Соль на губах

Плотно сомкнутые губы госпожи Ороку выдавали ее недовольство простыми, как цент, американцами – подумать только, какая самоуверенность: позвонить посреди ночи ее отцу и предложить встретиться как можно скорее. Разумеется, встреча была назначена на утро, все же информатор со слов желавшего увидеть мастера клана Фут обещал нечто неожиданное. Правда, Караи сомневалась, что скорое согласие отца вызвано исключительно заманчивыми обещаниями и колоритной интригой, вполне возможно, господин Ороку вообще возжелал обойтись с наглецом так же, как и с другими, просто и бестолково отнимавшими у него время. И куноити уже сама поставила бы жирный крест на личности (да и жизни) того, кто сегодня собирался на аудиенцию со Шредером, если бы не одно «но». Имя просителя. Мистер Генри Джобс. Тот самый человек, чей долг недавно был выкуплен самим Ороку Саки, и на кого мастер имел некоторые виды. Престранно, что его нашел не клан, а он нашелся сам, требуя немедленной встречи. После согласования с Саки (конечно, не сам он лично общался по ночам со вдруг возжелавшими его видеть психопатами), секретарь внес Джобса в список встреч на сегодня, а Караи лишь оставалось гадать, зачем явной жертве понадобилась поспешная встреча и какая судьба теперь ожидала незадачливого ученого. Ранним утром, когда первая смена караула ниндзя уже отправилась на отдых, куноити традиционно вошла в тренажерный зал. Помещение граничило с личным додзе хозяев, куда допускались исключительно спарринг-партнеры Шредера или Караи. Но оттуда не доносилось ни звука, должно быть госпожа Ороку пока единственный живой человек в царстве спорта. Бросив полотенце на край строгого кожаного дивана и поставив бутылку со свежей водой на узкий столик со стеклянной столешницей, девушка уселась на велотренажер. Никаких специальных приказов от мастера на сегодняшний день не поступало, наверное, ей не требовалось участвовать во встрече с мистером Джобсом? Иначе бы Шредер уже давно уведомил бы ее. Наклонившись вбок, Караи дотянулась до лежавшего на маленькой полочке пульта от магнитолы и включила. Первая попавшаяся радиостанция порадовала приятной, но одновременно с этим бодрой мелодией, к счастью, никаких текстов, довольно глупых в последнее время, не воспоследовало, и девушка пока еще без серьезных нагрузок, разогреваясь, отдавалась процессу вращения педалей. Мастер предпочитал тишину, вот потому и без него себя можно было порадовать музыкальным сопровождением утреннего спорта. Счастье длилось недолго, и расслабленная езда завершилась, как только полупрозрачные двери открылись, пропуская в зал хозяина дома. Судя по внешнему виду, Шредер проснулся довольно давно, но уже успел поговорить с кем-то из своих доверенных лиц, и разговор его не порадовал. Одно можно констатировать наверняка: мастер был не в настроении. Он брезгливо бросил взгляд на полотенце Караи и на нее саму, оставившую тренажер при его появлении и склонившуюся в приветственном поклоне: - Доброе утро, мой господин! Саки ответил поклоном, не сопроводив его словами, и проследовал к беговой дорожке. Щелкнув по красной кнопке «Power», Караи выключила музыку и усилила свою тренировку. Отец пока бежал трусцой, параллельно, видимо, что-то обдумывая. Не исключено, что он провел утреннее совещание с секретарем, и повесткой встречи стало неожиданное желание мистера Джобса. Возможно, Саки знал еще какие-то подробности, которые никто не счел нужным сообщать Караи. Как только мастер оставил беговую дорожку, в зал тут же вошел слуга, неся мягкое темно-синее полотенце для господина и воду с лимоном. Расположенные по одной стене зала зеркала отразили крепкую фигуру поднесшего стакан к губам мастера. Он пил медленно и вдумчиво, как бы раскладывая поступающую в организм жидкость на полезные вещества. И Караи невольно любовалась великим человеком, который пожелал стать ее отцом и наставником. Поднимавшееся за окном солнце, чей свет отражался от кремовых стен зала, словно бы окружал стан Шредера золотым ореолом, и эта иллюзия впечатляла еще больше, чем дела самого мастера клана Фут. Слуга унес использованное полотенце и стакан, а Саки схватился руками и за турник и принялся подтягиваться ровными ритмичными движениями. Караи видела, как напрягались мышцы на руках отца, и знала, что он мог переломить хребет противника без лишнего напряжения. Сейчас, похоже, как казалось куноити, спорт способствовал улучшению настроения мастера. Он даже счел необходимым, вновь приняв из рук слуги полотенце и делая небольшой перерыв, сдержанно заговорить: - Ты понадобишься мне после завтрака. В город, как ты собиралась раньше, отправишься после, раз мистер Джобс желает нам что-то показать. Вчера ночью он вышел на связь с одним из наших людей, и тот позвонил моему секретарю. Я не стал откладывать встречу. Шредер бросил взгляд на часы, похоже, он не собирался дольше задерживаться на тренировке, как и давать куноити какие-либо иные указания или пояснения. Но Караи не угадала, мастер не спешил вернуться к делам, он продолжил совершенствование тела в додзе, куда и удалился. За приоткрывшейся дверью девушка успела увидеть старейшего сенсея клана, с которым Саки проводил много времени. Конечно, старик уже не был способен сражаться так, как раньше, но раз его ценные советы слушал сам совершенный Шредер, это точно дорогого стоило. Музыка вновь наполнила зал, а куноити печально вздохнула. Вылазка в город, такая редкая ввиду вечной загруженности и из-за установившейся жары, опять отменялась, а ведь ранее мастер отпустил ее. Что ж, придется оставить желание пройтись (хотя бы проехать) по улицам Нью-Йорка и отдохнуть от постоянной суеты, царившей в мире клана Фут. Впрочем, пора отложить надежды на прогулку и сменить для выхода к столу тоненькую майку и тренировочные штаны на что-то более официальное. Мастер физически не переносил нарушение традиций, и, если еще иногда в городе девушка могла себе позволить, оставив дорогую машину, посидеть в легких брюках и блузке в маленьком кафе, поесть быстро таявшее мороженое, то выход к столу дома требовал полного наряда. Вечером вообще приветствовалось традиционное одеяние, утром хватало и делового. *** Как и следовало ожидать, мастер уже был на месте, когда Караи только появилась в столовой. Прошла с понурым видом и уселась напротив отца. И дело вовсе не в отмененной прогулке, а в том, что в их доме опять появляются те, над кем нависла исходящая от Шредера угроза. Куноити знала, что после неудачных (или удачных? Как посмотреть) встреч во внутренний двор из особняка вытаскивали тяжелые темные непрозрачные пакеты из брезента, грузили их в машину, в багажник, и увозили в неизвестном направлении. Так было всегда, и Караи страшно не хотелось, чтобы вновь кого-то закончил свой жизненный путь в отцовском кабинете. Завтрак, в течение которого тишина так и не оказалась нарушена, завершен, в пиале мастера еще оставался чай, но господин не спешил покидать столовую. Пришедший слуга принес небольшого диаметра серебряный поднос, на котором покоились бумаги. Письма и приглашения. Изредка Шредер разбирал их за завтраком. Скучные, в том числе и рекламного характера, тут же отправлялись в мусор, а более интересные забирались им и просматривались еще в кабинете. Отбросив несколько цветных квадратов, которые извещали о том, что мистера Ороку Саки приглашали посетить открытие выставки Уильяма Глакенса, частного музея некоего Роберта Тигеля и еще несколько подобных мероприятий, мужчина взялся за последнее письмо. Караи пробежала глазами откинутые мастером листовки. Мелочи и глупости, не стоило тратить время. Обычная публика, и ей необязательно лицезреть сиятельного Саки. В то же время последнее приглашение Шредер придержал, долго не выпуская из рук. Неужели что-то в Америке способно вызвать интерес убежденного поклонника японского искусства? Девушка недоумевала, взирая на то, как отец несколько раз пробежал взглядом свежеотпечатанное приглашение. Наконец Шредер заговорил: - Я лишил тебя дневной прогулки, но возьму с собой вечером. Ты давно не выходила в свет, нигде не была. Мы отправимся на балет. В Линкольн-центре дают «Ундину», и нас очень ждут в числе других почетных гостей. Билеты забронированы. Конечно, Караи, не слишком желавшая терять вечер на светское мероприятие – все же люди их уровня вызывали не меньший интерес, чем сам спектакль, - покорилась. Искусство всегда трогало тонкую душу девушки, а уж если и отец желал посетить театр, то побыть с ним вечером вдали от вечных дел – двойное удовольствие. - Наши ученые не смогли удивить меня, так пусть хотя бы на сцене появится что-нибудь… интригующее. Пусть водяная дева станет нашей спутницей на сегодняшний вечер, - хмыкнул мастер, обнаруживая свое знакомство с сюжетом западной истории, - поужинаем где-нибудь неподалеку. А вот последнее предложение точно продиктовано страшной скукой, обычно Саки предпочитал домашнюю кухню. Впрочем, возможно, он предполагал, что встреча с мистером Джобсом пройдет крайне результативно, и слуги не успеют после нее быстро привести дом в порядок. - Но сначала дела, потом развлечения, - Шредер поднялся из-за стола и, отдав рекламный проспект дочери, заметил, - распорядись, чтобы к вечеру все было готово. *** Как и следовало ожидать, мистер Джобс еще не был извещен о том, кому отныне принадлежали его долги. Он смотрел на мастера спокойно, даже равнодушно. Держался бодро, хотя очевидно, что прошедшей ночью толком не спал – выдавали его красные жилки глаз, да и общее состояние визитера далеко от идеального. Шредер принял Джобса в кабинете, Караи, чьи функции на сегодняшнюю встречу ограничивались чисто секретарскими, без права высказывать в переговорах, если такие будут, свое мнение, расположилась в кресле у окна. - Мистер Ороку, - судя по всему, Джобс желал поскорее закончить встречу, раз приступил практически с порога к самому главному, или же он являлся человеком, которому нечего было уже терять, - изначально я собирался к вам, чтобы попросить крупную сумму денег. Тонкие губы японца чуть дрогнули в усмешке. Как это старо и предсказуемо. - Но потом, - продолжил мужчина, - понял, что взаимовыгодное сотрудничество станет лучшим выбором для нас обоих. Усмешка стала более явной. Какой же Джобс идиот, посмел делать за Шредера какие-то выводы, решать, что лучше для мастера, а потом запросто об этом рассказывать – американец, что от него ожидать умного? - Вам следует постараться, мистер Джобс, чтобы наше сотрудничество действительно стало взаимовыгодным, пока ваши долги безнадежны, - заметил Саки, как бы между прочим припоминая свое недавнее приобретение. Главе лаборатории не требовались дополнительные пояснения, он понял и так, кто теперь является его единственным и беспощадным кредитором. Ученый слышал про Ороку Саки слишком много, чтобы теперь питать иллюзии на его счет. Он знал (почти наверняка), что за сидевшим перед ним человеком, меценатом и филантропом, тянулся кровавый криминальный след. До Джобса доходили пересказываемые дрожащим шепотом слухи о жизни и деятельности мастера клана Фут, и некоторые, особо бесстрашные, приписывали эту сомнительную славу Ороку Саки, считали их с криминальным авторитетом Шредером одним лицом. Одни замолкали быстро и навеки, другие потом напрочь забывали, о чем рассказывали буквально вчера, и вообще отрицали факт каких-либо сомнительных знаний. Сейчас Джобс понимал почему, ему показали часть своего истинного лица, пусть пока и принадлежало оно бескомпромиссному финансовому воротиле, готовому сделать что угодно, дабы взыскать долг. Но ведь перекуплен-то этот самый долг был у представителей преступного класса. - Вы хотели предложить мне что-либо еще? – оскалился Саки, показывая свое превосходство, несколько вальяжно усаживаясь в кожаном кресле. Стоявший перед ним Джобс напрягся, пока он проигрывал, а замершая у дверей охрана мастера без лишних слов намекала на величину грядущего возможного разгромного фиаско. - Да. Я знаю, что вы интересуетесь наукой, даже спонсировали некоторые генетические исследования и посещали конференции по вопросам естественной мутации. Я мог бы предложить вам одно существо, которое волей судьбы оказалось в моих руках, - юлить бесполезно и играть со Шредером, серьезным противником, в кошки-мышки бессмысленно, ученый сразу приступил к сути проблемы. Японец поджал губы и брезгливо процедил: - Теленок с двумя головами? - Нет. - Еще глупее? Неужели женщина с бородой? Не отреагировав на оскорбление своих интеллектуальных способностей, Джобс отрицательно покачал головой и под тут же направленными на него дулами пистолетов охраны полез в карман пиджака за мобильным телефоном: - Я хочу вам представить дочь водной стихии – русалку Леону. Мужчина продемонстрировал фотографии Саки, с вежливым интересом заглянувшему в экран и задумчиво коснувшемуся ногтем большого пальца подбородка, а после повернулся к Караи. Требовалось заинтересовать всех представителей «офиса» Шредера, раз они допущены на встречу. Может, и подделка, но мастер оценивал Джобса как человека неглупого, который вряд ли очертя голову броситься в омут такого низкопробного блефа. Японец скривился: - Сделки не будет, плохое состояние экземпляра. С другой стороны, если уж ученый спешил его обмануть, «слепив» из девушки и рыбы одно целое, мог бы заретушировать и синяки. - Не отрицаю, - согласился Джобс, который на одно мгновение все же упал духом, но разом приободрился, если его пока не выгоняли, то шанс на положительное решение пока оставался, - и от нас с вами зависит ее здоровье. Леона травмирована, сам я не могу оказать ей надлежащий уход. Но если девушку подлечить, то… - ученый замолчал, позволяя собеседнику самому сделать дальнейшие выводы, о которых ему пока самому думать не хотелось. Глава лаборатории не знал Шредера, но предположить нехорошее развитие событий в его случае очень даже легко. - В качестве уплаты долга полудохлая рыба принята не будет, я еще должен буду потратиться на ее лечение, - недовольно проворчал Саки, но Джобс ощутил запах скорого согласия. - Долг я верну, - кивнул ученый, пряча телефон, - а пока предлагаю вам совместное дело. Ученый по привычке протянул Шредеру через стол руку, намекая на то, что сделка почти совершена. Саки презрительно покосился на открытую ладонь, а после встретился взглядом с Джобсом: - После того, как я увижу товар. - Возможно ли для вас посетить мою лабораторию сейчас? – дела надо делать быстро, особенно те, где вторая сторона могла вот-вот передумать и изменить свое решение. Шредер посмотрел в окно, будто бы прикидывая, желал ли он покидать уютный прохладный особняк ради сомнительной встречи с мифическим существом, но кнопку на вмонтированной в столешницу металлической панели все-таки нажал: - Машину мне. Саки вновь взглянул на ученого: - Мистер Джобс, мы с вами деловые люди, и полагаю, мне не следует уточнять, какое наказание вас ждет за обман? Не хотелось бы тратить время на пустые разговоры, раз совсем скоро вы и сами сможете, так сказать, стать непосредственным участником. Глава лаборатории промолчал в ответ, только слегка поклонился поднявшемуся из-за стола Шредеру. - Караи, поедешь со мной. Мистер Джобс обещал нам увлекательную прогулку. *** Свой старый «Фиат» ученому пришлось оставить на стоянке у особняка Ороку Саки, как и охрану, а самому забраться в «Мерседес» мастера. С того самого момента, как не произошло формального рукопожатия, первая часть сделки считалась совершенной, и мистер Джобс уже оказывался полностью во власти Шредера. Никаких претензий и пожеланий не принималось, желание забрать свою машину, а тем более охрану, тут же было отклонено. - Если вы боитесь похищения, то мои люди смогут постоять и за вас, - Саки, допуская лишь сдержанную издевательскую ухмылку, в открытую смеялся за незадачливым просителем, который чем дальше, тем больше оказывался в полной его власти. Госпожа Ороку – ее имя и статус ученый выяснил из обращения обслуживающего персонала, - поехала на второй машине, а вот третья оказался полностью забита охраной. Кортеж покинул охраняемую территорию, а мастер равнодушно проинформировал своего спутника: - Ваша охрана будет отпущена в течение часа, мне не нужны непроверенные люди, и тратить силы своих воинов на избавление от этих молодцов я совершенно не намерен.