Адриан напрокат

— Ну дело твое. Слушай, может, в Ниццу съездим, а? На праздниках? Я, Адриан, ты… Нат, может быть… — Нет. Я… я буду работать… на выходных. — О, Мари, не ломайся. Если у тебя проблемы с Натом, так и скажи. Маринетт прокручивала в голове эту беседу, спускаясь с чемоданом по лестнице. Что заставило ее согласиться? Она выбрала солнцезащитные очки, синий топ с малиновыми узорами и розовые джинсы. Оказавшись на улице, она поняла, что оделась не по погоде. Бушевал ветер, и ее волосы рисковали оказаться растрепанными, если бы не были собраны в роскошный иссиня-черный хвост. Пара загоревших рук завладела ее чемоданом, а ее губы оказались в плену. Так мило, что Куртцберг ее поцеловал. — Нат… Ты не позвонил мне вчера! — обвиняющим тоном произнесла Маринетт. — Зато я приехал сегодня. Ты прекрасна, любимая. — Спасибо. — Я правда должен ехать? Почему? — Прекрати, — отрезала Дюпен-Чэн. — Это всего лишь на недельку. Мимо них проехал автомобиль. Девушка и юноша пошли за ним, ожидая, что он затормозит. Что ж, он на самом деле остановился. — Приве-е-ет, — протянула Хлоя. — О нет, Мари, он все-таки едет? Пожалуйста, скажите мне, что он не едет. — Я тоже люблю тебя, Буржуа, — ответил Нат, который давно решил забить на замашки Хлои. Адриан вышел из машины как раз тогда, когда брюнетка приблизилась к багажнику и, судя по его виду, с таким расчетом времени, чтобы перехватить ее чемодан. — Давай я помогу, — предложил он. — Не стоит, я сама… — попыталась возразить Маринетт, глядя куда-то вниз, но Агрест мягко отобрал у нее ручку чемодана. Ей ничего не оставалось, кроме того, чтобы протараторить: — Спасибо, а вот с этим я справлюсь сама, — бросить свой саквояж в багажник и быстро, опасливо удалиться. Она определенно избегала его, но почему? Что он сделал такого? Они ведь решили забыть о той ночи, значит, ничего не было. Дверь открылась прямо перед носом брюнетки. — Привет, красотка, — сказал Ким, выходя. — Плата за проезд. Он дотронулся ладонью до своей щеки, показывая Маринетт, чего от нее хочет. Та растерялась, она ведь не собиралась целовать кого попало. «Громила» между тем заслонил вход в машину. Нашла выход! Девушка шлепнула мужчину по щеке, заставив того лицо рассмеяться. — Ну ладно, ладно, в другой раз получу, — освобождая проход, сквозь смех пробормотал парень. Автомобиль «плыл» по асфальту, мимо деревьев, кустов и цветочных клумб. И Маринетт, и Адриан на время поездки отстранились от всего, и даже друг от друга. В конце концов, они едут туда отдохнуть. В памяти Дюпен-Чэн всплывали особенно яркие моменты той ночи. Они с Адрианом сидели в каком-то заведении, кажется, это был Irish Pab OʼHara.

***

Блондин пошел за шампанским, а брюнетка наблюдала, как пялятся на ее спутника женщины у барной стойки. Ее воротило от этих хищных взглядов. Как будто Адриан кролик, а они лисы, готовые наброситься на аппетитный кусочек. Или, что еще хуже, Адриан — Орфей, а эти женщины — вакханки (отсылка к греческому мифу «Смерть Орфея» — прим. ред.). Взгляд Маринетт упал на картинку на столе. Смеющаяся девушка с волнистыми волосами до плеч… «Ты всегда такая несносная? — прозвучал мужской голос в ее голове. — Да, а ты удивлен? — ответил ему хрипловатый женский.» Маринетт нахмурилась: она не была склонна вспоминать этот эпизод своей жизни. Да не эпизод это был, а так, мгновение. Оно заслуживает забвения. — А вот и я, — сказал Адриан, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. Она улыбнулась. — Та женщина так на тебя смотрит, — прошептала голубоглазка. — Наверное, удивляется, что ты забыл в пабе с такой, как я. — Не надо, — ответил блондин и окликнул смугловатую женщину с огненно-рыжими волосами: — Простите? Вы своим поведением смущаете мою девушку! — Адриан, нет, не нужно! — возразила Маринетт, закрывая лицо ладонями. — Ах-ха-ха… О боже… Они отпили немного из прозрачных бутылок с надписью «Вдова Клико». Дюпен-Чэн прикрыла дном своей ту самую круглую картинку с девушкой. И блондин, и брюнетка выглядели расслабленно. — Вот бы… — мечтательно произнесла Мари, — проснуться и стать тем, кем пожелаешь. Верно? Кем бы ты стал? — Я? Учителем, — смущенно пробормотал молодой человек. — Учителем? — Да. Всегда мечтал преподавать в старших классах. Может быть, школьной танцевальной командой занялся бы. — Что же нам помешало стать теми, кем мы хотим? — Ну, не знаю, как там у тебя, а в моей семье интересы ребенка не рассматривались. Отец всегда видел меня моделью и известным дизайнером, и мне пришлось танцевать под его дудку. — Точно! — отозвалась Маринетт, взяв бутылку в руки. — Делать то, что хочется родителям, а не нам самим. Танцевать под их дудку. Доставлять удовольствие им, а не себе. — Давай выпьем за то, чтобы можно было заниматься тем, чем мы хотим, — предложил Агрест. Они отсалютовали.

***

— Приехали! — воскликнула Буржуа, кокетливо взмахивая копной светлых волос. Маринетт пришлось очнуться. Она встряхнулась, прогоняя прочь воспоминания. Они выгрузили чемоданы, саквояжи, сумки и рюкзаки из багажника и разместились в отеле. Вечер подходил к концу. Приятели сидели на пляже, закутавшись в палантины (или в кофту Адриана), держали в руках бокалы и пили вино. — Сегодня, — начала Хлоя, — мой последний вечер с вами. Последний вечер из моей прошлой жизни, ведь скоро я стану миссис Адриан Агрест. Адриан обнял ее сзади. Маринетт старалась не смотреть на них. Черт возьми, неужели она ревнует? «Нет, — сказала она себе, не слушая Буржуа. — Нет, конечно нет. Просто мне неприятно, что он смотрит на нее таким взглядом.» — Но чтобы желание сбылось, — продолжила таинственным шепотом Хлоя, когда Натаниэль, Адриан, Ким, Алья и Маринетт стукались бокалами, — мы должны смотреть друг другу в глаза. — Адриан, Мари, вы слышали меня? Только в глаза! Агрест и Дюпен-Чэн старательно пытались не встретиться взглядами. Они оба глядели куда-то в сторону. Маринетт сидела в кресле, а рядом с ней, строя ей глазки, расположился Ким. С верхнего этажа доносились стоны наслаждения, которые слетали, по всей видимости, с силиконовых уст Хлои. (Эта особа испортила даже столь поэтичную фразу. Впервые за всю историю литературы фразеологизм «слететь с чьих-либо уст» не удался!) Брюнетка чувствовала себя ужасно. Похоже, она все-таки ревновала Адриана, который в тот момент занимался любовью с ее подругой. Натаниэль лежал в кровати. «И чем я ее недостоин? — возмущался он. — Что я сделал не так? Встречались же четыре года, и все было нормально!» Дверь его комнаты приоткрылась. Куртцберг увидел на пороге Алью. — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался он. — М-р-р-р… — зарычала Сезер. В красном пеньюаре она была чертовски привлекательна. — Может ты… разрешишь мне сегодня… поспать с тобой? Натаниэль инстинктивно поднес руку к лицу, чуть не сделав фейспалм (рукалицо — прим. ред.), но вовремя опомнился. «Ты сам виноват, — вспомнились ему слова Маринетт. — Вот что бывает, когда переспишь с тем, кого не любишь.» — Знаешь… — протянул Нат, — я только что понял… Это сложно объяснить… в общем, у меня другая ориентация. — Ч-ч-что? — не поняла Алья. — Ну, я голубой, — соврал Куртцберг. — О-о-очень голубой. И это непоправимо. — А… Да-да, конечно. Я поняла, — растерянно пробормотала смуглокожая, но буквально через мгновение ее лицо осенила мысль. — Знаешь, Нат, — прощебетала она, — вызов принят. — Что-что? Какой вызов? — Вызов. Я буду твоим партнером. — Но… — Начнем завтра, — прошептала девушка, подмигнув ему. Дверь закрылась.

***

Хлоя сидела на кухне и пила свежевыжатый сок, а Натаниэль готовил себе омлет. — Все. Я сваливаю, — сказала Маринетт. — То есть?.. — в унисон спросили Буржуа и Куртцберг. — Шеф позвонил, я ему нужна, — соврал брюнетка. — Вот собака, — вырвалось у Хлои. — Может, ты ее уговоришь, Куртцберг? — Мари, ты должна остаться, — состроив умоляющую рожицу, попросил Нат. — Иначе пропустишь вторую ночь супер-порно. — Ты по-прежнему влюблен в меня, — раздраженно произнесла блондинка. — Однозначно, — огрызнулся рыжеволосый. — Как здесь можно вызвать такси? — спросила Дюпен-Чэн. — Доехать до автостанции?.. — Зачем такси? Я тебя отвезу, — встрял только что вошедший Адриан. — Да, — поддакнула его невеста. — Малыш тебя отвезет. Только остановись возле ее дома, а не рядом с автостанцией! Маринетт не очень-то нравилась перспектива ехать с Агрестом в одной машине, но делать было нечего. Она улыбнулась и впервые за два дня посмотрела на него. — Замечательно. Блондин и брюнетка приближались к зданию, в котором жила девушка. Маринетт сидела молча, о чем-то размышляя. — Никуда тебя не вызывают, верно? — сказал Адриан. — Извини, давай просто забудем о том… что было, — ответила Маринетт. — Ладно. Уже забыли. Ничего не было. — Хорошо. А почему это произошло? Почему ты меня поцеловал? — неожиданно для себя и для своего спутника спросила она, даже не успев осознать, что говорит. Их глаза встретились. — Я… ну… м-м-м… нет… ты… не надо, — смущенно заказала руками Маринетт. — Прости. У тебя мандраж перед свадьбой, а я расчуствовалась из-за юбилея. И мы оба были пьяны. — Я не был пьян, — возразил он. Она вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось услышать именно это. Но это было неправильно. Агрест почти женат, почти женат на ее лучшей подруге. — Что? — Я не был пьян, — повторил он. — Извини, я не должен был это говорить… — Большая ошибка, — заметила она. — Будем считать ошибкой, — горько усмехнулся Адриан. Он притормозил. Она вышла из автомобиля. — Ничего не было, — тихо повторила она его слова, открыв дверь своей квартиры. — Ничего не было. Она подошла к окну и посмотрела в него. Адриан стоял у входа в подъезд. Он будто бы ждал ее там. Как же ей хотелось, чтобы он ее ждал.