О чем молчат телефоны

Я даже не спрашивала, куда мы идем. Покинув Зал Торжеств, мы направились к ближайшему лестничному пролету, миновав приоткрытые двери помещения, где уже вовсю шел банкет для родителей. Интересно, кстати, мама там? Я потеряла ее из виду еще в начале бала, и теперь понятия не имела, где она. За конами уже сгустились сумерки, и, похоже, на улице было прохладно. Мы спустились на первый этаж, и прошил вглубь коридора, туда где…  — Господи! — не сдержавшись, я рассмеялась. … залазили в окно Сенька с Максом.  — Без них никак, согласись, — улыбнулся Егор. Вместо ответа я рванула к мальчишкам, позабыв о каблуках. Те, увидев меня, замерли с каким-то странным блеском в глазах. Ох, прав был Егор, мне, похоже, странную реакцию весь вечер терпеть придется…  — Ви-и-ишенка… — сорвался с их губ едва ли не благоговейный шепот.  — Так, если меня сейчас хоть кто-то доведет до состояния помидора — покрошу в салат вместо огурцов! — объявила я, останавливаясь в метре от них. Те согласно закивали. Знать бы еще, с чем они соглашались. Макс отмер первым, подошел ко мне и крепко обнял.  — Офигенно выглядишь!  — Вообще волшебно! — поддержал друга Сенька, обнимая меня с другого бока. Я выдохнула что-то не членораздельное в качестве благодарности в плечо Белинскому, в который раз за вечер заливаясь краской. Мальчишки отстранились и продолжили разглядывать смущенную меня. Мне было приятно, безумно приятно, но ужасно неловко. Видеть, как тобой откровенно любуются те, с кем ты делишь шкаф в кабинете завхоза, лазишь по заборам и тыришь попугаев на досуге, было как минимум непривычно. Неловкую для меня ситуацию исправил… Мирослав, сделав ее неловкой в статусе «убийственно». Он, как и мальчишки, запрыгнул в окно, с грацией Бэтмена приземляясь на пол в коридоре. Только черного плаща за спиной и не хватало. В первую секунду я едва не шарахнулась в сторону. А все потому, что маленький предатель у меня в груди от страха сначала сжался до размеров горошины, а потом вдруг разогнался, как болид Формулы 1. Мальчишки, кажется, направились к Егору поздравлять его с Выпускным. Я, если честно, уже не слышала… Синева этих глаз топила меня в себе, и я уже инстинктивно искала, где же этот гребанный акт капитуляции, чтобы расписаться в нем в очередной раз. Мир замер, как был, у окна. Да-да, типичная реакция моих друзей в этот вечер. Но только от их взгляда меня не бросало в дрожь, от их взгляда сердце не таранило грудную клетку, не потели ладони, не хотелось остаться вот так стоять подольше.  — Привет… — нашла в себе силы я, чтобы поздороваться.  — Привет, — так же тихо ответил он, не сводя с меня взгляда. Чуть взъерошенные темные волосы спадали к глазам. Надо бы его и Кирьянова познакомить с парикмахером. Черная кожанка с косой молнией подтвердила мои догадки о том, что, не смотря на конец мая, вечер выдался не очень теплым. Нервный вздох в его исполнении пришелся в унисон с моим. И я в очередной раз позабыла, казалось, обо всем на свете, не в силах оторваться он синих глаз. Идиотизм какой-то, но это и вправду было сродни невозможному. Я, почти не мигая, смотрела, как он отходит, от окна, как между нами расстояния становится все меньше. И сердце, совершенно точно, чего-то ждало по окончании этих трех метров.  — Обними ты ее, че как не родной! — возмутился Сенька. Я вздрогнула, хватанув воздух ртом. Его голос как-то уж слишком резко вернул меня в реальность. Наваждение таяло, оседая рваными клочьями вокруг. А сердце от испуга и волнения ушло жаловаться на несправедливое с ним обращение селезенке. Белов, епт, нельзя же так! Ни ответить, ни отреагировать мы не успели. Дальше по коридору открылась дверь, что вела в малый конференц-зал и в коридоре появилась хихикающая парочка. Видела их только на репетициях, вроде бы, они из четвертого Западного филиала. Парень притянул к себе девушку и нежно поцеловал. У меня невольно вырвался вздох умиления.  — Какая прелесть, — протянули Белов с Белинским за моей спиной. Парочка в тот же миг отлипла друг от друга, ошарашено уставившись на нас. Девушка, пискнув, спряталась за спину своего кавалера.  — Да не съедим, — хмыкнул Сенька.  — Ладно, народ, пошли обратно, — многозначительно протянул Егор, — а то тут занято. *** (Выступление Яны рекомендовано читать под Evanescence – My Immortal (Rock Version) ) Мои смутные сомнения на тот счет, что директриса как минимум слегка озадачится появлением Белова и Белинского были полностью развеяны на подходе к залу Торжеств. У нас же было убойное оружие в лице Мирослава! Завидев парня, женщина расцвела, как райский сад, и совсем забыла, про нескольких посторонних, снующих туда-сюда по коридору: я точно заметила пару человек из 8 Б, и еще кого-то из 9 А. И, абсолютно уверена, что число визитеров еще увеличится. Тут же неспешно прогуливались парочки, любуясь видом из окон.  — Егор, — я подергала друга за рукав, — а не пора ли танец объявлять. Тут народу подозрительно много… Друг заглянул в распахнутые двери Зала. Там никто не торопился продолжать вечер. И почти сразу стало ясно, почему.  — Вера Антольевна! У нас с аппаратурой проблемы! — в коридор вылетел наш технарь, прерывая твердые намерения директрисы удушить в объятьях Мирослава, спасать которого никто из нас не спешил.  — В чем дело? — осведомилась женщина, ослабляя хватку, и позволив парню поздороваться с кислородом.  — Там… там… это… — парень забегал глазами по коридору, но не найдя нигде спасения, уставился в пол и глухо пробормотал, — там… котенок на кабель написал… замкнуло в общем. Вокруг нас уже собирались блуждающие по коридору выпускники. Я в растерянности глянула на Егора, тот лишь пожал плечами в ответ, старательно давя улыбку.  — И еще два кабеля ребята оборвали, когда котят догоняли… кто-то запнулся и … в общем нет звука, Вера Анатольевна.  — Говорила я, надо живую музыку! — процедила сквозь зубы женщина, окончательно освобождая Мирослава от объятий. Парень осмелился отойти на два шага, поближе к Максу с Сенькой. — И сколько уйдет на починку?  — Ну, можно за новыми кабелями сбегать, но это в главный корпус надо… на все про все минут двадцать уйдет.  — У нас гости из министерства и администрации города! — сообщила директриса очевидный факт, — мы не можем допустить такую «дыру» в мероприятии. Чем вы прикажете занять это время?  — Так пусть вон Вишневская споет! — подал кто-то «гениальную» идею, да еще таким тоном, словно речь шла о походе за хлебом. — И музыка будет, и время на починку! В это время из зала вышел Стас и Дима. За их спинами маячила Лит, которую я впервые увидела за этот вечер. И словно дожидаясь их, кто-то громко спросил:  — Эй, где тут музыкальное направление ходит? Кто подыграть может? И несколько синхронных тычков и кивков полетели в сторону участников группы. Я обреченно вздохнула.  — Яночка, выручишь? — обернулась ко мне директриса. А что, у Яночки есть выбор? В общем-то, я не видела смысла упираться. Я обожаю музыку, люблю выступать… а еще я обожаю Егора, и готова сделать все, лишь бы его Выпускной прошел идеально.  — Но песню выбираю я, — тоном, не терпящим возражений, сообщила я директрисе. Да и всем окружающим, чтобы еще не решили за меня, что мне петь. Вопрос об инструментах отпал как-то сам собой — они обнаружились в конце коридора в подсобке. Несколько добровольцев тут вызвались их перенести. В зале очень быстро расчистили возвышение, что обычно использовалось как сцена или подиум, а сейчас было украшено цветами и белой кованой аркой с качельками. Декораторам надо отдать должное и низко поклониться — выглядел Зал Торжеств великолепно.  — Решила, что петь будешь? — осведомился Макс, когда мы уже вошли в зал. Вздохнув, я кивнула. Решила, в первую же секунду. Стас и Дима уже были на импровизированной сцене, изучая то, с чем им придется работать. Было интересно, кто пойдет к оставшимся инструментам, которых, к слову, был не совсем привычный для ребят набор. Остальная группа сбилась кучкой чуть в отдалении, перебрасываясь короткими фразами. А потом, к моему удивлению, от ребят отделилась Лит и, взобравшись на сцену, направилась к клавишам. Следом за ней пошел Саша — ну, разумеется, без баса тут никуда. Спустя еще минуту, к ребятам на сцене присоединился Артур, и в ту же секунду Аэлита заметила меня. Она махнула ребятам, привлекая их внимание. Спустившись со сцены, девушка шустро засеменила в мою сторону. К слову, она уже вполне внятно шептала, правда, петь пока еще не могла. Я покинула Егора, оставив его и мальчишек у цветочной арки. Они быстро потерялись среди снующих туда-сюда людей.  — Что петь решила? — из-за гомона в помещении мне пришлось буквально по губам читать эту фразу. И мой ответ моментально решил состав исполнителей: я не мигая следила за тем, как Лит дает отмашку Стасу, после чего парень быстро переходит от соло-гитары к ритму. Артур спрыгнул со сцены, а его место за соло-гитарой занял Никита, а девушка вернулась к клавишам. Абсолютно синхронная перестановка не заняла и минуты. И снова они будто читали мысли друг друга. Я вот ничего не поняла, что солистка своими этими взмахами и кивками могла сказать группе. Но они поняли и ее, и друг друга без слов. Если бы я сама не была свидетелем этому, сказала бы, что так не бывает. На сцену поднялась Вероника Романовна. Женщина явно на ходу подбирала слова, чтобы хоть как-то объяснить наше выступление. То, что оно не было запланировано — было слишком очевидно. Преподавательница добросовестно обозвала все это безобразие «сюрпризом», еще и припечатав, что если у кого-то есть желание услышать любимую композицию — мы обязательно исполним. Я, Артур и Дима-гитарист уставились друг на друга, выдав многозначительное:  — Э? Да? Рядом директриса спрятала лицо в ладони, а Андриан Маркович закатил глаза.  — И так, встречайте, наша будущая выпускница и дебютантка сегодняшнего вечера — Яна Вишневская! — на этих словах в разных углах огромного зала раздался свист, одобрительные выкрики и особо громкие аплодисменты всех тех, кто меня знал. Немного замявшись, преподавательница продолжила, — и группа… — женщина обернулась к тем, кто был на сцене.  — Кстати да, вы как называетесь-то? — я посмотрела на Артура и Диму. Ответить они не успели. Стас на сцене мягко забрал микрофон из рук Вероники Романовны и сам объявил:  — Coeli lumen! Теперь уже овациями взорвались все те, кто знал группу.  — Это еще относительно рабочее название, — на ухо пояснил мне Артур, — не знаем, будем ли утверждать. Свет в зале приглушили, так что до сцены я добиралась на ощупь и по ногам всех, кто был на пути. Стас помог мне подняться, а после свет утих уже за моей спиной, позволяя темноте скрыть всех, кроме меня и Лит. В зале воцарилась почти полная тишина. Я, пользуясь моментом, отыскала знакомые лица: Егор стоял где-то в середине зала, Мирослав — у дальней стены. Белова с Белинским я из виду потеряла. А Лит, тем временем, взяла первые аккорды. Звук клавиш невесомой дымкой убегал от сцены в зал, отзываясь в сердце волнительной дрожью. С первыми звуками мелодии свет приглушили еще на пол тона, а в зале воцарилась почти полная тишина, казалось, такая же осязаемая, как микрофон, который я сжимала в руке.  — I’m so tired of being here…Suppressed by all of my childish fears… К мелодии добавился мой голос, что уносился следом за легким перебором клавиш. Я вновь отыскала взглядом Егора. Он любил эту песню… Она для него была особенной. Прости, друг, я еще не успела узнать, чем именно… Но зато я знаю, что именно ее ты слушаешь, когда не можешь разобраться с мыслями. Именно под нее улыбаешься грустно и задумчиво, уносясь куда-то далеко в свой мир. Именно под нее ты иногда встречаешь меня в гараже после тяжелого дня…  — And if you have to leave…I wish that you would just leave… На его лице отразилось удивление, а в глазах было что-то такое, от чего в груди сделалось и легко, и томительно одновременно. Он едва заметно подался вперед, и к середине куплета на губах друга уже была почти неуловимая улыбка.  — When you cried I’d wipe away all of your tears… С первой строчкой припева то тут, то там начали зажигаться экраны телефонов, на манер огоньков в зажигалках.  — When you’d scream I’d fight away all of your fears... Они медленно плавали из стороны в сторону, подстраиваясь под плавный ритм мелодии. Но сейчас для меня не существовало ни этих вспышек, ни зрителей… Да, меня попросили выступить, чтобы занять время. Но пела я только для одного единственного человека, замершего в середине зала. POV Author Это была маленькая, но очень-очень сокровенная тайна… О том, что Егора Кирьянова иногда уносило в готическую лирику, знали исключительно «постояльцы» его гаража. Эта тема давно уже не обсуждалась, и то, что Яна вдруг решит спеть именно Immortal — стало полной неожиданностью. Парень заворожено смотрел на подругу, что так же смотрела в ответ. Сегодня она как — будто ожила, что-то в ней изменилось, почти неуловимо, казалось — лишний вздох — и спугнешь это что-то. И она сделала все, чтобы этот вечер остался в его памяти навсегда. Он, наверное, мог до конца вечера стоять здесь и слушать, как она поет, не сводя с нее взгляда. Но странное ощущение, что подкралось со спины, заставило Кирьянова обернуться. Не плохое предчувствие, но ощущение того, что он что-то упустил. И, кажется, можно было уже начинать догадываться, что именно. Мирослав, его лучший друг, которого он знал если не с пеленок, то с раннего детства… Егор не сдержал ухмылки, когда заметил товарища. Он, похоже, вообще был не здесь и, совершенно точно, не дышал. Он не просто не сводил взгляд с девушки, он любовался ею с немым восторгом, с трепетом и особой нежностью. Даже с осторожностью, словно боялся ей навредить. Видел бы он себя со стороны… Кирьянов, улыбаясь, вновь повернулся к сцене. Легкая и слегка печальная мелодия приближалась к проигрышу. Сцена по прежнему почти полностью была скрыта с глаз. В лучах света были лишь Яна и Аэлита.  — I’ve tried so hard to tell myself that you’re gone… С этими словами внутри что-то дрогнуло, потому что взгляд Яны изменился. Она на мгновение опустила ресницы, но со второй фразой вновь посмотрела на него.  — And though you’re still with me I’ve been alone all along! И с этой строчкой, наконец, осветили всю сцену под резкое вступление гитар и ударных. Но Егору они слышались словно издалека. Ему казалось, что Яна позволила прикоснуться к чему-то очень сокровенному в своей жизни. Во взгляде — боль и благодарность, надежда и немая просьба, страх и радость. Как это вообще все могло умещаться в одной хрупкой девчонке?! Невольно вспомнился тот день, тогда на крыше… Он обещал ей забыть и он сдержал обещание. Но сейчас… Он вновь обернулся к Мирославу, и в этот момент его от души приложила по голове догадка — Воронов знает… если не все, то кое-что. По его взгляду это было слишком очевидно. Сама она ему сказала, или друг сам догадался о чем-то… Но эти двое, похоже, были связаны теперь больше, чем им всем виделось. И под звуки проигрыша, что плавно перетекал в финальные строчки, Егор, стоя посреди зала, медленно сдавался одной единственной мысли: он сделает все, чтобы эти двое были счастливы. И, с последними словами припева, он направился к выходу. *** POV Yana Я вертела головой, в надежде зацепиться взглядом за знакомые макушки. Но мои друзья как сквозь землю провалились. Со всех сторон периодически слышались поздравления и слова благодарности за выступление, которое затянулось еще на три песни — отказать никак не получалось, а после многозначительной улыбки директрисы я вообще позорно сдалась. Сейчас место у микрофона заняла одноклассница Егора, которую тоже попросили спеть: песню, которую хотели услышать, я не знала, а вот Алиса с ней даже выступала когда-то. Поэтому я чересчур поспешно всунула ей в руки микрофон и со скоростью, неприличной для девушки на каблуках, удрала со сцены в поисках Егора. Но друга нигде не было. Как не было и Сени с Максом. И даже Мирослава. А еще я нигде не видела Стаса, и вот это уже перерастало в проблему. Выступление Алисы должно было быть последним — кабеля уже принесли и установили — а после, танец, на который меня пригласил Стас, и увильнуть от которого мне было не дано. Андриан Маркович строго следил за тем, чтобы ведущие в танцах пары не отлынивали от своих танцевальных обязанностей. И теперь я рыскала между выпускниками, словно голодный волк среди деревьев в поисках зайца. Да найдись уже хоть кто-нибудь! Лелея призрачную надежу, что наткнусь на мальчишек в коридоре, я начала проталкиваться к выходу из зала. И тут мои мольбы были услышаны, «хоть кто-нибудь» нашелся, правда это была директриса…  — Яна, — улыбнулась Вера Анатольевна ласковой и ничего хорошего не обещающей улыбкой, — надеюсь, к следующему танцу ты готова? После твоего выступления на тебя обратили особое внимание. Особенно Андриан Маркович возлагает на тебя большие надежды. Я тихонько заскулила сквозь вежливый оскал, еле удержавшись, чтобы не ляпнуть, что маэстро скорее топор палача на мою шею возлагает, а не надежду. Я обернулась еще раз, в надежде обнаружить Егора или Стаса. Безуспешно.  — Ты кого-то потеряла? — удивились директриса.  — Мои шансы остаться живой, — выдохнула я, скривившись. — Извините, я сейчас. И под недоуменный взгляд женщины я вылетела из зала, чуть не впечатав в стену каких-то парней. Стоило мне оказаться в коридоре, как мое сердце в приступе ликования сделало кульбит. Ура! Цивилизация!  — Мирослав! — я вцепилась в кожанку парня, едва не прослезившись от облегчения, — где Егор?!  — Сам ищу, — парень попытался сохранить невозмутимость на лице, но левый глаз у него все же несмело дернулся.  — Да бля, — простонала я. — Ни его, ни Стаса…  — Этот-то тебе зачем? — каким-то странным голосом поинтересовался Мир, но я не обратила на это внимания.  — Потому что пропал куда-то… зачем только на танец приглашал? — я, нахмурившись, еще раз оглядела коридор в обе стороны, и, не обнаружив никого, со вздохом посмотрела на Мирослава. — Он меня на следующий танец звал. А теперь пропал. И Егора нет! И с кем мне танцевать?! А если через две минуты я не объявлюсь в зале, меня сожгут на костре и даже приговор не зачитают.  — Так тебе танцевать что ли не с кем? — вскинул брови парень.  — Выходит так… — я пожевала губами и снова вытянула шею, оглядываясь вокруг, — слушай, — я с мольбой в разноцветных глазах глянула на Мирослава, — помоги, а? Он и помог… только, как всегда, на свой манер.  — Эй… Эй! Ты чего удумал? — зашипела я, когда Мир потащил меня за руку в зал. Как раз вовремя, потому что пары уже стояли на исходной. Макарыч чуть не сожрал меня взглядом, стоило мне переступить порог, но, завидев Мирослава, едва не подавился.  — Вера Анатольевна, вы же не против? — максимально учтиво поинтересовался парень у директрисы, как только мы с ней поравнялись.  — Ох, ну что ты, Славик! Это так мило! Вот если б лично не видела, не поверила бы, что она способна так меняться. Вслед нам полетел ее вздох умиления, и шипение Андриана, который никак не ожидал такой реакции от директрисы. Мы оказались одними из последних, кто занял свои места в рядах танцующих. Но, к счастью, сделали это вовремя. Впрочем, волновало меня сейчас не потенциальное опоздание.  — Воронов, ты что творишь?! — прошипела я, когда парень развернул меня к себе лицом. — Ну, ты же сама сказала, что этот танец для тебя — вопрос жизни и смерти, — усмехнулся он, бегая по моему лицу глазами, а потом вдруг наклонился к моему уху, и, почти касаясь его губами, низко проговорил, — а с кем танцевать, ты не уточняла… Ага. Я, вообще-то, имела в виду — помощь с поиском ребят. *** POV Miroslav Мысль, посетившая меня после слов девчонки о помощи, была внезапной и слегка неадекватной, по этому, разумеется, я поступил именно так. Я не мог не улыбаться, видя ее замешательство. Но, к моему удовольствию, она лишь слабенько и забавно возмущалась, и совсем не пыталась сопротивляться . Я осторожно прижал ее к себе, вдыхая нежный цветочный аромат ее духов, с каждым вдохом теряя связь с реальностью. Я не мог поверить, что это она: держал ее в своих руках, и не мог принять осознание, что это хрупкое чудо сейчас здесь, со мной, удивленно хлопает длинными ресницами, и смотрит на меня доверчивыми разноцветными глазами. От испуганной и затравленной девчонки не осталось и следа. Живая, счастливая и … настоящая — такой я видел ее впервые за все это время. И такой желал видеть всегда. Руки на ее талии ощущали тепло тела даже сквозь ткань платья. И с каждым ударом сердца я все отчетливее понимал, что мне этого мало. Game Over, Слава. Ты проиграл. Это было сильнее меня, и сопротивляться я уже не хотел и не собирался. Я осторожно провел кончиками пальцев по ее лицу, очерчивая мягкий контур скул, ловя ее судорожных вздох.  — Воронов… ты что делаешь? — прошептала она, прикрывая глаза. В это мгновение зазвучала, наконец, музыка, и я, вместо ответа, увел ее за собой в танце. Наверное, мы со стороны смотрелись очень странно: она в великолепном бальном платье, и я в косухе и черных джинсах. Но даже если кто-то и был возмущен таким раскладом, он благоразумно промолчал об этом перед танцем и, я надеялся, этого благоразумия хватит и на потом. Потому что я никому не позволю разрушить этот момент. Она, не мигая, смотрела мне в глаза, повинуясь малейшему моему движению. А я вспомнил, как эти глаза смотрели на меня тогда в гараже, в день нашей первой встречи, когда в честь знакомства она чуть не сломала мне ребро. Сдержать улыбку не получилось.  — Ты чего смеешься? — шепнула она.  — Платья тебе идут больше, чем арматура… И я с удовольствием отметил, как на ее щеках появляется румянец. Шаг, поворот. И еще один, в котором я развернул Яну к себе спиной. Она накрыла мои руки своими, доверчиво прижимаясь к моей груди. Легкий прогиб, и она вновь смотрит на меня. Мы не делали ничего, что было бы сверх положенного в этом танце. Но и этого хватало, чтобы начать терять самообладание. Кончиками пальцев она скользит по моей шее, затем — по плечам, а после — сплетается с моими пальцами, вновь выполняя поворот вокруг себя, и, не сбавляя темпа — уже вместе со мной. Яна вновь оказывается в моих объятьях. Мои ладони скользят по ткани ее платья, от чего, совершенно неожиданно для меня, девчонка подается вперед, а во взгляде — замешательство от своего собственного действия. Я почти физически ощущаю ее судорожный вздох, когда взлетает вверх, а потом в повороте скользит в моих руках вниз. Ее дыхание задерживается на моих губах, ее взгляд заставляет сердце сбиваться с привычного ритма, а мозг — отключатся к хренам. И я готов был любоваться ею вечно, дышать ею, пьянеть от ее глаз, слушать ее дыхание и ощущать тепло ее тела… Но именно в этот момент кто-то, блять решил, что танец окончен! Ее тонкое тело под мерцающей тканью резко дернулось, когда музыка вокруг нас сменилась взрывом аплодисментов. Обернувшись по сторонам, Яна вновь уставилась на меня. Девочка, ты хоть представляешь, как много я готов отдать, чтобы ты вот так всегда смотрела на меня — без страха, без боли, с нежностью и теплотой? На меня, и ни на кого больше…  — Мир… Эй, — она осторожно коснулась моего лица, явно в попытке вернуть меня на землю, — на нас тут уже пялятся, — пробормотала она, а потом, улыбнувшись, потянула меня за собой, — пошли отсюда. *** POV Author Корпус 2Д был, может быть, и не огромен, но достаточно внушителен, чтобы быть уверенным, что их никто не найдет. А еще каждое второе помещение здесь было с великолепной звукоизоляцией.э  — Да отпустите вы меня! Вы че, бухнули не того?! Вы че творите?! Так что его криков тоже никто не услышит. Егор стоял, прислонившись спиной к закрытой изнутри двери и скрестив на груди руки. Он лишь усмехнулся, бросив короткий взгляд в сторону источника шума, коим был черный двустворчатый шкаф. На лицах Белова и Белинского играли коварные улыбочки. Они переглянулись, когда шкаф за их спинами вновь заходил ходуном и взорвался матами .  — Эй, ну посиди ты там еще минутку, — Макс постучал костяшками по дверце.  — Минуты три еще, — оповестил Егор, взглянув на наручные часы.  — Ну, сорян, Стасян, — пожал плечами Макс.  — Еще скажи, что ничего личного, — донесся глухой голос из шкафа.  — Не скажу, — усмехнулся Белинский, — потому что личное тут ВСЕ. *** POV Yana Стук моих каблуков бодро так отражался от коридорных стен, и я отчаянно пыталась сосредоточиться на нем, а не на странной дрожи по всему телу и непонятному ощущению в груди.  — Как думаешь, куда они делись? — негромкий голос Мирослава вызвал волну мурашек. Я, не удержавшись, сглотнула.  — Не знаю, — пробормотала я. И на этом "очень содержательный диалог" был окончен. Мы искали наших друзей уже минут тридцать — это точно. Обошли два этажа, попутно натолкнувшись на не совсем трезвых учеников. Слухи о том, что кто-то протащил апперитивчик в здание, все же, оказались правдой. К уважению учеников надо сказать, что пьяными они не были — лишь слегка навеселе и даже собирались вернуться в зал. Мы добрались до лестничных пролетов. Я не сдержала обреченного вздоха, завидев перед собой еще два десятка ступенек, ведущих на второй этаж с третьего. Не особо размышляя над тем, что делаю, я стянула туфли и пошла босиком. Говорили мне, иди в кедах… В темном углу мы наткнулись на целующуюся парочку, которую нечаянно спугнули. И я уже начала было переживать, что это единственная наша находка, но, как оказалось, на втором этаже это был нас ждал еще один сюрприз… Где-то ближе к середине длинного коридора послышались странные звуки. Спустя два шага удалось разобрать чьи-то голоса. А спустя еще два — убедиться, что эти голоса мне очень хорошо знакомы. Мы с Миром остановились, переглянулись, и, не сговариваясь, направились к большим двустворчатым дверям. Которыми нас чуть и не прибили…  — Ой, парррдон, — протянул Данил, сфокусировав на нас разбегающиеся глаза. Покачнувшись, он мотнул головой и нетвердой походкой направился в ту сторону, откуда только что пришли мы с Миром. Я проводила его озадаченным взглядом, а потом все же рискнула заглянуть в помещение. Это был малый репетиционный класс для музыкального направления. В основном тут занимались младшие классы, а мы — когда не было возможности разместиться где-то еще.  — А вообще — круто. — Сообщил Макс, смешно растягивая слова, — круто вы и играете…  — Спасиб, братан, — заплетающимся языком проговорил Стас.  — Ты это… извини, что мы тебя в шкафу закрыли, — донесся голос Егора.  — Вы его в шкафу закрыли?! — опешила я, замирая на пороге. И было от чего. Егор, Сеня, Макс, Стас, и двое Егоровых одноклассников вели задушевные разговоры за бутылкой вина, которая была уже на половину пустой, и судя по еще одной такой же на полу — второй по счету.  — О, Яна-а-а! — Стас подскочил с места и едва не опрокинул парту. Сенька вцепился в бутылку, которая чуть не стала бесславной жертвой Стасовой неосторожности. Парень рванул было ко мне, но чуть не сбил одного из парней. Тому пришлось встать, чтобы не дать упасть горе-собутыльнику.  — Вии-и-ишенка! — моя троица уставились на меня с едва ли не идиотскими счастливыми улыбками.  — Я одна это вижу? — я растеряно обернулась к Мирославу. Тот, склонив голову на бок, переводил взгляд с одного нетрезвого товарища на другого.  — И когда только успели…  — А мы тут за твое здоровье пьем! — Сенька поднял пластиковый стаканчик, после чего опрокинул его содержимое в себя. Я хотела было съязвить, но слова застряли еще в голове, даже не дойдя до голосовых связок. Одноклассники Егора подхватили Стаса и, опасно шатаясь, стали дрейфовать к выходу из класса. Я предусмотрительно попятилась, краем глаза замечая, как мои друзья тоже сворачивают поляну.  — Ян, ты собралась куда-то? — расстроено поинтересовался Стас, — Ян, слышь, не уходи… Ты ж мне нравишься…. Ты ж охереть как мне нравишься… Хорошо, что я сняла каблуки. Впрочем, от того, чтобы не осесть от неожиданного признания на пол меня спасло не это, а Мирослав, в которого я впечаталась спиной.  — Я ж с первого взгляда, как тебя увидел тогда…  — Слышь, ты когда протрезвеешь, только не забудь это, — заржал один из парней, что поддерживал Стаса с правого бока. Не слушая слабые сопротивления моего товарища по группе, парни повели его к запасному выходу на улицу проветриваться.  — Яна, я это… я за тобой вернусь! — донеслось с того конца коридора, Прежде чем трехголовый пьяный орел скрылся на лестнице. Я мысленно понадеялась, что они с нее не свалились.  — Слышь, народ, пошли прогуляемся а? — донесся голос Сеньки из кабинета. — Потом дотанцуете… Да, оказаться на свежем воздухе мне бы сейчас не помешало.  — Я только своих предупрежу, чтоб не теряли, — сообщил Егор. И тут я внезапно вспомнила про маму. Хоть попробовать найти что ли, родительницу разок за весь вечер, заодно и сообщу, что отлучусь.  — Я сейчас, — бросила я Мирославу, обувая между делом туфли. Но я и шагу сделать не успела, как теплая ладонь перехватила мое запястье.  — Не ходи за ним. Я обернулась, и уж не знаю, что я собиралась увидеть, но явно не мрачную решимость на лице парня. Он бросил взгляд в том направлении, где скрылись минуту назад парни, и до меня смутно начало доползать…  — Я маму найду. И вернусь. — Негромко произнесла я, максимально четко выделяя каждое слово. Мирослав взглянул на меня и нехотя разжал пальцы. Я отступила от него на пару шагов, и, не удержавшись, добавила:  — И даже замуж по дороге постараюсь ни за кого не выйти, — я развернулась прежде, чем улыбка, которую я так старательно сдерживала, все же оказалась на моих губах. *** Когда я шла обратно, коридоры всего корпуса уже не выглядели такими пустыми. Парочки и компании оккупировали углы и пустующие помещения, разноображивая свое времяпрепровождения обществом друг друга. Кажется, сейчас очередной перерыв, поэтому все и выползли… передохнуть. Зато в просторном холле с высокими колоннами, что остроконечными арками сходились под потолком, никого не было. Стук каблуков эхом расстилался по натертому до блеска полу, нарушая тишину. Входная дверь с легким скрипом выпустила меня на крыльцо, по ступенькам которого я несколько часов назад поднималась в сопровождении Егора, готовая упасть в обморок от волнения. Сейчас было по-другому… Уже совсем поздний вечер зажег на небе звезды, и, стоило мне выйти на улицу — окутал прохладой, неприятной для майской поры. И в этот раз на крыльце никого не было… …почти… Если бы не свет, что лился из окон первого этажа, Мирослава, в его черной одежде, разглядеть бы не удалось. Запрятав руки в карманы джинсов, он смотрел куда-то вдаль аллеи, темноту которой растворяли фонари. Обняв себя руками, я сделала несколько неторопливых шагов. Но парень сразу заметил мое присутствие, и стоило мне подойти чуть ближе — обернулся. Не медля, он стянул косуху и накинул ее мне на плечи. Куртка хранила тепло его тела, и я, не удержавшись, прикрыла глаза, ощущая его на своей коже.  — Спасибо, — негромко поблагодарила я, просовывая руки в рукава. Куртка, разумеется, была мне совсем не по размеру, так что я сразу в ней утонула. Рукава скрыли руки по самые пальцы, и я предприняла попытку их закатать. Но кое-что меня сильно отвлекало…  — Ну что? — вздохнула я, посмотрев на Мирослава, который не сводил с меня взгляда.  — Давай помогу, — не сдержав улыбки, отозвался парень, наблюдая за моей войной с рукавами его косухи. В два быстрых движения он закатал левый рукав и перешел к правому, а я стояла и боялась пошевелиться, наблюдая за движением его пальцев, которые, отстав от кожанки, так и не выпустили моей руки. Они проскользили по тыльной стороне к запястью, потом — по ладони, вызывая легкую щекотку. Я закусила губу, но улыбку все равно сдержать не удалось.  — Щекотно, — пробормотала я, поднимая взгляд на парня, который, улыбаясь, смотрел на меня.  — Говорят, что тот, кто боится щекотки — ревнивый… — тихим, низким голосом проговорил он, приближаясь ко мне вплотную.  — Очень… — шепнула я, прикрыв глаза, когда его ладонь коснулась моего лица. Сердце никуда теперь не торопилось. Оно билось медленно и размеренно, разнося по телу странное, незнакомое еще мне ощущение, но оно определенно мне нравилось. Как нравились его прикосновения, и то, что он рядом. Я накрыла его ладонь своей, не позволяя ей исчезнуть. Но Мирослав и не собирался исчезать. Исчезать… Осознание простой, как мое собственное имя, истины выбило из легких воздух в рваном выдохе. Распахнув глаза, я встретилась с его взглядом, сдаваясь на милость победителя. Он был здесь, рядом… я чувствовала его тепло, его дыхание, и, почти готова поклясться, — слышала, как бьется его сердце. И не его я боялась, и не того, чем он занимается… … я боялась его потерять… … все это время я боялась, что он тоже исчезнет… Мирослав, обняв мое лицо ладонями, коснулся моего лба своим, и его дыхание я ощущала уже на своих губах. -Ян, я… Из холла послышался громкий смех, и вот уже в который раз за этот вечер, наваждение кануло в небытие, оставляя после себя неприятный осадок незавершенности. Голоса и смех становились все ближе — мальчишки наконец решили осчастливить нас своим присутствием. Не сдержавшись, я тихо рассмеялась, уткнувшись носом Мирославу в плечо. Сердце ухало где-то в горле, а по телу прошлась дрожь, от которой меня избавил Мир, спрятав в объятьях. Похоже, есть вещи, которые никогда не кончатся… …а дано ли этому вообще случиться?.. *** POV Author Смех молодых людей разносился по пустой аллее, что утопала в свете ночных фонарей. Они медленно шли вперед, вспоминая самые яркие моменты сегодняшнего дня и вечера. Их голоса уносились в небо, к звездам. И единственная девушка, что была в этой компании, верила, что там, высоко-высоко их кто-то слышит. Ее ладонь лежала на локте Егора, который, на правах ее кавалера на этом балу, сопровождал ее везде, и оспаривать это право сегодня никто не собирался. А единственная попытка это сделать была нейтрализована, так и не дожив до своего исполнения. Кирьянов где-то умудрился посеять жилет от костюма тройки, что, впрочем, его ни капли не смущало. Этот вечер он не забудет никогда. Нестройную шеренгу замыкали справа двое парней, которым предстояло выпускаться вместе с Яной еще только в следующем году, но уже сейчас они строили грандиозные планы на свой Выпускной бал. А слева от девушки, чья тонкая фигурка была закутана в мужскую косуху, шел тот, кто уже пережил свой выпускной, оставив о нем самые теплые воспоминания. Тот, кто только что дал себе обещание приехать сюда снова, чтобы не пропустить Выпускной бал Яны и двух друзей.Парень с темными непослушными волосами и пронзительными синими глазами, что весь вечер были устремлены только на нее. И он улыбался вместе с ней, когда он поднимала взгляд к небу, когда смотрела на него, и когда смущенно отводила разноцветные глаза в сторону. И он обязательно сделает все, чтобы она улыбалась как можно чаще… Они уходили вдоль аллеи, туда, где их уже не тревожил свет фонарей, где ночь радушно приняла их в свои объятья. И их смех уносился к звездам.