Соль на губах

- Донни? Донни? Мявшийся на пороге младший черепашка наконец под понукающее шиканье Рафа и его же ужасающее закатывание глаз, должное вдохновлять Майки на подвиги, решился и ступил на запретную территорию лаборатории гениального брата. На первый взгляд, никого. На второй – парень нагнулся и заглянул под стол, - тоже. Третий, брошенный вставшим на цыпочки мутантом и охвативший в целом все помещение, также никакого результата не дал. - Никого, - резюмировал Майки и попятился, дабы поскорее выбраться оттуда, куда старшие всегда запрещали соваться без лишней надобности. Только маневр оказался обречен на провал: костяной пластрон брата надежно перекрыл пути отступления. - Получше посмотри, - ехидно прошипел мастер сай, вновь толкая младшего черепашку в лабораторию. - Где?! Он что, по-твоему, прячется?! – возмутился Майки. - Кто его знает, брат у нас чудаковатый, пусть и гениальный, - философски пожал плечами Раф, как бы случайно отставил в сторону руку, закрывая небольшое пространство между собой и дверным косяком, куда нацелился пролезть весельчак. - В конце концов, он не мог испариться, - проворчал темпераментный мутант, - хотя… смешал, например, железо, цинк, азот и… - Я, конечно, не специалист, но мне кажется, что такой состав не сможет растворить нашего брата. - Не специалист, так и молчи, - огрызнулся темпераментный мутант, - куда он тогда мог деться? Высох от голода? Донни с утра ничего не ел. - Ну, вряд ли, все-таки временной промежуток не такой и большой. - Мелкий, я что-то сейчас не понял, ты в умники, что ли, записался?! – недовольно оскалился Раф, понимая, что от Майки проку маловато, и черепашка сам, отпихнув второго мутанта, вошел в лабораторию. - Эй, Донни, у нас тостер сломался. И телевизор! – попытал удачу мастер сай, надеясь, что любимое дело выманит брата из его укрытия, но нет. - Тебя зовет мастер, - присоединился к нему Майки, прячась за панцирь Рафа, он, тем не менее, не отставал. Задев плечом близко стоявшие стеллажи, темпераментный мутант ругнулся вполголоса и, схватив со стола объемистую потертую тетрадь, пролистнул: - Дневник бы хоть какой-нибудь вел! Знали бы, где он сейчас. Может, отправился на другой конец город листья мандрагоры собирать. Решив не огорчать брата и не просвещать его, что самым ценным у мандрагоры является ее корень, Майки скромно промолчал. Крутя головой по сторонам, парень отмечал, что в лаборатории без Донни воцарилась удивительная тишина: не было легкого поскрипывания старого кресла, не слышался быстрый бег карандаша по бумаге, и даже обычное шкворчание и бульканье каких-то химикатов сейчас не раздавалось. Кажется, пусть помещение и покинуто совсем недавно, но навсегда. От этой мысли Майки передернуло, но он не стал делиться с братом и этим наблюдением. Может быть, все действительно не так, и Донни всего лишь вышел ненадолго пройтись, забыв предупредить семью – он же такой рассеянный, вполне в его характере. Наверняка мастер шеста бо в этот самый момент, когда братья, словно сквозь непролазные джунгли, пробирались по заповедной территории лаборатории, сидел где-нибудь в парке, покусывая карандаш, бодро на свежем воздухе строчил новые формулы, рисовал схемы изобретений. Ему просто пока не до семьи. Как только закончится бумага для записи или набросок будет завершен, Донни вспомнит о бесшумно пробегавшем мимо него времени и, охнув при взгляде на часы, вернется домой. - М-да, - подытожил Раф и, резко развернувшись, чудом не сбив шкаф с открытыми полками, забитыми образцами каких-то не то камней, не то метеоритных пород, направился к двери, - ладно, есть захочет, сам придет. - Ты уверен? Мастер сай поднял мрачный взгляд на стоявшего на пороге Лео. - Донни нет в убежище довольно давно, и я уверен, на то есть веские причины. У него самого или у тех, у кого он сейчас находится. - Да брось ты, - отмахнулся темпераментный мутант, пытаясь, как ранее Майки, выбраться из лаборатории сквозь живое препятствие, - придет. - Сомневаюсь, - качнул головой лидер и, наконец выпустив брата в коридор, продолжил, - он оставил нам послание. - Послание? Прекрасно! – высунулся из-за спины Рафа младший черепашка, - он уехал отдыхать, махнул на рыбалку или направился на какую-нибудь жутко умную конференцию? - Ни то, ни другое и ни третье. - Так что там тогда сказано, в этом проклятом послании? – дернул шеей, словно освобождаясь от невидимого гнета, мастер сай. - Пойдем. Двигаясь за указывавшим расположение послания Лео, мутанты пересекли убежище, достигнув дальнего зала для медитации. Раздвинутые седзи открыли старательно оформленную силами сенсея небольшую уютную комнатку. Здесь проводились только длительные медитации, пока доступные исключительно Сплинтеру и иногда удававшиеся и Лео. Темноватые татами, озаренные лишь одним источником света – маленькой свечой в прозрачной округлой емкости, - лично созданная учителем каллиграфия на стене, где затейливо читалось имя рода «Хамато». Никаких посланий. Если только за рамкой, обрамлявшей эту самую «картину». Первым к стене подскочил Раф, только ничего не обнаружил и разочарованно обернулся к братьям. Те же, как на похоронах, стояли мрачнее тучи, опустив глаза. Даже Майки, который тоже не видел послания, как-то на глазах ссутулился и потерял еще вполне бодрое настроение. - Что? Что не так? Что, в конце концов, случилось?! – в несколько широких шагов Раф оказался рядом с другими черепашками. Не в силах дождаться так необходимого сейчас ответа, он вцепился в плечи Лео и тряхнул мутанта: - Где то, что написал Дон?! - Он это не написал, - грустно изрек лидер черепашьей команды, а Майки тихо кивнул. И что-то во взгляде старшего брата показалось Рафу подозрительным. Медленно, отпустив его, мастер сай обернулся, сканируя зал, пока не натолкнулся на подозрительную деталь. Этого никогда здесь не было. А если бы кто-либо решился на подобное святотатство или глупость, то учитель Сплинтер давно бы вытряхнул варвара из его панциря. Педантично сложенная у дальней стены кучка вещей наводила на простую мысль: кто-то переоделся в удобную одежду для медитации, оставив оружие и передатчик, а закончив духовную практику, он непременно вернет все обратно, вновь свое место займут и пояс, и передатчик, и шест бо. Только вещи так и оставлены, и никто не собирался возвращаться за ними. Но если бы все было так, и приготовления касались лишь медитации, то зачем тащить передатчик в зал. С оружием намного понятнее – вдруг, пусть маловерно, кто-либо из врагов предпримет нападение и ворвется в зал в неподходящий момент? - Донателло ушел, - для непонятливых перевел Лео, - возможно, он желал вернуться, мне хочется думать именно так. Зал используется довольно редко, и никто бы не обнаружил оставленные вещи раньше конца недели, когда здесь проводит время наш учитель. В то же время именно потому, что здесь мало кто бывает, вещи и оставлены здесь – быстро никто бы не понял, что Донателло решил уйти навсегда. - Как?.. – выдохнул Майки, в один прыжок достигнув груды вещей, упав на колени, парень сгреб оставленное в охапку и прижал к груди, - почему?.. - Это бы я тоже очень хотел узнать, - приблизившись, Лео положил руку на плечо брата. *** Так еще хуже. Обычно деятельный Донни, чьи руки постоянно что-либо мастерили или чинили, перелистывали страницы научных трудов, щелкали по клавишам клавиатуры или же в задумчивости подпирали подбородок, вообще не помнил, чтобы когда-либо оставался без дела. Потому сейчас комната, где можно было отдохнуть, представлялась ему настоящей тюрьмой – здесь совершенно нечем заняться. А раз так, то тяжелые мысли, и без того захватившие голову, поглощали еще больше. Эдакий темный монстр, склонившийся над черепашкой в притворной нежности, одним махом распахнув бездонный рот, заглотнул парня. Только ноги и остались торчать наружу. Те самые ноги, которые без конца носили по замкнутому помещению усталое тело, не находя себе и своему владельцу покоя. Конечно, ничто не заставит отважного мутанта, пусть и загнавшего себя в ужасную ловушку, работать на врага, но можно было бы заглянуть в его лаборатории. Разумеется, только в ознакомительных целях. Ведь, без сомнения, обустроены они выше всяких похвал, может быть, там даже имелось нечто (инструменты, компоненты или оборудование), с которым гений еще никогда не сталкивался. Так почему бы, в соответствии со случаем, не увидеть все это и не использовать бы потом на благо всего остального, далекого от криминала, человечества? Донни выглянул в коридор – у кого бы только узнать дорогу? А вот как раз и приятная японка в черном матерчатом комбинезоне, немного странная униформа для прислуги, но мутанту главное получить необходимую информацию, а не рассуждать о пристрастиях Шредера в моде. Пусть клеймит все, что находится перед его глазами, как, например, спина проходившей по коридору девушки, символом клана Фут, - его право. Но Донни все еще свободный мутант, и его право решать, надевать ли так щедро предоставленную одежду с тем же сомнительным украшением или нет. Немного забывшись в своих мыслях, позволяя опять подхватить героически воспарившее сознание, парень чуть не упустил уже поворачивавшую за угол японку. - Простите! – Донни поспешил за ней и, останавливая, осторожно коснулся локтя, - я ищу дорогу в лабораторию. Не будете ли вы так любезны указать мне путь? Мутант улыбнулся, стараясь произвести хорошее впечатление даже на служанку. Все-таки девушка, пусть и простая работница, совершенно не заслужила разрыв сердца от практически набросившегося на нее громадного зеленого существа. Еще одна промашка. «Соберись, - понимая, что последние события совершенно выбили его из колеи, мысленно подбодрил себя Донни, пока японка смотрела в его лицо, - соберись!» - Возможно, вам поможет господин, - наконец, после продолжительной паузы, произнесла девушка, ее мягкий национальный акцент делал обычные слова нежными и словно бы ласкающими слух. Похоже, на то, чтобы перевести для себя вопрос черепашки и дать ответ, служанке потребовалось некоторое время. Парень прекрасно видел, как она, опустив глаза и стыдясь возникшей неловкой ситуации, оправила комбинезон. - Простите. - Ничего страшного, - мутант, в душе радуясь, что его хотя бы не испугались, вновь улыбнулся и уже нехотя спросил, - где я могу его найти? - Он бальном зале, - довольная оттого, что смогла быть полезной, японка подняла глаза на собеседника и тоже легко улыбнулась. - Где?! «В бальном зале? Она хотела сказать: в тренировочном или тронном (а у Шредера ведь и такой может быть) зале? Просто оговорилась, перепутала. Ох, сам стал забывать японский – может, их названия созвучны? Какой еще бальный зал в центре темного мира клана Фут, в самой цитадели зла? Какие балы тут дает наш враг? Не сюда же благодетель Нью-Йорка приглашает своих высокопоставленных друзей?» - мутант нервно коснулся рукой лба, будто бы смахивая пот или проверяя, не поднялась ли температура. - В бальном зале, - уверенно повторила японка и, предполагая, что ее не поняли, дала добившее Донни простое пояснение, - тренировка, танцы. Ох, лучше вообще ни о чем не думать и не спрашивать. Каждый миг приносил множество потрясающей информации, которая уже совершенно не помещалась в опять заболевшей голове. А ведь если что-то идет не так, то надо просто плыть по течению, тогда оно само вынесет в итоге туда, куда так рвался – так всегда учил мудрый сенсей. Мутант кивнул, показывая, что понимание достигнуто: - Отведите меня, пожалуйста, туда. *** Ловкая маленькая японка исчезла мгновенно, как только мутант остановился перед деревянной раздвижной дверью, разумеется, раскрашенной в лучших традициях клана Фут. Никто не собирался брать на себя ответственность за беспокойство мастера, только тот, кому это действительно было нужно, и черепашка удивленно вошел в автоматически разошедшиеся перед ним двери. На первый взгляд, никаких датчиков, никакого пластика, обычная деревянная дверь, а и та сделана так, чтобы была удобна и приятна хозяину башни. - А, Донателло, - обернувшийся к вошедшему парню Ороку Саки кратко поклонился. Помимо мужчины, на этот раз облаченного в строгий официальный костюм, в просторном помещении, действительно, соответствующем названию «зал», находились двое. Изящная молодая японка, холодная и неприступная, в вечернем красном платье, доходившем до красных же туфель, стояла у стены и, кажется, была не очень довольна, что какой-то мутант им помешал. Опять, как машинально зафиксировал черепашка, никакого испуга или интереса не отразилось на ее удивительно светлом лице. Пожилой мужчина, тоже японец, напротив, пожелал показать положительные эмоции. Оправив смокинг, он поднялся с бархатистого белого пуфика и, добавляя себе морщин, расплылся в доброжелательной улыбке. В брошенном на незваного гостя взгляде приблизившейся к мастеру японки мелькнуло презрение, но обратившееся к хозяину лицо вновь приобрело миловидность. - Присоединишься? – как тогда, за обедом, до отвращения гостеприимно, пригласил мутанта Шредер. - К чему? Черепашка и сам ощутил, что его вопрос явно глупый, но почему он ответить не мог. То, что открылось его глазам в бальном зале, больше напоминало романтическое свидание, а никак не тренировку. Вот только пожилой господин совершенно не укладывался в эту гипотезу. - К танцам, - призрачная, мгновенно пропавшая, но замеченная мутантом ухмылка превосходства тронула губы мастера клана Фут, - только придется немного подождать свою партнершу. Не думал, что ты придешь. - Ох, нет, - отмахнулся Донни, отступая к двери, - не стоит так беспокоиться, я только хотел узнать… - Все дела потом, - строго заметил Шредер, и рука с блеснувшим на ней перстнем, который мутант никогда у него не видел, легла на тонкий стан девушки. Обнаженная спина японки, ее стройные ножки, показавшиеся благодаря высокому разрезу, - черепашка не знал, куда деть глаза. Что-то ему совершенно не хотелось стать свидетелем таких танцев – воображение упрямо, несмотря на убеждения, дорисовывало здесь настоящую страсть. Требовалась еще минута, и настоящий взрыв не заставит себя ждать. Но пока только невидимый оркестр взорвал тишину музыкой танго. Каблук стукнул об пол, и пара лихо повернулась. Шредер наклонился сам, подчиняя себе в изящном изгибе приблизившуюся к паркету партнершу. Вот их губы опасно, - парень облизнул свои, пересохшие и потрескавшиеся, - замерли в миллиметре друг от друга на целую вечность, но так и не коснулись, и японка вдруг, согласно резкому и страстному движению партнера, отброшена в сторону, но не упала, как в ужасе предположил черепашка, а вновь оказалась в крепких руках Ороку Саки. Перед внутренним взором парня вспыхнул огонь, и жуткие тени, превратившись в мужчину и женщину, рассказывали свою историю. Черепашка видел единство и борьбу, всепоглощающую любовь и сжигавшую все на своем пути ненависть. Он видел падение городов и рождение новых миров, когда одна тень оказывалась под другой, и дальше они двигались, как единое целое. Мутант видел кровь, уже не разбирая, следствие ли она разрушения и боли или рождения новой жизни. Он видел… Что это было? Танец уже закончился? Донни несколько раз закрыл и открыл глаза. Не показалось. Пара стояла на месте, японка обнимала Шредера одной рукой за плечи, а ее согнутое оголенное колено, не прикрытое тканью платья, поглаживало бедро мастера. Лицо уже расслабленно, даже когда девушка обернулась к мутанту, ее черты не изменились. - Неплохо, - сдержанно, почему-то совершенно не боясь говорить мастеру нечто, отличное от комплимента, вынес свой вердикт пожилой мужчина, теперь понятно, он учитель, - необходимо еще поработать. Все-таки ваша партнерша не бросаемый во врага тяжелый предмет, требуется чуть больше мягкости, страсти. Это история, произошедшая на ложе любви, которая не оставит равнодушных, но навсегда разведет холодных партнеров. Когда пожелаете, нам с вами следует обязательно отработать несколько элементов. Вы хороши в них, но недостаточно великолепны. - Благодарю, на сегодня вы свободны, - произнес Ороку Саки, отпуская и своего учителя, и партнершу, которая была не только не прочь остаться, но и продолжить танец уже в другом месте. - Условия, максимально приближенные к реальным, - пошутил японец, поправляя ворот пиджака после цепких пальчиков японки и обращаясь к единственному оставшемуся в зале, к черепашке. Донни, не в силах сдвинуться с места, слишком поглощенный увиденным, растер затекшие мышцы ног и пошевелился: - Зачем все это? - Как? – мужчина показал мутанту свое удивление, - да будет тебе известно, что танцы всегда входили в основы искусства ниндзюцу. Во-первых, исторически это требовалось, чтобы воин мог стать своим в любой местности и не выдать себя в любых обстоятельствах, а во-вторых, ничто лучше танца не тренирует ловкость. В-третьих же, - Ороку Саки усмехнулся, и на дне карих глазах вспыхнули бесовские шальные огоньки, - какая женщина сможет устоять после шикарного танца? Мутант тоскливо сглотнул – опять издевательства, опять Шредер подчеркивал, что у него было все, и пока недостижимая для братьев ловкость, и потрясающие женщины, которые вряд ли захотят войти в жизни четырех канализационных обитателей. Да и опять же нашел, куда ткнуть, дабы обнаружить невежество Донни. Все, хватит, необходимо уйти на ту территорию, где гениальному черепашке нет равных, там-то Шредер, сам далекий от науки, не посмеет уложить парня на лопатки! - Я бы хотел увидеть лабораторию, мастер. - Какую из? – одной секунды Ороку Саки хватило для того, чтобы насладиться шоком собеседника, и он продолжил, - полагаю, ты бы хотел увидеть русалку? Желая уже закончить вновь ставший неприятным разговор, Донни кивнул. - Тогда идем. Твои друзья уже там.