Грозы во второй половине осени редки, тем более буйные. Гроза в октябре обычно означает тёплую зиму с небольшим количеством снега. И хотя Грэндвью обычно снежные заносы не угрожают, для некоторых городов обильные снегопады могут стать настоящей бедой.
Сидя на широком подоконнике своей спальни, Стеффани наблюдала за тем, как яростно ветер, словно за плечи, трясёт деревья. Одно из них росло совсем рядом с домом, и голые ветки, как пальцы, барабанили в стекло. Дождь лил так, будто наверху, над миром, с невидимых скал низвергался огромный водопад. Порывы ветра подхватывали дождевые струи, и казалось, что это развеваются чьи-то волосы. Громыхало так, будто кто-то в кованых сапогах ходит по обитой железом крыше. Сиреневые молнии не ослепляли, но вспыхивали часто.
В такую ночь хочется спрятаться в чьи-нибудь ласковые объятия и думать о том, что за окном может твориться что угодно, главное, что в доме сухо и тепло, а на плите горячий ужин. Да, можно бы… Она сама себе покачала головой: не стоит, завтра она непременно пожалеет об этом. Она одиночка, и лучше оставить всё как есть.
Стиффи уже хотела нырнуть в ласковые объятия своего верного одеяла и, ударившись головой о подушку, забыть обо всём на свете до утра, когда услышала стук. Кого принесло в такую ночь? На часах почти двенадцать. Она пожала плечами, накинула пеньюар, спустилась вниз и увидела в окно знакомый красный джип, одиноко стоящий среди водяных вихрей.
Чёрт, как невовремя! Стиффи мысленно нахмурилась. На то, чтобы утрясти такой серьёзный вопрос, как раскрытие кому-либо тайны самого существования Жнецов Смерти и могильщиков, требуется не один день. И уж конечно, прежде чем она получит на то разрешение, Стиффи ни слова не скажет. Хотя… вдруг Мелинда явилась совсем по другому поводу? Может, что-то случилось?
Ветер вырвал дверь из рук Стеффани, и наружная ручка громко ударилась о стену крыльца. Мелинда стояла на пороге, удерживая ладонью мокрые волосы. Лицо её тоже было мокрым, и оттого казалось, что она плачет.
— Мелинда! — со смутным чувством вины за собственную неискренность, Стиффи втащила подругу в свой маленький холл. — Ты так поздно! Что случилось?
Хм, вроде бы обычные слова приветствия в такой час. Это всякий сказал бы. В самом деле, она же не может с порога брякнуть: «Я знаю, что тебя сегодня навестил друг, который, по идее, покоится на городском кладбище, в сырой земле, а так вообще-то живее нас с тобой, вместе взятых!».
— Я не могла уснуть, — Мелинда так и стояла посреди крохотного пятачка прихожей, и вокруг неё всё увеличивалась прозрачная лужица. — Да, кое-что случилось, и… Я никак не могла дождаться утра, мне так надо было увидеть тебя!
Стиффи критически оглядела её, потом заставила снять мокрую верхнюю одежду, снабдила полотенцем и провела в гостиную. Задёрнула шторы, зажгла камин, от души надеясь, что Элаю не придёт в голову высунуться из своей комнаты. Разумеется, она отлично знала, что Мелинда не сможет оставить инцидент в магазине без внимания и по этому поводу как раз и пришла, и была этим недовольна. То есть, нет, всё понятно, так, по логике вещей, и должно быть. Но понимала она и то, что ей за недостатком времени неизбежно придётся солгать человеку, чьим доверием она дорожила. А доверие — такое явление... штука... ну, в общем, вещь, которую, однажды утратив, обратно вернуть часто не проще, чем переплыть океан без лодки.
Гостья устроилась на диване с ногами и начала рассказ о цели своего визита, высушивая волосы большим махровым розовым полотенцем. В комнате не было другого света, кроме каминного огня, и только оно освещало их лица. Стиффи сидела как раз напротив Мелинды, глядя в знакомые карие глаза, в которых танцевали отсветы пламени, и слушала не перебивая.
— …Когда я увидела этого человека… всё во мне как будто встрепенулось и защекотало внутри. Меня потянуло к нему. Словно он не чужой. Ты знаешь, что мало есть людей, к которым я испытываю такие чувства. Ты, Делия, Нед, Рик… И Элай. Мне показалось, что этот мужчина так похож на него…. Нет, не говори! Я знаю, что есть общие типы внешности. Это да, просто… как будто это он пришёл! Мне бы разговорить его, познакомиться, узнать, как его зовут и где живёт… Ну, хоть визитку попросить! А я слёз сдержать не могла…
Она судорожно всхлипнула, но когда собеседница участливо склонилась к ней, жестом показала, что хочет продолжить разговор.
— …ушла и не услышала, как он назвал Джима по имени. Понимаешь, он знал, что это не Сэм, а Джим! Откуда?! Кто, кроме нас шестерых, знает об этом?!! Скажи, Стиффи! Ты рассказала об этом кому-нибудь?
— Нет, — Стиффи пожала плечами, решив поменьше болтать.
— Где же он? Элай не ушёл в Свет, это я точно знаю. Но почему он не приходит? Не потому ли, что нашёл себе другое тело и не помнит ничего о том, кем был раньше?
— Думаешь, реинкарнация? — спросила Стиффи в надежде тянуть время как можно дольше. Может, Мэл просто выговориться нужно? Может быть, ответы ей и не нужны? — Как у Джима?
— А что, если?.. Мы же видели, это возможно! А при перерождении люди действительно забывают о том, что с ними было прежде.
— Кто знает, — неопределённо пожала плечами Жница.
— По крайней мере, только так можно объяснить, почему он в курсе про Джима.
Стиффи кивнула. Было бы глупо отрицать наличие этой связи. Мелинда снова затянула про то, как неразумно было не узнать хотя бы имя этого мужчины, и Стеффани ощутила лёгкую волну раздражения. Она ушла на кухню варить кофе. Разумеется, сейчас ночь. Но Мелинде надо согреться, а ей самой не помешало бы немного ясности восприятия. Впрочем, вскоре она пожалела о том, что оставила гостью одну.
Находясь в состоянии нервного возбуждения, Мелинда принялась бродить по гостиной. Стиффи не могла знать о том, что перед этим у неё чуть не случилась ссора с мужем. Джим изо всех сил отговаривал её от позднего визита. Стеффани жила всего через улицу от них, и Мелинда вообще хотела дойти до её дома пешком. Но в такую бурю Джим категорически отказался выпустить её из дома. Впрочем, зная непоседливый характер жены, он только и смог взять с неё слово, что она доберётся до дома подруги на машине.
И вот, разглядывая немногочисленные детали интерьера гостиной, Мелинда упёрлась взглядом в предмет, которого при данных обстоятельствах здесь быть не должно было. Свеча. Свеча ручной работы с декором из бабочек и цветов. Откуда она здесь? Стеффани любит такие свечи не больше обычных, и тем более для неё они всего лишь источник освещения. Мелинда была уверена, что видела именно эту свечу сегодня у себя в магазине. Она подошла к выключателю, зажгла свет и внимательно осмотрела: так и есть — её товар.Так как она попала сюда?
Разряд молнии, и свет, несколько раз мигнув, погас. Не стоило обесточивать чужой дом, но её это сейчас волновало меньше всего.
— Откуда здесь эта вещь? — спросила она, как только Стиффи вернулась с чашками и кофейником.
— Не помню, — хладнокровно увернулась Жница. Мда, с такой работкой врать ещё не так приходится. — А что?
— Эта свеча из моего магазина.
— Неужели? — Стиффи снова пожала плечами. — Вряд ли. Я увлекаюсь изготовлением свечей, и в последнее время сделала пару подобных работ. Вот, полюбуйся.
Она открыта дверцу шкафа, и Мелинда увидела ряд гладких восковых цилиндриков разной высоты и цвета. Аккуратные, гладкие, загадочно полупрозрачные. И на некоторых из них были рисунки и рельефные лепные украшения.
— Можешь взять себе любую.
Но Мелинду тоже было провести не так-то легко. За свою жизнь, общаясь с призраками разных рас, возрастов, социальных статусов и профессий, она выслушала немало лжи. И теперь была не настолько доверчива, как в юности.
— Эта свеча — из моего магазина. И я знаю, кто её изготовил. Более того, сегодня утром я видела её на полке шкафа рядом с кассой. А ты за весь день ни разу не заходила.
Стиффи с притворным спокойствием покачала головой.
— Прости. В таком случае… не знаю, кто её принёс.
Теперь они смотрели прямо в глаза друг другу. Твёрдо, холодно, предостерегающе, почти не скрывая своих позиций.
— Лжёшь. Её купил тот мужчина. И ты с ним знакома, — Мелинда смотрела так, словно ей теперь стало ясно: Стиффи вовсе не друг. И была ли другом когда-нибудь, неизвестно.
Стеффани помолчала.
— Послушайся дружеского совета: не суй в это свой нос, — устало ответила она, всё ещё выдерживая испытующий взгляд подруги.
Как будто наотмашь ударила. По крайней мере, ей показалось, что и это было бы легче стерпеть. Мелинда не успокоится, пока не выяснит правду. Но теперь её доверие утрачено. И кто знает, можно ли вернуть его.
— Что ж, надеюсь, тебе не доведётся услышать однажды того же в ответ.
Входная дверь захлопнулась за ней.
***
Утро выдалось ясным и холодным, лужи на асфальте превратились в лёд. Солнце светило ярко и радостно, но совершенно не грело, да от него другого нечего было и ожидать.
Элай ждал подругу в её машине, припаркованной на противоположной от «Старой мельницы» стороне дороги. Тип, с которым она разговаривала, сидя за столиком у окна, ему не понравился. Примерно одного возраста с Джо, он, с точки зрения Элая, вполне мог быть интересен Стиффи, и это делало утро и весь мир вообще немного более гадким.
Они так часто встречались взглядами, что он заподозрил неладное. Возникало стойкое чувство, будто этих двоих связывало в прошлом что-то не совсем дружеское. Отчего с ним самим она никогда не бывает такой: не смотрит задумчиво-нежным взглядом, не держит за руку? Он мог бы поклясться, что и говорит она с этим охламоном особенным голосом. О, это ещё что? Смеются. Так смеются, не когда весело, а когда радуются нежданной встрече. Он с трудом заставил себя отвести взгляд от окна.
***
Руб Софер надолго задумался. Всё, что рассказала Стиффи, звучало странно. Женщина по имени Мелинда, которая видит призраков и помогает им. Живая, и всё же видит! О таком он никогда не слыхал за свой восьмидесятилетний стаж «душеизвлечения». С призраками работают Жнецы. Куда уходят те, кого не удалось отправить в Свет, вопрос, конечно, интересный, но, поскольку лично для него неразрешимый, то и мало волнующий. И вот, оказывается, они все тянутся к этой самой Мелинде, которая — ну надо же, как кстати! — живёт прямо здесь, в Грэндвью, и приходится подругой Стиффи.
— Что ты ей рассказала о нас?
— Ничего пока что. Элай наломал дров…
— Все новички ломают…
— Точно. Так и вспоминаю себя и свой побег! — Стиффи искренне рассмеялась. Руб всегда удивлялся её способности смеяться над собой так, что другим становилось легче и спокойнее. — Но тут дело посерьёзнее…
Джим, муж этой дамочки. Реинкарнация. Руб потёр лоб. Такое только в сказках бывает. Во всяком случае, он такого чуда своими глазами никогда не видал. Да мало ли чего не видал!
— …Мелинда роет землю копытом, — вздохнула Стеффани. — Вчера практически поймала меня на лжи. Уж и не помню, чем отвиралась. Но это было так, будто меня поймали за мелкой кражей.
— Ты же понимаешь, что она не должна ничего узнать о нас? —Руб убеждающе посмотрел в её глаза.
— Кабы не понимала, уже давно рассказала бы ей всё. Руб, если придётся выбрать, я предпочту потерять подругу, чем вызвать массовую панику. Но такие, как она, работают в одной системе с нами…
— Стой! Такие, как она?!! Их много?
— Мало. Но это место их притягивает каким-то образом. И её покойная бабушка, и мама, хотя последняя и не при делах. У них это наследственное. Её сводный брат тоже ясновидящий. И Элай…
— А он-то каким боком тут?
— А как, думаешь, он попал в Жнецы? Его ни за что не отпустили бы в Свет с таким даром. Он не видел их, только слышал. Но ведь и этого немало.
Он снова задумался. Так, уже пятеро. Трое живых, одна покойница и один Жнец. И Жнецы вообще. Могильщики-грейвелины с их Владыкой во главе. Свет. И впрямь система.
— Ну, и чего же ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты обратился к Свету. У тебя же есть с ними связь… Спроси, нельзя ли посвятить Мелинду в это дело? Только её одну, я обещаю!!! Дело не в дружбе. Она подчищает за нами и имеет право знать это.
— Погоди… Я почти не получаю от них ответов. Может, лучше Джо?
— Джо их вообще никогда не получает. Да и трогать его сейчас как сунуться в эпицентр ядерного взрыва. Он зол на Эрин и жаждет крови, — Стеффани грустно улыбнулась и взяла его за руки. — Я прошу тебя о личном одолжении!
Руб ласково пожал её сухие прохладные пальцы.
— Я попробую.
***
Мелинда стояла за кассой, закусив губу. То, что происходило со дня смерти Элая, никак не укладывалась в её голове. С одной стороны, удивительное, ничем не объяснимое непонимание Джима и Делии, которые упорно не хотят видеть все эти нелепости. Оба твердят как заведённые: не сгущай краски, оставь Стиффи в покое, ей скрывать нечего! Даже логика бессильна. Хотя чего ожидать от тех, кто не видит. Но ведь они с Джимом столько лет уже вместе… Он мог хотя бы довериться её интуиции и опыту. Но нет же! Делия тоже хороша. Так, видать, до конца и не верит её, Мелинды, дару. А Андреа бы поверила…
С другой стороны, малоубедительная ложь. И, главное, чья! Подруги, откровенностью которой она всегда дорожила! И зачем? Нет, ложью формально это не является. Мелинда давно была в курсе хобби Стеффани. Её свечи с тёплыми уютными ароматами согревали её, когда Джим ночевал в своей больнице. А вот предостережение насчёт «не совать нос» — дело другое. Не угроза, но и не дружеское напутствие. Что за тайны у Стиффи и почему она не хочет, чтобы Элай вернулся? А ведь он любил её, это и ежу понятно, и необязательно даже об этом говорить.
Мелинда поёжилась и отхлебнула латте. Делия что-то увлечённо рассказывала, но ей не хотелось слушать, и она отправилась в подсобку разбирать новую партию поступивших на продажу раритетов.
Свидетельство о публикации №218061101061
