***
— Ха-ха-ха-ха! — Маринетт умирала от смеха. — У тебя великолепное чувство юмора, Адриан! — Да нет, — сквозь смех ответил блондин. — Просто Шанель в наследство оставила. Они сидели в библиотеке, обложившись пособиями по истории искусств. Точнее, одна из них не сидела, а лежала головой на учебнике, тихо молотя своими бледными кулаками по столу. — Как сказал Шекспир, люди расстаются, чтобы встретиться вновь, — взмахивая руками и копируя жесты какого-нибудь оратора, торжественно произнес Агрест. Его реплика вызвала новую порцию хохота. Это рассердило библиотекаря, и он показал им, что недоволен. — Извините, — смущенно прошептала брюнетка. — А ведь вообще не смешно! — обратилась она к Адриану. — И Шекспир ничего такого не говорил. И оба опять согнулись от едва слышного смеха. — Когда… закончатся все экзамены… давай… сходим вместе… куда-нибудь, — ласково предложил Агрест, любуясь смеющейся Маринетт. — Вместе? — девушка изумленно на него посмотрела. — Ты хочешь сходить куда-то со мной? — Да, но если ты не хочешь… — реплика Дюпен-Чэн вряд ли прибавляла юноше уверенности. — Кстати, это тебе. — Он протянул ей какой-то пакет. — Конечно, мне очень хочется, — ответила брюнетка, улыбаясь. — Ой, спасибо. А что это? — Открой, и увидишь. Его зеленые глаза сияли, и если бы она посмотрела в них, то смутилась бы. Но, к счастью или к несчастью, она была увлечена пакетом. В нем оказалась книга «Коко Шанель: Я научу вас одеваться. Научу любить.» — Ох, Адриан… Я… не знаю, что сказать… Она протянула руку и погладила его по щеке. — Я не могу это принять, Адриан… Он не возражал, чтобы она его гладила, но отстранился, услышав отказ. — Почему, Мари? Она посмотрела на него. Ее глаза блестели такой манящей лазурной синевой, что юноша был готов в них утонуть. — Это самое первое издание, Адриан, — спокойным голосом ответила она. — Оно слишком дорогое, я не могу его принять. — Ах, черт, об этом я забыл. — Он был готов растерзать себя за этот невинный промах. — Но твоя любовь дороже всего на свете, Мари. Она не может сравниться ни с чем. Даже это, — он указал на «Коко Шанель: Я научу…», — просто книга.***
Маринетт посмотрела на фотографии Адриана, которые окружали ее. Интересно, как же он не заметил их, когда был здесь? Наверное, из-за спешки не обратил внимания. На одной из них он позировал вместе со смеющейся девицей с волнистыми волосами до плеч. Брюнетка ахнула. Это ведь та блондинка, изображение которой на столиках в Irish Pab OʼHara! Та, которая навевала столько неприятных воспоминаний!***
Маринетт открыла дверь перед собой. Это был вход в шумное помещение. Войдя, она увидела Адриана возле барной стойки. Он оглядывался в поисках кого-то. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся Маринетт. — Привет, Адриан, — приблизившись к нему, сказала она, сжимая в руках клатч. — Привет, — ответил он. Она была готова утонуть в его прекрасных изумрудных глазах. — Ну что, пойдем? — Давай. Они сели за столик, продолжив любоваться друг другом. Маринетт с удовольствием обнаружила, что ее рука и рука Адриана находятся на незначительном расстоянии друг от друга. Еще несколько секунд, и… — А вот и я!!! — услышали эти двое, но услышали издалека, как бы из плохо работавшего радиоприемника. Этот возглас заставил Маринетт очнуться. Она увидела перед собой знакомую девушку с голубыми глазами, загорелой кожей и завитыми волосами. — Хлоя! — воскликнула брюнетка. Буржуа, облаченная в желтое вечернее платье с глубоким декольте, приземлилась рядом с Агрестом. — Значит, ты тот самый Адриан, — оценивающе разглядывая парня, сказала Хлоя. — Маринетт о тебе так и щебечет. Вот уже девять месяцев. Адриан и Маринетт смутились. — Хлоя! Мы вместе готовились к экзаменам, — осадила подругу девушка. — Слуште, а чо вы такие зануды? Сдали вы свое ХБ! — засмеялась блондинка. — Вообще-то, КП, — исправил ее Агрест. — Это… — Да не важно! — отмахнулась Буржуа, перебив его. — Эй, официант! Нам шесть порций текилы! Услышав о текиле, Маринетт поняла, что ее романтическим мечтам не сбыться. Она убрала со столика свою руку, которую Адриан уже собирался взять в свою. — Давайте повеселимся! — предложила Хлоя. — Давай, Мари, будет весело! Сыграем в ПилиД! Она зажмурилась и махнула головой в сторону Агреста. Маринетт смутилась еще больше. — Ладно, тогда начну я, — решительно отозвалась блондинка. — Правда или действие, красавчик? — Действие, — донельзя серьезно ответил зеленоглазый. — Отлично. Адриан… пригласи Мари на нормальное свидание, вместо этого, — Хлоя одарила весь зал презрительным взглядом. Агрест посмотрел на Дюпен-Чэн вопрошающе. Она, краснея, возразила: — Хлоя, мы просто друзья. — Просто друзья… ну, тогда пригласи меня, — облизывая губы, сказала Буржуа. Молодой человек не смотрел на нее, он пронизывал своими глазами брюнетку. — А я-то что, я молчу, — быстро проговорила Маринетт, поймав его взгляд. Она улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки. — Э-э-э… А кто ты такая? — усмехнулся юноша, обращаясь к блондинке. — Кто я такая? Да я сплошное веселье, которого тебе явно не хватает, — изобразив страстный взгляд, ответила Буржуа. Маринетт опустила голову. Она не могла смотреть на эти заигрывания. — Правда? — Да! А у меня веселья хоть отбавляй, я могу поделиться. — И ты всегда такая несносная? Взгляд Дюпен-Чэн упал на изображение девушки-хохотушки с волнистыми волосами до плеч. Как же она напоминала Хлою! — Да, а ты удивлен? — рассмеялась блондинка. — Нет, меня это скорее пугает, — возразил юноша.***
Телефон Маринетт вибрировал уже долгое время. Ей было слишком плохо, и сначала она не хотела брать его, чтобы не выдать свое настроение. Но кому-то явно хотелось с ней поговорить, потому что телефон все «дрожал» и «дрожал». — Маринетт Дюпен-Чэн, — сказала в трубку брюнетка, наконец отважившись ее взять. В ожидании худшего она поднялась с пола и села на диван, чтобы ненароком не упасть. — Привет. Это Аля, — услышала она. Удивленное молчание, а затем: — Привет, Аль. Что такое? Почему ты такая грустная? — Все в порядке. Как ты? Ты утром так незаметно улизнула. — Да, босс вызвал по работе. (Ага, щас, босс ее вызвал.) Все нормально, — ответила Маринетт, пытаясь овладеть голосом. — А ты как? — Неважно. Давай о тебе, а не обо мне, — Сезер говорила осторожно, прощупывая, — Ты ничего мне не хочешь сказать? Маринетт машинально поднесла руку к голове. Откуда Аля знает? А может, все-таки не знает? — Нет, — ответила брюнетка, но через несколько мгновений внутренней борьбы с самой собой, она произнесла: — Я… переспала… с Адрианом. — Этого я и боялась, — тихим голосом сказали на том конце провода. — Ты ведь любишь его, да? — Д-д-да-а-а. К-кажется, д-да. — Так завоюй его! Аля ликовала. — Не могу. У меня табу на женатых. — Не глупи, подруга. Он не женат. — Он помолвлен, а это одно и то же. — Не одно и то же. Помолвку можно рассторгнуть в любое время. И потом, я слышала, как в разговоре с Кимом Адриан случайно обмолвился о тебе. — И что он сказал? Аля помедлила, выждав нужное время и «подлив» интриги в историю. По коже Дюпен-Чэн пробежали мурашки, а тело наполнилось знакомым ощущением трепета. — Он сказал, что ты гораздо сексуальнее Хлои. И потом, ты естественная, а у той все искусственное, даже губы. — Не надо. Хлоя моя подруга. Я не могу с ней так поступить. И ей хорошо с силиконовыми имплантами. Маринетт была готова отстаивать честь подруг до конца. — Ой, не смеши меня! — Аля расхохоталась. — Чтобы Хлое было хорошо с чем-то? Да этому не бывать, Маринетт. — Ладно, Аля, я… — Минутку. Это твой шанс, Мари. Ты можешь сделать счастливой и его, и себя. Я помогу тебе. — Нет… ладно, я подумаю. Маринетт дала отбой, но телефон снова завибрировал. На сей раз звонила Буржуа. — Алло, Хлоя? — Привет, Мари. Как босс? Много работы? «Какая она хорошая, — подумала брюнетка. — Она думает не только о себе, но и обо мне.» — Нет, немного. Я уже дома. — Уже дома? Чудесно! Слушай, Мари, тут такое дело… Я сейчас у хирурга, а мне еще надо в салон сбегать, все такое. Может, сходишь на концерт Джаггеда Стоуна вместо меня? — Я… Да, хорошо. Во сколько концерт? — В семь. Сможешь? Маринетт было слишком стыдно перед Хлоей, она не могла ей отказать. — Да, конечно. Позвоню и скажу, как было. Маринетт вошла в концертный зал «Дюплесси». Вокруг было много людей… нет, не просто «много». Там яблочку негде было упасть. Все стояли, не было и намека на кресла. На сцене появился он. Джаггед Стоун. Кумир детских мечтаний Маринетт. Она подошла ближе. Невозможно описать, с каким упоением она слушала его музыку. — Тебе тоже нравится Джаггед Стоун, да? — услышала она. Кто-то произнес это прямо над ее ухом. Она обернулась и столкнулась с парой изумрудных глаз. — Что ты здесь делаешь? — медленно спросила она. — Я здесь из-за тебя, — ответил он. Брюнетка уже хотела отвернуться, но молодой человек схватил ее за руку. — Ты — та, кто мне нужна, Мари. Я не знаю, что делать. Пожалуйста, если… Она почувствовала, как по ее щеке спускается соленая струйка. Его слова заставили ее плакать, но почему? — … если ты чувствуешь то же самое, скажи мне здесь и сейчас, — продолжил блондин. — Скажи мне здесь и сейчас. — Не могу, Адриан, — прошептала она, заливаясь горькими слезами отчаяния. — Слишком поздно. Она вышла на улицу, чтобы успокоиться. Ей уже казалось, что ничего не было, что все это просто далекий сон. Но вот она снова ощутила прикосновение к своей руке. Она не могла воспротивиться чувству. Губы Адриана и Маринетт слились в страстном, глубоком поцелуе.