Семь шагов навстречу

Снова кошмар. Тот же, что и прошлой ночью. И позапрошлой. Сон, в котором она бежит и не может остановиться, коридоры сменяют друг друга, но не прекращаются, ноги болят от усталости, а в груди колит от нехватки воздуха. Миура проснулась посреди ночи. Лоб покрывали холодные капельки пота. Темно. Хару прикрыла глаза, она устала. Устала надеяться на десятого босса Вонголы. Уже прошло много времени, а ненаглядный Тсуна не пришел. Неужели она не важна для него? Устала бояться главу Мельфиоре. Он угрожал ей, запугивал, насмехался, но не причинял боли. Физической. А душевную можно и потерпеть. Ведь Хару сильная девочка. Савада уже оставил глубокую рану на сердце, теперь ей было не страшно. Устала жить в четырех стенах. Как в клетке. Даже хуже, глухие стены скрывали целый мир за собой, который был недосягаем для девушки. И даже окно не помогало, она задыхалась. Хару встала с кровати и подошла к двери. Как это бессмысленно. Дернула за ручку. — Не заперта?! — в молчащей тишине ее возглас отразился эхом. Внутренний голос кричал, что надо остановиться, нельзя выходить. Но разве птица могла бы сопротивляться ветру свободы? Девушка шагнула за дверь. Ей снился этот коридор, и сейчас она собиралась узнать, что ждет в конце. Когда Миура ходила здесь под надзором Кике, они всегда сворачивали направо у ближайшей развилки. Сегодня она одна, сегодня она выбрала другой путь. Ковер скрадывал ее шаги, прятал от чутких ушей Мельфиоре. Шатенка прошла мимо нескольких дверей, являющихся, по-видимому, комнатами других членов семьи. На стенах висели картины, в темноте их невозможно рассмотреть. Коридор привел ее к лестнице. Хару чувствовала себя героиней сказки, одной из тех, что ей читала мама в детстве. Какая там была любимая? Красавица и чудовище. Губы растянулись в улыбке. Девушка надеялась, что монстры бывают только в сказках. Миура уже давно считала себя сумасшедшей. Вместо того чтобы тихо вернуться и лечь в кроватку спать, она поднималась по ступеням навстречу тьме. Девятнадцать. Двадцать. Стук сердца эхом отдавался в ушах. Она оказалась на небольшой площадке, которую освещал лунный свет, льющийся из окна. И все. Никаких дверей или еще одного коридора. Девушка была немного разочарована. Прикосновение к затылку чего-то твердого заставило Хару замереть. Она знала, что это. Щелчок. Он снял пистолет с предохранителя. — Гуляешь? — всего одно слово. И страх ушел. Почему? Миура развернулась. Теперь дуло было направлено ей прямо в лоб. — Вы меня напугали! — Лучшая защита, это нападение. В лунном свете он похож на призрака. — Ты обещала быть послушной, Хару-тян. — Вы можете не волноваться, — шатенка прикоснулась к его руке. Теплая. В прошлый раз ей показалось, что у него холодные руки. — Мне некуда бежать. Как много значили эти слова. — Ты сдалась? — разочарование. — Никто не придет, — ее голос дрогнул. Она крепче сжала его руку. Хару Миура — девочка, которая любила жизнь, верила в светлое будущее и улыбалась, когда ей причиняли боль. Эта девочка плакала. Мужчина не видел ее лица. Он просто знал. Бьякуран Джессо — глава одной из сильнейших мафиозных семей. Безжалостный убийца. Гений, что опутал своей паутиной не один мир. Растерялся. — Вернись к себе, — опустил пистолет. Девушка схватила дракона за рукав. Это безумная ночь, и Хару решила сходить с ума до конца. — К себе? Это место мне не дом! — она не могла остановиться. — Верни меня назад в прошлое! Где я была счастлива. До того момента, как я встретила тебя, до того момента, как ты открыл мне глаза. Бьякуран ничего не говорил. Просто ждал, пока Миура закончит истерику. Почему он позволяет ей это? Она всего лишь заложница, инструмент, путь к его победе. Она просто… Себя не обмануть. Девушка вздрогнула, когда Джессо провел по ее щеке тыльной стороной ладони, смахивая слезы. — Подожди еще немного. Абсурдно. Он не должен этого делать! Не должен спасать от отчаяния, не должен дарить надежду. Миура хотела накричать на него, ударить. Нечестно. Зачем он заставляет ее сердце сжиматься, а щеки пылать? Хару нужно уйти. Куда угодно. Она обязана спастись из этого водоворота чувств, в который все больше погружалась. Девушка медленно отступила от Бьякурана и начала спускаться по лестнице. Остановит или нет? Стиснула зубы, чтобы он не слышал, как она плачет. Шаг. Еще шаг. Джессо схватил ее за руку неожиданно, крепко, резким движением разворачивая к себе. Она не видела выражение его лица, только размытый силуэт. И отчетливо чувствовала прикосновение сухих губ к запястью. — Спокойной ночи, Хару-тян.