Переславль-Залесский
—…да я тебе говорю — «пизди́шь» это значит врёшь, а «пи́здишь» это воруешь! — Ну это то же самое, что «блядь» и «блять», по сути… Женя молча шла за артистами и удивлялась, как долго они могут обсуждать подобные темы с серьёзными минами на лицах. — Ничего схожего в этом нет, там ведь разница не в ударениях! А тут смысл меняется… — Так ведь тут тоже меняется! Получается, «блядь» это относится к женщине, ну, женскому полу, ругательное, а «блять» это, скорее, как междометие, типа восклицание такое… типа «ах ты, блять!» — ударился, там, не знаю, о тумбочку ногой… — А ты вообще уверен, что есть такое слово? Ща загуглю… Потому что «блядь» это «бляди», всё такое, понятно — точно есть, а вот это… — Раз в народе говорят — значит, есть. Должно быть… Кстати, это не сексизм: «блядь» женского рода, а мужского тогда что? — Блядун? Прохожие оглядывались; одна женщина шла с дочкой; услышав неприличное слово, она возмущённо забормотала и ускорила шаг, потянув девочку за собой; Женя бросила ей вслед извиняющийся взгляд. — Ну, в принципе, да, но так никто не говорит… — Илюха Мамай говорит. Пару раз я слышал. Охуенно звучит, особенно от него. — Да блять, он кучу всего говорит; с его слов можно составить новый словарь просто! Помнишь это «крэм»? А лук-«порэй»? — Да, а ты был когда… когда «рэльсы» ты был? Я не помню уже. Там, короче… Женя молча передвигала ноги, стараясь не вслушиваться в разговор, который так сильно увлёк Ваню и Мирона. Мирон. Хлопковая футболка, чёрные скинни джинсы, белые кеды… Нельзя было сказать, что он одевался особенно или со вкусом, но при этом девушка заметила, что любая одежда — даже небрежно накинутая на плечи кофта — придавала ему особый шарм. Теперь Женя понимала, почему артист практически летает во время тура (особенно перед концертом и во время) — он чувствовал себя желанным. Да, именно с такими чувствами фанаты тянули к нему руки; девушки просили расписаться на груди, а парни приходили в гримёрку с тату-машинками и просили набить им что-нибудь. «Похоже на Киру Найтли, но это Оззи Осборн, — смеялся Мирон под жужжание аппарата, — бля, мне жаль, чувак! Тебе теперь с этим жить». Женя не знала, каково это — чувствовать народную любовь. По правде говоря, она и в обычной любви не разбиралась — той, что происходит между двумя людьми. После чего два человека становятся парой? После взаимной симпатии? После поцелуя? После того, как увидят друг друга голыми? Очевидно, нет. — О чём думаешь? — неожиданно спросил Дарио. Он шёл рядом с девушкой и время от времени пинал маленькие хрустящие камушки, встречающиеся им на пути. — Не знаю, — быстро ответила девушка, — что душно. Непонятно куда идём. И зачем. Жаркие солнечные лучи не обращали внимания на кепки и капюшоны; нагревали одежду, били по глазам. В потрескавшемся и пыльном Переславле-Залесском Жене не хватало дождя, который сопровождал их практически в течение всей поездки. По правде сказать, она с большим удовольствием бы осталась в гостиничном номере, хоть он был одиночный и не ахти какой. — Гуляем, — простодушно заметил португалец, вытирая тыльной стороной ладони пот с лица. — Ищем, где бы поесть. Времени много. Женя некоторое время шла вровень с португальцем, отстранённо вслушиваясь в звяканье его шнурков с побрякушками при ходьбе: все артисты, не сговариваясь, одевались ярко и эксцентрично во время тура, и Дарио не был исключением. Исключением была Муродшоева — её серые спортивные штаны и чёрная толстовка не притягивали взгляда прохожих и не были политы одеколоном Hugo boss; неприметные ботинки не звенели шнурками. Да она и не стремилась привлечь к себе внимание, в отличие от некоторых. К слову, о Евстигнееве… Девушка, ускорив шаг, нагнала Ваню и Мирона. — Ты просил напомнить, что надо зайти в магазин за новым телефоном, — невольно гордясь тем, что вспомнила, заявила девушка. — Да помню я! В этом городе нет эппловского магазина, — ответил артист, хмуро окидывая взглядом немногочисленные магазины на безлюдной улице. — Зато есть «Шашлычная у Петровича»! — прочитал название забегаловки Мирон, после чего обернулся к своим спутникам. — Пацаны, гоу туда? И дамы, — добавил он, глянув на Женю. — Дама. Сори, забываю постоянно. Пошли? Все направились за ним. Женя вдруг почувствовала себя уязвлённой — если бы Мирон не поправил самого себя, она бы, может, и не заметила, но теперь обратила внимание: неужели он и правда не замечает, что с ними теперь путешествует девочка? Принимает её за «своего» или наоборот — даже в расчёт не берёт? Даже… после того, что было? Заходя в кафешку, Женя непроизвольно сжала ладошку в кулак, придерживая самой себе стеклянную дверь. Может, пора Мирону напомнить, что она леди, и что с ней такие шутки не прокатят? …невозмутимо подняв подбородок, «леди» отправилась в уборную, где остановилась перед зеркалом и нерешительно посмотрела на своё отражение. Ничего экстраординарного она там не обнаружила: худое, немного испуганное бледное лицо, полноватые бесцветные губы, блестящие от обиды глаза… Да, брови не мешало бы подкрасить, может, волосы расчесать… Женя причесала короткие волосы рукой — локоны были сухие, жёсткие и отдавали на свету слабым блеском. Показалось даже, что кончики секутся. Девушка быстро перевела взгляд на свою фигуру — вот что её никогда не подводило! — и увидела, что узкая талия и плоский живот надёжно скрыты мешковатой чёрной толстовкой. На толстовку в районе плеча прицепилась какая-то сухая травина, о чём ей добросовестно никто не сказал из её спутников. Не обратили внимания? — Чё за фигня… — пробормотала девушка, смотря самой себе в глаза. Небрежно сполоснув руки, она встряхнула их несколько раз за неимением бумажных полотенец и вышла обратно к артистам, размахивая руками по пути, пытаясь высушить их таким образом. — Ты что будешь? — вопросительно мотнул головой Мирон, указывая взглядом на меню, напечатанное в единственном экземпляре и висевшее у кассы. Все трое артистов стояли рядом со скучающего вида кассиром, который явно не знал кто они такие. Девушка прищурилась, читая названия блюд. — Мяса хочу! — утробным голосом внезапно прорычал Ваня, но выбить кассира из колеи ему не удалось. — Есть рулеты с мясом, пирожки, запеканка, котлеты… — монотонно проговорил он, не сверяясь с меню. — Всё свежее, готовим прямо здесь. — Я буду «Цезарь с курицей», — назвала своё дежурное блюдо Женя: девушка всегда брала его, когда сомневалась во всём остальном — ей казалось, что невозможно плохо приготовить «Цезарь» и что, взяв его, она никогда не прогадает. Она ошиблась. И вынуждена была поплатиться за это. — Ой-ой-ой, — пищала она, держась за живот. Женя лежала на кровати в своём номере и не знала, какую ещё позу принять, чтобы её наконец отпустило. Покрывало пахло сыростью и пылью, но Жене было всё равно — уткнувшись в него носом, она вдыхала через нос и время от времени беззвучно шептала «Отпусти меня, отпусти», неуклюже ёрзая. В дверь постучали. — Ты как? — послышался приглушённый голос Мирона. Несмотря на то, что выглядела она явно не очень, девушка хотела, чтобы он зашёл, сел на краешек кровати и хоть немного посидел с ней, но артист остался за дверью. — Так себе, — Женя собрала все силы в кулак, чтобы ответить достаточно громко. — Ещё болит. — Таблетка должна подействовать… — услышала она виновато-вопросительный голос Евстигнеева, который, видимо, принял близко к сердцу тот факт, что нурофен, вытащенный им собственноручно из своего же рюкзака ещё не облегчил страдания девушки. Похоже, они все стояли у неё перед дверью, не решаясь зайти. — Жень, за нами приехали. Нам пора на саундчек, — пояснил Мирон, приоткрывая дверь, чтобы его было лучше слышно. — Ты справишься тут одна? — Д-да, конечно, — сквозь зубы ответила Муродшоева, закрывая глаза: ей не хотелось пропускать концерт. — У тебя телефон рядом лежит? Если что — сможешь позвонить в скорую? — Таблетка должна подействовать, — негромко возразил Ваня. — Ну, давайте я ещё одну оставлю… Послышался шорох, звук открывающейся двери, приглушённый звук шагов по ковровому покрытию. — Не умирай, — беспомощно пробормотал Ваня, доставая из рюкзака пластинку с таблетками. Он высвободил новую таблетку, положил её на тумбочку. Подумав, положил рядом оставшуюся развороченную пластинку. Налил в стакан ещё воды. — Станет лучше — бери такси и приезжай, — сказал Дарио, стоя в дверях. Свернувшись калачиком на кровати, Женя казалась очень маленькой, бледной и беспомощной, и внутренне проклинала себя за это: надо же было отравиться именно тогда, когда решила показать Мирону бой-бабу, девушку мечты и далее по списку! Артисты ушли. Женя открыла глаза и неподвижным взглядом смотрела на лежавшую перед ней маленькую круглую таблетку до тех пор, пока боль в животе не поутихла. Тогда девушка кое-как села и выпила её тоже, запив водой, любезно налитой Евстигнеевым из бутылки, которая стояла рядом пустая. Саундчек уже закончился и до выхода на сцену оставалось минут двадцать, если учитывать, что вовремя артисты на сцену никогда не выходили. Женя неуверенно поднялась с кровати, опасаясь, что колкая боль может вернуться. Несколько раз умывшись, девушка наскоро расчесала волосы и сменила толстовку — старая успела пропотеть, пока Муродшоева умирала на кровати. Понятно, что от отравления никто не застрахован, но девушка всё равно злилась на собственный организм и чувствовала себя так, будто подвела всех и теперь Мирон не захочет с ней работать. Она вышла на улицу, решительно намереваясь либо попросить кого-нибудь её подвезти, либо дойти пешком — её злости и решительности как раз должно было хватить на несколько километров. И тут Жене на глаза попалась невзрачная вывеска салона красоты, который соседствовал с не менее невзрачной мясной лавкой. «Проколоть уши рёбенку в Переславле-Залесском, пистолет Системы 75» «Салон красоты гарантирует безопасность и стерильность при проведении данной процедуры» «Условия стерильности медицинского кабинета, в котором проводятся постоянные уборки с дезинфицирующими средствами, кварцевание» Руки сами собой потянулись к нетронутым мочкам ушей — «проколоть уши ребёнку»… Чем она хуже?***
Несмотря на то, что Женя опоздала и приехала уже к середине концерта, это не помешало ей поругаться с администрацией клуба по поводу вместительности зала — организаторы продали гораздо больше билетов, чем зал мог вместить людей. Артисты, обливаясь потом, умирали от духоты, не говоря уже о фанатах. Девушка даже боялась представить какого было Ване — в его-то маске! На бис решили не выходить, но потом всё равно вышли — Мирон настоял, видимо, поддавшись своим мазохистским склонностям. Дарио волей-неволей вышел вместе с ним, а Ваня отказался. Он поклонился зрительному залу и вышел со сцены, сразу же начав сдирать с себя потную вонючую одежду. Женя подлетела к нему с открытой бутылкой воды. День явно выдался не самым удачным, и она была рада, что может помочь хоть так — выливая воду на голову Евстигнеева, пока он, как рыба, молча открывает и закрывает рот. — Тебя не хватало, — выдал он, отдышавшись. Женя благодарно улыбнулась. — Я наорала на двух парней из администрации. — О! Добро пожаловать в клуб, — с этими словами Ваня, повалился на диван, заставив девушку поморщиться. Крики на сцене продолжались, Мирон исполнял «До сих пор МС», толпа неистовствовала. Когда Мирон и Дарио наконец появились, Женя уже шла к ним с двумя открытыми бутылками воды. Ей было всё равно, что им скажут после — после нас хоть потоп! — всё равно администраторы провинились перед ними. Мирон заметил, что девушка проколола уши. Это был тяжёлый и странный день, но это решение далось Жене очень легко. Раньше она боялась, а в этот раз просто зашла и проколола уши детским пистолетом, а Мирон взял и заметил — невероятно, с его-то внимательностью к девушке! — Жень… — неуверенно обратил он на себя внимание девушки, когда все расселись в гримёрке, отдыхая. — Я не то что бы… но у тебя… в общем, кровь из уха идёт, — неуверенно сказал артист, касаясь своей мочки уха, чтобы показать девушке, где именно. Муродшоева вскочила и побежала в ванную, услышав негромкие слова Вани: — Месячные вышли на новый уровень. Будь проклят белобрысый и его тупые шутки! Женя рассмеялась, глядя на себя в зеркало. — У кого-нибудь есть перекись водорода? — крикнула она артистам, аккуратно касаясь смоченной туалетной бумагой мочки уха. — Конечно, всегда с собой, — отозвался Ваня, а Дарио на английском спросил, что такое перекись водорода. Все трое начали перешёптываться, а потом замолкли, и когда Женя снова вышла к ним, молча смотрели на неё. — Что? — она упёрла руки в бока, готовая защищаться. — Надо выпить, — объявил общую идею Евстигнеев, нехотя вставая с дивана: от него остался гигантский влажный след. — Ой, нет, я не пойду. Настроения нет… пейте без меня, мне не до алкоголя, — девушка облегчённо выдохнула, обрадованная тем, что её не хотят уволить. Пока что. — Значит, будешь пить чай, — уверенно заявил Мирон, вставая и кладя ей горячую руку на плечо, как бы намекая, что это предложение, от которого невозможно отказаться. Руслан довёз их до ресторана, взяв с них обещание, что назад они вернутся на такси, а не будут звонить ему в три ночи с просьбой забрать их непонятно откуда. В ресторане всё было спокойно — Женя взяла себе холодный чай, Мирон заказал на всех три большие пиццы. Все ели с большим удовольствием, тишина не смущала, как это обычно бывает. Про проколотые уши никто больше ничего не сказал. Поев, все как будто захмелели — Мирон с Дарио вели о чём-то (девушка не вслушивалась) ленивую беседу на английском, Ваня достал телефон и переписывался, Женя неспешно догрызала корочку от пиццы. Тяжёлый и полный испытаний и переживаний день должен был закончиться хорошо, если бы не Евстигнеев. Он пихнул Мирона локтём, показал ему в телефоне фото, бросив: — Они тут за углом практически. По мелькнувшему экрану телефона Женя различила знакомые цвета тиндера — она провела много весёлых часов с Полиной, листая чужие анкеты в этом приложении. — А пошли, — согласился Мирон. Девушка посмотрела на него, желая перехватить его взгляд. Она не знала, что хочет ему этим сказать, но это было и неважно — артист как будто нарочно не взглянул на неё, прощаясь и выходя из-за стола. Дарио тоже пошёл с ними. Была его очередь платить, поэтому перед уходом он оставил Жене кучу денег, предварительно убедившись, что она не против их ухода. Конечно, не против. Идите. Хорошей ночи! Она помнила о данном Руслане обещании, но всё равно позвонила ему с просьбой заехать за ней. Услышав убитый голос девушки, водитель вздохнул, но возражать не стал.