Семейное счастье

10 лет спустя Я тихо закрыла за собой дверь и начала ползти в сторону гостиной до тех пор, пока не оказалась вне пределов слышимости. Толкнув дверь, я положила другую руку на лоб, будто утирая пот. - Она уснула? – Спросил Марк, не отрывая взгляд от ноутбука. - Ага, - ответила я, плюхнувшись рядом с ним на диван. – Спасибо за помощь, - я добавила с сарказмом, ткнув его в руку. - Извини, Макс, я должен покончить с этим и отослать до конца месяца. Налоговая служба никого не ждёт, - сказал он, нахмурившись в экран, свет отражался в стёклах его очков. – Чёрт… ты работала в этом году? Я не помню. - Дай подумать, - ответила я, вытягивая руки над головой. – У меня были часы в январе, может, двадцать, в общей сложности, не больше, ведь я была уже в третьем триместре. Счета, вероятно, были куда-то поданы. - И после этого? – Сказал он, смотря выжидающе. - После этого я занималась нашей дочерью… круглосуточно. Ты в порядке, или успел сойти с ума, пока меня не было в комнате? – Сказала я, одаривая его странным взглядом. - Долбаные налоги! – Он резко закрывает ноут, бесцеремонно бросая его на стол. - Иди сюда, - говорю я, потянув его за руку, чтобы он мог положить голову ко мне на колени, снимаю его очки и кладу их на столик сзади. Он потирает глаза. Он всегда это делает, когда снимает их. Мило. - Ты занимался этим весь день, пока нас с Алекс не было? – Спрашиваю я, нежно почёсывая его бородку. - Не весь день. Я просматривал фотки Алекс для открытки, не могу определиться, какую взять. Каждый год, мы с Марком посылаем нашим друзьям и родственникам рождественские открытки с нашим фото. Обычно что-то тематическое, но, когда родилась Алекс, мы решили сделать детскую фотосессию. Я откопала самый изящный наряд северного оленя, и хотя было чертовски трудно удерживать на её голове оленьи рожки, снимки получились довольно неплохие. - Отправь любую, но только не чёрно-белую, - я предупредила, слегка щёлкнув его по носу. - Да ладно тебе, нуар – это классика, он бесподобен, - Марк отвечает с негодованием. - Добавь немного цвета в свою жизнь, милый. И, кроме того, девяностые давно прошли, - я дразню его шутливо. Я была удивлена скоростью, с которой он вдруг поднялся и прижал меня к дивану, игриво зажав мои руки над головой. Он целует меня, и это отчасти напоминает наш первый поцелуй, многие годы назад. Временами мне удаётся вновь прочувствовать это, волнение, которое я испытывала в тот день. - Извините, сэр, я не хотела огорчать вас, - говорю я, и облизываю кончик его носа, пытаясь заставить отпустить меня. - Сэр? Хоть я и не веду лекции уже сто лет, но всё же могу преподать тебе урок, - говорит он, и, обнимая, тянет на себя так, что я падаю к нему на колени, наши лица почти соприкасаются. - Когда ты так сделал в прошлый раз, всё закончилось моей беременностью! - И я не мог быть счастливее. Не думал, что смогу заставить тебя забеременеть. - Ты не настолько стар, дорогой… наверное, - говорю я нахально, заслуживая шутливый шлепок по бедру. - Ничего себе, сколько времени прошло, а? Помнишь, как впервые пришёл ко мне в общагу? Не могу поверить, что ты тогда написал мне только чтобы прийти и заняться сексом. Это ужасно, - говорю я, приподнимаясь и усаживаясь на него сверху, смеясь над воспоминанием. - И это полностью твоя вина, - отвечает он. – Это всё то платье, которое ты носила в Сан-Франциско. Ты соблазнила меня, и после я уже не мог сопротивляться твоим чарам. - Соблазнила тебя? Прости, конечно, но это не я предложила сбежать с той вечеринки! – Я изображаю негодование. - Пфф, да тебе и не надо было. Все эти изгибы и я без тормозов, - он говорит, скользя руками вниз по моему телу. - Ааа, это так банально. Если бы тогда сказал что-то подобное, тебе бы точно не обломилось. - Ну, ты влюбилась в меня за мой интеллект и обаяние. И я показал тебе, как снимать, обходясь без твоего дурацкого полароида. - Я любила этот полароид! Он мой старейший друг, не считая тебя конечно. И я до сих пор люблю его. Я его уже не использую, но он надёжно запрятан среди остальных камер и оборудования в общей студии. Я планирую подарить его Алекс, когда она подрастёт. - Ты так и осталась нахальной девчонкой, ты ведь знаешь это, да? – Он целует мою шею, продвигаясь к мочке уха. Он знает, что это моё слабое место, и всегда пользуется этим преимуществом. – Но я всё ещё люблю тебя. - И тебя люблю, - я встаю и протягиваю ему руку. – Будем надеяться, что Алекс проспит всю ночь. Почему бы и нам не лечь спать пораньше? - Как я могу сказать нет? – Он берёт меня за руку и следует за мной в нашу спальню.