***
Земля пахла сыростью. И не удивительно — накануне лило как через дуршлаг. Но к моменту, когда священник, стоя у гроба, читал выдержки из Евангелия, дождь перестал, и из-за туч проглянуло даже какое-то подобие солнца. Элай стоял у самого края могилы. Он видел своё отражение на полированной крышке гроба. Шикарный, надо сказать. И цветов море. А народу-то сколько! Пришла целая толпа студентов университета, даже те, кто не учился на его факультете, преподаватели, включая тех, кто его недолюбливал. Отец и мать. Теперь-то он их видел и ощущал, а не только слышал. Похоже, в этом что-то есть — быть призраком не так уж и плохо. Стиффи стояла в компании его ближайших друзей, поддерживая под руки дам. Мелинда в чёрном траурном платье (она и в нём выглядела элегантно, уж это она умела), Делия в чем-то тёмном, Джим, Нед и Эйдан в подобающих случаю строгих костюмах. — Ты его больше не видела? — шёпотом спросил жену Джим. — Нет, это-то и странно, — развела руками Мелинда. — Он сказал, что у него ещё остались неоконченные дела здесь и что он сам найдёт дорогу в Свет. Но… — Ты думаешь, что он «застрял», — подытожил Нед. — Подозреваю, что да. — Надеюсь, он к нам ещё заглянет, не только для того, чтобы что-нибудь разбить в магазине, — Делия единственная углядела в этой ситуации что-то положительное. Разумеется, Элай слышал этот разговор. Стоя на насыпи, он вообще слышал всё, что о нём говорили. Он рванулся было к друзьям, но, заметив предостерегающе сверкнувшие глаза Стиффи и упреждающий жест Джо, остановился. Мелинда не должна его видеть. По крайней мере, пока. Поминальный приём ничем особенным не запомнился. Элай даже как-то разочаровался. Гости болтали о чём-то своём, а если и говорили о нём, что вспоминали какие-то пустяки, умилялись по ерунде или откровенно врали. Хоть бы об одном каком-нибудь его вопиющем недостатке кто заикнулся. Так получалось, что он состоял, как и все покойники, из сплошных достоинств. Словом, безжалостно лишили его иллюзии собственной неповторимости. Ничего уникального. Иной слабонервный, глядишь, и прослезился бы от того, какой он, оказывается, был идеальный. А Джеймсу стало не по себе. А потом на него кто-то сел. Ну, то есть сел на диван, но на диване-то сидел он, оплакиваемый! Но, видимо, мужчине не понравилось это место и он, извинившись перед Стеффани, чтобы та не сочла его неучтивым, ушёл в другой конец гостиной. — Чёрт, никак к этому не могу привыкнуть! — пожаловался он Стиффи, которая держала на ладони маленькую тарелочку, наполненную всякими вкусностями. Она своего не упускала и брала от жизни всё, что могла, потому что, как сказала однажды, тебе никто ничего не даст, а потому тяни руку сам! — Это ничего, — мягко ответила она. — Мы все проходим через это. — И… когда же у меня появится то новое тело, которое ты мне обещала? — Пусть сперва старое упокоится с миром, — Стиффи укоризненно посмотрела на него: как малый ребёнок, ей-богу! — Это закопают, получишь новое. Подожди уж до завтра. Рядом плюхнулся Джо с сэндвичем в руках. — Только не забывай про свою работу, — обратился он к коллеге. — А то! Иначе зачем я здесь? Элай покачал головой. Ну да, похороны — не повод провожать его в последний путь. Дела-то важнее. На что Жница ответила безо всякого там сочувствия: он не единственный, увы, кого нужно провожать в последний путь. Хотя такой чести, как её присутствие, удостаиваются немногие.***
На поминках не обошлось без инцидента: к одному покойнику присоединился другой. Некто Дж. М. Коллинз, мужчина сорока трёх лет, новый преподаватель на место доктора Джеймса. Можно было подумать, что сработало какое-то проклятие: сперва Элай Джеймс, а потом профессор Коллинз, который только вчера заступил на эту должность. Сам Элай толком не понял, как всё это произошло, хотя и ходил за Стеффани, как пришитый. Потом она приказала: — Внимательно смотри, как это работает. Тебе предстоит делать то же самое. Она уверенно протиснулась сквозь толпу. При этом посмотрела на какую-то зелёную бумажку, вроде отрывного листка, и спросила, кто такой мистер Дж.М. Коллинз и как его найти. Ей показали и даже любезно представили их друг другу. — Я хотела поздравить вас с назначением, — она мило улыбнулась и протянула руку высокому афроамериканцу. — Жаль, что при таких обстоятельствах… Коллинз выглядел растерянно. Он только что приехал в Грэндвью и сам не знал, за каким чёртом он сейчас здесь. Но декан (тоже недавно заступивший, между прочим) в разговоре настоятельно посоветовал, и Коллинз не смог отказаться — не стоило портить отношения с начальством и вообще первые дни на новой работе. — Спасибо вам. Да, невесёлый повод. Доктор Джеймс был вашим другом? — Почему «был»? — в её голосе проскользнула чуть заметная грустинка, но улыбка осталась прежней. — Он и остаётся… Его смерть ничего не меняет. Наверное, Коллинзу этот ответ поначалу показался странным. Однако, пожав плечами, он нашёл, что и такая точка зрения имеет право на существование. Зато Элай прекрасно понял, что на самом деле означали её слова. «Здорово сказано!», — пробормотал он. А потом увидел, как Стиффи ободряюще погладила собеседника ладонью по плечу на прощание. Из-под её ладони вырвался странный золотой свет, похожий на солнечный зайчик, и как будто воздух задрожал. Элаю показалось, что в ушах зазвенело. — Приятно было познакомиться, профессор. Удачи вам на новом месте! Она скрылась в толпе. И, когда минутная стрелка больших настенных часов стала на тридцати семи минутах второго, новый житель Грэндвью упал на ковёр, не издав ни единого звука. И слава богу, потому что звуки издавали все остальные. Свидетельство о публикации №218060900229