Больнее и Больнее

      Она бежала.       Со всех сторон до неё доносились крики и мольбы измученных людей, переполняя её желанием прислушаться и помочь им, но она не обращала на них внимания. У неё не было выбора: она должна была сделать кое-что намного более важное, защитить кого-то намного более важного.       И она бежала со всех ног, держась за эту мысль, но понимала, что не успеет. Её мышцы пылали и молили о пощаде, но она не могла дать им и минутной передышки.       Ещё совсем немного, и она будет на месте. Ещё немного, и тогда она сможет остановиться.       Она была обязана успеть.       Повсюду лежали тела — горящие, умоляющие, измученные — но она заставляла себя игнорировать их. Она не могла себе этого позволить. Её ноздри заполнил запах мёртвой, гнилой плоти; он был таким ощутимым и ядрёным, что она практически могла попробовать его на вкус.       — Умоляю! Моё единственное дитя, мой ребёнок!       Она бежала и усиленно дышала ртом, а слёзы ручьями стекали по её щекам. Она была недостаточно быстрой.       — Они его подстрелили! Нет! Прошу, помогите!       «Простите, я не могу, — подумала она, и её до мозга костей охватило чувство беспомощности. — Простите».       — Вы ведь военная? Помогите нам, я умоляю вас!       Она хотела помочь им, очень хотела. После всего, что она сотворила, этого она желала больше всего; очиститься, излечиться и защищать других, а не разносить бесконечное разрушение и страдания. Но пока она не могла.       Она достигла своего пункта назначения, но опоздала, и встретили её лишь невидящие, остекленевшие ониксовые глаза, в которых она до сих пор видела их былой пронзительный взгляд. Она потерпела неудачу. Снова.       Она упала на колени, обхватив безжизненное тело руками и отчаянно закричала.

* * *

      — НЕТ!       Риза Хоукай проснулась резко, потрёпанная и в холодном поту. Сперва она неподвижно сидела в своей кровати (казалось, на протяжении нескольких часов, но на самом деле всего около пяти минут) и ждала, пока границы между кошмаром и реальностью не стали более четкими и ясными.       Странно, подумала она, что ей приснились ужасы Ишвара. Разумеется, Риза привыкла вспоминать о них по ночам, дело было не в этом. Её заинтриговал тот факт, что она спала спокойно вот уже на протяжении нескольких месяцев, и она даже подумывала, что кошмары постепенно становились бременем прошлого. Видимо, нет.       Хоукай оправилась от остаточного эффекта и встала. Заснуть после такого она уже точно не могла, а мимолётный взгляд в сторону часов говорил о том, что идти в штаб ещё было рано: всё-таки приходить на работу в такое время было неприемлемо. Пускай все прекрасно знали, что Риза Хоукай чуть ли не жила в Восточном штабе, показаться вот так посреди ночи казалось ей неуместным.       Вот только она тут же содрогнулась от одного образа полковника Мустанга, пускающего слюни на гору бумаг, с которыми оставила его Риза. Те запросы на ремонт нужно было выслать как можно скорее, надо было выслать вчера, и хронически ленивый полковник прекрасно знал о срочности этой проблемы. Девушка в этом удостоверилась лично. Именно поэтому они решили, причём совершенно единогласно, поработать на выходных, чтобы хоть немного разгрести завал на работе.       Первый лейтенант покорно вздохнула и включила свою кофеварку. Мягкий звук капающего в чашку прекрасного кофеина успокоил её и помог отделаться от ненужных мыслей. Иногда она практически чувствовала нависшее над собой облако вины и понимала, что у полковника дела с этим обстояли не намного лучше.       Но беспокоили её не только воспоминания прошлого. Нет, за тем кошмаром будто притаилось какое-то очень плохое предчувствие. Риза готова была поставить своё последнее кофейное зерно на то, что это нечто было однозначно связано со внезапным возобновлением её кошмаров.       Она пыталась растянуть свою утреннюю рутину, но тщетно. После третьей чашки кофе — и третьей её помывки — Риза признала поражение. Время буквально ползло, причём мучительно медленно. Она пронзила свои часы многозначительным взглядом, уверенная, что они остановились исключительно ради того, чтобы позлить её.       Она решила прогуляться до офиса. На улице по-прежнему шёл ливень, но она-то переживёт, в отличие от некоторых. С этим справится и старый-добрый зонтик. Было чуть больше пяти утра, чуть рановато для работы, но первый лейтенант иногда заявлялась в такое время.       Риза не то чтобы чувствовала себя обязанной приходить первой и уходить последней, но в итоге так регулярно и случалось. Она была первым человеком в суетном штабе, который мог в тишине и покое неторопливо поправлять документы полковника, приводя их в более-менее подобающий вид, и эта мысль приходилась ей по вкусу.       Иногда полковник приходил раньше неё, всегда аккуратно причёсанный и в безупречно чистой форме. Несмотря на свой старательно собранный внешний вид, Хоукай всегда замечала темные круги под глазами Мустанга и едва заметную дрожь его пишущей руки, лишь подтверждая свои подозрения о том, что они разделяли одни и те же проблемы.       И как бы она ни надеялась на то, что преследовавшие её во сне ужасы оставят в покое её начальника, такие моменты наедине с ним в пустом офисе были одними из лучших её воспоминаний.       Она уже подходила к Восточному штабу, когда услышала сирены. Мимо неё промчалась скорая и темная военная машина. Ночью что-то произошло, и Риза чувствовала себя отчасти обязанной узнать, что именно.       Она пошла на звук сирен и дошла до перекрёстка, который, как осознала она, был неподалёку от военных общежитий. По крайней мере, она могла быть уверена, что что бы там ни случилось, причиной этому не был Эдвард Элрик. Насколько она знала, мальчик ещё охотился за какими-то анархистами, а потому Восточный город был вне его предполагаемого радиуса поражения. Хоть она и скучала по подростку и его брату в доспехах, Риза была рада, что ей не придётся беспокоить полковника докладами об очередном инциденте.       Риза была знакома с патрульными, охраняющими место происшествия, и они тут же пропустили её. Завидев тревогу и волнение на их лицах, первый лейтенант заметно прибавила шаг, уступив толику самообладания усталости и беспокойству. Злобное предчувствие в желудке выросло из небольшого ростка в голодного монстра, и Риза испытала странное знакомое чувство, приближаясь к скорой.       — Что тут такое? — спросила она мужчину, который что-то записывал на пюпитре.       — Авария. Машина армейская, поэтому расследуем мы, — пробормотал он в ответ, даже не поднимая взгляда на первого лейтенанта.       Риза незаметно нахмурилась. Мужчина был лишь старшиной, на несколько званий ниже первого лейтенанта. Если бы он был частью её подразделения, дорого бы поплатился за такое неуважительное отношение. Но сейчас у неё были заботы поважнее.       Армейская машина?       Она прошла через небольшое скопление армейских полицейских, и от вида места аварии её будто громом поразило. Она узнала эти сделанные на заказ кожаные сиденья, все известные ей вмятины и царапины на краске, накопленные за неисчисляемое количество миссий и быстрых погонь. Возможно, она эту машину водила даже чаще её владельца.       Машина принадлежала полковнику Рою Мустангу, и от этой новой информации у Ризы в жилах похолодела кровь.       — Что произошло? — тихо спросила она у представителей военной полиции. Они сочувственно посмотрели на неё.       — Мы сами только что приехали. Похоже, машину вынесло с дороги где-то в предрассветные часы. Пока мы никого не нашли, мисс.       — Для вас — старший лейтенант Хоукай, — огрызнулась Риза, резким тоном выдавая охватывающий её ужас. Мужчина тут же отсалютовал ей. — Это транспорт моего командира, — пояснила она, спешно махнув в сторону обломков.       — Правда? Тогда позвоните нашему начальнику, первый лейтенант. Он сможет рассказать вам больше.       Риза устало вздохнула и кивнула, а мужчины возобновили свою шумную болтовню. Как они могли хвастаться и шутить, когда полковник был в беде? Она не знала, находился ли он где-нибудь в отделении интенсивной терапии, или же просто залечивал уродливый синяк с бутылкой виски, и это её нервировало. Слава богу, поблизости оказалась телефонная будка.       Дозвонившись до оператора, она назвала своё имя, звание и идентификационный код. Казалось, гудки длились вечно, и уже Риза готова была бросить трубку, но тут ей ответил обладатель незаинтересованного гнусавого голоса.       — М-м, да?       — Это первый лейтенант Риза Хоукай. Насколько я знаю, вы расследуете ночную автомобильную аварию? — выпалила она, надеясь, что её переживания не слишком явно слышались в голосе.       — А-ах, да, кажется, мы. И мы скоро этим займёмся, — усмехнулся мужчина.       — Когда это? — недовольно уточнила Риза. — Вы в курсе, что эта машина принадлежит полковнику Рою Мустангу?       — Нет, я собирался сверить по номеру, но теперь, видимо, не придётся. Если вам больше ничего от меня не нужно…       Риза слышала громогласный смех и фальшивое пение на заднем фоне, и она раздражённо нахмурилась.       — Сэр, вы не против, если я спрошу: вы сейчас в баре? — поражённо спросила она.       Мужчина повесил трубку, ничего не сказав, но прекрасно ответив на её вопрос. Риза стиснула зубы от злости, ломая голову в попытке продумать наилучший план действий.       Людям, ответственным за расследование предположительного исчезновения полковника, это задание было явно не по зубам, и Риза не собиралась ждать Бог знает сколько, пока один из этих бездельников хоть пальцем не пошевелит, чтобы помочь Рою.       Ей нужен был кто-то с авторитетом и влиянием, которых не было у неё и их команды, по крайней мере без полковника. Кто-то вроде…

* * *

      — Ш-ш, милая, всё будет хорошо, — успокаивающе прошептал Маэс Хьюз своей почти двухлетней дочери, нежно покачивая её на руках. — Мы отвезём тебя к хорошим людям в больницу, и тебе станет намного лучше, я обещаю, — утешал он девочку, которая в лихорадочном бреду сильно ёрзала.       Ночью у Элисии поднялась температура, и спустя несколько часов болезненных всхлипов Грэйсия настояла, что их принцессе была необходима медицинская помощь. Маэс, который всегда был чрезмерно заботливым отцом, тут же согласился с женой.       На самом деле, он хотел отвезти маленькую Элисию к доктору ещё тогда, когда она проснулась в слезах, но едва сумел придержать язык. Его дорогая жена сама едва держала себя в руках от беспокойства, и Хьюз пришёл к выводу — скорее, заставил себя поверить, — что подхватить простуду в такую ветреную погоду было совершенно нормально и не опасно.       Вот только теперь их деточка была слишком горячей, а её полные боли вскрики от усталости стали больше похожи на всхлипы. У него сердце кровью обливалось при виде такой вялой и измождённой принцессы, которая обычно всегда была энергичной. Далеко не раз Маэсу приходилось сдерживать слёзы, наблюдая за агонией его драгоценной дочурки. Но он прекрасно понимал, что Грэйсии было очень сложно оставаться храброй ради своего первого ребёнка, и он всеми силами старался не потерять нейтрального выражения лица.       В гостиной зазвонил телефон, и Хьюз испытывал желание попросту размазать чёртов аппарат об стенку за то, что он прервал их сборы. Но звонящий был настойчив, и как бы Хьюз не пытался его игнорировать, ему пришлось сдаться и передать больную дочь Грэйсии. Она осторожно понесла ребёнка в машину, будто Элисия была фарфоровой куклой, способной разбиться от легчайшего прикосновения.       Маэсу не хотелось думать об этом, но именно такой он сейчас её и видел. Вероятно, через это проходили все молодые родители: переживали за своих детей и чересчур старательно опекали. Дети крепкие, снова и снова повторял себе он.       — Маэс Хьюз у телефона. Кто это? — ответил он невольно раздражённым голосом.       — Сэр. Это Риза Хоукай, — прозвучал женский голос, который Маэс тут же узнал.       Подполковник нахмурился: правая рука его лучшего друга ни за что не побеспокоила бы его дома без важной, срочной причины. Он мельком глянул в окно на ожидающую его машину; его жена и дочь уже сидели внутри, двигатель работал.       — Риза. Всё в порядке? — с неприкрытым беспокойством и за свою семью, и за своего друга спросил он.       — Нет, тут… дело в полковнике, сэр. Кажется, с ним что-то случилось, — Риза чуть ли не рыкнула. — А эти люди отказываются начать надлежащие поиски, и у меня нет полномочий, чтобы организовать их самостоятельно.       — Готов поспорить, он просто веселится где-нибудь. Ты ведь знаешь Роя, — попытался заверить лейтенанта Маэс. Голос у нее был спокойный и собранный, учитывая обстоятельство, но внутри она несомненно паниковала.       — Нет, сэр. Патрульный обнаружил его машину врезавшейся в дерево. Внутри кровь, но тел нет.       — Я… — Маэс вздохнул.       Как бы он ни хотел остаться со своей принцессой и удостовериться, что с ней всё будет хорошо, Грэйсия убережёт ее, и Маэс знал, что без него она справится даже лучше. А ещё он знал, что насчёт Роя этого с уверенностью сказать было нельзя. Маэс поморщился и потёр лоб, якобы сомневаясь, а на самом деле уже вспоминая расписание поездов до Восточного города. Беспокойство за его лучшего друга решило всё.       — Я выезжаю.

* * *

      Риза облегчённо выдохнула; ощущение было такое, что она не дышала весь разговор с Хьюзом. У него в распоряжении были не только многие годы опыта в расследованиях, но также влияние и звание, чтобы организовать спасательную операцию для их пропавшего полковника. Их друг из Центра знает, что делать, и самое важное — ему было далеко не всё равно.       Она знала, что если кто-то и сможет отыскать Роя, то это будет его лучший друг. Хоукай снова потянулась за трубкой, чтобы позвонить Хавоку, а потом и всем остальным членам команды, но тут к ней подошёл один из армейских полицейских.       — Мисс… Прошу прощения, старший лейтенант, мэм, — заикнулся он, показывая на место аварии. — Думаю, вы захотите на это взглянуть.       «Сэр» было бы намного уместнее, кисло подумала Риза и проследовала за мужчиной вниз к разбитой машине и толпящимся вокруг неё людям. Они пропустили её, осторожно поглядывая на них, и Риза сглотнула от подступившего к горлу волнения.       Она подошла поближе к машине и какое-то мгновение не могла понять, зачем её позвали; она не видела ничего нового. Один из мужчин указал на что-то на земле, и карие глаза распахнулись от ужаса при виде красного плаща алхимика и стандартной армейской куртки. Обе были щедро политы кровью. Сверху на них лежали две вещицы, зловеще поблескивающие в лунном свете. Двое карманных часов государственных алхимиков.       Она мгновенно определила владельцев одежды и запачканных часов и невольно задрожала, вот только не от порывистого ветра. Дыхание спёрло в горле, когда Риза увидела жестокий знак того, что её друзья могут быть уже мертвы. Её захлестнул страх, и это море ужаса казалось бездонным. Теперь ей нужно было найти и спасти не только пропавшего командира…       Теперь ей нужно было сделать ещё один звонок, а Ризе совсем не хотелось информировать Альфонса Элрика о том, что его единственный брат пропал под её присмотром.       Но Риза поклялась себе, что она не успокоится, пока они оба не вернутся домой живыми и невредимыми.