***
Это произошло вчера, на шумной, большой перемене, когда все одноклассники гудели и что-то яро обсуждали в коридорах и классах. Они говорили об учебном году, новых учителях, компьютерных играх и всяких безделушках, кто-то читал книгу, кто-то слушал музыку или гулял с друзьями, но не он. Он сидел на последней парте, бледный, будто бы пытался слиться со стенами, и просто смотрел в одну точку, изредка делая какие-то записи. Они не считали его странным, просто… не замечали. — Минуточку внимания! Внимание! — крикнул староста, поправляя свои очки. Когда шум успокоился, он продолжил: — Спасибо. Нам нужно посчитать, сколько человек в классе, и сделать списки учеников. Далее идет холодный счет в полной, будто бы мертвой тишине, которую изредка прерывали чьи-то перешептывания и смешки. — Тридцать один. А нас тридцать два. Ребят, мы кого-то пропустили, — староста вновь обвел класс свои взглядом и тяжело вздохнул. — Да нет, — местный балбес школы лишь почесал затылок, а после махнул рукой. — Вроде все, да ладно, и так сойдет! Староста собрал бумаги и поблагодарил всех за внимание, а после направился со своим помощником к классному руководителю, чтобы отдать списки. Он сидел тихо и даже не обратил внимание на то, что его забыли. Он уже привык. Для него это не впервые, чтобы не выплескивать свои эмоции, он надевал наушники и натягивал капюшон, начиная что-то писать или рисовать. Это отвлекало его и даже помогало. В рисунки, в текст он мог вложить все свои чувства, эмоции, что накопились в нем. — Это… зовется сублимацией, — тихо сказал он, сворачивая рисунок с военным истребителем.***
— Да, я вспомнил, Ася, — сказал Миша, облокачиваясь на спинку стула и потягиваясь. — Саша Анисимов. — Да, — вздыхает Ася, облокачивая голову о холодную стену и меланхолично смотря в окно. Повисла неловкая минута молчания, которую рассеял легкий смешок Аси и язвительная ухмылка. — Что еще? — недовольно спросил староста, надевая пиджак. — Мы забыли человека, с которым учились десять лет, — она продолжала улыбаться и как-то странно, неестественно хихикать. — Десять лет! Поверить только! — Ну, забыли и забыли, с кем не бывает. Не стоит драматизировать и раздувать из мухи слона! — когда Ася повернулась, Миша лишь нахмурил брови. — Всякое бывает в жизни, заработались, наверное, вот и забыли. — Нет, Миша, нет! — она печально помахала головой и приблизилась к нему вплотную. — Это непросто случайность, это уже сигнал! Сигнал к тому, что надо что-то делать, говорить с ним… Вот, вспомни самые элементарные вещи, что любит Саша. Какие уроки он любит? Как зовут его отца или… да кем он вообще хочет стать?! Ася была настроена серьезно, она то и делала, что эмоционально жестикулировала, пытаясь достучаться до всегда холодного и серьезного старосты класса, который, как ей казалось, был холоден ко всем. В этот раз он опустил голову и даже задумался, а после лишь хмыкнул. — Ну и что? Многих отцов имена ты знаешь? В конце-концов это такая пустяковая информация, которую мгновенно забываешь. Информационный мусор, понимаешь? Что ты так взбесилась-то? Не окончил же он жизнь самоубийством, жив, целехонек, с друзьями видится, наверное. — Староста был уже на пределе, он что есть сил сжал кулаки. — Вот именно! Ключевое слово «наверное», — она уперло руки в бока и грозно посмотрела Мише в глаза. — Ты хоть раз видел, как он гуляет с кем-то? Видел, как он завтракает с кем-то и разговаривает с ним? Лишь случайные стычки в коридоре и в беседе класса, когда просят домашнее задание! Она топнула ногой, как капризный ребенок и скрестила руки на груди, ожидая реакции своего собеседника, который, как казалось, даже соглашался с ней, но виду не подавал. — Хорошо. Даже, если так. Он же, в конце концов, не просто так сам не разговаривает с людьми. Может, он хикка или, там… мизантроп? Ты об этом не думала? — Он слишком дружелюбен и добр, чтобы ненавидеть людей! А не общается, потому что стесняется, вот и все! Мы должны ему помочь, Миш. Должны вернуть в коллектив, ты же видишь, как он страдает. Ему нужна поддержка, те, кто могут ему ее дать, — она подошла к нему и положила руку на плечо. — Ты же… знаешь, как это важно. Не правда ли? Он вновь замолчал и убрал ее руку со своего плеча. — Идет. И как ты собираешься это делать? — Я поговорю по душам, а дальше выясню, что делать. На улице поднялся сильный ветер, он развевал тонкие, прозрачные шторы в комнате класса, развевал длинные волосы Аси и слегка цеплял одежду Миши. Оба они были настроены серьезно, ведь вскоре они изменят жизнь одного застенчивого парня, Саши Анисимого.