась и перекатилась, оказавшись верхом на теле Агреста.