За рамки

Ноябрь–январь 1999–2000 год. Кембридж.

Погода в Кембридже в конец испортилась: дожди шли беспрерывно, иногда превращаясь в мокрый снег. Что такое отопительный сезон — здесь явно не знали. Панси, замотавшись в широкий вязаный шарф, пыталась отогреть промерзшие пальцы. Теодор, как самый мерзляк, уже трижды подходил в конторку Брайна, однако комендант разводил руками и говорил, что приказа начать топить в кампусе от ректората не поступало. — Апчхи! — чихнул Поттер, шмыгнул носом, и сжал в пальцах перо. Финниган, с которым сидел на парах брюнет, пожелал ему не хворать. — Да чтоб их в жопу к Волдеморту, в Хогвартсе такого дубака в принципе не допускали! — заворчал Шеймус и с грациозностью обезьяны воспользовался носовым платком. — Ну так, Хогвартс единственный на всю Англию, Ирландию и Уэльс, и ему туча лет, а отделению в Кембридже лет пятьдесят. Меня больше бесит, что здесь нельзя наложить банальное согревающее, — пропыхтела Панси, даже не волнуясь, что ее услышит профессор Робертс, который старательно читал лекцию. — Фонит у них видите ли! Поттер не сдержался и улыбнулся, и девушке стало так спокойно на душе. В первое время она испытывала жуткую неловкость перед бывшим гриффиндорцем. Каждый раз встречаясь с ним в дортуаре, на парах в колледже, она ждала негатива по отношению к себе. Однако Гарри Поттер лишь пожимал плечами, широкими и крепкими, как приметила Панси, и как-то хитровато улыбался. Впрочем, подвоха за его улыбкой не оказалось. Нелепый очкарик с зелеными глазами и дурацким, нисколько его не портящим, шрамом, оказался простым донельзя. Не нес за пазухой тяжелого камня обиды и не держал в шкафу скелетов. Да и к тому же оказался не таким тупым, как она думала, учась в школе. Поттер по всем предметам шел на уверенное «Выше Всех Похвал» и лишь Магическое право было «Дозволительно». Панси с трудом свыклась с новой шкалой отметок, кончились детские «Тролли» и «Выше ожидаемого». И, как оказалось, их не хватало больше всего. Девушка лениво бросила взгляд на доску, и мимоходом осмотрела одногруппников. Их было тридцать пять человек, из которых двенадцать девушек. В основном эмигрантки с Материка и две девушки из Австралии. Также были три выпускницы из Хогвартса, но двумя выпусками старше. Джонсон, гриффиндорка, если Панси не путает, была капитаном команды Гриффиндора по квиддичу. С ней Гарри Поттер особенно дружелюбен. Другие девушки выпускницы Хаффлпаффа. Если с Поттером дружны почти все девчонки, то с ней почтительно вежливы. И не потому что она скандальная личность, а потому что выпускников Слизерина здесь лет двадцать точно не было. Об этом сообщил в первый день ректор Стоккуорт. Почтил самолично, явившись на пары по Продвинутой Защите. К счастью, помидоров в нее не полетело, но ребят насторожило. Кроме Анджелины. Она, к удивлению, добродушно приняла слизеринку. Панси была благодарна за то, что топор школьной войны не был выкопан, а вся холодность других одногруппниц была списана на то, что она слишком аристократка и, без ложной скромности, была самой красивой. Все парни подбивали клинья к Паркинсон, и ей это льстило. Кто-то таскал за нее портфель, кто-то уступал лучшее место в аудитории, Финниган даже делал попытку ее проводить. Но только не Поттер. Его мысли были заняты только рыжей Уизли, которая ошивалась в тренировочном лагере с Тори. Причину раздражительного отношения Панси понять не могла. Может потому, что в последнее время, после писем Уизлетты, Гарри Поттер словно отстранялся ото всех? Даже от Грейнджер. Но спустя день-два, становился прежним, безмятежным, обаятельным студентом. Наблюдать за Мальчиком-Который-Победил стало ее привычкой. Как ни странно, тем же вечером камины начали отапливаться.

***

      Была уже середина ноября, а на дружелюбный контакт Падма так и не шла. Индианка редко бывала в дортуаре, все чаще находилась в очень маленькой компании студенток-Невыразимиц. Паркинсон полагала, что после зимней сессии Патил сменит комнату. Гермионе становилось не по себе. Она привыкла к дружелюбной обстановке в гриффиндорской башне, однако школа была позади. А ее соседки… Лаванда погибла, а Парвати находилась в Мунго. Все было совсем не так, как она планировала. Чего только стоит ее дружба с чистокровной Панси Паркинсон! Сказал бы кто Гермионе об этом год назад, девушка бы рассмеялась им в лицо. А сейчас было все иначе. Панси хоть и была той еще дамочкой, но дружбой с Грейнджер она дорожила. Выпускница Гриффиндора, правда, так и не могла понять, то ли из меркантильного расчета, то ли оттого, что выхода иного не было. Гермионе очень хотелось, чтобы Панси дружила с ней просто так, просто потому, что Гермиона отлично варит какао и умеет слушать. С одногруппниками было сложно. Не потому, что одним из них был Малфой. А потому, что она не изменилась. Всегда подготовлена больше необходимого, всегда задает «слишком много вопросов», не стесняется орудовать своим талантом к обучаемости. Все тот же книжный червь и зазнайка Грейнджер. И это бесило не только сокурсников, но и некоторых преподавателей. А Гермиона просто не умела быть другой. Война, конечно, наложила на нее свой отпечаток, и ее дотошность начала выходить за рамки обычного, но она хотя бы перестала хвататься за палочку, когда раздаются громкие звуки. Девушка по-белому завидовала лучшему другу. Он все меньше походил на того нервного мальчишку, ожидающего смертельного проклятья в спину. А она все вздрагивала, стоит двери закрыться чуть громче, или когда видит женщину с черными кудрями, как у Лестрейндж. Хоть на Малфоя начала адекватно реагировать, на том спасибо. С последним, на удивление, было легко. Он сначала предложил ей свою кандидатуру в качестве напарника по практическим занятиям, а потом стал соседом по парте. Он, конечно, подтрунивал над ее стремлением быть лучшей в группе, называл ее гриффиндорской выскочкой, причем идеально копировал нотки покойного Северуса Снейпа. И Гермионе не становилось обидно, вместо этого на сердце удивительно теплело. Изучая на досуге толстенный талмуд «Зельеварение с курсом в фармакологию простецов», девушка старательно выписывала как заданные на дом рецепты, так и мимоходом диктовала просто интересные рецепты прытко пишущему перу. Отличный подарок от Гарри на день рождения. Сей волшебный агрегат был родственником пера-демагога Риты Скитер, только вот перышко Гермионы не завиралось и не писало лишнего. В дортуаре кроме нее находился Теодор Нотт. Он, как и она, трудился над эссе по трансфигурации. Парень был занятный, никогда не вступал в конфликты в прошлом, да и сейчас продолжал мирно сосуществовать, как с ней, так и с Гарри. Теодор не был исключением среди своих однокурсников и никому толком ничего не рассказывал, чему конкретному их обучают. Периодически Гермиона видела в его руках стандартные учебники, но что-то подсказывало ей, что все это для отвода глаз. Гарри однажды перепутал свой учебник по Чарам с книгой Нотта и попал впросак на паре, обнаружив, что не может прочитать содержимое. Теодор тогда долго ржал, как самый натуральный конь. Так что, студент-невыразимец вполне мог делать вовсе и не трансфигурацию. — Ты что-то хотела? — Тео заметил, что девушка за ним наблюдает, отложил перо, и переключил все свое внимание на Гермиону. — Что? Ой, нет, прости! Я просто задумалась, — смутилась она, и тут же вернулась к учебнику, пергаментам и перьям. — Что делаешь в субботу вечером? — вдруг спросил Нотт, оперевшись спиной о спинку стула. — Да ничего нового. Повторю пройденный материал, сходим с Панси на Торговую Площадь, может с Гарри в кино выберемся… — А Уизли? — Джинни на тренировках, она вообще не может выбраться… — Да я о Рональде Уизли, — Теодор как-то странно посмотрел на девушку и ей стало крайне неловко. Вот дура. Она настолько прекратила связывать мысленно себя и Рона, что даже не сразу поняла, что Нотт имел в виду его. Щеки заалели, она попыталась отвести взгляд. Врать окружающим становилось все сложнее. Особенно тогда, когда Рон начал ухаживать за сестренкой Флёр. Что сказать, бывший парень сдержал слово, и о его вспыхнувшей страсти не знал никто, кроме бывшей девушки и лучшей подруги в одном лице. Габриель была очень удобна в этом плане. Жила за Ла-Маншем, доучивалась в Шармбатоне. И ни одна газетенка их не связывала. Одно удивляло Гермиону, как вообще они пересеклись? Может, когда Рон навещал Билла и Флер? Впрочем, Гермиону это не касалось. Лишь бы он был счастлив. — У Рона инвентаризация… — пролепетала она в ответ Нотту. — Ну тогда он не будет против, если я составлю вам компанию? Никогда не был в магловском кино. Хоть и наслышан, — Теодор улыбнулся одними уголками, и при этом его совсем не примечательное лицо стало таким симпатичным. Гермиона, склонив голову на бок, совсем как сычик Гарри, кивнула. — Это будет здорово. Тебе понравится. — Вот и отлично!

***

      Субботним утром Гарри ходил какой-то возбужденный. Он то и дело взлохмачивал волосы, чесал переносицу. В руках он сжимал пергамент. По слабо уловимому сладковатому запаху Гермиона догадалась, что это было письмо от Джинни. Лучший друг вдруг замер у окна, пожевал губу, и снова взъерошил и без того растрепанные волосы. — Гарри? Что написала Джинни? — Грейнджер подошла к нему и обняла со спины. Панси как раз вернулась из библиотеки и, расставив учебники в общий шкаф, навострила уши, стараясь слиться с окружающим. Было видно невооруженным взглядом, что Мальчик-Который-Выжил дважды, вот-вот разразится откровениями. — Она назначила встречу через две недели. На четырнадцатое декабря. — наконец выдохнул он, Грейнджер расслабилась. — Это же прекрасно! Вы с июля не виделись. Встретитесь как раз перед рождеством… — Я сделаю ей предложение. А накануне Рождества мы устроим помолвку, — Гарри посмотрел на Гермиону, его глаза светились таким неподдельным счастьем. Гермиона одобрительно похлопала его по плечу, а вот Панси разозлилась. Ей захотелось, чтобы его очки разлетелись на осколки. Поймав себя на таких странно-агрессивных желаниях, девушка едва не вскрикнула. — Она согласилась? Ты уже просил благословения у мистера Уизли? Рон знает? — из Грейнджер так и сыпались вопросы, Панси все больше раздражалась. — Они согласятся. Так что я сегодня не смогу пойти с тобой в кино. Надо кое-что сделать в Лондоне, — Гарри, мать его, Поттер виновато улыбнулся подруге, потом посмотрел на Панси, которая, забывшись, пялилась прямо на него. — Панс, составишь Гермионе компанию? Мы билеты взяли, будет жалко, если пропадет. — Она пойдет! — из камина вывалились Теодор и Малфой. Они с утра куда-то запропастились. Как оказалось, мальчишки ходили по инстанциям, чтобы подключить камин к Сети. — Куда пойдет? — Малфой щурился на яркий свет и пытался смахнуть с волос пыль и пепел. — В кинотеатр, — начала мямлить Грейнджер, и Панси совсем разнервничалась. — Куда? — Мерлин, если не хочешь, мы сходим вдвоем! — Теодор стянул с себя мантию, критично осмотрев, и воспользовался палочкой, чтобы изменить крой. Трансфигурировав мантию в стильное магловское пальто, он повесил его на стул. — Во сколько мы погрузимся в магловские чудеса? Гарри с улыбкой наблюдал за реакцией на лицах Паркинсон и Малфоя. Нотт еще в пятницу перед сном интересовался у него, может ли он пойти с ними, а Малфой в это время дрых без задних ног, и видел, наверное, десятый сон. — Вы идете к маглам? — выдавил из себя Драко. Он неверяще смотрел на Нотта. — У тебя с этим какие-то проблемы? — с насмешкой поинтересовался Теодор, Грейнджер начала улыбаться, а Поттер откровенно ржать. — Мы пойдем. Надо же развиваться! — Панси часто слышала в школе о чудесах маглов, и ей было очень любопытно посмотреть, но родители были резко против. А раз Нотт идет, то почему бы и нет? Она подошла к зеркалу, и с интересом начала себя рассматривать. — Я подобающе одета? — Ты отлично выглядишь, Панс. Твое кашемировое платье как раз в сезон, — Грейнджер немного расслабилась, и с тоской поправила рукава светлого кардигана, который ей купила мама три года назад. — Драко, ты идешь? Или так и будешь хватать воздух ртом? — Нотт решил дожать приятеля. — Можно подумать, вы отстанете от меня просто так, — блондин уселся на диван и закинул ноги на журнальный столик. — Дайте хоть дух перевести. Утомился после того, как лизал декану пятки ради камина. И вот чего тебе стоило написать ему записку, Поттер? С твоей подписью этот старикашка все бы сделал! А так нам пришлось пресмыкаться, ведь нам не впервой, цитирую, — Малфой откинул голову на мягкий подголовник и закрыл глаза. — Интересно, я всю жизнь буду извиняться и стелиться под людей из-за ошибок прошлого? — просто произнес Малфой скорее себе, чем окружающим. Гарри немного поменялся в лице. Он хотел отметить тот факт, что запустить камин было его, Малфоя, идеей. Ему и без камина неплохо жилось. Да, приходилось аппарировать, и да, периодически его сильно тошнило, но… Но злиться на Драко не стоило. Блондин просто устал от укоряющих взглядов. Их, конечно, было не так много, как в столице, но они все же оставались. Гарри даже слышал сплетню, что Драко Малфой специально дружит с Грейнджер, чтобы казаться лучше чем есть. Но все было куда сложнее. — Малфой, такое будет всегда. И не из-за твоего криминального прошлого Пожирателя Смерти, а просто потому, что люди склонны к тому, чтобы портить другим жизнь. К тому же, все знают, что Каллен — выживший из ума дед, так что не бери в голову, — внезапно подала голос Гермиона. Драко повернул голову в ее сторону. Она нервно кусала губы, и Малфой невольно засмотрелся на ее рот. — Во сколько мы идем в твой кинотеатр? — просто спросил он, растягивая слоги, совсем как на младших курсах. — Сеанс через два часа, есть время навести лоск, — усмехнулся Гарри Поттер, наматывая шарф и облачаясь в мантию. — Ну, я побежал в Гринготтс, — зачерпнув золы, он скрылся в зеленоватой вспышке камина.

***

      Гермионе было крайне неловко в обществе чистокровных волшебников, которые еще год назад нос воротили от всего магловского. А сейчас она вела троих выпускников Слизерина смотреть только вышедший на экраны фильм со странным, даже для нее, названием «Матрица». Разумеется, перед походом в кино девушка изучила в библиотеке немагического Оксфорда понятие матрица. И в очередной раз с грустью поняла, что отдалилась от магловской науки, культуры, и даже понятий очень сильно. Она как канал, разделяющий два берега. Только среди простецов ее уже ничего не держит, а среди волшебников на нее по-прежнему косо смотрят. Надо отдать должное однокурсникам, держались они непринужденно. Чтобы хоть как-то расслабить ребят, она навела отводящие чары. В целом все прошло без происшествий. После сеанса лица всех четверых были озадаченными. Да что там, Гермиона сама поразилась тому насколько далеко зашли спецэффекты в киноиндустрии. Да и сюжет показывал о безысходности человеческого существования. — Это было что-то! Разумеется, магловские сказки! Одни их компьютеры! Но это было что-то! — восклицал Нотт, заворачивая в ателье модной одежды, где был расположен вход в магический квартал Кембриджа. — Грейнджер, такое будущее возможно? — спросил Малфой, придерживая дверь, и пропуская ее вперед себя. — Надеюсь, что нет. Технически, люди уже подводят к экологической катастрофе, насчет искусственного интеллекта, признаюсь честно, не знаю, но думаю, он еще не изобретен. Однако зная, насколько любопытен человеческий род, его открытие не за горами, — Гермиона даже поежилась, представив себя на месте главного героя фильма. — Как бы ни было все отвратительно в этой длинной колдографии, с нашим миром такого не случится! — Панси старалась улыбаться, хотя было заметно, что она несколько испугана фильмом. — Почему? — Гермиона кивнула владелице ателье, миссис Моммсен, и все четверо скрылись в примерочной, что вела прямиком в ателье Лучших Мантий Кембриджа. — У них не было нас, волшебников! — оптимистично заметил Теодор Нотт.